Глава 8
Угроза

– Эй, мозголом, очнись!

Как известно, если кричат: «дурак», оборачиваться не обязательно, так что я просто продолжил пребывать в блаженном беспамятстве, посчитав окрик побочным продуктом моего собственного бреда. Вот только не в меру болезненный шлепок по щеке заставил расстаться с заблуждением и разлепить глаза.

– О! С пробуждением, чудило!

Это был Райт. Даже странно, что я сразу не догадался. Бирюзовое лицо, полускрытое в тенях плохо-освещенной комнатки, и бледный взгляд, так и сочащийся едкой иронией. Я толком не соображал, где находился и зачем. Оторвавшись от подушки, всполз по ней повыше и, оглядевшись, задался только одним вопросом, и, как оказалось, вслух:

– Ты чего голый?

– Сбежал из палаты, – меланхолично ответил анаки.

Тогда я приподнял край собственной простыни и заглянул под нее.

– А я чего голый?

На что Райт хмыкнул в своей обыкновенной убийственной манере и заявил:

– У санитарок спроси. Я тебя не раздевал, можешь быть спокоен.

– И на том спасибо. – Снова заворачиваясь в простыню, словно в мантию, я все еще не мог понять, каким таким чудесным образом оказался в тесной и пропахшей медикаментами палате. – Чего тебе нужно, Райт?

Несколько томительных секунд анаки, будто бы, обдумывал ответ, не переставая при этом сверлить меня холодным взглядом. Зная его, можно было ожидать удара, и потому с каждым мгновением, что длилось молчание, я все больше напрягался, готовый, в случае чего, контратаковать.

– Расслабься, я лишь хочу поговорить.

– О чем? – насторожено поинтересовался я, несмотря на то, что мысленно все еще бился над разгадкой тайны того, как попал в лазарет.

– О Ра.

Тут я удивился не на шутку:

– Зачем тебе со мной о ней разговаривать?

Но только после самого вопроса понял, что здесь что-то не так, причем в немалой степени помог в этом кулак Райта, внезапно врезавшийся в мою челюсть.

– Ты вконец заигрался, Сети! Уже не видишь разницы, между реальностью и бредом?

Откинувшись на подушку, я какое-то время пытался собрать разбежавшиеся глаза в кучу и одновременно осмыслить то, что Райт пытался донести.

– Совсем уже съехал? – заорал я, схватившись за ушибленное место.

– Это я-то съехал? – прошипел он, брызжа слюной мне в лицо. – Из-за твоей идиотской охоты на призраков, она едва не рассталась с жизнью, придурок!

– Да ты о чем вообще? – Я вовремя перехватил его руку до того, как она успела пройтись по мне еще раз. Силы, надо признаться, были неравны, но мне как-то удалось не дать ему разукрасить меня новой порцией синяков.

– Хочешь сказать, что не знаешь?

– Нет, чтоб тебя! Объясни!

Он тяжело дышал и выглядел так, словно только что пробежал километр: волосы дыбом, глаза навыкате. Только пены изо рта не хватало.

– А ты хоть помнишь, как сюда загремел?

Я задумался и понял, что с трудом мог на это ответить. Я вспомнил все, что было до того момента, как Райт разбудил меня, но увязать одно с другим оказался почему-то не в состоянии. Как будто явившийся в видении лик мастера Аверре, терзавший сумасшедших алитов, намеренно обрывал причинно-следственную связь с тем, что произошло после того, как мы с Квет Ра глубоко проникли в подсознание убитых. Все остальное просто выветрилось из памяти, заменив себя темным пятном.

Сев на кровати, я схватился за голову и впервые за все это время ощутил, насколько она переполнена чужими страхом и болью.

Подняв на Райта усталый взгляд, я спросил:

– Ты знаешь, что случилось?

– Не всё, – ответил он. – Но из того, что услышал, мне стало ясно – от тебя, Эпине, одни беды! Ты прекрасно знал, насколько Ра озабочена этой вашей ментальной дребеденью, и ты сыграл на ее интересе, заставив лезть в мозги к трупам. Нет, только вслушайся – к трупам! Если бы я не загремел в лазарет раньше, я бы отделал тебя до беспамятства, и ничего тогда не случилось бы.

Благоразумно не став напоминать ему о том, что именно благодаря мне он в лазарете и очутился, я прошипел:

– Так ты скажешь, что случилось с Квет Ра или нет?

– Если бы я знал, то с тобой сейчас не разговаривал бы! Мне удалось кое-что подслушать у санитаров, но те несли какой-то бред. Как вообще могло произойти то, о чем они болтают? Такое же невозможно! – Тут Райт поднялся с моей постели и начал прохаживаться кругами по комнате.

– Ты, кстати, не мог бы прикрыть себя чем-нибудь? – меж тем поинтересовался я. – А то мне глаза на тебя поднять страшно. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь вошел и застал тебя в таком виде.

Что-то буркнув себе под нос, Райт схватил из рядом стоявшего шкафа простынь и обвязал ее вокруг талии.

– Доволен?

– Спасибо, – буркнул я.

– Теперь выкладывай, чем вы с Ра занимались в пещере Муэрры, и почему она после этого оказалась в коме?

– Что?! – я вскочил с кровати, позабыв про собственную простыню.

– Что слышал! – отпарировал Райт. – А сам-то чего весь срам выставил?

Но я не обратил на это внимания, спешно разыскивая по углам одежду, которой, почему-то, нигде не наблюдалось.

– Мне нужно ее увидеть. Ты знаешь, где она лежит?

Но Райт загородил проход своей широкой грудью и с силой толкнул меня обратно на кровать.

– Никуда ты не пойдешь, пока мне все не расскажешь.

– Да нечего здесь рассказывать! – рявкнул я. – Сам толком не понимаю, что происходит, и даже вспомнить не могу, как сюда попал. И тем более, я не знаю, что случилось с Квет Ра. Но если это действительно что-то настолько серьезное, то мне нужно ее увидеть. И чем скорей, тем лучше.

– И думать забудь, – отрезал Райт, загородив собою выход. – Каждый раз, когда ты оказываешься рядом, происходит что-то ужасное. Больше я тебя к ней и на плазменный выстрел не подпущу.

Его слова вынудили почувствовать недоумение и задать вполне закономерный вопрос:

– Но тебе-то какое до нее дело? Вы давно расстались.

– Так ведь из-за тебя расстались! – Он ткнул обвиняющим перстом мне в грудь. – Из-за твоего идиотского стремления вечно лезть туда, куда не просят! Каждая твоя выходка заражала ее, словно вирус. А потом она и вовсе начала сходить с ума. Все эти ваши стремления к постижению непознанного, мистические замыслы и тайны мироздания. Ведь из-за всего этого Ра и стала живым трупом! – Тут Райт сплюнул на пол. – Кому вся эта хрень может быть интересна? Только недоразумению среди лейров, вроде тебя, Эпине. До того, как связаться с тобой, она была лучшей девушкой, что я только знал. Но ведь тебе всегда надо влезть в чью-нибудь жизнь, да? И ты встал между нами, как тот самый смердящий кусок мертвечины, в который вы вдвоем засунули свои рыльца.

Сказать по правде, для меня слова Райта стали настоящим откровением, ведь что бы он там ни говорил, в чужую личную жизнь я нарочно не лез никогда, а потому и не догадывался о том, какие чувства он питал к бывшей подружке.

– Я никогда не пытался заставлять Квет Ра делать то, что ей самой было бы неинтересно, – сказал я, хоть по лицу анаки было видно, что он ни единому слову не верит. – На самом деле, ведь это я заражался ее идеями, а не наоборот.

– Что ты мне тут втираешь? Будто я ничего не видел!

– В том-то и дело, что ни черта ты не видел!

– Слушай, Эпине, – вновь почти вплотную приблизился он ко мне. – Я пришел сюда вовсе не затем, чтоб выяснять, что там между вами было или есть. Я пришел лишь за тем, чтобы сказать: если Квет Ра умрет, в Галактике не найдется места, где бы ты смог укрыться. Понимаешь?

Его слова и испепеляющий взгляд не заставили меня дрогнуть и отступить лишь по тому, что отступать-то было некуда – только если на кровать. В момент, когда Райт произносил речь, я четко ощущал, как вибрирует воздух от исходящей от него энергии. А вместе с воздухом – и стены слишком тесной для двух лейров палаты. Я смотрел в его глаза снизу вверх и чувствовал каждую льдинку, что готова была пронзить мое сознание насквозь, окажись он элийром, и я улыбнулся:

– Ты дурак, Райт, но даже не осознаешь этого. Ты рвешься из кожи вон, чтоб доказать, что ты – лучший, но не понимаешь, что ты лучший среди тех, кто обречен на вечное рабство.

Но он меня, разумеется, не понял:

– Ты тоже исполняешь приказы, Сети. Так чем ты лучше меня?

– Дурак, – пришлось повторить мне, причем получилось почти с досадой. – Ты – используешь Тени лишь в той области, которая охватывает твой непревзойденный талант убийцы, ты их раб. Ра же не боится выходить за рамки и потому она управляет Тенями. Но тебе этого не понять из-за зашоренного взгляда на жизнь и потому ты бесишься. Не думай, будто мне совсем безразлична жизнь твоей бывшей. Я тоже переживаю, но если ты вздумал, что можешь запугать меня своей болтовней, то ты ошибся. Я тебя не боюсь.

Глаза Райта сузились, а голос сделался тихим и холодным, будто кристаллы за стенами Цитадели:

– Посмотрим, насколько это правда.

Однако прежде, чем он успел еще раз меня ударить, на пороге появилась Бавкида. Как всегда вовремя.

– Остыньте! – приказала она, при этом звук ее несравненного голоса каким-то чудом произвел на нас именно такое впечатление: обоих точно в ледяной ушат окунули.

Быстрее, чем успел подумать, а Райт опустить руку, я взмахнул своей, заставив простыню соскочить с кровати и обернуться вокруг талии.

– Райт, оставь нас, – скомандовала Бавкида.

Сверкнув на меня гневным взглядом и прошептав одними губами: «еще увидимся», он выскользнул вон, а старая наставница неторопливо и по-хозяйски вразвалочку прошествовала ко мне. Придерживая одной рукой белоснежный кусок полотна на бедрах, я приветственно пробубнил:

– Мастер.

Бавкида не отвечала, пока не подошла почти вплотную, а затем, с меланхоличной ухмылочкой, залепила мне звонкую пощечину.

– Да сколько ж можно?! – вскрикнул я.

– Очевидно, на один раз меньше необходимого, – проскрежетала она и следом добавила: – Ты садись-садись, у меня к тебе долгий разговор.

Я сделал, как было сказано, но молчать, несмотря на пылающую щеку, не стал:

– Я хочу видеть Квет Ра.

Обойдя меня со стороны, Бавкида все так же неторопливо опустилась в стоявшее у изголовья койки кресло. Взгляд ее был бесстрастным, будто и не она только что расщедрилась на оплеуху.

– Можешь быть уверен, в ближайшем будущем этого не случится, – она все разглаживала складки черной мантии, казалось, больше интересуясь кроем подкладки, чем мной.

– Почему это?

– Ваша с ней в определенном смысле замечательная