Благодарность

Москва

29.04.2010

ЛИЧНО в руки

КУДА: ОАО «РосПиар»

107031, Москва, Звонарский переулок, д.5, стр.2

КОМУ: Г.П.Штыкленникову

Похвальная грамота

Настоящим генеральному директору паблик – рилейшнз – компании ОАО «РосПиар» выражается сердечная благодарность за мониторинг, информационную подготовку и открытие первого российского инновационного центра.

Вами было проведено блестящее исследование нескольких возможных мест открытия Русской Кремниевой Долины. Ваши данные по Уралу, Дону и Латвии – при Вашем согласии – будут использованы в создании стратегических инновационных центров в будущем (Федеральная целевая программа Правительства РФ 2013–2016 гг.).

Просим в кратчайшие сроки указать данные для получения Вами бонусного транша за оказанные услуги.

С уважением,

Первый первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации

Зубков В.А.

Первый второй заместитель Председателя Правительства Российской Федерации

Шувалов И.И.

Заместитель Председателя Правительства

Лужков Ю.М.

Часть 1
Своим ходом

В былые времена легенде нужен был век, чтобы отчеканить свои медали, и она чеканила их в бронзе. Сегодня она печатается, как попало, на самой грязной бумаге.

Жан Маре, «Непостижимый Жан Кокто»

Ориентировка

– Среднего роста, где – то сто семьдесят с копейками. Невысокий рост, в общем, на самом деле.

– Что значит, на самом деле? А не на самом деле?

– Он кажется всегда выше – издалека и на фотографиях, а также по его выражениям в прессе. Но на самом деле – невысокого роста. Имидж физически добавляет сантиметры. На вид лет тридцать пять – сорок. Спортивный. Волосы, скорее, темные, шатен. Не белокурая бестия. Короткая стрижка. Лысеет – с макушки это заметно – и этого не скрывает. Иногда небрит. Шрам на лице, не очень заметный, я даже не запомнил, где именно. Всегда строгий костюм, часто без галстука. Походка быстрая, нервная к вечеру, утром – парящая. Осанистый такой всегда. Машина – «Суперб», «Шкода», чёрная. Работает на Звонарском, двухэтажное здание, вот адрес. – Седовласый крепкий старик протянул бумажку и разжал пальцы, сидящие напротив, парочка («Баран да ярочка», – подумал заказчик), едва успели подхватить – оба вытянули сразу четыре руки. Поймал мужчина.

Напряженной паузе повиснуть не удалось.

– Убить или что узнать в качестве последнего слова надо? – спросил мужчина.

– Вам уже всё ясно? Переходим к следующему?

Постановщик задачи, пожилой, но крепкий пенсионер в мягком домашнем халате чуть наклонился вперед. Собеседники – он и она – заёрзали. Оба – в чем – то сером, мужчина и женщина. На средних пальцах блестели обручальные кольца, толстые, массивные, у женщины – с бриллиантом. Обладатели коротких стрижек. Лица неуловимо похожи. Если бы не обручальные кольца, можно было подумать на кровное родство.

– А психологический портрет можно? – женщина опередила спутника, уже открывшего рот для «Вроде вполне». – «Я тебе дам, вполне. А потом сто раз будешь перезванивать».

– Оптимист. Все директорские качества: нахрапистость, наглость. Но и в то же время вежливость, цинизм, эрудированность. Возраст берет своё. Есть жена. Детей пока нет, насколько нам известно.

– И что, убить? – теперь она захотела узнать главное. – «И что мне дал этот психологический портрет?» – Ой, простите, а фотографии его у Вас есть?

– Так, давайте будем посерьезнее. Насчет фотографий спросите у «Гугла». Геннадий Петрович – известный фрукт. Еще бы к психологическому портрету я вам добавил вот что. Он, как бы это вам сказать, без головы паренёк, совсем бессовестный. Может и убить, и покалечить, и обосрать с ног до головы. С ним надо ухо востро. Но! Падок на женское общество.

– Сколько на подготовку?

– А сколько сами думаете?

– Надо подумать. Можно, я пойду покурю?

Старик кивнул: «Валяй». Женщина осталась, откинулась на диване, закрыла глаза.

Патриаршие пруды в Москве в понедельник вечером кипели роскошью. У «Персоны» запарковался красный стремительный «Мерседес SLS», за ним – «Бентли». Прошелестел на мягких лапах новый открытый «Ягуар Икс – Кей – Эр» – тепло еще. Из окна второго этажа было видно, как снимали какое – то любительское видео: все смеялись, шутили, пытались актерствовать. Молоденькая актриса, явно любительница домашнего порно, нежели арт – хауса, приблизилась к окну «Мазерати Кватропорте», постучала, что – то попросила. Итальянское чудо отъехало через секунду – искусство требует жертв. Еще одна сцена снята. Оператор требует повтор, но на место реквизитного автомобиля, визгнувшего тормозами в пяти метрах, встал черный «Майбах».

Мимо шныряли большие джипы и шестисотые «Мерседесы» в немыслимом количестве. Но здесь, среди итальянского и английского автоблаголепия, немецкие дас – ауты моментально терялись.

«И такой вид – за одну сигарету. Съемки кино, тачки, зелень нереальная. Что ж тут ночью в пятницу творится?» – подумал мужчина.

Он не знал, что ночью здесь ничего не творится – все уезжают и улетают. Это элитный деловой квартал. Дела тут, правда, длятся до часу дня. Потом до вечера начинается авто – ярмарка тщеславцев и тщеславок.

Вернулся в комнату.

– Месяца полтора.

– Месяц.

– Идет.

– Вот задаток. Готовьтесь, изучайте, вникайте. Ровно через месяц, можно раньше, всё должно быть исполнено.

Парочка вышла. Старик в халате подошел к включенному ноутбуку, пошевелил мышкой – на экране медленно рассвело. Он надел наушники и пододвинул микрофон ближе ко рту. В хищной улыбке блеснули белые ровные вставные зубы. Не набирая номера, подождал секунд десять, подул в микрофон – на экране появилась белая грудь. Она была одета то ли в камзол, то ли во фрак белого цвета с золотыми пуговицами – все застегнуты.

– Через месяц, тридцать один день. Через тридцать два дня, – пауза, – эти тоже должны с планеты Земля исчезнуть. Всё, давай.

Фрак кивнул, грудь сложилась пополам, блеснуло сначала золото пуговиц, а потом и макушка с короткой стрижкой, легкая проплешина, лица не видно.

– Когда ж этот чертов вай – макс будет работать в реальном времени, а то как будто кино на ноутбуке с кончившейся на диске «це» памятью смотрю – половина пропускается. Хорошо хоть звук есть.

Мужчина в халате выключил ноутбук кнопкой «power», сплюнул на пол и растер правой тапкой. Взял со стола мобильный телефон, айфон, но, правда, третий (модернизация до «четыре – джи» еще не добралась до центра Москвы – здесь любили надежные вещи), набрал смс – ку: «Владик мой! Я поздравляю тебя с днем рождения! – подумал: «Надо ж, как его угораздило, прямо в день пиарщика, 28 июля. Пиарщик мой!» – продолжил: Желаю здоровья и удачи. Дед». Дед знал, что желают обычно того, чего не хватает самому себе. Об удаче никогда не забывал – удача важнее здоровья. Пассажиры «Титаника» были здоровы, а вот удачи им не хватило.

Старик вышел на балкон, взглядом проводил семейную пару киллеров. «Сами серые какие – то, и ездят на сером. Тоже мне, имидж. Хоть машину бы взяли нормальную, а не это корейское говно. В центре Москвы на таких лоховских тачках стыдно и появляться!».

Шпионские страсти

Понедельник. Будний, трудный, холодный днище бабьего лета ещё не начался, но солнце уже выставило в окно обманчивое яркое, но холодное приглашение поработать.

На самом деле было не так плохо, как показывала природа очевидными фактами – погодой и температурой. Если присмотреться к деталям, было достаточно оптимистично: листья – вертолетики с ветром летели вверх. Какие – то листья падают, какие – то взлетают. Лужи? Еще Лев Толстой говорил: ‎«Один видит в луже только лужу, а другой, глядя в лужу, видит звезды». А зачем смотреть в лужу? Надо смотреть сразу на звезды. Но до звезд в деловой суматохе еще надо было дожить, заслужить их.

Дела в осенней, постдымной Москве снова шли своим ходом – оклемались, кое – кто начал уже и про жару вспоминать с тоской. Стокгольмский синдром, не иначе.

Прошло больше года с той самой рабоче – развлекательной прибалтийской поездки, когда дрим – тим «РосПиара» раскручивал электростанцию. Все это было одновременно так давно и так недавно. Любое приятное событие остается в памяти навсегда, навечно, обретает вневременную сущность во впечатленном им сознании. Воскрешение приятностей обычно происходит наедине и в холодное время года – поздней осенью, зимой. Или в дождь. Вечером. Хочется принять в такие моменты на грудь, но этого делать нельзя, иначе придется уже сосредотачиваться на других мыслях. И утро будет недобрым.

Пасмурный день не мог отвлечь Геннадия Петровича от важных рабочих дел. В этом он чувствовал свое превосходство над остальными: «Пока все скучают без солнца под дождем, я действую по плану». Тем более вечер накануне был тверезым, несмотря на холод.

Геннадий вышел из дома и оказался через секунды, благо запарковался вчера удачно, во втором своём доме – в своей машине. Нашел на радио – шкале любимую станцию, привычную станцию. Но вспомнил – на привычной частоте уже нет знакомого голоса, он переехал на пару делений «ниже»: «Зато каждый день! А не только вторник, среда, четверг». Геннадий долго не мог понять: частота та же, голос – другой. «Неужели опять улетела вольная птица? – Геннадий Петрович ругнул про себя Владимира Соловьева. – Надо будет к нему в Твиттер заглянуть, там сейчас все новости». Включил опять диск, нечто электронно – умцкающее, подарок коллег на день рождения. «Бодренько! …Так, а это у нас что?» – Геннадий заметил через две машины сзади синие вспышки под лобовым стеклом: красный глазок – вспышка, еще красный глазок – вспышка. «Фоткают, гады! Кого – кого – меня, больше некого. Не друг друга же!»

Серый «Хёндай» не отставал уже пять перекрёстков. Геннадий различил на длинной антенне очень грязную, видимо, не снимавшуюся с прошлогоднего 9 мая георгиевскую ленточку. «Следят?», – страха не было. Геннадий вспомнил наставление инструктора по экстремальному вождению: «Если за тобой погоня, а ты – непрофессионал, даже не пытайся оторваться». Геннадий Петрович не был бы Геннадием Петровичем, если бы не попёр против правил. «Попробуем! – и уверенно нажал на газ. – Как там Боярский пел – «Если тигров боюсь я – говорю себе «хоп!» и в клетку вхожу».

Газу!

«Вроде отстал, – обрадовался Геннадий. Но на следующем перекрестке его догнали снова. – Ладно, если тебя насилуют – расслабься и получай удовольствие. Пошли все в жопу, разберёмся», – и думать о преследователях забыл.

Паркуясь около офиса, Геннадий уже не наблюдал преследователей. Восемь – ноль – ноль. «Сейчас пробки послушаю и пойду, всё равно первый приехал», – Геннадий любил послушать вести с передовой московского трафика, находясь уже по месту прибытия. Тихое превосходство явно негодяйской сущности овладевало Геннадием Петровичем над какими – нибудь «затруднениями от улицы Свободы» или «до пересечения с Головинским шоссе», «в районе Тарасовки» и т. п. Когда прозвучала пробка «на Щёлковском шоссе до Черкизовского моста», там, где Геннадий проезжал не больше тридцати минут назад, его сердце окончательно успокоилось от стресса небольшой погони. В голову пришла мысль поручить для начала расследование собственной службе безопасности.

В офисе оказался Фридрих Иванович – уже трудился.

– Во сколько же Вы сегодня встали? Приветствую! – Геннадий поприветствовал вопросом заслуженного работника отдела мониторинга.

– Я как с утра слышу убийство в политике, экономике (небольшая пауза) или в нашей сфере, я сразу бегу на работу – узнавать что как. Утро доброе.

«Интернета что ли дома нет», – подумал Геннадий Петрович.

Коллеги обменялись рукопожатиями. Геннадий уже было собрался пойти в свой кабинет, чтобы включить компьютер на прогревание и успеть помыть руки перед тем, как погрузить их в информационную жижу, но остановился, задержался на полдороги.