– Да брось, приятель, – отмахнулся я. – Ты плохо знаешь питерских ребят. Это ж те еще проныры. Когда они своим клиентам или друзьям клятвы дают, тогда да: слово питерца – закон. Но если их заставляют клясться, надев им на шею петлю, черта с два они будут соблюдать данные под пыткой обещания. Так что расслабься. Твоя Арабеска давно гуляет на свободе, куда она завсегда удерет и без твоих подсказок.

– В том-то и дело, Геннадий Валерьич, что Динара дала клятву не чистильщикам, – помотал головой Черный Джордж. – Не им, а мне, понимаете? Так и написала в записке: «Клянусь тебе, Джорджик, в том, что непременно заставлю «Светоч» тебя освободить. Пока, правда, не знаю, каким образом, но по пути непременно что-нибудь придумаю. Обо мне же не беспокойся – не впервой, выкручусь…» Так что никуда она не сбежала. Видите: никто меня на волю не отпустил, а значит, Арабеска еще не изобрела способ, как это сделать. Но когда она узнает, что я сбежал из Крыма, ей больше не придется ломать голову над тем, как мне помочь, и она тоже сможет бежать. Только вот как Динара об этом узнает? Вряд ли чистильщики расскажут ей о нашем побеге, верно?

– Хм… Да, тут ты прав: это вряд ли… – Я тоже нахмурился и принялся рассуждать об услышанном вслух: – Если ваш обмен посланиями был подставой со стороны хозяев, то в чем кроется ее смысл? Зачем им посылать фиктивные записки человеку, которого они же превратили в зомбированного смертника? Правильно: незачем. Тупиковый получается план – куда потом уйдет эта информация? Значит, послания тебе действительно отправляла Динара. И то, что она дала тебе клятву, меня ничуть не удивляет. Все-таки тогда, при посадке в Ангар, ты спас Арабеске жизнь, и не в ее принципах забывать о подобных услугах. Однако ты не сказал, в какие края ее угнали чистильщики. То, что не в Чернобыль, я понял. Так куда же?

– В Академгородок, – уныло ответил Жорик. – Именно так было сказано в ее последнем письме. И я сегодня отправляюсь за ней, в Новосибирск. Нельзя мне иначе, поймите! Вы ведь тоже пошли искать Мерлина, наплевав на то, что это может быть смертельно опасно. Вот и я должен любой ценой или спасти Динару, или хотя бы подать ей знак, что мы на свободе и Арабеску у чистильщиков больше ничего не держит. Но вы, конечно, вправе поступать как знаете. В любом случае, я вас пойму и не обижусь. Тем более, это же вы меня в сознание привели и из «Светоча» вытащили.

Молвив это, Дюймовый тяжко вздохнул и уставился на меня вопрошающим взором. В глазах простофили было столько вселенской тоски и обреченности, что, окажись сейчас на моем месте суровый Жориков папаша-миллионер, даже тот, я уверен, усовестился бы и простил непутевого сына, от которого давно отрекся. Вот и мне – человеку, считающему Черного Джорджа своим другом, – было крайне нелегко отказаться помогать ему в деле, с которым он гарантированно не справится. И отговорить от которого Жорика явно не удастся даже под дулом карабина.

Я и не отговаривал и не отказывался. В конце концов, велика ли нам разница, куда уносить ноги: в Чернобыль или Академгородок? И там, и там нас не ожидало ничего хорошего. Разве что не хотелось соваться в самую холодную локацию Пятизонья, не успев толком отогреться от крымских буранов, ну да хрен с ней. Что ни говори, а мерзнуть и подыхать свободным человеком куда приятнее, чем подопытным кроликом живодеров от науки.

– Ладно, уболтал – идем в Новосибирск, – сдался я, отлично понимая, что Дюймовый лукавит, и на самом деле мой отказ огорчил бы его до глубины души. Что и подтвердилось, когда потухшие было глаза напарника вновь засияли, а лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Спасибо, Геннадий Валерьич! Я теперь ваш должник по гроб жизни, честное слово! И что бы мы с Динарой только без вас делали? – рассыпался в благодарностях Дюймовый. – Я и не сомневался, что вы меня в беде не бросите! Кто угодно, только не вы!

– Нечему нам пока радоваться, олух! Наши настоящие беды еще и не начинались, – прервал я его преждевременные дифирамбы. – Ты, покоритель Сибири, вообще был хоть раз зимой в Новосибирске?

Сталкер мотнул головой.

– Оно и видно! Если бы был, не радовался, а умывался бы сейчас горючими слезами. Мало ли что там рыцарей Ордена почти не встретишь – иных бед позарез хватает. А мы туда за собой еще целую гроздь своих репьев на хвосте притащим!..

– Мы почти на месте, парни! – предупредил из кабины Чуйский. – Держитесь! Иду на посадку!

Скорость снижающегося Ми-ТПС начала падать, а болтанка, наоборот, возрастать. Я в очередной раз сверился с мониторами и отметил, что пилот без напоминаний догадался, где удобнее всего нас высадить. В данный момент вертолет находился севернее тамбура и был скрыт от Цитадели громадой вращающегося вокруг него смерча. Подлетать к нему вплотную лейтенант благоразумно не стал. Но та пара сотен метров, какую нам с Жориком требовалось пробежать до входа в гиперпространство, не представляла для нас суровое испытание. Видимость ночью в буран на земле была не лучше, чем в воздухе. И проблема эта стояла не только перед нами, но и перед нашими потенциальными преследователями. Мы не могли промахнуться мимо нашей цели – огромного смерча, – даже с закрытыми глазами, а вот врагам выследить нас в кромешном мраке будет чрезвычайно трудно.

– Эй, ученая голова! – обратился я к заерзавшему на сиденье «толстолобику». – Живо давай сюда свой маркер! И не вздумай врать, что его у тебя нет! Пускай мы добрые террористы, но злить нас все равно не советую!

– Не отдам! – внезапно отозвался заложник, чем, признаться, меня огорошил. Ответ этот был откровенно не тот, какой я хотел услышать, и в корне противоречил моей рекомендации не будить во мне зверя. И все же я решил предоставить «ботанику» шанс одуматься:

– А ну-ка повтори, что ты сказал! – потребовал я, грозно нависнув над съежившимся в кресле строптивцем.

– Заберите маркер у пилота! А мой вы не получите, потому что я иду в Академгородок с вами! – дрожащим голосом повторил ученый, вогнав меня в еще большее замешательство. Жорик от столь неожиданного известия дернулся, попытавшись вскочить, но ремни безопасности, про которые он сгоряча запамятовал, удержали его на месте.

– Чего-о-о-о?! – протянул Дюймовый, стиснув кулаки и вперив в пленника негодующий взор. – Куда-куда ты там лыжи навострил?

– С вами! – исполнившись решимости, выкрикнул ему «толстолобик», дрожа не столько от болтанки, сколько от страха. – И если в вас есть хоть капля здравого смысла, вы наверняка со мной согласитесь! Готов поспорить!

– О’кей, продолжай! – кивнул я, жестом велев напарнику прикусить язык. Чутье подсказывало мне: уверенность, с которой говорил этот тип, – верный признак того, что вступать с ним в спор лучше не надо. Как не надо пытаться отобрать у него маркер силой. Куда разумнее будет выслушать заложника – авось и впрямь скажет что дельное. И на все про все у него в запасе имелось лишь три минуты. После чего вертолет приземлится, и времени на болтовню у нас уже не останется.

– Вы не знаете, куда отправилась экспедиция, которую ведет ваша Динара, а я – знаю! – выпалил пленник. Он не хуже нас осознавал, что нужно говорить быстро, кратко и исключительно по существу. – Без меня вам придется их очень долго разыскивать. Могу ручаться!

– А с тобой нам их и подавно не найти, – хмыкнул я. – Как только мы окажемся в Академгородке, ты сразу тайком свяжешься со своими, они нас схватят, а ты получишь благодарность и крупную денежную премию. Именно так следует понимать ересь, которой ты трешь сейчас нам по ушам. Кстати, кто ты такой? И какого черта тебя посадили в этот вертолет? Я помню всех лаборантов, обычно сопровождавших Грободела, но тебя вижу впервые.

– Меня зовут Тиберий! Тиберий Свистунов! – представился «толстолобик». – Я – доктор, работаю в Пятом отделе Центра заместителем начальника лаборатории по… – Свистунов замялся. – По… биохимическим исследованиям.

– Врешь, сволочь! – не поверил я. – С чего вдруг «Светочу» отправлять за мной биохимика? Мой симбионт давно перестал интересовать Пятый отдел!

– А почему вы решили, что я прилетел именно по вашу душу? – возразил Тиберий и, переведя испуганный взгляд на Дюймового, кивнул в его сторону. – Меня послали вон за ним. Или за его останками – как повезет. Просто подопытный субъект номер «шестьдесят шесть»… в смысле э-э-э… ваш друг Георгий являет собой первый в истории Центра случай, когда воздействие на человека сыворотки Хайда оказалось обратимым. На биохимическом уровне реверсирование этого процесса протекает очень быстро. И потому мне поручили взять у Георгия необходимые анализы сразу же, как только это станет возможно.

– Эй! Да я ж тебя, гада, узнал! – вдруг взорвался Жорик. – Это ведь ты – доктор Зеленый Шприц! Вот уж не думал, что когда-нибудь дотянусь до твоей глотки! Ну, падла, держись!

И, остервенело рыча, взялся расстегивать замки на ремнях безопасности. Озверелое лицо «субъекта № 66» красноречиво выдавало его дальнейшие намерения и решимость немедля воплотить их в жизнь.

– Сидеть!!! – рявкнул я на напарника, чья вспышка гнева была, бесспорно, справедливой, но крайне несвоевременной. – Сидеть, я сказал! И ни слова больше, а то!..

Я замахнулся, но не стал отвешивать Черному Джорджу подзатыльник, на который он напрашивался. Чтобы пресечь его порыв, мне хватило и этого окрика. Осаженный сталкер одарил меня свирепым, ненавидящим взором, но проверять, блефую я или нет, не рискнул. Вот и славно! Дружба дружбой, но за столь откровенные глупости я могу без раздумий двинуть по шее даже лучшему другу.

– Да, это я колю подопытным сыворотку Хайда! – подтвердил доктор Зеленый Шприц. – Как видите, я вам не вру! Хотя мог бы начисто все отрицать, сказав, что Георгию это только привиделось! Но ничего не попишешь: таковы сегодня мои служебные обязанности! И за их неисполнение мне грозят крупные неприятности, вплоть до краха моей научной карьеры! Которая и без того давно застопорилась в «Светоче», потому что Пятый отдел – это тупик для настоящего ученого! Болото, которое если тебя засосало, то уже никогда не отпустит. Наоборот, будет тянуть все глубже и глубже, на самое дно.

– А какой цели ты намерен добиться, помогая нам? – полюбопытствовал я. – Неужто карьерного взлета? Что-то не вижу логики.

– Взлета?! – переспросил Тиберий и презрительно скривился. – Ха! Берите выше! Гораздо выше! С вашей помощью я стану по-настоящему великим! И независимым ни от кого! Ну и богатым – это само собой разумеется! Нет-нет, дело вовсе не в ваших алмазах… или, если быть точным, не только в алмазах. Дело в той энергии, которая в них заключена. Я читал протоколы ваших допросов и сделанные на их основе аналитические отчеты. Те семь огромных алмазных глыб, какие вы якобы видели внутри той стальной махины… Жнеца… Вы небось не в курсе, что в их существование у нас мало кто верит? И что ваше заявление о том, на базе чего был сооружен двигатель Жнеца, официально считается фикцией?

– Садимся! – прокричал очередное предупреждение пилот. Вслед за его докладом Ми-ТПС тряхануло так, как ни разу до этого. Я все-таки не устоял на ногах и грохнулся в проход, едва не выронив «Ультимар». Однако самый сильный толчок оказался и самым последним. Не успел я выругаться, как болтанка прекратилась, и вертолет принял устойчивое положение.

– Готово, парни! Долетели в лучшем виде! – отрапортовал лейтенант дрожащим от возбуждения голосом. В котором наряду со страхом звучала и вполне закономерная гордость. Еще бы! Даже на учебном тренажере пилотирование вертолета на ручном управлении в бурю – экзамен не для слабаков. А тут всё взаправду, без поблажек на неопытность, да еще под дулом пистолета! Справился бы я с подобной задачей, когда мне было столько же лет, сколько этому пилоту? Даже не знаю. Но если бы справился, вряд ли моя последующая реакция отличалась бы от реакции Чуйского, который только что укротил бурю.

– Хорошая работа, лейтенант! – похвалил я его, поднимаясь с пола. – Только не задирай нос раньше времени. Помни: тебе еще обратно лететь!.. А теперь, будь другом, передай моему напарнику свой маркер. – И, глянув на Черного Джорджа, спросил: – Ты как? Остыл? Готов ко входу в тамбур? Тогда чего расселся? Собирай манатки, и – в путь!

Все еще дующийся на меня Жорик пробухтел что-то неразборчивое, но протеста не выказал. Поднявшись с сиденья, он взял протянутый пилотом маркер и принялся настраивать его на координаты Новосибирской локации. Свистунов также отстегнул ремни безопасности, но продолжал пока оставаться на месте.

– Так вот я, в отличие от моих недалеких коллег, – вернулся он к прерванной беседе, когда я вновь повернулся к нему, – склонен вам верить. «Светоч» убежден в том, что Жнец двигался за счет одних лишь «Сердец Зверя», соединенных между собой в особый контур. И в том, что ваш феномен никак с этим не связан, что бы вы на сей счет ни твердили. Не веря вам, эти болваны идут по заведомо ошибочному пути и даже не подозревают об этом.

– Но ведь должны были остаться доказательства, – возразил я. – Алмазные нановолокна, которые проникли в Жнеца снизу доверху! Такие же нановолокна, какие соединяют между собой семь энергетических сгустков моего симбионта!

– Нет там никаких волокон, – ответил Тиберий. – Всё облазили, всё проверили – пусто! И, по всем признакам, никогда не было, а значит, вы – тот еще сказочник. Так по крайней мере написано в официальных итогах расследования того дела. Но мы-то с вами точно знаем: и гигантские алмазы, и аномальная энергетическая сеть там были. А потом сплыли. Улетучились. Испарились… Фьють!

И Свистунов, присвистнув – извините за невольный каламбур, – изобразил жест, символизирующий, судя по всему, развеянные по ветру, сгинувшие доказательства моей правоты.

– Ну я-то, допустим, об этом знаю, потому что видел «большого брата» своего симбионта собственными глазами, – заметил я. – Но откуда, скажи на милость, в тебе подобная уверенность? Сам же говоришь: моя версия тех событий признана Центром насквозь лживой и высосанной из пальца.

– Есть один фактор, который все исследователи вашего феномена попросту проигнорировали, – признался Тиберий. – В то время как я склонен считать отметенную ими версию ключом не только к вашему исцелению, но и к дальнейшему постижению и укрощению энергии, которая двигала Жнецом и законсервирована в вас.

– И что это за ключевой фактор? – Я старался сохранять невозмутимость, но чем дольше мы беседовали, тем меньше оставалось от моего напускного равнодушия.

– А не лучше ли нам сначала перебраться в Новосибирск и продолжить разговор в каком-нибудь более безопасном месте?

– Нет! – отрезал я. – Пока ты не убедишь меня в своей полезности, тебе с нами не по пути. – И, покосившись на Жорика, надевающего ранец, добавил: – И если в ближайшие полминуты этого не произойдет, тебе придется вернуться на базу. А надумаешь увязаться за нами самовольно – пристрелю на месте без колебаний.

– Хорошо, – пожал плечами Тиберий. Кажется, мой жесткий ультиматум его отнюдь не смутил. – Полминуты так полминуты. Попробую уложиться, раз так нужно…

– Двадцать пять секунд!

– Ладно-ладно, я все уяснил… Короче, нет в вас никакого симбионта, который вылетел из гиперпространства и вселился в ваше тело. То, что вы и прочие ковыряющие ваши алмазы ученые сочли за аномального паразита, есть всего лишь аллергическая реакция организма на контакт с чужеродной энергией. Поэтому и лечить вашу болезнь надо, как лечат аллергию. То есть терапевтическими, а не хирургическими методами. Никто ведь не вырезает скальпелем у аллергиков сыпь и отеки, верно? Тем не менее всякий, кто берется разгадывать ваш феномен, ставит перед собой одну и ту же задачу: выдрать из вас алмазы и заодно стать богаче на триста миллионов баксов. И эти мясники еще смеют называть себя служителями науки! Тупые бездари с напрочь зашоренными глазами – вот кто они такие!

– И у тебя есть догадка, какое лечение мне необходимо? – спросил я после того, как выругался про себя. Но не от злости, а, напротив, выразив таким образом похвалу нестандартному и оттого интригующему ходу свистуновской мысли. Которая, впрочем, ничего пока не объясняла, а лишь порождала уйму новых вопросов.

– Естественно! – и глазом не моргнув, подтвердил доктор Зеленый Шприц. – Стал бы я пичкать вас своими догадками, будь они абсолютно беспочвенны? Только вот беда – мои полминуты уже истекли.

– Считай, что за правильный ответ тебе накинули призовое время, – смягчился я. – Так уж и быть, давай, договаривай.

– С чего начинается лечение любой аллергии? – поинтересовался Свистунов и, не дожидаясь ответа, сам же пояснил: – Разумеется, с поиска аллергена. А где в Пятизонье найти раздражитель, который может вызвать у вашего организма подобную нетипичную реакцию? Подсказка: реакция эта, как я уже сказал, есть следствие контакта с аномальной энергией из гиперпространства.

– Неужто в Узле?

– Эко лихо вы замахнулись! – усмехнулся Тиберий. – И каким чудом, по-вашему, мы туда попадем? А если вдруг попадем, где гарантия, что нам удастся оттуда выбраться… Нет, господин Хомяков, мое решение этой проблемы выглядит на несколько порядков проще. Интересующие нас источники аномальной энергии присутствуют в ловушках Пятизонья. Отыщем нужную ловушку, проведем нужные замеры и тесты, понаблюдаем за вашей реакцией и подберем правильный курс лечения. Исключительно научным методом. Безо всякой хиромантии, отбеливания чакр и прочих дурацких плясок с бубнами.

– Ловушки?! – в очередной раз удивился я неординарному мышлению этого «толстолобика». Натасканный в свое время Мерлином, я по примеру сталкеров всегда обходил ловушки стороной. И тем паче не предполагал, что они могут как-то помочь в изгнании моего паразита. Или, если придерживаться беспрецедентной версии Свистунова, – в лечении моей аллергии.

– Бьюсь об заклад, прежде вы и не думали искать в ловушках лекарство для себя, – без особых усилий догадался он. – Более того, я уже приблизительно знаю, где обнаружить нужный нам источник энергии. Именно к нему и отправилась экспедиция, которую ведет ваша Арабеска. Только те идиоты, которым она помогает, хотят проверить там свои идиотские теории, а я хочу проверить свою. И не только проверить, но и доказать, что я прав, а они в корне заблуждаются! Потому что я – чертовски гениальный и амбициозный сукин сын! И я достаточно долго прослужил у них на побегушках для того, чтобы понять, насколько я умнее этих безмозглых типов… Ну так что вы решите? Мы идем в Академгородок втроем или дерзнете попытать удачу самостоятельно? Валяйте, я не возражаю. Мне-то что? Мое дело – предложить… Но если завтра вдруг выяснится, что ваша удача сидела сегодня с вами в одном вертолете, а потом по вашей же милости улетела обратно в Центр, пеняйте на себя. Договорились?

– Переобувайся, бери ранец и топай за нами. И советую не отставать, – приказал я, придвинув к Тиберию аварийную капсулу, где еще имелись лишние комплекты для выживания. – К оружию даже не прикасайся!.. А ты, Черный Джордж, не в службу, а в дружбу прихвати-ка еще один «Страйк». Не будем загадывать наперед, но вдруг этот долбанутый гений и впрямь оправдает наше доверие? Ну а не оправдает, пусть тоже пеняет на себя. Нечего было набиваться в друзья к беглым подопытным, чьи задницы еще не зажили от его проклятых уколов!..