Исходной точкой начала дезинтеграционных процессов исламского сообщества СССР можно считать дату 4 февраля 1989 года. В этот день видные духовные лидеры и богословы Узбекистана и Таджикистана собрались у административного здания САДУМ медресе «Барак хана», объявили о начале Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман и в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина (Шамсуддина) Бабаханова, обвиненного в продажности безбожной власти, несовместимых с исламом привычках и общем несоответствии с занимаемой должностью52. Предполагая встретить противодействие соответствующих государственных органов, инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР, скандируя антибабахановские лозунги. Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать выдвинутые требования и одобрить отставку Бабаханова53. Вскоре новым председателем САДУМ был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф54.
Смещение Бабаханова дало старт началу трансформации существующей структуры духовных управлений. Столь нетипичное для советской системы развитие событий объясняли потом тем, что Ташкент считался своеобразным «фасадом» советского ислама и республиканские власти посчитали нецелесообразным вмешиваться во внутримусульманский конфликт. В любом случае, та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ., запомнилась многим имамам и амирам ваххабитских джамаатов. И они сделали соответствующие выводы.
Через три года после описанных событий Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило свое существование и разделилось на республиканские муфтияты55. На руинах САДУМ буйным цветом расцвели нетрадиционные формы ислама, которые до сих пор считаются главным дестабилизирующим фактором в этом регионе. И нет никаких сомнений, что Ислам Каримов впоследствии не раз жалел о своей непротивленческой позиции.
Через месяц после смещения Бабаханова, в марте 1989 года, по аналогичному сценарию был спровоцирован кризис в Духовном управлении мусульман Северного Кавказа (ДУМСК).
Образованное в 1944 году ДУМСК на момент своего 45-летнего юбилея располагало более чем 100 мечетями, сосредоточенными преимущественно в Дагестане. Резиденция председателя ДУМСК первоначально размещалась в небольшом дагестанском городе Буйнакске, однако незадолго до описываемых событий была перенесена в Махачкалу. Несмотря на небольшое количество мечетей, структура ДУМСК предполагала выделение казыятов, территориально соответствовавших национальным и наднациональным административным образованиям Северного Кавказа56.
В период с 1944 по 1978 год ДУМСК возглавляли кумык Хизри Гебеков (1944–1950 гг.), аварец Магомед Курбанов (1950–1975 гг.), аварец Абдулхафиз Омаров (1975–1978 гг.). В 1978 году председателем муфтията был избран балкарец Махмуд Геккиев, ставший первым муфтием-недагестанцем57. К этому времени давление государства на ислам заметно ослабло, что, с одной стороны, позволило с меньшими проблемами открывать новые мечети и контактировать со своими зарубежными единоверцами, а с другой – привело к активизации «альтернативного» ислама.
Официальные лидеры советского ислама по мере сил старались содействовать исламскому возрождению, однако были вынуждены согласовывать свои действия с Советом по делам религий СССР. Нередко под давлением этой организации приходилось принимать сомнительные с богословской точки зрения заявления и фетвы, в угоду атеистической пропаганде бороться с противоречащими советской морали исламскими обычаями58. Вряд ли такое «сотрудничество» с властью доставляло большое удовольствие имамам и муфтиям, однако иной возможности сохранить организованную мусульманскую жизнь у них не было.
В годы явных репрессий против духовных лидеров такая позиция находила если не одобрение, то хотя бы понимание простых верующих, однако в преддверии перестройки в их среде стало крепнуть недовольство соглашательством официальных структур. Оппозиционные настроения умело подогревались лидерами «альтернативного» ислама, который на Северном Кавказе был изначально представлен возрождающимися тарикатами – кадирийей, накшбандийей и шазилийей. Именно с ними в последние годы существования ДУМСК пытался бороться муфтий Махмуд Геккиев, однако исход этой борьбы не вызывал сомнений.
Ташкентский переворот, продемонстрировавший не столько слабость «советских» муфтиев, сколько нежелание властей вмешиваться во внутриисламские дела, стал весьма вдохновляющим примером для дагестанских оппозиционеров. Уже в начале марта 1989 года в мечетях Дагестана начали появляться листовки, которые призывали «сделать перестройку у себя в религии» и освободить муфтия Махмуда Геккиева от занимаемой должности по следующим причинам: а) муфтий является ханафитом, в то время как большинство дагестанских мусульман – шафииты, б) он значительно превысил срок пребывания в своей должности и ни разу не отчитался за проделанную работу, в) увеличил себе зарплату в три раза, купил себе четыре квартиры и три машины, г) не проявляет никакой инициативы в открытии новых мечетей, в частности, новой джума-мечети Махачкалы. Впоследствии в вину Геккиеву были поставлены также беспорядочные половые связи и пьянство59.
Антигеккиевские листовки составили и распространили члены специально созданной инициативной группы по смещению председателя ДУМСК, во главе которой встал имам одной из махачкалинских мечетей Зайдулла Алибеков. В эту группу вошли и «профессиональные революционеры», незадолго до этого отметившиеся в Ташкенте. Только через несколько лет стало известно, что и антибабахановская, и антигеккиевская акция были тщательно подготовлены специально обученными ваххабитскими эмиссарами, ставившими своей целью дискредитацию прогосударственных духовных лидеров ислама.
В течение марта и апреля 1989 года активисты оппозиционеров посетили почти все мечети Северного Кавказа и настроили их духовенство против Геккиева. Участники инициативной группы предлагали выбрать на пост председателя ДУМСК имама дагестанского села Тарки Магомеда-Мухтара Бабатова, который, по их мнению, соответствовал всем предъявляемым требованиям и стал бы идеальным муфтием. Сам Бабатов, правда, не принимал никакого участия в развязанной кампании и относился к уготованной ему роли довольно скептически.
12 мая 1989 года в село Тарки приехал лидер инициативной группы Зайдулла Алибеков и предложил Бабатову прибыть на конференцию мусульман Северного Кавказа, созванную противниками Геккиева, и занять по ее итогам (видимо, предрешенным) пост председателя ДУМСК, однако получил отрицательный ответ. Невзирая на позицию таркинского имама, 13 мая противники Геккиева провели в джума-мечети Буйнакска некую «Конференцию мусульман Северного Кавказа», в которой приняло участие около 300 человек. Главными результатами этого сомнительного собрания стали смещение Махмуда Геккиева и избрание на должность председателя ДУМСК Магомеда-Мухтара Бабатова (как уже говорилось, вопреки желанию последнего). В тот же день часть делегатов конференции направилась в Махачкалу, где захватила резиденцию ДУМСК. Поднятые по тревоге сотрудники правоохранительных органов едва успели отбить муфтия и его соратников у митингующих, которые уже собирались устроить самосуд. Этим вмешательство власти во внутримусульманские дела и ограничилось60.
После атаки резиденции ДУМСК наиболее радикально настроенные делегаты конференции начали стихийный митинг и потребовали встречи с правительством Дагестана. Выступления противников Геккиева продолжались целый день и в итоге деморализованные дагестанские власти были вынуждены признать легитимность новых лидеров Северо-кавказского муфтията61. Оппозиция официальному мусульманскому духовенству одержала вторую знаковую победу, которая, как и задумывалось, быстро спровоцировала междоусобное противостояние. Наблюдавшие за смещением Геккиева делегаты из Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Ставропольского края были шокированы той легкостью, с которой заслуженного духовного лидера, олицетворявшего для них межэтнический характер ДУМСК, вышвырнули из своей резиденции. Им было хорошо известно, что большинство выдвинутых против председателя ДУМСК обвинений были надуманы и в действительности его моральный облик никаких нареканий не вызывал.
Трения между дагестанскими и недагестанскими мусульманами получили публичную огласку в середине октября 1989 года, когда в Махачкале открылся съезд мусульман Северного Кавказа, призванный избрать нового председателя ДУМСК.
Съезду предшествовали активные интриги Зайдуллы Алибекова, возомнившего себя лидером дагестанских мусульман. Вскоре после майской конференции он угрозами заставил Магомеда-Мухтара Бабатова стать исполняющим обязанности муфтия, однако сил таркинского имама хватило только на полтора месяца – 10 июля он сложил с себя все полномочия «по состоянию здоровья и в связи с семейными обстоятельствами» и поручил Совету ДУМСК подготовиться к съезду62. В тот же день под председательством Алибекова было созвано экстренное заседание Совета алимов Северного Кавказа, на которое собралось около 60 делегатов из Дагестана и Чечено-Ингушской АССР. В ходе заседания Алибеков озвучил малоприемлемые для недагестанцев критерии, которым должен был соответствовать новый глава ДУМСК, чем еще более обострил межэтнические отношения63.
Таким образом, исход октябрьского съезда был предрешен. Все выдвинутые на пост муфтия кандидаты оказались дагестанцами и вскоре съезд свелся к жесткой полемике между представителями составляющих этот народ этническими группами. Делегаты от других северокавказских регионов оценили происходящее как откровенное ущемление своих интересов и уполномочили казыя Карачаево-Черкесии Ануарбека Абишева изложить общую точку зрения на сложившуюся проблему. Эта точка зрения сводилась к тому, что, коль скоро никаких шансов сохранить межэтнический баланс в ДУМСК нет, то и оставаться в этой структуре для недагестанцев бессмысленно. Поэтому Абишев, не ограничившись жесткой критикой алибековцев, заявил о намерении создать собственное, независимое духовное управление мусульман.
Это заявление положило конец прениям и подвело черту под историей ДУМСК. Новый председатель этой структуры так и не был выбран и уже через месяц на Северном Кавказе возник первый независимый от нее муфтият – ДУМ Кабардино-Балкарской Республики, который возглавил молодой кабардинский имам Шафиг Пшихачев. В декабре 1989 года было образовано также автономное ДУМ Чечено-Ингушской Республики во главе с чеченцем Шахидом Газабаевым.
Между тем дагестанское духовенство еще надеялось спасти ДУМСК. Назначенный на июльском Совете алимов исполняющим обязанности муфтия Абдулла Алигаджиев вскоре после съезда сложил с себя полномочия и назначил своим преемником имама села Новый Хушет Махачкалинского района Ахмеда Магомедова, которому была поручена подготовка нового съезда ДУМСК. Новый и.о. муфтия предпринял энергичные меры по восстановлению порядка и вскоре создал оргкомитет по проведению очередного съезда ДУМСК, во главе которого встал имам центральной махачкалинской мечети Багаутдин Исаев.
Последний съезд ДУМСК открылся в Махачкале 27 января 1990 года. На нем вновь проявилось соперничество основных народов Дагестана и связанное с этим желание дагестанских властей предрешить итоги голосования, исходя из собственных представлений об этническом паритете. В результате и.о. муфтия даргинец Ахмед Магомедов, имевший наилучшие шансы на успех, под давлением Хапсат Гамзатовой, главного куратора религиозных вопросов в Совете министров Дагестана, был вынужден снять свою кандидатуру[1]. По итогам голосования 76 из 173 бюллетеней было подано за имама махачкалинской соборной мечети кумыка Багаутдина Исаева, который набрал большинство голосов и стал новым муфтием. Протеже дагестанского правительства аварец Абдулла Эльдарханов получил только 56 голосов. На съезде был также избран Совет алимов, места в котором пропорционально распределились между всеми мусульманскими народами республики64.
ДУМСК решением съезда было преобразовано в ДУМ Дагестана, что сократило зону его юрисдикции до границ этой республики. Глава «инициативной группы» Зайдулла Алибеков не получил ожидаемых должностей в новой структуре и вскоре перешел в оппозицию к своим бывшим союзникам. В настоящее время он имеет репутацию маргинального имама, видящего смысл своей жизни в бесконечной борьбе с любыми официальными структурами. Впрочем, истинным лидером «инициативной группы» был не он.
После распада ДУМСК исламское сообщество Северного Кавказа перестало составлять единое целое и вплоть до августа 1998 года его развитие шло по разным векторам. В этот период основными поставщиками новостей о северо-кавказских мусульманах стали Дагестан, Чечня и Карачаево-Черкесия. И эти новости выглядели нерадостно.
О проекте
О подписке