– Невозможно! – рявкнул командир. Спохватился и сказал спокойнее: – Виноват, но граф не велел. У меня приказ: людей Ориджина вести сразу в замок, не к мосту. Когда милорд вас примет, скажите ему про мост. Коль прикажет – отведем.

– Что ж, да будет так, – смирился Ворон.

По дороге к замку они повстречали еще два патруля и добрый десяток телег, везущих припасы в цитадель Эрроубэка. На стенах тут и там маячили фигуры стрелков.

– Граф, никак, готовится к осаде, – предположил Марк.

– Милорд всегда настороже, – заявил командир отряда. – В наше время никому нельзя доверять. Если владыку убили прямо посреди Альмеры, то все возможно!

Судя по напряженной бдительности патрулей, гибель владыки действительно растревожила графа. Но кое-какие меры явно были приняты раньше: и первые, и вторые ворота усилены решеткой из стальных прутьев – неуязвимых для огня.

– Граф насторожился после смерти императора? Или еще после герцога Айдена?

Командир удивился:

– Я же сказал: милорд всегда настороже!

Внутри бастион был переполнен людом – в большинстве своем, вооруженным. Ворон представил себе офицеров стражи, рвущихся к Эрроубэку с докладами: “У ворот спокойно: кто не от Ориджина – всех разогнали! По берегам реки порядок, песчинка к песчинке! Под водой тихо, среди рыб шпионов не обнаружено!” На что граф отвечает: “Так держать, служите верно! Возьмите под контроль еще лошадей в конюшне и крыс в подвалах. Никому не давайте спуску!” Как бы не неделю нам ждать аудиенции, – подумал Марк, – любопытно, будут ли кормить в дни ожидания? Однако он ошибся. Через пару минут трое путников уже грели ягодицы о мягкие кресла в графском холле, а спустя полчаса к ним вышел рыцарь.

– Его милость примет вас. Только оставьте оружие.

Оружия нашлось всего ничего: дубинка у Внучка да пастуший топорик у Деда. Отдав оба предмета, они зашагали по лестнице вслед за рыцарем. Тот шаркал ногой и заметно хромал.

Графская светлица ослепляла красотою. Шесть окон в полукруглой стене открывали вид на пенистый Бэк, стремящийся вдаль. Высота была такой, что река казалась не шире тропинки. Вся земля лежала далеко-далеко внизу, а вровень с окнами – одно необъятное небо.

Граф Эрроубэк восседал за столом, с улыбкой наблюдая разинутые рты гостей. Марк переключил на него внимание, едва сумел отвлечься от заоконного вида. Невысокий щуплый человечек, востроглазый, востроносый – похожий на многих еленовцев. Что мы помним о нем, ну-ка? Третий по влиятельности лорд Альмеры, хозяин искрового цеха. Сорок семь – или девять – лет. Жена, пятеро детей, по альтессе в Фаунтерре и Алеридане. Был дружен с герцогом Айденом, а значит, на ножах с Галлардом. Возможно, этим и объясняется обилие стражи. При дворе появлялся многократно, но в подковерные дела не лез, ограничивался светскими хороводами. Нередко показывался возле леди Аланис. Будучи старше ее лет на тридцать, всегда выдерживал этакий галантно-покровительственный тон… за которым нет-нет да и угадывалось желание стянуть с герцогини туфельку и обсосать каждый пальчик. Что еще о нем сказать? Можно вспомнить родовую черту еленовцев: смесь осторожности с азартом. Правильный еленовец бездумно не просадит и агатку; но, хорошо взвесив шансы, может бросить на кон миллион золотых… если, конечно, имеет.

– Желаем здравия вашей милости, – поклонился Марк.

– И вам здравия, гости! – граф хлопнул в ладоши жестом, который смотрелся бы весьма радушно, если б не четверо рыцарей стражи за спиною лорда. Зачем их столько?..

– Позвольте нам отрекомендоваться… – начал Марк, но граф прервал его:

– Ворон Короны никак не нуждается в представлениях! В прошлом глава протекции, теперь – личный посланник лорда-канцлера.

Марка покоробило от «личного посланника», но возражать он не стал, ограничился поклоном.

– А с вами – двое чистокровных северян. Надо полагать, славный кайр и его ученик. Верно?

Дед последовал мудрому примеру Марка – не спорить:

– К вашим услугам, милорд.

Эрроубэк справился о здоровье лорда-канцлера, его матери и сестры, а также леди Аланис. Марк заверил графа, что все означенные лица полны сил и не страдают никакой хворью, кроме душевной. А последнее – неизбежно, ведь у благородного человека душа обязана болеть по какому-нибудь поводу. Какое благородство без страданий?

– Ах, как это верно! – граф всплеснул руками. – Так давайте же ослабим душевную боль кубком вина!

Один из рыцарей наполнил чаши и подал хозяину и гостям. Марк отметил: неспроста рыцарь выполняет роль слуги. Видимо, лишь самые доверенные люди допущены графом к этой беседе. Но откуда он заранее знает, о чем пойдет разговор?..

– Теперь, судари, – сказал Эрроубэк, приложившись к кубку, – я готов услышать высочайшее послание лорда-канцлера.

Марк как мог скрыл озадаченность.

– Ваша светлость правы: послание имело место. Герцог Ориджин лично послал нас в путь. Следуя пути, мы и прибыли в ваш замок.

– Я рад, что вы добрались удачно, и внимательно слушаю вас, сударь. Что герцог передал мне?

– Виноват, ваша милость… А разве он должен был что-то вам передать?

– А по-вашему, не должен был? – кажется, усы Эрроубэка ощетинились. – Это ваш вывод или слова герцога?

– Слова о чем?.. Простите, ваша милость, но я утратил нить.

– Герцог Ориджин не передал никаких слов для меня?

– Простите, ваша милость: ни единого.

– Тогда, возможно, он дал вам письмо?

– Письмо, ваша милость? Зачем ему давать мне письмо, если мы виделись лично? Все, что хотел сказать, он сказал непосредственно устами…

Граф хлопнул ладонью по столу.

– Любезный Ворон, я начинаю терять терпение! Вы прибыли от герцога Ориджина – так или нет?

– Совершенно точно.

– Но не принесли от него ни устного слова, ни письма?

– Никак нет.

– Зачем же вы явились?

– Кхм-кхм…

Дед умудрился откашляться столь значительно, что все умолкли и обратили к нему взгляды.

– Позвольте, милорд, поведать вам историю. Одна дамочка родила ребенка – сынишку. Души в нем не чаяла и всяко обхаживала, но скоро у младенца обнаружилась странная черта: очень любил поспать. Храпит ночью, сопит днем, проснется – пососет грудь и снова глазки закроет. Дамочка взволновалась: как же проявить себя хорошей матерью, коль дитя все время спит? Решила: стану читать ему азбуку. Он во сне выучится, а проснется уже грамотным. Взялась за дело, десять раз всю азбуку прочла, потом еще пару словарей правописания. Сынишка спит себе. Откроет глазки – пососет грудь, и снова в сон. Дамочка мечется пуще прежнего: как же мне быть хорошей матерью? Решила: прочту ему Святое Писание – проснется благоверным. Прочла и Сошествие, и Деяния, и четыре тома дневников Янмэй впридачу. Младенчик спит, как спал. Дамочка в слезы: ох, не бывать мне хорошей матерью, ах, ударила в грязь лицом! Но решила: попробую рядом с ним решать задачки. Проснется – будет счет знать. Изрешала два учебника, исписала шесть тетрадей – и с делением, и с умножением, и с иксами… Младенец знай себе спит. Тут дамочка не выдержала, порвала на себе волосы и вскричала: «Да проснись же ты, несчастный! Сколько сил тебе отдала!» Младенчик открыл глазки и сказал в ответ: «Помилосердствуйте, маменька, дайте же себе покой. Все глаз не смыкаете над книгами – и себя изводите, и меня мучите. Поспите наконец!»

Дед умолк. Граф еще с минуту ожидал продолжения, но северянин хранил полную безмятежность. Граф не выдержал:

– И что сие значит?

Ответил Марк:

– Простите, ваша милость, но Дед никогда не поясняет смысла. Ничего с ним не поделаешь – таков уж есть. Как ни крути, придется нам с вами напрячься и разгадать самим.

Заметив недовольную мину на графском лице, Марк поспешил добавить:

– Я думаю, тут смысл вот какой. Не надо ждать от герцога писем, пока он спит. А уж тем более не стоит учить его грамоте. Проснется – сам напишет кому надо.

– Хм… – Эрроубэк пригладил усы. – Что ж, приношу извинения за свою несдержанность. Передайте герцогу Ориджину, что я никоим образом не пытался его поторопить.

– Он будет рад это слышать, – заверил Марк. – А сейчас будьте так добры, окажите небольшую помощь людям его светлости.

– Все, что будет в моих силах.

– Позвольте просмотреть книги налогового учета по вашему графству. Не сочтите, что мы пытаемся заглянуть в ваш карман – вовсе не суммы интересуют нас, а убыль налогоплательщиков. Волею герцога мы идем по следу одной банды, следом же являются мертвецы.

– Что за банда действует в моих землях? – насторожился граф.

Рассказывать о похитителях Перстов вовсе не хотелось. Марк использовал то, что так удачно выведал в гостинице:

– Банда из десяти человек, что грабит банки, убивая всех подряд.

– А, безумные западники… Слыхал о них. Но, во-первых, они грабят только банки Шейланда, не альмерские. А во-вторых, орудуют в графстве Дэйнайт, не в моем.

– Есть основания считать, что начинали они в землях вашей милости еще в декабре. Но тогда больше осторожничали и остались незамечены.

– Возможно… Но отчего они интересуют лорда-канцлера? Простые дезертиры из орды Степного Огня.

– Ходят слухи, что деньги – не главное для этих грабителей. Они приносят людей в жертву Темному Идо, а тот взамен снабжает их колдовской силой.

– Пф!.. Крестьянские глупости!

– Кхм-кхм, – откашлялся Дед. – Позвольте, милорд, поведать историю. Жил-был один богач, что вечно смеялся над крестьянами. Как увидит пахаря за плугом, так и хохочет, а глянет на доярку с коровой – прямо живот надрывает. Но вот однажды…

Граф махнул рукой:

– Довольно, кайр! Я вас понял: теперь такое время, что ночные кошмары становятся явью, а крестьянские сказки – суровым фактом. Хорошо, я помогу. Записи какого периода вас интересуют?

– Середина и конец декабря, милорд.

– Сир Беллем, будьте добры…

Рыцарь отправился за учетными книгами. Граф в ожидании пил вино, а Марк смотрел на реку. Солнце клонилось к закату, и разрушенный мост казался черным костяком на фоне розового неба. Скелет моста над могилой людей…

Вряд ли вопрос касался дела, но Марк не мог не спросить:

– Скажите, милорд, как это случилось?

– Ужасно, – сразу ответил граф. – Чудовищная трагедия. Спору нет, деяния Адриана были сомнительны с точки зрения морали. Однако такая гибель…

Он вздохнул, горестно прижав ладони к груди.

– То было на рассвете. Я еще спал, когда случилось худшее. Узнал лишь позже. Мост… Горько, что нынешние архитекторы так уступают мастерству Праматерей! Мост не выдержал морозов. Вода, просочившись в стыки, замерзла и нарушила прочность полотна. Оно не выдержало массы поезда и проломилось… Бедные крестьяне, что рыбачили по берегам Бэка, увидели этот кошмар. Императорский состав рухнул на отмель и обратился в груду смятых обломков. Угли высыпались из печей, которыми отапливались вагоны. Вспыхнул пожар и мигом охватил все, что осталось от поезда. Но владыка Адриан был еще жив!.. Рыбаки видели, как он выбрался на крышу вагона, объятого пламенем, и собрался прыгнуть в реку. Адриан был очень крепок телом, он пережил бы прыжок. Но проклятый шут Менсон подкрался сзади и всадил кинжал в спину владыки. За все добро, что даровал ему Адриан, отплатил черною изменой!..

Граф Эрроубэк уронил голову на руки. Все застыли в тягостном молчании.

Его прервал лишь сир Беллем, вернувшийся с книгами учета.

– Прошу, сударь.

Марк пролистал их, нашел нужную неделю, довольно быстро разыскал и запись о снятии с учета. Одну, малоприметную, очень знакомую по смыслу: трактир «Джек Баклер» уничтожен пожаром, хозяин погиб. Расположен в трех милях к западу от деревни Дорожный Столб.

– Благодарю вас, милорд, – Марк с поклоном вернул книгу.

Граф Эрроубэк предложил гостям ночлег в замке, Ворон отказался. Не по душе ему был ни замок, ни хозяин, но такую причину, конечно, вслух не назовешь.

– Мы не станем злоупотреблять гостеприимством милорда. Замок и без нас переполнен людьми…

Марк выдержал паузу. Граф оставил без комментариев его замечание. Ворон окончил:

– Так что лучше мы заночуем в ближайшем городе.

– Я пошлю отряд, чтобы сопроводить вас туда в полной безопасности. Как вы сами заметили, дороги кишат бандитами.

– Ваша милость, мы хотели бы сперва осмотреть мост. Не прикажете ли отряду проводить нас к нему?

– Мост?.. – удивился Эрроубэк. – Вы имеете в виду, разрушенный?

– Да, милорд.

– Не вижу причин его осматривать. Он не представляет никакого интереса.

– Но позвольте: это место гибели владыки Адриана! Часто ли вам доводилось бывать там, где был убит император? Мне – ни разу.

Граф неприязненно поджал губы.

– Подобное любопытство не делает вам чести, сударь. Какая бы вина ни лежала на Адриане, так или иначе, он был великим человеком. Имейте уважение!

– Милорд, я ни в коем случае…

– К тому же, мост поврежден и опасен для жизни, – отрезал граф. – Если сорветесь в реку, ваша гибель окажется на моей совести, а это недопустимо. Отряд доставит вас в город. Счастливого пути, судари.

Они выехали на западный берег Бэка, сопровождаемые дюжиной конников. Здесь их ждало еще одно свидетельство того, сколь чужда беспеченость графу Эрроубэку: целый батальон занимал укрепленные позиции вдоль западной стены замка. И с Перстами Вильгельма, и, тем более, без них прорваться в графскую цитадель было бы весьма непросто.

Еще несколько миль попадались на глаза конные разъезды с двумя стрелами на гербах. Лишь когда замок вовсе исчез из виду, графское воинство пошло на убыль. Доведя путников до ворот города Бельвилля, эскорт убрался восвояси. Тогда Ворон спросил:

– Дед, ты умный мужик… Как думаешь: граф причастен?

Дед приложил ко рту дудку и издал длинный уверенный посвист: «И-иииууу».

– Мне тоже так показалось. По-твоему, он украл Предметы?

Свист пошел волнами, на манер песни кукушки: «Ффи-фуу. Ффи-фуу».

– И я думаю, не он. Мы еще проверим трактир «Джек Баклер», но похоже, там поработала наша банда. То бишь, в графском замке она не осталась, а двинула дальше на запад.

«Уууу», – продудел Дед.

– И солдат граф созвал слишком много. Они привлекают лишнее внимание, а от северян все равно не спасут. Если бы граф украл Предметы, лучшей защитой была бы скрытность, а не мечи.

“Уууу”, – согласно выдул Дед.

– Но совесть у Эрроубэка все ж нечиста. Сильно виляет хвостом перед герцогом. В чем-то граф замешан, а герцог это знает. Согласен, Дед?

«Уль-лю-лю лю-лю!»

Дед выдал трель и отнял чимбук от губ.

– Внучок, найди-ка нам гостиницу. Больно спать охота.