– Заткнись, валун, я провёл обряд идеально. Это с заморышем что-то не так!
– Со мной всё в порядке, – огрызнулся я.
Я наконец-то влез в штаны. Они плотно облегали тощие ноги, словно колготы. Сколько не растягивал, ничего не добился, и раздосадовано вздохнул.
– Мантию одевай! – скомандовал голем.
– Да, – согласился Оливье. – Без мантии ты похож на сладкого танцора с Ночных островов.
Я покраснел и резво взялся за верх безразмерного наряда.
– Больше всего выводит, что непонятно почему, – пожаловался хранитель голему. – Всё было продумано до мелочей. Готовое завещание лежало в хранилище Всемирного банка. Оставалось только вписать имя наследника.
– А как вы собирались умереть? – спросил голем.
– Феерически, – протянул Оливье и, выждав эффектную паузу, добавил. – Меня должно было убить огненным обручем.
Я натянул мантию, и теперь пытался высунуть голову через узкий воротник. Евлампий тоже молчал.
– Болельщики всегда пускают их во время гонок. Они знатно заколдованы и не вредят никому на стадионе, но в моей сумке лежал уловитель магии. Он бы притянул обруч и взорвался, а я бы загорелся, – продолжил хранитель. – Несчастный случай, на крысеныша никто бы не подумал. Вся ответственность на администрации арены.
Оливье ткнул пальцем в появившуюся над воротником шею.
– Вы сгорели точно по плану, – мстительно протянул я, высунув голову из мантии, и поправляя чёрную цепочку.
Хранитель вкуса пробормотал что-то неразборчивое.
– Сгорел, – тоскливо протянул он, – и попал на цепь, тыща горбатых моллюсков!
Оливье захлопал глазами, изумленно разглядывая ошейник. Ударил себя по лбу, закрутился, заскакал и запрыгал, выкрикивая радостные вопли вперемешку с проклятиями.
– Всё из-за цепи! – визжал он.
– Чего это он? – не понял Евлампий.
– Прищемился цепью, – неуверенно предположил я.
Голем покачал головой.
– Он эфемерный.
– Надо снять ошейник, – возбужденно забормотал Оливье, а справившись с собой, добавил. – Как ни противно, валун – прав. Выхода нет. Мы на одной цепи. Я готов помочь нам вернуть символ свободы.
– И с королевским приёмом? – поднажал голем.
– Да, и с обедом тоже, – согласился хранитель. – Репутация крысеныша мне дорога, – он усмехнулся. – Но у меня есть условия.
– Куда без них, – пробормотал я.
– Во-первых. Когда я что-то говорю, ты должен отвечать, заморыш.
– Ага, и меня отправят в лечебницу для сумасшедших, – я пожал плечами, – это не повредит моей репутации?
– Не мели чушь! Отвечать можно по-разному, – твердо сказал хранитель. – Если тебе понятно, поднимаешь правую руку. Если надо пояснить, то левую. Ага?
Я кивнул.
– Нет, заморыш, подними руку, – заорал Оливье.
– Больше ничего поднять не надо? – рассвирепел я.
– Как хочешь, – обиженно пропищал хранитель.
– Люсьен! – вмешался Евлампий.
– Да! – закричал я.
– Прекрати! Без него тебе королевский обед не приготовить.
Сцепив зубы, я прорычал неблагозвучное ругательство. Досчитал до десяти и молча поднял правую руку.
– Отдрессирую, – усмехнулся Оливье, – Еще сделаю из этого недоделанного тролля – морского волка.
– Я оборотень, – обиделся я.
– Ты олень в тесте, понятно? – категорично заявил хранитель.
Стиснув челюсть, я поднял правую руку, Оливье довольно рассмеялся.
– Хоть чему-то ты быстро учишься, черепаха замороженная, – радостно заметил он.
– Второе условие? – прервал его веселье Евлампий.
– Без самодеятельности! Всё делать так, как я скажу!
Я открыл было рот, но вовремя вспомнил про договорённость и молча поднял правую руку.
– Отлично, – сказал хранитель. – Подойди к зеркалу.
Я подчинился. Приблизился к оправе из чёрного дерева на колесиках, и с отвращением посмотрел на своё отражение. Оливье заливисто заржал.
Посмеяться было над чем. Костюм плотно облегал тощее тело. Штаны больше походили на чулки, а верх даже самые дикие модники не назвали бы мантией. Она едва не лопалась на груди, но не прикрывала ввалившегося бледного живота.
– На приёме будет фурор, – с трудом выговорил Оливье, потешаясь над костюмом.
– Мастер Оливье! – не выдержал голем.
– Ладно. Мы же на одной цепи, – сдался хранитель. – Положи левую руку на правое плечо, а правую на левое. Три и тащи рукава вниз.
Я потёр, и мантия преобразилась. Штанины вытянулись и расширились. Рукава удлинились. Верхняя часть костюма стала просторной. Разгладилась, заблестев дорогой тканью.
– Отлично! – обрадовался голем. – Ни в жизнь не скажешь, что жреческая мантия.
– Да, – согласился Оливье. – Подходящий макинтош.
Я не противоречил. Впервые похожу на волшебника.
– Хорош любоваться, – разрушил фантазии Оливье. – Беги на камбуз. Бери только то, что я скажу. Мы им такое приготовим, что они заикаться начнут.
Оторвавшись от зеркала, я поднял правую руку и двинул к выходу. Тучи на витраже разошлись, оголив тёмную безобразную фигуру, яростно разрывающую чёрную цепь.
Ирина ждала у двери, в нетерпении переступая с ноги на ногу. Увидев меня, она заговорила о нехватке времени, но осеклась.
– Блестяще! – воскликнула она. – Придворные остолбенеют.
– Благодарю, – кивнул я, и, понукаемый големом, поклонился и добавил. – За столь лестный комплимент.
Ирина снова раскраснелась.
– Идёмте. Мы долго возились, следует поторопиться, – вмешался голем.
На кухне я первым делом взял книгу рецептов.
– Из-за болтовни этого вероломного валуна, нам действительно придётся брать синий перец. У меня припрятано немного на верхней полке, между мускатом и имбирем, – скупо заметил Оливье и, задумчиво пожевав губу, прибавил. – Прихвати молоко птицы Рух. Маленький пузырек бери. Куда большой тащишь, ты чего в нём купаться собрался?
– А зачем оно? – прошептал я.
– Темнота, – протянул Оливье. – Из молока птицы Рух готовят самое лучшее суфле. Какой прием без суфле?
– Вместо праздничного торта, – догадался я, – Мы ведь с королями не церемонимся!
– Что вы говорите? – уточнила Ирина.
– Простите, госпожа, но его лучше не отвлекать, – вмешался Евлампий. – Он продумывает меню.
– Ой, – всполошилась помощница. – Я хотела задать пару вопросов об убийстве…
– Позже…
– Не отвлекайтесь, – шикнул Оливье. – Нужен розмарин, ветвистый чертополох и корень багульника.
Я сгреб пузырьки с надписями.
– Теперь возьми эссенцию слизи громогласа.
Я чуть не крикнул «кого», но, вовремя вспомнив про договор, поднял левую руку.
– Громоглас – бешеный летающий паук с Ночных островов. Из него бутерброд не приготовишь. Одни кишки, хитин, да лапы, но из прядильной камеры мешают загуститель. А! Всё равно, что людоеду про пользу овощей рассказывать. Запомни, слизь электризуется и очищает самое паршивое пойло.
Я страдальчески поднял левую руку.
– Вы в порядке? – поинтересовалась Ирина. – У вас рука дёргается.
– Щеночек нервный! – захохотал Оливье. – Забудь про громогласа, умник хвостатый! Тебе рано думать о таких вещах. Сгребай всё, и пошли, а то девчушка волнуется.
– У него спазм, – добавил масла в огонь Евлампий. – У вас неудобные матрасы.
– Это же тюрьма, – пожала плечами помощница.
– Вынужден с вами согласиться, – сказал голем. – До императорской гостиницы ей далеко.
Оливье снова заржал, а Ирина сморщилась. Евлампий говорил настолько серьезно, что принять его изречение за шутку мог только полубезумный хранитель, лишенный тела.
– Ты был прав, заморыш, – продолжая усмехаться, проблеял он. – У валуна нет чувства юмора, но тупит он уморительно.
Я не ответил. Пихнул склянки в сумку и попятился к выходу.
– Разумному существу не нужен юмор, достаточно логики, – напыщенно произнес голем.
Оливье засмеялся ещё громче. Мне хотелось заткнуть уши или даже оглохнуть, лишь бы не слышать ни одного, ни другого. Чтобы отвлечься, я повернулся к Ирине.
– Всё готово, – сообщил я.
– Хорошо, – обрадовалась помощница. – Отправляемся!
Я с облегчением вышел с камбуза. Оливье уже успокоился, а голем обиженно молчал, и наступила долгожданная тишина.
Я подошел к трапу и ко мне подкатил железный страж.
– Ирина! – просительно протянул я. – Ему обязательно сидеть у меня на груди? Вдруг костюм прожжет?
– Готовить будет неудобно, – поддержал голем.
– Железяку заляпаешь, так не постирать, не погладить! – добавил Оливье, и снова залился смехом.
– Но правила… – начала Ирина.
– Он может ползать рядом. Что я убегу от него, что ли?
Помощница в нерешительности посмотрела на пёсика. Железный страж тоже прислушивался, приплясывая у моих ног.
– Не подведите меня, Мастер Носовский, – попросила она.
– Клянусь, – торжественно пообещал я.
– Вы поможете распутать убийство вашего учителя?
– Постараюсь, – склонил я голову и поджал губу.
Ирина ничего не заметила и кивнула. Скрестила пальцы и сделала странный знак в сторону железного стража. Пёсик пыхнул багровым огнём и встал в сторожевую стойку.
– К ноге! – заорал Оливье, так что я вздрогнул, и снова заржал. – Да не тебе, моська, твоему поводырю!
Настроение хранителя зашкаливало, но это пугало сильнее, чем прежняя тоска. Последний раз он так веселился, когда собирался меня убить.
– Положитесь на меня, – по-своему поняла моё движение помощница. – Страж бережно последует за вами.
– Вы волшебница? – деланно удивился я, стараясь отвлечься от неприятных мыслей.
Помощница снова залилась румянцем.
– Это не сложно, – пояснила она. – Раскручивать преступления куда труднее.
– Улики под ногами не валяются, – вставил голем.
Я заумно кивнул.
– Способная, – весело добавил Оливье. – Ещё посадит тебя за моё убийство, вот будет хохма.
– Пойдёмте, – опомнилась Ирина. – Времени всё меньше.
Мы сошли на пристань. Я везде галантно пропускал помощницу вперёд, а когда мы поднялись обратно на пандус, успел постучать по борту раньше неё. Даже помог ей взобраться в повозку без напоминания голема.
– Дрейфло и подкаблучник, а ещё оборотень, – гыгыкал Оливье, но я не обращал на его подколки внимания, уж очень хотелось ей понравиться.
Железный паук запрыгнул вслед за мной, и мы тронулись. Объехав шар арены, повозка покатила в ещё неизведанную часть города. Я таращился в окошко, ожидая увидеть величественное здание дворца.
– Сколько ещё ехать?
Бесконечные платформы тянулись во все стороны. Между лестниц и переходов, соединяющих площадки, зеленели висячие поля риса-сырца. Вода ещё не поднялась, поэтому провалы промеж террас зияли зловещими безднами.
– Почти приехали, – отозвалась Ирина.
– А где же дворец? – не унимался я.
– Ожидаете что-то огромное и внушающее трепет?
– Ваши короли слишком скромны, чтобы жить в роскошных дворцах, госпожа? – удивился голем.
Помощница смешалась, подбирая слова.
– Поглотители разрушили королевский дворец во время нападения. Когда они прорвались за стены, скрепляющие чары исчезли, и всё, до последней башенки, осыпалось на дно долины. На строительство нового ушло больше двенадцати лет. Только… Злые языки утверждают, что он не в нашем мире, а далеко-далеко в диких землях, которых не коснулись поглотители.
– Это правда? – подыграл Евлампий.
– Не знаю, в каком именно мире возвели дворец, – нехотя ответила Ирина, – но могу точно сказать, что в Благограде только вход.
Мы остановились на платформе, украшенной редкими статуями. Остальные террасы расступились в стороны, будто склонившись перед проходом в королевскую резиденцию.
Я первым выскочил из повозки и помог Ирине. Пёсик спрыгнул следом и устроился у ног.
Перед нами возвышались золотые ворота, перевитые изумрудными листьями и рубиновыми цветами. Искусно вырезанные ветви соединяли два гранитных столба с вазами на вершинах, создавая причудливую вязь с гербом Благограда, сверкающим драгоценными камнями ростком риса-сырца. За распахнутыми воротами, из узорной золотой решётки, протянулся переливающийся всеми цветами радуги мост. С двух сторон его охраняли изваяния суровых волшебников грозно воздевших руки. За ними в центре пустой платформы вздымалась сияющая триумфальная арка. Массивные столбы давили на переломанные груды рогов поглотителей и подпирали королевский трон, украшенный знаком источника магии.
– Через чур скромны, – покачал головой Оливье. – Скромнее только иглобрюхи! – он усмехнулся и глянув на нас прицокнул языком. – Эту рыбёху прямо распирает от самомнения. А на вкус, между прочим, так себе.
Я пожал плечами. Это и есть королевская резиденция? Двадцать шагов в поперечнике. Если бы не крикливо выряженные, важные стражники в разноцветных блестящих камзолах, стоящие у арки, я бы решил, что мы заплутали и приехали к черному входу.
– Идёмте, – скомандовала Ирина.
– Магия возмущается, – прошептал голем.
Я и правда видел, как по воротам и над ними скачут искры. Сглотнув, я сжался и двинулся за помощницей. Казалось за спинами каменных волшебников провал в никуда. Не получалось разглядеть ни других платформ, ни воду внизу, ни даже голубого неба. Мост дрожал и сотрясался под ногами.
– Архитекторы учли все ошибки и позаботились о безопасности. Если на дворец нападут, тут всё рухнет, – предупредила Ирина. – В неведомую бездну!
– Разумно, – согласился голем.
А я даже кивнуть боялся. Зачем строить то, что может неожиданно развалиться? Ходить каждый день и трястись. Маги законченные извращенцы.
– Безопасность монарха – основа государства, – разглагольствовал Евлампий.
Я прощупывал каждый шаг, тыкал сандалем в блестящую плитку, и только потом переносил весь вес. Хотелось верить, что я успею отпрыгнуть, но не сомнения оставались. Спина вспотела, а ноги из-за напряжения тряслись, как у новорожденного пегаса. Ещё пёсик постоянно мешался, неожиданно прижимаясь ко мне железным боком. Я отпихнул его за спину, но железный страж распахнул решетку и попытался обжечь мне лодыжку. Я едва увернулся от пламени и, сглотнув, вытер мокрый лоб.
– Умница, – похвалил Оливье. – Оборотней надо в строгости держать.
– Троллиная отрыжка, – шикнул я и перескочил остававшиеся до платформы шаги.
Стражники с интересом наблюдали за моими прыжками. На их скучной вахте и мои чудачества – развлечение.
– Мы прибыли по приглашению его высочества принца Джона, – сообщила помощница.
– Амулеты, зелья, обереги? – привычно забубнил стражник, стоявший слева. – Недозволенные животные, – особо уточнил он, разглядывая пёсика.
– Штатная охрана Благоградской тюрьмы. Сопровождает заключенного, – пояснила Ирина.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке