Глава 6

Похожий на затравленного зверя, он стоял за полупрозрачной, полностью непроницаемой стенкой силового поля, прижав к ней ладони. На шее и запястьях – бериллиевые браслеты «Стража», во взгляде – отчаянная надежда. Логика неумолима, он не мог не знать, что его ждет, но надежда – последнее, что остается любому из нас, когда деваться уже некуда.

– Обнуление, – сурово приговорил Кастор, на чьем каменном лице не читалось ни малейших сомнений.

– Обнуление, – решительно кивнула Гелиос.

– Таким, как он, даже обнуление не поможет, – презрительно бросила Ракша. – Я бы его вообще списала в расход.

– А я воздерживаюсь, – спокойно сказал Сталкер. – Сказать честно, нам нужны его наработки. И его мозги. Нас и так осталось слишком мало, чтобы разбрасываться опытными Техномантами.

– Мы все его знаем, – осторожно подбирая выражения, произнес Гнозис, – он хитер. Сейчас согласен на все, но не смирится. И если не сбежит, то рано или поздно предаст. Я за обнуление…

Я перевел взгляд на последнего, кто не высказался, и Буран медленно кивнул:

– Не стоит ждать удара в спину. Обнуление.

Значит, решено – трибунал Первого Легиона высказался почти единогласно. Я отключил звуконепроницаемость и взглянул на заключенного, замершего в цилиндре тюремной капсулы в ожидании приговора.

– Легат Орфей! Трибунал Первого Легиона приговаривает тебя к обнулению. Ты будешь лишен имени, носителя, памяти и всех званий. Но ты сохранишь душу и получишь шанс начать жизнь заново.

– Нет! – взвыл Орфей отчаянно. Внезапно он упал на колени, протягивая руки, – за что?! Я же помогал вам! Я же был полезным! Я много знаю! Я еще пригожусь!

Ракша презрительно поморщилась. Да, и среди Инков попадаются трусы, готовые унижаться и умолять ради даже не выживания – ради сохранения носителя и собственного «я».

– Именно поэтому мы проявили снисхождение, – ответил я. – Ты получаешь еще одну попытку.

– Снисхождение? – крикнул Орфей. – А что может быть хуже?

– Полная дезинтеграция. Распад анимы и онтоприона. Окончательная смерть, – я поднял Десницу и сконцентрировался, отдавая приказ когитору Орфея. – Властью действительного гранд-легата Стеллара приказываю…

Трибунал Первого Легиона.

Жестокая и неприятная, но необходимая процедура. Нужно расставить все точки и воздать по заслугам, одним даровав прощение, а другим – достойное наказание. Я поклялся в этом Легиону, когда на Эспланаде перед Иглой выстроились мятежные Когорты, и себе самому – когда Инки-лоялисты по приказу Шепота начали резню в Тимусе. И, неожиданно, карать и миловать побежденных врагов оказалось гораздо тяжелее, чем убивать в бою…

Перед нами один за другим предстали все Инкарнаторы, участвовавшие в междоусобной войне на стороне Совета Архонтов. Нужно сказать, что большая часть подсудимых была оправдана – они либо не совершили серьезных преступлений, либо искупили свою вину кровью, отчаянно сражаясь со Святыми и Одержимыми. Кастор освободил некоторых из них, призвав вернуться в Легион, когда судьба Города висела на волоске. Страшные битвы вновь сплотили стоявших по разные стороны баррикад, и трибунал Первого Легиона оправдал тех, кто всего лишь честно выполнял свой долг.

Но были и те, кто не заслуживал прощения. Те, кто отдавал преступные приказы, кто начал гражданскую войну или совершил военные преступления, охотно запачкав свои руки кровью бывших товарищей.

Фурий. Орфей. Аразу. Счастливчик. Эмбер. Камень. И другие, всего – около дюжины яростных сторонников Совета Архонтов. Несмотря на страшный дефицит опытных Инков, мы не можем оставить их безнаказанными. Слишком много крови, слишком много обид. Все они были приговорены, обнулены и вступят в ряды рекрутов Тимуса наряду с заключенными Куба.

Помимо Инков Стеллара, трибунал вынес приговор пленным Святым и захваченным Одержимым. Первые в полном составе были обнулены, пополнив количество новообращенных, а вот со вторыми оказалось сложнее – Умбра блокировала когитор, директивы Прометея не имели над ними власти. Одного из них – Примата – по просьбе Каннибала, которого выжившие Одержимые безоговорочно считали своим лидером, оправдали и передали на перевоспитание, а вот еще двое, Грендель и Крысолов, оказались непримиримыми. Пришлось пополнить их онтоприонами Ядро Стеллара, заодно получив при этом немного чистой Умбры для изучения.

Сейчас, вместе с теми, что Десница при «Дезинтеграции» забирала из отбракованных А-сущностей узников Куба при расщеплении, в Ядре оказалось сто семьдесят девять онтоприонов. Если нам удастся найти «живую материю» и с помощью Арахны запустить «Инкарнацию», то это ресурсы для новой партии совершенно свежих и чистых Инков. Я все время думал об этом, принимая тяжелые решения.

Первый Легион официально восстановлен. И совет его командиров – это единственный верховный орган власти в Городе. Военная диктатура Инкарнаторов, но другого варианта сейчас просто не имелось. Одновременно формировалось новое правительство, состоящее из гражданских людей всех городских страт, оно должно было взять на себя административные функции и постепенно перенять все бразды правления.

Первый Легион не будет находится здесь вечно. Об этом не говорилось в открытую, но мы предполагали, что достаточно скоро многим Инкам придется покинуть Город. А вот получится ли вернуться – очень большой вопрос. Но пока нам предстояло очень, очень много работы.

От объема того, что нужно сделать, становилось страшно. Мы, по сути, были новой властью огромного мегаполиса с разрушенной войной инфраструктурой и крайне недружелюбным окружением, и за каждым ключевым решением люди приходили именно к нам. И от каждого зачастую зависели многие судьбы. Однако мало-помалу, день за днем, клубок проблем, казавшихся неразрешимыми, начал понемногу разматываться.

Наравне с Одержимыми в Первый Легион вошли все прежние Инки Стеллара – после всех перипетий мятежа и войны чуть более ста двадцати бессмертных. Всемеро меньше, чем новых рекрутов Тимуса, и от этого соотношения становилось немного страшно – если суть Инка действительно не изменить, после обретения свободы и памяти бывшие заключенные Куба могут обратить оружие и полученные навыки против нас самих.

Я очень сильно надеялся, что до этого не дойдет. История Левши показывала, что у нас есть некоторое время – ведь после обнуления он несколько лет был преданным учеником Прометея. Мы должны успеть подготовить и отправить Первый Легион на Черную Луну раньше, чем анимафикация возьмет свое. Необратимо измененные сущности и не прошедших тесты мы отбраковали в первые недели, оставшиеся были плюс-минус обычными Инкарнаторами Стеллара.

Поэтому терять время не стоило. После последнего заседания трибунала я поймал в Башне-Игле Сталкера, к которому давно имелся ряд вопросов. В частности – насчет того самого проекта «Аврора», плотно связанного с началом нового этапа «Инкарнации».

Седьмая Когорта – элитное подразделение, заточенное для поиска и исследования опасных древних объектов, где могут скрываться технические артефакты и реликтовые технологии эпохи Утопии. Насколько я знал, попасть туда считалось большой честью среди легионеров. В боевых действиях «семизвездные» понесли потери, сейчас когорта Сталкера находилась в процессе переформирования и пополнения личного состава. Ради спасения Города им пришлось оставить крайне интересный объект, который команда Сталкера изучала уже несколько лет.

– Проект «Аврора», – без удивления протянул Сталкер, услышав мои вопросы. – Кое-что я знаю, верно…

То, с чего он начал свой рассказ, я в целом уже знал от Мико. Проект «Аврора» родился в недрах некоей «Поларис Груп». Этот корпоративный гигант поздней Утопии специализировался на разработке и производстве инновационной высокотехнологичной продукции, в частности – очень широкого спектра оборудования для космической отрасли, в том числе и военного назначения. Среди основных заказчиков – планетарная безопасность и Звездный Флот. «Аврора» – одна из секретных разработок, редкие упоминания о которой начали всплывать только после изобретения «живой материи», а суть оставалась неизвестной и по сей день…

– Есть основания уверенно предполагать, что «Аврора» – это проект, растущий оттуда же, откуда и сам «Стеллар». То есть от Синей Птицы и открытия А-энергии. Как бы параллельная разработка, возможно, конкурирующая или использующая немного иной подход. «Поларис» вообще славился своими инновационными решениями, – задумчиво рассказывал Сталкер. – У тебя высший уровень доступа, Грэй, и я могу сказать откровенно – мы догадываемся, что специалисты «Полариса» одними из первых использовали принципы азур-инженерии в земных технологиях.

– Первые Техноманты Земли? – не удержался я.

– Ага, в точку. Известные достижения «Авроры» – «живая материя» и «виртуальный когитор» – имеют в своей основе Азур и поэтому маркируются системой Стеллара как альфа-плюс. Первый альфа-плюс, разработанный на Земле задолго до Импакта и массового выплеска Азур. Это само по себе звучит невероятно, да? С этим связана интересная особенность: сам понимаешь, А-энергия крайне токсична, выплески чреваты катастрофой, поэтому лаборатории «Авроры» были защищены по высшему разряду и находились в труднодоступных безлюдных местах. По правде говоря, они больше напоминают замаскированные военные бункеры с автоматизированной системой защиты, – чуть улыбнулся Техномант. – Вскрыть их крайне проблематично. А еще сложнее найти – в открытом доступе координат нет, приходится проверять все возможные и невозможные варианты… Откровенно говоря, большинство объектов «Полариса», где имелись следы «живой материи», мы нашли либо случайно, либо благодаря чутью Авроры…

– Инка? Той Авроры, что из группы Сумрака? – задал я давно мучивший вопрос. – Она имела какое-то отношению к этому проекту?

– Аврора, – задумчиво проронил Сталкер. – Да, наверняка имела. Об этом был гораздо лучше осведомлен ты – в прошлом. По крайней мере, ей удалось отыскать больше объектов «Полариса», чем всем нам, вместе взятым. Команда Сумрака делала примерно то же, чем сейчас занимается моя Когорта. Но они были независимой группой, союзниками, но не друзьями Города. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление. Насчет них вообще разное болтали. Особенно про Сумрака. Очень мутный тип. Изучал странные вещи в странных местах, имел оч-чень странных друзей. Многие удивлялись, почему он не в Кубе, хотя другие туда попадали и за меньшее.

– Ого, интересно. Можно подробнее? – заинтересовался я.