Если твою голову посетила мысль, то ее реализация всего лишь дело времени. Твоя мысль – это уже готовый продукт, который твое бессознательное подготовило, разжевало и разложило по полочкам. То есть, если ты в ресурсе и способен что-либо предпринимать – ты реализуешь свою мысль самостоятельными усилиями. Если нет – бессознательное все равно приведет тебя к нужному результату. Что в принципе одно и то же.
Мысли не вслух
Пока я разувался, крутил в голове мысль о том, когда я крайний раз общался с Лешей. В квартире было темно, и я проследовал сразу же на кухню. Включив там свет, я увидел Еву, сидящую за столом.
– А ты чего тут в темноте? – спросил ее.
П ней было видно, что у нас не все в порядке. Но это «не все в порядке» куда более масштабно чем когда-либо.
– Привет, – задумчивым голосом поздоровалась Ева.
– Почему не спишь?
– Есть диалог, – сказала она.
– Хорошо, я погуляю с Каспером и поговорим.
– Хорошо.
Я надел ошейник на собаку и вышел из квартиры.
Мне не очень нравятся такие интригующие приветствия. Особенно на ночь глядя. Что она там придумала? Может, я где-то засветился с Ксюшей? Это будет не очень хорошо. Даже больше – я не знаю, насколько это будет плохо, вот в чем дело.
Я закурил стик и открыл диалог с Ксюшей. От нее висело несколько сообщений с вопросами, как у меня дела и как я доехал домой. С первого дня нашего общения я отключил оповещения от нее и подписал «Облакова», потому как у нас с Евой общий Айклауд. Телефоны мне доставались от нее, после того как я покупал ей новые. А так как у нее было на 30 гигабайт фотографий, которые было жалко удалять, а переносить долго, Айклауд остался ее. Подобная миграция вещей от Евы ко мне касалась только телефонов.
«Все хорошо, – ответил ей и добавил: – Вы там что?»
«А мы сидим, винишко пьем».
Пока Каспер как умалишенный бегал по аллее, я пытался написать сообщение. Эта собака, в целом, крайне чудная, к чему я никогда не смогу привыкнуть.
«Тоже хочу», – написал ей, предвкушая грядущий с Евой диалог.
«Скажи, ты спишь с женой?»
«Странный вопрос», – написал ей в ответ.
Этот вопрос был для меня странным в большей степени потому, что я не мог ответить на него.
«Я не про секс. Понятное дело, вы трахаетесь».
«Я сплю на отдельном диване. А она спит с ребенком на кровати».
Мне было жутка интересно, что она на это ответит. Пока она печатала, я внимательно смотрел в экран, в ожидании сообщения.
«Зачем вы вообще тогда вместе живете, раз спите даже отдельно? Это как получается: вы потрахались и разошлись каждый к себе спать?»
Получается да. Я так и привык уже жить. Даже не представляю, как бы я с другим человеком, даже если это касается жены, мог спать на одной кровати. Это, наверное, жутко неудобно.
«Так и получается», – ответил я.
«А зачем ты ее дурачишь? Почему не поведешь себя достойно и не скажешь, что вас как пары нет?»
Я не знал, что ответить, поэтому сошел с темы:
«Я сейчас буду подниматься, целую тебя».
«Сладких снов, Вячеслав», – ответила она и вышла из сети.
В предвкушении диалога с Евой мой шаг по направлению домой был максимально неторопливым.
На пороге меня встречала Ева.
– Мне кажется, что ты мне изменяешь, – заявила она в лоб.
По ее лицу я бы не сказал, что она очень уж по этому поводу переживает. Впрочем, Ева достаточно стойкий человек, и, в отличие от типичных женщин, она держит удар.
– Да ну, какие глупости, – ответил ей, проходя в комнату к своему дивану.
– Ну-ну, посмотрим, – послышалось за спиной.
– Слушай, хочешь я тебе покажу свой Вотсап и вызовы, если тебе от этого станет легче? – предложил ей.
– Да, хочу.
Я ожидал, что она скажет «Я тебе доверяю» или что-то в таком духе. Но нет.
Я ей передал телефон, в голове прокручивая все чаты, которые так или иначе могли бы меня скомпрометировать. Их не было, а тревога была.
Пока Ева разблокировала мой телефон, мне становилось все тревожнее.
«Твою мать!!! – я вспомнил Ксюшу, и у меня затряслись руки. – Этого не может быть!!! Твою мать! Твою мать!!!»
Я выхватил телефон из рук Евы и ушел в туалет, по пути удаляя чат с Ксюшей.
Теперь нужно из этой ситуации как-то выбираться, что-то говорить, а пока я сижу в ванной комнате за запертой дверью и в голове судорожно перебираю варианты. Вернее, пытаюсь найти варианты выхода из ситуации, которых пока нет.
Дверь внезапно отомкнулась, и в нее вошла разъяренная Ева – спасибо комнатным замкам, которые при наличии логического мышления можно отпереть с обратной стороны двери.
– Что это за Облакова? – тыча своим телефоном мне в лицо, спрашивала она.
Так как у нас общий Айклауд, то и «Контакты» у нас общие. Это, конечно же, я имел в виду, но не полагал, что так глупо попадусь на общении с Ксюшей.
– Какая разница? – не нашел ничего лучше этого ответа.
– Что значит какая разница?! – взорвалась она с той громкостью, с которой можно обозначить свое возмущение, при этом не разбудив Даниила. – Что у тебя с ней было? Кто это такая?
– Ничего не было. Обычная Облакова. Психолог, – неожиданным для себя образом я нашел лазейку из этого конфликта.
– Какой психолог, что ты несешь? – не поверила она. – Либо ты говоришь, кто это, либо мы разводимся!
К слову, мы за 12 лет никогда не доводили диалог до рассуждений о расставании или, тем более, о разводе. Мы ссорились-то крайне редко, а когда это случалось, я сглаживал, и жизнь продолжалась дальше. Но сейчас что-то внутри меня сломалось, и я не стал сглаживать, искать дальше пути выхода.
– Тогда разводимся, – спокойно сказал я, вышел из ванной комнаты, взял магнитовский пакет и сложил в него четыре майки, четверо шорт и такое же количество нижнего белья с носками.
Она стояла у входа в комнату словно в оцепенении. Я не хотел ее видеть, прекрасно понимая, что она сможет слезами меня переубедить.
– Ты куда? – спросила Ева.
– Я разберусь куда, – как-то даже хладнокровно ответил ей. – За остальными вещами заеду на днях. По поводу алиментов и остального в процессе развода обсудим. Жить будете с Даниилом здесь, в моей квартире. Хочу по-хорошему развестись, чтобы не было ненависти.
– Давай поговорим, Слав, ну какой развод, – у нее на глазах появились слезы. – У тебя есть сын, куда ты собрался? Тут твой дом!
– Ева, мы разводимся, я тебя не люблю, – более грубо сказал ей, чтобы вызвать к себе ненависть и желание мирно решить вопрос. – Все ведь было у нас прекрасно, давай на этой хорошей ноте и разойдемся. Я не хочу скандалов и чтобы от этого страдал ребенок. Мы должны взаимодействовать так же, как муж и жена при ребенке, только уже живя своими жизнями.
Слезы уже обильно заполнили глаза Евы и текли по ее каменному лицу. Она явно была не готова к этому повороту событий.
– Ты как твой отец! Вспомни, что хорошего вышло, когда он пропал! Ты ломаешь жизнь двум людям – мне и ребенку. Одумайся, Слава! Все можно решить же.
– Можно решить все, если ты сам того желаешь. Но у меня есть желание начать новую жизнь, обнулиться. Я не вижу себя в этой роли, пойми. Я хочу сохранить хорошие отношения, но уже в качестве мамы Даниила и папы Даниила, без приставки муж/жена.
– Слава, остановись, пожалуйста! – заревела она.
Мне стало ужасно плохо, я хотел скорее покинуть эту квартиру, дом, город и спрятаться от этого всего. Назад пути нет, и я прекрасно понимаю, что если поддамся эмоциям, то так и проживу жизнь для кого-то, но не для себя. Я никогда, никогда не обижал ее. По крайней мере, старался никогда ее не обидеть, всегда был щитом и опорой. Но даже разведясь с ней, я не оставлю ее и сына и буду всегда помогать. Это дело чести. В конце концов, я ей оставляю квартиру, то есть ухожу по-мужски.
– Ева, ничего больше не будет. Я буду вам помогать и не оставлю вас, но я ухожу. – Уговаривая таким образом больше себя, чем ее, я успокаивался и мне действительно становилось легче оттого, что я твердил себе, что не брошу ребенка и буду помогать.
Я больше ничего не слышал, что она говорила. Все ее слова не достигали адресата, я словно оглох. Оглох и ушел.
Закрыв за собой дверь, я неожиданно для себя перевернул главу своей жизни. Внутренне я не понимал своих ощущений, но мне показалось, что это была эйфория вперемешку со страхом. Страхом от неизведанности одинокой жизни. Жизни без человека, ради которого работаешь и встаешь с утра. Жизни, в которой живешь для себя.
Пока я спускался на лифте, в моей голове пролетали флешбеки, как отец уходил от меня и мамы.
Мой отец не был ангелом в отношении меня и не давал спуска в моменты, когда я что-нибудь вытворял. А исполнял я регулярно и, соответственно, регулярно получал за это. Метод воспитания у каждого индивидуальный, и я нисколько не критикую и не обвиняю его за методы, где применялась сила. Возможно, именно поэтому я вырос с чувством справедливости, и, если я где-то не прав – принимаю это и соглашаюсь, а не пытаюсь выгородить себя.
Отец ушел от меня, когда мне было 9 лет. Я до сих пор помню, как он быстро собирал вещи в сумку, нервно закидывая их без разбора. Я все понимал, и, пока он собирался, я сидел рядом на диване, стараясь не наблюдать за этим, смотря в телевизор, но ничего в нем не видя – настолько слезы залили тогда мои глаза. Я старался не плакать, но слезы все равно шли градом из глаз. Вся квартира пропиталась напряжением. Подобная атмосфера больше нигде в моей жизни не встречалась, но меня до сих пор пугает одна только мысль, что она может вновь появиться в моей жизни. Когда папа собрался, то сел рядом со мной и приобнял. Не помню, чтобы он меня вообще когда-нибудь обнимал. И я расплакался. Он потрепал меня по голове, взял сумки и ушел, перед этим упрекая мою маму в том, что это ее вина, что он делал все для семьи, а она ее разрушила. Тогда я понял две вещи, сидя в слезах на диване, потеряв отца:
– женщинам, даже самым близким, верить нельзя;
Невзирая на всю мою любовь к маме, я понимал, что она предала отца. А когда у вас разрывается настолько фундаментальный шаблон, в котором мама- самый светлый человек на свете, то ничто не может исправить взгляд на данную проблематику.
– теперь моя семья состоит из меня и мамы.
Во втором я ошибся, потому что через неделю на пороге появился мой будущий отчим и мама спросила у меня, не против ли я, чтобы дядя Саша остался с нами. Я был не против. Я вообще был мало чего против, такой вот компромиссный ребенок.
Не буду скрывать: я был уверен, что папа из моей жизни никуда не денется. Потому что он один такой самый сильный и может в этой жизни всех победить. Но все случилось немного иначе. В течение года он забирал меня к бабушке, и я продолжал там испытывать дискомфорт, схожий с тем ощущением, которое я испытывал при уходе отца, словно я виновник ситуации, в которой мама с папой развелись. Но я был всего лишь ребенком, который оказался между двух противоборствующих сторон.
С одной стороны мама, которая даже на алименты не подавала, но умудрилась продать квартиру, которую выдавали ей с папой от предприятия, не поделив с папой деньги пополам, а затем купить дом на вырученные средства.
С другой стороны папа, который, похоже, даже меня ненавидел из-за всего вышеперечисленного и того, что я принял отчима. Не говоря уже о маме. Я это все понимал по его общению, когда, сидя за столом с отцом в полной тишине, я ел, и он мне сказал, брезгливо глядя на меня: «Ешь, а не хавай!».
Мне было сложно, что я вижу не того папу. Что папа по отношению ко мне стал каким-то чужим дядькой, который вынужден брать меня к себе домой и кормить. И сложно от того, что он с бабушкой пытались меня переманить к себе жить, перманентно напоминая, что мне нужно сделать выбор, с кем жить.
Мама меня спрашивала, пытаются ли они убедить меня, чтобы я жил у них и ушел от нее, но я всегда отвечал, что ничего подобного они не говорят. Я понимал, что если скажу правду, то папа обидится на меня, потому что мама запретит меня к себе забирать. Но однажды, сидя за столом с тетрадью по русскому языку, я просто расплакался от этого бесконечного давления. Я все рассказал, и мама спросила, с кем бы я хотел остаться. Я сказал, что не знаю. Я правда не знал, с кем остаться, потому что я любил их одинаково. И тогда мама мне сказала «Кого бы ты ни выбрал, ты сделаешь правильный выбор, потому что это твой выбор между двумя людьми, которые тебя любят и которых любишь ты». В итоге я остался у мамы и начал вытворять. Я убегал из дома на двое, иногда на трое суток, и бродяжничал с друзьями постарше. Мы воровали металл с предприятий, сдавали, а потом шли играть в компьютеры всю ночь. Спали в поле под деревом. Я приходил домой, когда понимал, что уже так невозможно, и мама со слезами меня принимала. Затем снова и снова. И так повторялось раза 4 точно.
Мне стукнуло 11 лет, я начал прогуливать школу, узнал, что такое клей и детская комната милиции. Затем алкоголь, драки, тусовки в домах друзей огромными компаниями.
Затем в 14 лет умерла моя двоюродная тетя, и ее двух дочек мама забирает себе, оформляя опекунство. Одну звали Вероника, она была на год младше меня. Вторую – Надей, она была младше на 8 лет. Постепенно я начинаю разбираться в тонкостях женского восприятия и в том, сколько может быть ухажеров у одной девушки и каким образом они прячут их от старших братьев. Так как на районе меня все знали, это было сделать почти невозможно, и Вероника просто просила провожать ее до начала улицы, а дальше она шла домой сама.
И вот так я дожил до 15 лет, когда решил бросить курить и заняться спортом. К тому моменту я курил 8 лет. Научили меня курить две девочки из старших классов, заодно научив целоваться «по-взрослому». В 16 лет я встретил Еву и полностью погрузился в отношения. В отношения, из которых спустя почти 12 лет я вышел.
В машине я закурил стик и, направив зеркало заднего вида на себя, сказал:
– Так надо, старик. Сложно, но так надо.
После чего завел машину и поехал в сторону Западного. Там живет Володя, и у него я решил остановиться.
Володя из тех людей, которые обожают принимать гостей и в случае необходимости могут даже предоставить угол на длительное время. Таким, как он, заранее звонить не нужно – в свободное от работы время он находится дома один, так как девушки у него нет.
По пути к Володе я листал «Контакты» в телефоне в поисках Леши и наткнулся на Облакову. Решил, что раз уж она мне первая попалась, тогда она узнает о моем уходе раньше Леши, и открыл в Вотсапе чат с ней.
«Спишь?» – написал Ксюше.
«Еще нет. Ты еще раз решил пойти с собакой погулять, чтобы пообщаться со мной?» – ответила тут же она.
В ответ я написал всего 4 слова:
«Я ушел от жены».
Ответной реакции не пришлось долго ждать – Ксюша в течение каких-то мгновений перезвонила.
– Что значит ты ушел от жены? – спросила она шепотом.
Я взял небольшую паузу, после чего, выдохнув, ответил:
– Это значит, что я теперь буду жить не с ней, а один. И значит, что мы скоро разведемся.
– Ну, разведетесь вы не скоро, потому что у вас ребенок. Но месяцев за восемь точно. Куда ты теперь?
– Я не знаю даже, куда мне идти, – соврал ей, потому как у меня в голове промелькнула надежда, что она меня позовет к себе переночевать.
Но это были лишь мои фантазии.
– Сними номер, переночуй, а завтра определишься. Ты с собой все вещи взял?
– Четыре комплекта одежды. Я думаю, этого на первое время хватит.
– Хорошо тогда тебе заселиться, я тебя целую. Завтра на работу… – сказала она.
– Может, ты меня пустишь к себе? На ночь, – перебил ее своей инициативой, поняв, что от нее этого предложения не поступит.
На другом конце провода воцарилась потрескивающая тишина. Она была, в какой то степени, оглушающей. Но мне не суждено было оглохнуть, потому как Ксюша нарушила тишину своей классической причиной для отрицательного ответа:
– Ну ты же знаешь, что у меня договор с мужем. Да и ребенок тут.
– Ладно, я понял. Спокойной ночи.
– Пока-пока, – сказала она и отключилась.
Немного поразмышляв, я все-таки позвонил Володе, на случай, если он решил сменить свой график работы на ночной.
– Володя, привет, ты дома? – сразу же перешел к делу.
Из динамика доносился тупой рэп, который Володя заслушивал до зуда в голове.
– Слав, я же теперь в ночь работаю. А что такое? – спросил он.
Мне не хотелось обсуждать произошедшее по телефону. Мне сейчас вообще ничего не хотелось обсуждать.
– Долгая история, – ответил ему. – Я, похоже, переезжаю к тебе на время жить.
– Я понял, – задумчиво произнес он. – Ну давай тогда я тебе позвоню, как закончу… Давай пересечемся, когда у меня будет перерыв, я тебе отдам ключи? Или хочешь, сейчас я сойду с линии и встретимся?
– Нет, работай. Давай тогда я покатаюсь по городу, когда освободишься – позвонишь.
– На связи, – сказал он, после чего отключился.
Мне не хотелось лишний раз напрягать Володю, ведь я ему всегда звонил, как только у меня случалось что-то с машиной, и он сразу же выезжал на выручку. Я решил, что сейчас не тот момент, чтобы его дергать.
Позвонив Леше впервые за неделю, я оповестил его о своих изменениях в жизни.
– Это рано или поздно произошло бы Твое расставание с Евой.
– С чего ты взял? – мне стал интересен такой его вывод.
– Вспомни, когда мы с тобой занимались в тренажерном зале, ты рассказывал, какие тебе снились сны.
Я помню один из снов даже сейчас.
На улице тепло, и я стою наслаждаюсь погодой, тут ко мне подходит Ева и предлагает расстаться, на что я спрашиваю:
– Это правда, ты правда решила расстаться? И расставшись, мы разойдемся без обид?
Она говорит «да», и у меня тут же на душе возникает ощущение свободы. То ощущение, которое я, кажется, не испытывал никогда. Ощущение, под которым делаешься невесомым и все вокруг мгновенно становится несложным.
– Помню, конечно, – ответил я Леше.
– Если тебе интересно мое мнение, то я тебе скажу, что ты сделал все правильно, – сказал он. – Ваши отношения изжили себя. Теперь побудь один и поживи для себя. Поверь, тебе это будет только на пользу. Вообще, каждому человеку нужно прожить жизнь в одиночестве, чтобы понять, в чем прелесть жизни в паре.
– Вот и буду с этого дня. Ты как всегда прав.
– Тогда я буду спать, а ты пока привыкай к новой роли, – зевнув, сказал он.
Мне хотелось с ним поговорить подольше, но я не стал настаивать, понимая, что у всех есть свои заботы и самое главное- планы.
– На связи.
Я положил трубку и, откинув сиденье, задумался о словах Леши.
В общем-то, он говорил достаточно дельные вещи. Когда человек не знает, что такое одинокая жизнь в осмысленном возрасте, он как бы и проживает не совсем полноценную жизнь. Невозможно быть полноценным, если знаешь только одну сторону жизни. В другой, одинокой стороне много нюансов, пройдя которые с легкостью, можно быть уверенным в том, что одну сторону своей личности ты изучил достаточно, чтобы теперь вступить в зрелые отношения. В отношения, которые будут гармоничными оттого, что ты, будучи одиноким человеком, разобрал все, к чему стремишься и с чем не готов мириться в этих самых отношениях. Ясные запросы и конкретика – гарантия безупречных отношений.
В процессе размышлений меня понемногу окатывала радость от того, что я теперь не должен ни перед кем отчитываться и передо мной открыт весь мир. Вокруг было столько всего, к чему я не мог даже мысленно приблизиться ввиду обязательств перед женой. Ввиду того, что я должен был непременно приходить вечером домой и самостоятельно никуда не уезжать только потому, что мне этого хотелось. Я постепенно погружался в эйфорию от мысли, что вступаю в ту фазу жизни, в которой нет слов «нельзя» и «неприемлемо», которые негласно присутствуют в отношениях. В фазе, где есть только я и мои желания. И паря в этой ментальной невесомости, я не понимал, куда меня приведет следующий день, отчего становилось еще интересней жить.
О проекте
О подписке