Глава 2

Побросав награбленное добро в кузов, мы запрыгнули в машину, и Бледный, рванув с места, повел ее таким курсом, чтобы магазин до последнего заслонял нас от стреляющей толпы. Я остался вместе с Крупье и Гробиком в кузове – отсюда было удобнее вести огонь, чем из кабины. Мы не собирались устраивать в Паркдейле геноцид и все еще надеялись удрать, не оставив за собой трупов, но надежда эта таяла на глазах. И когда, приближаясь к южному выезду из города, мы заметили мчащиеся нам наперерез два пикапа и грузовик, стало окончательно ясно – без крови сегодня, увы, не обойдется.

От священника и его паствы мы отделались быстро. Попетляв по городу, вскоре мы оставили их далеко позади, но они не собирались так просто с нами расставаться. Наверняка эти три битком набитых вооруженными людьми автомобиля были первыми, которые отправили за нами в погоню, и вскоре нам придется иметь дело еще с несколькими. Но от тех мы, возможно, сумеем оторваться. А вот встречи с этими уже не избежать. Даже если мы надумаем резко сменить курс и рванем в другую сторону, они настигнут нас прежде, чем мы успеем развернуться.

Преследователи открыли огонь еще до того, как их транспорт перегородил нам дорогу. Они уже не беспокоились, что их пули нанесут урон чьей-то собственности. Или того хуже – найдут себе жертву среди их сограждан. Все условности отныне были забыты. Мы и охотники за нечистью вступали в открытое противоборство и не имели никакого резона щадить друг друга.

Идти на врага в лобовую атаку было слишком рискованно, даже при наличии у нас гранатомета и пулемета. Гробик уже взвел «Milkor», но и мы, и враги двигались слишком быстро, чтобы капитан мог толком прицелиться. Стрелять же из «Милки» очередями означало израсходовать впустую боеприпасы. Пополнить которые нам пока негде, а значит, каждый гранатометный выстрел надо расходовать с умом.

Впрочем, у нас еще оставалось пространство для маневра. По левую сторону от нас снова тянулись яблоневые рощи. Проложить через них путь напрямик мог бы тяжелый грузовик, но не пикап. Однако справа вдоль улицы выстроились небольшие коттеджи, которые можно было использовать в качестве заслона от пуль. Никакой дороги позади них не наблюдалось. Но промчаться по их задним дворам, сметая беседки, мангалы, детские качели и деревянные заборчики, «Додж» мог запросто.

Так мы и поступили. Свернув с улицы, наш пикап промчался по небольшому палисаднику одного из домов, затем обогнул его, раздавив колесами надувной бассейн, и скрылся с глаз противника. Увидев, что «нечисть» опять вздумала финтить, враг открыл по нам шквальный огонь, но запоздало. Нас и преследователей уже разделял протянувшийся на юг почти километровый ряд одноэтажных строений.

– Пелядь и простипома! – выругался Крупье. – Вы слышите, полковник? У инквизиторов тоже есть пулемет!

Действительно, в долетевшей до нас беспорядочной ружейной канонаде четко слышалось ритмичное бабаханье ручного пулемета. Где горожане его раздобыли, можно было догадаться, если вспомнить распятого на столбе русского десантника. Раз уж они сумели одолеть вооруженных до зубов военных, значит, сегодня в их арсенале могут быть «пушки» покруче пулеметов. Те же гранатометы, к примеру.

Проклятье! Ни в Дубае, ни в Скважинске мы с гражданским населением не воевали (если не считать тех скважинцев, кого плазмодемон обратил в агрессивных зомби). Хотя чего-то подобного от «серых» давно следовало ожидать. С каждым разом навязываемые ими турнирные правила становились все жестче, а преподносимые сюрпризы – один другого мерзопакостнее. «Серые» как будто проверяли, где лежит тот моральный предел, через который я и мои люди, участвуя в их игре, однажды не сможем переступить. Ну что же, в таком случае они подыскали себе правильных игроков. И я не удивлюсь, если вскоре нам придется делать то, на чем полковник Родион Грязнов заработал свою мрачную славу и прозвище Грязный Ирод. А именно – пытать и казнить. В том числе стариков, женщин и детей…

Тем временем Бледный прокладывал путь по задворкам, ведя «Додж» вперед, и мы вот-вот должны были поравняться с перекрестком, где враги собирались нас перехватить. Они были уже там и вряд ли отказались от своих планов. Все, что им требовалось, это проехать чуть дальше: тоже вторгнуться на частную территорию, промчаться по чьему-нибудь двору и, выскочив перед нами, ударить по нам встречным огнем.

В просветы между домами было видно, как их маленькая автоколонна, не сбавляя скорости, миновала перекресток и, сойдя с дороги, продолжила двигаться нам наперерез. И вот здесь охотников на вампиров ожидал первый неприятный сюрприз. Едва из просвета перед нами вынырнула головная машина противника, как «Милка» Гробика тут же выплюнула в нее гранату.

Бледный нарочно замедлил скорость, чтобы наш гранатометчик мог получше прицелиться. И Гробик опять не подкачал. Граната угодила аккурат в кабину вражеского пикапа и, взорвавшись, снесла ей крышу. Что стало с водителем и теми, кто сидел в салоне, думаю, и так понятно. Стрелкам в кузове тоже пришлось несладко. Взрывная волна, гранатные осколки и обломки кабины попросту смели их с машины. Не исключено, что кто-нибудь из них при этом выжил, хотя в любом случае воевать с нами тот счастливчик уже не мог. По крайней мере, в ближайшее время.

За миг до взрыва «Шевроле» как раз выезжал из просвета между домами. Движущиеся за ним бортовой грузовик «Форд» и второй пикап «Тойота» оказались зажаты в этом промежутке. И могли бы стать для нас превосходными мишенями, да не тут-то было. Сидевшие в них противники моментально смекнули, в какое незавидное положение вляпались. И открыли превентивный огонь изо всех стволов еще до того, как мы подъехали к их ловушке.

Удачный момент был упущен. Из просвета вылетал такой свинцовый шквал, что Бледный, дабы не угодить в него, был вынужден ударить по тормозам и дать задний ход.

– Гони назад, на улицу! – прокричал я ему из кузова и указал на другой просвет – тот, напротив которого мы остановились. – Пока они там торчат, объедем их с тыла!

Чем хороша в бою «старая гвардия», так это тем, что она понимает своего командира с полуслова. Стоило лишь мне намекнуть, каковы будут наши дальнейшие действия, и каждый член моего отряда уже знал, что потребуется конкретно от него. Командная спаянность и большой опыт совместной службы значат очень многое, если вообще не все. Конечно, аль-Наджиб и Шира тоже не раз выручали всех нас из беды. Но пока что в критических ситуациях наиболее рискованную работу я возлагал на своих бывших подчиненных. Которые и поныне продолжали мне подчиняться. Правда, теперь мы были всего лишь бандой наемников, а не верным присяге и родине оперативно-тактическим подразделением Ведомства.

Вырулив обратно на улицу, мы планировали «укусить» обезглавленную автоколонну противника за хвост, однако малость запоздали. Грузовик все еще находился между домами, но пикап уже выезжал оттуда задним ходом. Жаль – будь мы чуть расторопнее, он мог бы стать для застрявшего в просвете «Форда» второй затычкой. И тогда оставшиеся противники были бы истреблены нами за считаные секунды.

Впрочем, и такой расклад нас устроил. Едва вырвавшись на улицу, «Тойота» сама подставила нам свой бок, чем мы тут же воспользовались. «Милка» шарахнула вновь, ну а поскольку промахнуться с такой смешной дистанции Гробику было бы несолидно, второй пикап постигла участь первого. С той лишь разницей, что эта граната угодила ему не в кабину, а в кузовной борт. Что для лишенного брони автомобиля не имело большого значения. Осколки достали всех: и тех, кто был в кузове, и тех, кто сидел в кабине. К тому же они вдобавок пробили бензобак, который тут же воспламенился. А вслед за ним воспламенилась и машина.

– Грузовик! – крикнул я, чтобы меня расслышали и Бледный, и Гробик. Разумеется, они снова все поняли с полуслова. Мы не успели задержать «Тойоту», но «Форд» был еще в ловушке, и с ним такой фокус мог получиться. Обогнув горящий пикап, Бледный резко остановил «Додж» напротив просвета, Гробик вскинул «Milkor»…

…Но вот досада – грузовик не пожелал разделить судьбу пикапов! Вытолкав бампером подбитый «Шевроле», он уже вырвался на задний двор и, завернув за угол, был теперь заслонен от нас коттеджем.

Через какой из множества выездов эта компания вернется на улицу, мы понятия не имели. А пускаться за ними вдогонку было рискованно, так как пугавший нас пулеметчик находился именно в кузове «Форда». И все же нет худа без добра. Пока он развернется и отыщет выход с задворок, мы можем оторваться от него.

– Жми на юг! – крикнул я Бледному. Но прежде, чем он исполнил приказ и повез нас в направлении Маунт-Худа, случилось еще одно происшествие. Досадное и тем не менее принесшее нам кое-какую пользу…

Едва «Додж» тронулся с места, как вдруг откуда ни возьмись у нас на пути нарисовался человек со вскинутой винтовкой. Его лицо заливала кровь, а сам он шатался из стороны в сторону. Это оказался один из тех горожан, что преследовали нас на пикапах и выжили. Вояка из него сейчас был никудышный. Но с такого расстояния даже слепой мог выстрелить и запросто угодить в кого-нибудь из нас.

– Пригнись! – скомандовал я, надеясь, что рука стрелка дрогнет и он пальнет в молоко. А времени на второй выстрел у него не останется, ведь после этого Бледный сшибет его бампером и переедет колесами. Сам я тоже счел нужным поберечься, поскольку не страдал комплексом неуязвимости. И, плюхнувшись на колени, спрятался за кабиной вместе с пригнувшимися Гробиком и Крупье.

Грянул выстрел. А через миг раздался второй громкий хлопок, после чего «Додж» резко занесло и развернуло поперек дороги. В заносе он ударил левым бортом не успевшего отскочить стрелка. Выронив винтовку, тот пролетел по воздуху несколько метров и распластался навзничь, крепко стукнувшись спиной и затылком об асфальт. Машина же, сойдя с курса, сразу остановилась – не ударь Бледный по тормозам, он не удержал бы ее на дороге, и мы очутились бы в кювете.

– Все живы? – осведомился я, хотя, кажется, уже знал, куда угодила пуля.

– Так точно, босс! – отозвался водитель, после чего подтвердил мои подозрения: – Но этот гад прострелил нам колесо!

– Ехать дальше сможем?

– Никак нет. Покрышка, похоже, в клочья – слышали, как бабахнула камера? Хорошо хоть запаска имеется… Если, конечно, ее тоже шальной пулей не продырявило.

– Ну ладно, – отмахнулся я, радуясь, что обошлось без жертв, и скомандовал: – Все из машины! Гробик, Крупье – следите за дорогой! Бледный, Шира – займитесь колесом. А мы с шейхом попробуем потолковать с инквизитором.

Я указал на валяющегося посреди дороги стрелка. После пережитых потрясений он, на удивление, все еще пребывал в сознании. И даже шевелил руками и ногами, пытаясь встать.

– Если не возражаете, полковник, я расчехлю «рейнджера», – предложил Крупье, намекая на имеющуюся у нас в арсенале, крупнокалиберную снайперскую винтовку «Рейнджмастер». Мы прихватили ее из Дубая наряду с прочим оружием, но в Скважинске в ней не возникла необходимость. И сейчас бы не возникла, кабы не проклятое колесо – для стрельбы из движущегося автомобиля эта штука не годилась. А вот с земли, да из устойчивого положения вести из нее огонь по приближающемуся транспорту было не в пример удобнее.

– Расчехляй, – кивнул я. – Бей по цели сразу, как только увидишь ее, не жди приказа… А вы, Демир-паша, идемте со мной. Возможно, вы поймете этого типа лучше меня и определите, что за подлянку нам подбросили здесь «серые».

Отпихнув ногой старенький «ремингтон», чтобы пленник до него не дотянулся, я и аль-Наджиб встали рядом и нацелили на него автоматы. Это был полноватый белобрысый мужчина средних лет с короткой, но неаккуратно подстриженной бородой и грубыми руками фермера. Едва мы нависли над ним, как его заколотила дрожь, и он начал судорожно рвать у себя на груди рубаху.

Зачем он это делает, мы поняли, когда он, оторвав все пуговицы, добрался до большого нательного креста, носимого им на обычном шнурке. Схватив крест, он дернул его изо всех сил. Потом еще и еще, потому что шнурок не поддавался, а просто снять талисман с шеи едва живому от страха горожанину на ум не приходило. С пятой или шестой попытки его старания увенчались-таки успехом. Однако он на этом не успокоился, а, выставив крест перед собой, тут же взялся громко читать сбивающимся голосом «Отче наш».

Вся эта трагикомедия мне уже изрядно осточертела. Я хотел было вырвать крест у пленника и приступить к допросу с пристрастием, но аль-Наджиб меня остановил.

– Погодите, мой друг, – сказал он по-арабски, удержав меня за плечо. – Понимаю, что мы очень спешим, но, во имя Аллаха, давайте все же подойдем к этому вопросу с разумной стороны.

– Что вы имеете в виду? – также по-арабски спросил я, сдержав свой гневный порыв.

– Я предлагаю не разубеждать этого человека в том, что мы – слуги Иблиса. Напротив, нам надо подыграть ему.

– Ну что ж, попробуйте, раз так уверены, – пожал я плечами, пока не догадываясь, к чему он клонит.

– Хорошо. А вы в свою очередь подыгрывайте мне, если вас не затруднит, и да простит меня Аллах, – ответил шейх. И, снова перейдя на английский, обратился к пленнику: – Ты знаешь, кто мы такие, смертный?

– Отродье сатаны! – прохрипел тот. – Твари, которые пьют нашу кровь и пожирают наших младенцев!

– Но мы же никого не убили и не обескровили, – возразил Демир-паша. – И вообще вели себя мирно, разве не так?

– Убили бы, если бы мы вас не остановили и не прогнали прочь из города! – уверенно заявил пленник. – Да вы на себя посмотрите! С такими мерзкими рожами, когтями и клыками вы пытались говорить с нами о мире и дружбе! Мы что, по-вашему, идиоты, чтобы верить подобному?! – И снова залепетал: – Господи, прости мне мои прегрешения! Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной!..

– Клыки и когти? – переспросил я по-арабски шейха. – О чем это он? И что не так с нашими лицами? Про свое не скажу, но с вашим все в полном порядке, будьте уверены.

– С вашим тоже, – ответил аль-Наджиб. – Однако я, кажется, начинаю догадываться, в чем тут дело. – И продолжил дознание: – Когда на ваш город впервые напали вампиры? Говори правду, смертный, и мы оставим тебя в живых!