Глава 3. Странные встречи

– Признаться, не стоило. Ваша благодарность чрезмерна! – скривившись, заявил Благолюб. – За вами присмотрит помощница директора тюрьмы. Они привыкли управляться с такими, как вы, – брезгливо добавил он и с достоинством покинул зал.

Кухари тыкали пальцами в пузырь, хватались за бока и ржали. Оливье не смеялся, а сдавленно повизгивал, катаясь по плечу.

– Пузырялогия – неточная наука, – попытался оправдаться Евлампий. – Зримая визуализация не показывает точных измышлений, а лишь воспроизводит их смысл…

– Прекрати, – застонал хранитель. – Я больше не выдержу.

Я опустил глаза. Щёки горели. По-моему, покраснели даже кончики пальцев. Ненавижу магию! От нее одни неприятности. Я ведь хотел поцеловать Ирину, а не архимага.

– Визуализация действительно неточна. Давайте не будем судить мастера Носовского, – вмешался главнейший повар.

– Ведь архимаг и правда симпатичный, – пропищал Оливье, заливаясь хохотом.

Голем растерянно молчал, не понимая дядиного веселья и всей нелепости сложившейся ситуации.

– Вернёмся к искусству приготовления пищи, только оно имеет истинное значение! – повысил голос главнейший повар. – Мастер Носовский, позвольте просить вас распределить обязанности.

– Хватит баловства. Перейдем к делу, – всхлипывая, проговорил Оливье и шикнул на меня. – Чего замер, повторяй!

Я воспроизвел его слова, стараясь не смотреть на кухарей, чтобы не заикаться. Хотя смешки стихли, игнорировать ухмылки я не мог. Моей тонкой натуре, чтобы пережить позор, требуется больше времени.

На кухню вернулась Ирина и удивленно разглядывала давящихся со смеху поваров.

Только её не хватало. Хорошо, хоть не видела моего позора. Я сосредоточился. Голем помалкивал, и я повторял команды хранителя, не задумываясь. Шар над головой показывал быстро сменяющиеся ингредиенты семи блюд, входящих в Традиционный Таньшанский обед, и я успокоился. Было что-то завораживающее в изысканном танце десятков поваров. Они кружили, вскидывая ножи, ложки и венчики. Удары о разделочные доски и звон посуды складывались в загадочную мелодию, способную заворожить любого почитателя вкусной еды.

– Прекрасно! Восхитительно! Необычайно! – бубнил стоящий рядом главнейший повар с обожанием следя за мной, возвращение дочери он даже не заметил.

С его похвалой нельзя было не согласиться. Оливье выдавал точные понятные распоряжения, не тратя время на объяснения и не вдаваясь в ненужные детали. Я и сам невольно залюбовался, даже перестал поднимать руку. Захотелось, чтобы у меня когда-нибудь появилась собственная кухня, пусть не такая большая и изысканная, но зато только моя. Ведь так приятно приготовить что-нибудь особенное, тем более для любимой волшебницы. Я бросил быстрый взгляд в сторону Ирины, и озабоченно покосился на пузырь. В нём плавали мясистые помидоры, разваливающиеся на дольки, а сочные огурцы превращались в ровные кубики. Я успокоился, снова оглянувшись на помощницу. Она больше не обращала внимания на нашу слаженную работу, а склонила голову и неожиданно зажмурилась. Скривилась, будто от болезненного спазма, и потерла виски. Кивнула и с тревогой посмотрела прямо на меня.

Я занервничал и сбился. Шар беспристрастно выдавал путаные мысли. Мне всегда трудно думать обо всем по отдельности. Так уж я устроен. Мои раздумья, как причудливый коллаж. Нарезанный кубиками огурец чудесным образом собрался и вырядился в Иринино платье. Оно колыхалось от порывов ветра, облегая пупырчатую огуречную шкурку.

– Люсьен, прекрати, – пробормотал Евлампий.

Я тряхнул головой. Овощ рассыпался на части и больше не баловался. К счастью, огуречные безобразия никто не заметил. Даже помощница. Она отвлеклась на кухаря, уронившего нож. Оливье тоже был занят, выдавая с моей помощью команды.

Ирина подошла к главнейшему повару.

– Извини, что вмешиваюсь, – обратилась она, склонив голову. – К господину Носовскому прибыл посетитель.

Я невольно вздрогнул, и мы с големом переглянулись. Даже Оливье отвлекся от обязанностей шефа кухни, с любопытством уставившись на помощницу.

– Милая, у нас нет времени, – отмахнулся главнейший повар.

Ирина поджала губы.

– Мастера Носовского желает видеть посол Семисвета, – отчеканила она. – Это не терпит отлагательств, – и с нажимом добавила, – папа!

Я отступил на шаг. За готовкой совсем позабыл о магистрате, расследованиях и послах.

Главнейший повар укоризненно посмотрел на дочь.

– Очень не вовремя, – с обидой заметил он.

– Я что ли его сюда притащила? Посол сам приехал! Хочешь, жалуйся! – вызывающе отозвалась помощница.

– И буду! Без сомнения, буду.

– Эта встреча не может подождать? – встрял голем. – Сейчас не лучший момент для официальных дел.

Ирина покачала головой:

– Он настаивает на немедленной аудиенции от имени магистрата.

У меня похолодела спина. Я взглянул на пузырь. В нём, затравленно озираясь, скакал длинноухий кролик, пытаясь забиться в укрытие.

Ко мне подбежал один из кухарей.

– Мастер Носовский, крольчатину сегодня не завозили. Есть только замороженная.

Я обалдело взглянул на него.

– Без свежего кролика будет трудно, но мы справимся, – развеселился Оливье. – Если конечно, оборотень, не скопытится со страху.

Я механически повторил первое предложение, чуть не брякнув второе, но вовремя остановился. Кухарь кивнул и умчался по своим делам, а я с надеждой взглянул на Ирину.

– Держись за её подол, – насмехался хранитель. – Она тебя защитит.

Я не отозвался.

– Мы договорились! – нетерпеливо зашипел Оливье. – Не будешь отвечать. Сам разбирайся с Таньшанской кухней, жаба надутая!

Я опустил глаза, и поднял руку.

Дядя довольно хмыкнул:

– Влипли, заговорщики?

Я обреченно кивнул пробираясь через кухню, а голем затянул старую песню:

– Мы на одной цепи и должны помогать друг другу.

– А я что делаю? – возмутился Оливье. – Только и вытаскиваю вас из неприятностей. А оборотень, между тем, кидается на архимага с поцелуями.

Его подколка прошла мимо. От предстоящей встречи с магистратом меня не отвлек бы даже фокусник жонглирующий отбивными и пускающий салют из овощей.

– Прекратите неуместные шуточки! – возмутился голем.

– Перед пытками лучше посмеяться, – не согласился хранитель. – Когда в дело вступит магия, будет уже не до веселья. Клянусь тремя дюжинами одноглазых скатов.

Я побледнел. К горлу подкатила тошнота. Кролик в шаре душил себя ушами и бился головой об подворачивающиеся предметы.

– Как переживает, – вздохнул тот самый кухарь. – Надо разморозить пару тушек, на всякий случай.

После оглушительной кухни в тихом, безлюдном коридоре стало ещё страшнее. Зловеще мигал тусклый свет, раскидывая по полу безобразные тени. Ирина остановилась у комнатушки с рукомойниками и писсуарами. Я, съёжившись, заглянул.

– Мы что, встречаемся с послом здесь?

Помощница пожала плечами и отвернулась. Кто поймёт, что в голове у иноземных послов.

– Только целоваться к нему не лезь! – не унимался Оливье.

Я не ответил. У меня уже тряслось всё, что только могло трястись. Я подался вперёд. Перед умывальником плескался колдун средних лет с аккуратной черной бородкой и зачесанными назад волосами. Густые брови нависали над темными блестящими глазами, а длинный нос, словно что-то всё время вынюхивал.

– Камзол из трутанхеймской шерсти, – зачарованно пробормотал Оливье. – Синий. У меня был такой. Пол корабля стоит. В таком не стыдно перед Императором предстать, это тебе не одеянье из гнилых рыбьих хвостов.

А мой взгляд притягивал золотой значок, круг, пересеченный двумя серебристыми косыми линиями. Чародей же с интересом рассматривал меня через зеркало, и его лицо растягивалось в довольной улыбке.

– Вот и встретились, юноша.

У меня отвисла челюсть. Я прекрасно знал этот вежливый голос, только не узнавал лицо. Я пригнулся, пытаясь протиснуться в туалет вместе с пузырем, но ничего не получилось. Шар зримой визуализации не опускался, стукаясь о стены коридора. Не совладав со своевольной сферой, я оглянулся на помощницу.

– Будет неудобно… – начал вместо меня Евлампий.

– Да, я понимаю, – закивала Ирина.

Достав трубочку, она прикоснулась к шару и оторвала его от меня. Пузырь зашатался, царапая потолок коридора.

– Архимаг сказал, что я могу использовать артефакт в случае необходимости, – добавила помощница.

– Спасибо, – улыбнулся я и, смущенно пожав плечами, закрыл дверь в туалет, оставив помощницу с шаром снаружи.

– Архивариус? – недоверчиво уточнил я.

Посол Семисвета заулыбался шире.

– Не только, – вкрадчиво заметил он. – Ещё и архив.

У меня выступили слезы. Вскрикнув что-то неразборчивое, я бросился ему на шею.

– Что такое? – спросила Ирина.

Распахнув дверь, она заглянула в туалет, но, увидев нас с послом в тесных объятиях, охнула и выскочила обратно.

– Если так пойдет дальше, – проворчал голем. – Нас обвинят в нападении на магистрат.

– Да, – согласился Оливье. – Сначала архимаг, теперь посол. Ты слишком любвеобилен, крысеныш.

– Расскажите, что случилось после того, как… – начал я, стараясь подобрать правильные слова.

– …он меня убил! – закончил хранитель.

Его писклявый голос дрожал от гнева. На серой физиономии и пухлом теле вздыбилась редкая шерсть. Он с ненавистью смотрел на новый облик архивариуса.

– Успокойся, мы на одной цепи! – гаркнул голем.

Оливье покачал уродливой головой.

– С ним. Я перемирие не заключал, – сухо процедил он.

– С кем вы разговариваете? – не понял архивариус.

– Долгая история, расскажем позже. Начните вы. Боюсь, нам не дадут много времени. Можете позаботиться о безопасности?

Посол Семисвета сконфуженно огляделся и обвел нас изящным жестом руки.

– Чары тишины. Нас никто не услышит, и не побеспокоит. Но вы правы, как говорил приговорённый к смерти, косясь на топор: «Времени катастрофически не хватает», – он кивнул и продолжил. – Не ожидал, что у вас визуализатор. Шар портит мой план, – он задумчиво потёр бородку, но увидев скривившегося голема, добавил. – Подумаю об этом позже, у нас более важная проблема…

– Потерпишь, убийца. Сначала ты выслушаешь то, что я скажу! – заорал Оливье.

– Он тебя не слышит! – зашипел Евлампий.

Я вздохнул. Сколько продлятся мои мучения?

– Когда тридцать первый Мровкуб загорелся, я невольно вернулся в архив. Меня ждало много невыполненных дел и неприятных сюрпризов. Магистрат открыл пропажу последнего гомункула и требовал разъяснений. К сожалению, я от природы не способен ко лжи.

Мы ахнули в три голоса. Даже хранитель позабыл обвинительную речь, театрально схватившись за грудь.

– Вы всё им рассказали? – не поверил я.

– Не всем, – ответил архивариус, опустив глаза. – Только одному послу Семисвета.

– Не понимаю? – залепетал голем. – Как вы попали в его тело?

– Это не его тело, – пояснил лже-посол, потеребив себя за щеку. – Как говорил старый чернокнижник, сослепу превративший кота в чупакабру: «Нелепый несчастный случай!» С послом тоже самое. Он погиб на рыбалке.

– Как? – изумился я.

– Как сказал маг из гильдии Камневаров попав под обвал: «Рок приходит в самых неподходящих обличьях».

– Бред нахлебавшегося юнги, – пробормотал Оливье. – Посмотрите в его страшные глаза. Он его убил!

– Кто? Что? – вздохнул голем. – Ничего не понимаю, господин бывший архивариус, расскажите по порядку.

Посол Семисвета облокотился об раковину, задумчиво разглядывая меня.

– Вы возмужали, юноша.

– Да, – согласился я. – В тюрьме хорошо кормят.

– Извините, что напомнил, – архивариус опустил глаза. – Отчасти в вашем положении есть и моя вина.

– Время не на нашей стороне, – напомнил голем.

– Вы стали для меня больше, чем попутчиками… Увидев вас живыми, я растрогался, – лже-посол прикрыл глаза. – Я соберусь…

Евлампий нетерпеливо заерзал на плече, но промолчал. Такой тактичный в последнее время. Не узнаю каменного выскочку.

– После гибели последнего Мровкуба, я остался без защиты, а мага переполняла сила, – смущенно продолжил архивариус.

Оливье чуть не встрял, но голем решительно потянул за цепь.

– Он застал меня врасплох. Настоящий магический сыщик по имени Ниро Волков. Старинная чародейская династия, опора королевской фамилии Семисвета. Источник магии не обделил его сиянием, пока я управлял тридцать первым Мровкубом, даже не почувствовал его в архиве, – лже-посол вздохнул. – А он сидел в гостевом кресле, смотрел, оценивал…

– Давайте опустим детали, – попросил голем. – кто-нибудь может войти.

Архивариус с опаской покосился на дверь.

– Помощница не позволит посторонним вмешаться в наше общение, но вы правы, время против нас. Волков хотел узнать о вас.

– Обо мне? – не поверил я.

– Я тоже удивился, как волшебник, заколдованный на необитаемом острове. Но, сомнений нет. Магистрат пристально следит за вашими путешествиями, Люсьен.

Я вытаращил глаза, невольно вскрикнув:

– Моими?

– Магистрат ведёт исследования генеалогических древ, не попадающие в архив. У вас, юноша, интересная родословная. А из-за необъяснимой привычки оказываться в центре событий к вам приставили лучшего магического сыщика.

Я даже сказать ничего не успел, вмешался голем.

– Случайные стечения обстоятельств. Как можно считать их привычкой? – строго произнес он.

Оливье неопределенно хмыкнул. Я покосился на него. Хранитель вкуса глубокомысленно изучал ошейник. С очень уж невинным для его коварного естества видом.

– Ты что-то знаешь, дядя? – с нажимом поинтересовался я.

– О чём? – вздрогнул он, словно не следил за разговором.

– О моей увлекательной родословной? – прошипел я. – Ты же мой крестный!

– Да? – Оливье пожал плечами. – Я и забыл. О твоей семье мне мало что известно. Все твои предки оборотни. По крайней мере, дедушка точно. Может, до него и были орки, я почти в этом уверен, но доказать не могу.

– И всё? – перебил я, не обращая внимания на его шуточки.

– А ты что ожидал? – заинтересовался хранитель. – Предка колдуна?

Я хотел резко ответить, но меня остановил архивариус. Он предупредительно покачал головой и, приглядываясь, подошел вплотную. С сомнением поднес руку к моему левому плечу и сжал в кулак. Хранитель вкуса отскочил, прижавшись к шее.

– А! – заверещал он. – Убийца хочет меня добить! Помогите!

– Что за паника? – засомневался голем.

Он свесился с плеча и, держась за цепь, поглядывал на лже-посла. Тот поднес руки к лицу, сложив из них подзорную трубу.

– Не может быть, – пробормотал архивариус.

Мы затаили дыхание.

– Спасайте! – взвизгнул Оливье. – Он колдует!

Лже-посол шевелил губами, подкручивая невидимый окуляр.