6

Для начала я набрал номер ее телефона. Марина не отвечала. Я уже начал к этому привыкать. Мне все чаще приходилось буквально гоняться за бывшей женой, чтобы напомнить о материнском долге, но это не могло продолжаться вечно. Не хочет – не надо, тем более что Тамарка вовсе не страдает без нее.

Я набрал второй ее мобильный номер, затем домашний, который мне оставил Виктор Кормухин. Оба щедро одарили меня длинными гудками, хотя, по данным клиента, объект должен был находиться дома.

Я обернулся к дочери, сидящей на заднем сиденье.

– Том, у меня много дел. Сейчас я отвезу тебя в офис, посидишь с тетей Настей.

– Не-а.

– В каком смысле?

– Я поеду с тобой.

– Уверена?

– Да. Я лучше тут посижу тихо-тихо, ладно?

Мне это не нравилось. Вести себя тихо Тамарка не умела с рождения. Кроме того, ее неуемное любопытство могло помешать.

– Тома, я еще раз говорю…

– Пап!

Она посмотрела на меня «честными глазами».

– Ладно, сиди. Но если услышу хоть один звук…

– …ты дашь мне пинка!

Я тронулся с места в полной уверенности, что в ближайшие полчаса услышу за спиной много самых разных звуков.

Путь к городской квартире Кормухина не занял много времени. Минут через двадцать я уже аккуратно парковался возле изгороди новой высотки. Я купил свою нынешнюю «хонду» уже после ухода Марины, так что она не должна меня узнать. Зато я сам прекрасно видел, что ее машина, подаренная Виктором, стояла на месте. Внезапно я опять почувствовал укол ревности, к счастью, гораздо слабее предыдущих. Мое сердце уже отпустило эту женщину на все четыре стороны, разум вот-вот подтянется и окончательно решит все оставшиеся проблемы. Возможно, Кормухин был мне послан свыше, чтобы я, наконец, расстался со своим прошлым.

Ярко-красная «тойота» стояла на самом видном месте. Номер соответствовал указанному. Значит, Марина сидела дома. По словам Кормухина, она никуда не отправлялась пешком, даже до ближайшего магазина. Быстро же поменялись ее привычки!

Я снова набрал ее номер. Длинные гудки.

– Пап, за кем ты следишь?

– С чего ты взяла, что я слежу?

– Разве это не твоя работа – следить?

– Моя работа – разбирать бумажки на столе в кабинете.

– А где тогда твой кабинет с бумажками?

Я обернулся… и расхохотался. На меня с довольно глупым выражением лица смотрело странное существо в очках для подводного плавания. За маленькими стеклами в синей оправе глазки дочери были похожи на две игрушечные бусины. Я целый месяц искал эти очки и даже не подумал, что они могли валяться с прошлого лета в машине.

Впрочем, смешного на самом деле было мало. Томка смотрела в сторону двора, где в любой момент мог появиться мой «объект».

– Томыч, я, кажется, просил не мешать мне работать. Тебя отвезти в офис к тете Насте?

– Не надо.

– Тогда молчи.

– Я и молчу.

– И очки сними! От них на лице следы останутся.

– Потом.

Я взглянул на часы. Скоро полдень. Нормально работать с дочерью, сидящей на заднем сиденье, никак не получится, к бабке не ходи. Я решил, что мне все-таки придется подключать кого-то из ребят – тех, кто пришел на работу недавно и еще не успел погрузиться в нюансы моей биографии.

Только я собрался позвонить Петру, как дверь единственного подъезда распахнулась со страшным визгом. Во двор вышла Марина. В очень красивом летнем платье, обтягивающем ее упругую фигуру, и с сумочкой на плече. Я не видел ее несколько недель. Она изменилась, похудела, отпустила волосы, приоделась. При редких встречах со мной Марина производила впечатление человека, испытывающего постоянную нужду, просила у меня денег, будто не я остался с ребенком на руках, а она. Теперь же я видел перед собой совершенно другую женщину – эффектную, уверенную и вполне довольную жизнью.

– Пап…

– Томыч! – Я обернулся. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы мама и дочь встретились хотя бы взглядами. Если Тамара сейчас промолчит, то Марина спокойно сядет в машину и уедет, не обратив на нас внимания. Стекла моей машины тонированы. – Ну-ка, покажи мне свою мордашку!

Я снял с нее очки, схватил за подбородок и стал крутить, изображая поиски следов шоколада на физиономии. Боковым зрением наблюдал за Мариной. Та не спеша открыла машину, села на водительское сиденье, завела двигатель. Когда дверца красной «тойоты» захлопнулась, я отпустил дочь.

– Все нормально, страшила.

– Мог бы просто спросить, – проворчала Томка, – я бы тебе и так сказала, что все чисто.

Кажется, она ничего не заметила.

Мы последовали за «тойотой». Моя бывшая жена казалась слишком беспечной, чтобы заметить слежку, поэтому я особо не маскировался. Томка молчала. Я включил «AC/DC», одну из любимых ее групп. Попытки перекричать музыку, чтобы задать мне очередной глупый вопрос, не принесли успеха, и Томка замкнулась в себе, стала задумчиво смотреть в окно.

«Тойота» шла ровно, не выше шестидесяти километров в час. Я легко удерживал ее на перекрестках и даже мог увидеть лицо Марины, отраженное в боковом зеркале. Лишь однажды «тойота» проскочила на желтый сигнал светофора, а я остался ждать «зеленого», но уже на следующем перекрестке Маринка застряла сама, и я ее догнал.

Она была вальяжна, расслаблена. Это совсем другая женщина, в том не оставалось никаких сомнений. Я, конечно, удивлялся неожиданной метаморфозе, но не настолько, чтобы перестать соображать. Очевидно, в нашей общей семейной жизни Марина Гамова была каким-то другим человеком. Ведь я до сих пор прекрасно помнил ее реакцию на мой вопрос «Ты хочешь этого ребенка?». Она дернулась… всего на мгновение, но задержка не осталась незамеченной. Подмечать реакцию собеседника – моя профессия.

«А ты его хочешь?» – спросила она в ответ.

По сути, на том разговор и закончился.

«Интересно, – думал я, держась на два корпуса от красной „тойоты“, – а как бы сложилась наша жизнь, если бы тот разговор закончился иначе? Она бы сделала аборт, мы разошлись, и сейчас у меня на заднем сиденье не сидела бы эта маленькая чума, по чайной ложечке выпивающая мою драгоценную кровь. Все случилось бы именно так?».

Если бы да кабы… что-то там про грибы. Смотри вперед, старик, может, и найдешь ответы на все свои вопросы.

Марина свернула на одну из главных улиц делового центра, узенькую, состоящую из старых домов конца девятнадцатого века и офисных новостроек, стилизованных под старину. Добрую половину проезжей части занимали припаркованные автомобили. «Тойота» притормозила возле длинной галереи бутиков, офисов и уличных кафе, каким-то чудом отыскав место для парковки. Маринке повезло, ее маленькая красная японка сумела втиснуться между китайским джипом и подержанным «мерседесом». Я растерялся. Мне деваться было некуда, пришлось проехать мимо.

– Зар-раза!

Томка неожиданно проявила живейшее участие.

– Пап, вон есть место!

Она подскочила к спинке переднего кресла, из чего я сделал вывод, что все это время она оставалась не пристегнутой ремнем безопасности. На ругань и разбирательства я времени пожалел. Посмотрел в указанном Томкой направлении. Действительно, там нашлось местечко между «матизом» и «девяткой».

– Ты просто гений, папа!

– И ты ничего.

Заглушив двигатель, я обернулся.

– Так, дружище, сейчас ты сидишь тихо несколько минут, хорошо? Я скоро вернусь.

– Я с тобой!

– Нет!!

– Тогда оставь музыку.

– Да ради бога.

Я снял магнитолу с паузы, прибрал громкость.

– Наслаждайся.

– Ты недолго?

– Как получится.

На самом деле я даже не представлял, как далеко успела уйти моя бывшая. Я остановился примерно в пяти-шести машинах от места ее парковки. Она могла удрать так далеко, что останется лишь ожидать ее возвращения.

Впрочем, удача мне улыбнулась. Я увидел Марину за столиком летнего кафе в нескольких метрах от проезжей части. Она сидела ко мне спиной. Пока одна. Иногда посматривала влево, на витрину магазина итальянской одежды. Из соседнего кафе вышла молодая официантка в коричневом фартуке с папкой меню в руках. На предложение выбрать блюдо Марина отрицательно покачала головой, сделала какой-то короткий заказ. Наверно, чай или кофе.

Не сводя с нее глаз, я набрал номер на телефоне.

Петя откликнулся сразу. Он всегда носил трубку на груди и даже летние футболки выбирал с нагрудным карманом. Я как-то говорил ему, что держать трубку возле сердца вредно, но он лишь пожимал плечами.

– Да, Антон.

– Петруша, подбери мне кого-нибудь из молодых для наружки.

– Насколько молодых?

– Тех, кто пришел к нам за последние полгода.

– Таких немного. Свободны сейчас… – он помолчал, сверился с компьютером, – свободен только один, Саша Стадухин. Он на обеде.

– Вызывай.

– Хорошо. Кого ведем?

– Пока без комментариев. Присылай Сашу… – я посмотрел на угол здания, возле которого прятался, – присылай в центр, на Труда 23, я встречу. Только очень быстро, буквально сломя голову.

– Понял.

Я хотел дать Петру отбой, но заметил, что на освободившееся место возле летнего кафе подъехал черный джип. Из него вышел мужчина средних лет с длинными вьющимися волосами, в белой рубашке и с сумкой под мышкой. Я почему-то решил, что он усядется за интересующий меня столик.

И не ошибся.

– Антон?

– Да, Петь, я здесь. Еще одна вводная, запиши номер. – Я продиктовал ему госномер «туарега», на котором приехал новый персонаж. – Мне нужен хозяин этой машины.

– Позвонить Николаеву?

– Да, скажешь, что от меня.

Мой давний знакомый Сергей Николаев служил в отделе организационно-аналитической работы областного ГИБДД. Проще говоря, сидел на всей информационной автомобильной базе; мне стыдно признаться, но именно по этой причине он и стал моим знакомым, а позже выяснилось, что и парень он отличный. Серега неоднократно помогал мне в моих скромных изысканиях. Обычно я обращался к нему лично, ибо он не любил афишировать наши отношения, но к Петру гаишник относился лояльно.

Новый субъект сел вполоборота ко мне. Я закурил, отошел к стене дома номер 23, встал возле водосточной трубы. Рядом круглолицая женщина в синем халате и с панамкой на голове торговала с лотка печатной прессой. Я купил у нее «Экспресс-газету», сделал вид, что читаю.

Марина и молодой человек беседовали. Марине принесли горячий напиток в чашке. Воспользовавшись моментом, молодой человек тоже что-то заказал. Официантка с улыбкой удалилась.

Я не умел читать по губам. Сурдопереводчики иногда привлекались к работе на моем прежнем месте службы, но ни с одним из них мне не удалось установить близких отношений. Единственное, что я мог отметить, наблюдая беседу моих подопечных, это достаточную расслабленность парня и суетливость Марины. Судя по всему, он говорил с ней как человек, имевший основания требовать отчета.

Молодому человеку вскоре принесли бокал янтарной жидкости. Верхний край бокала украшала солидная пенная шапка. Надеюсь, парень заказал безалкогольное пиво, иначе я сдам его своим знакомым не сходя с этого места (прежде, конечно, выясню, что за фрукт).

Неожиданно из моей машины раздалась серия гулких ударов. Это Томка перелезла через спинки кресел и врубила музыку на полную мощность.

Маленький бесенок!

Я махнул ей рукой – «сделай тише!» – но она лишь улыбнулась во весь рот, демонстрируя «окошко» впереди, в которое вылезает длинный язык. Она злила меня нарочно. Мне осталось лишь молча показать кулак, ведь если она решит, что должна меня услышать, и откроет окно, дьявольские колокола «AC/DC» наверняка долетят до летнего кафе.

Зачем я вообще потащил с собой дочь?! Сдам ее к бабе Соне на неделю, будет знать!

Я не успел додумать эту мысль. Завибрировал зажатый в кулаке телефон.

– Алло?

– Антон…

Петя колебался. Кажется, раскопал что-то очень важное. Или, напротив, не раскопал ничего.

– Не мычи!

– Николаев пробил номер. Долго ругался, конечно, потому что у него сейчас какой-то аврал на службе…

– Лирику опусти.

– В общем, хозяин вашего автомобиля – некто Чебышев.

– Некто? Что за имя такое?

Петр смутился. Я редко повышаю на него голос, но нынешним утром ваш покорный слуга был явно не в себе.

– Игорь Владимирович Чебышев, родной брат Николая Владимировича Чебышева, осужденного на двадцать пять лет строгого…

Тут до меня дошло, и я едва не уронил трубку на асфальт.

Моя бывшая жена в данную минуту о чем-то беседовала с братом того джентльмена удачи, которого мои коллеги взяли на угоне «лексуса» и на радостях украсили обвинением в зверском убийстве предпринимателя Панина.… и дело которого стало последним фактором, повлиявшим на мой жизненный разворот.

– Антон, ты со мной?

– Куда я денусь от тебя, кровосос.

– Мне размотать объект?

– Мотай до упора. И еще… – Я понимал, что ввязался во что-то очень странное. – Размотай моего сегодняшнего визитера Виктора Кормухина. Тащи все, что найдешь.

– Понял, – со вздохом ответил Петя.

Кажется, я отсрочил его обеденный перерыв.

Мои подопечные снялись с якоря через пятнадцать минут. За это время я успел сделать своим телефоном несколько фотоснимков, выкурить две сигареты и поссориться с теткой, торгующей газетами.

– Ваш дым мешает моему бизнесу! – ворчала она.

Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, я бросил на прилавок сто рублей.

– Это мой вклад в ваше дальнейшее процветание.

Тетка для порядка еще немного побурчала, но купюру приняла.

Марина вышла из-за столика первой. Чебышев даже не приподнял зад, чтобы попрощаться. Пялился в принесенный официанткой счет. Судя по всему, моя бывшая его серьезно огорчила. Что ж, дружище, в этом ты не одинок.

Неожиданно кто-то схватил меня за локоть.

– Антон.

Это Саша Стадухин. «Молодым» его можно было назвать с большой натяжкой. Высокий тридцатилетний детинушка с ленинскими проплешинами, чем-то похожий на английского принца – того самого, который женился недавно в прямом эфире, все время забываю его имя. Моя секретарша Настя не могла оторваться от экрана телевизора в приемной, наблюдая пышную церемонию.

– Вызывали? – спросил Саша.

– Да.

Я посмотрел в сторону кафе. Чебышев оставался на месте. Марина садилась в машину.

Кого из них отдать Стадухину?

– Саш, возьми женщину, доведи до дома. Она живет на Энтузиастов, в доме за шлагбаумом. Если понадобится помощь, звони Петру.

Саша кивнул и направился к своей машине, припаркованной на противоположной стороне улицы.

Я снова следил за Чебышевым. Он успел заказать еще бокал пива и закуску. Отбывать явно не спешил. Я больше не видел смысла приглядывать за ним и вернулся в свою машину.

Диск в магнитоле закончился. Томка сидела на заднем сиденье обиженная. Врала, конечно. Я могу распознать, когда она на самом деле обижается и реально плачет. И то, и другое она делает крайне редко. Сейчас она просто решила меня поиметь.

– Чего надулась?

– Так, просто… жарко тут.

Я открыл окна.

– Сейчас поедем с ветерком. К бабе Соне хочешь?

Томка для приличия немного подулась, но против визита к бабушке уже ничего не имела.

– Погнали!

– Тогда пристегнись.

Когда я уже вырулил со стоянки и остановился на ближайшем светофоре, дочь вновь подала голос:

– Пап, ты спрашивал, скучаю ли я по маме…

– Ну? – По спине побежал холодок. Она всегда выбирала точное время, когда отвечать на ранее заданные вопросы.

– Даже не знаю, что сказать.

Я обернулся. Томка глядела на мальчишку с великом.