Только теперь Корвин посмотрел на убитого. Ничего себе! Перед ним лежал тот самый крепыш из аквапарка! Парень не погиб в кабине лифта, хотя все видели объятую огнем кабину, которая падала вниз. Никто не заметил, как парень оттуда выпрыгнул. БравО мог воспользоваться векторным переносом, как Верджи сделала это, спасая своего клиента. Надо срочно выяснить, что такое векторный перенос и как возможна нуль-транспортировка на планете. Друз, помнится, утверждал, что нуль-портал на планете работать не может. А он неплохо разбирается в технике.

Ладно, о теории нуль-переходов поговорим потом. Сначала дела конкретные.

Корвин внимательно оглядел тело погибшего. Среднего роста, могучего телосложения, широкоплечий. Со светлыми, коротко остриженными вьющимися волосами. Одет в рубашку с короткими рукавами и шорты. На ногах – башмаки с толстыми подметками. Убили из бластера. Два выстрела – в грудь и в голову.

– Узнал? – спросил Главк. – Ты его уже видел? Так?

– Этот человек пытался меня убить в аквапарке. Но я думал, – и не я один, – что он погиб. Кабину лифта, в которой он спускался, сожгли плазменным зарядом. И вот он здесь, то есть опять-таки труп, но без всяких следов ожогов. Выходит, что на другой день после покушения на меня уже ближе к вечеру киллера застрелили, труп привезли на стоянку рынка и оставили в контейнере для покупок.

– Это осложняет дело, – только и сказал Главк.

– А, может быть, наоборот, облегчает. Я могу расследовать покушение на собственную особу одновременно с убийством нера. Итак, что мы имеем? – принялся рассуждать вслух Корвин. – Тот, кто привез тело, должен был взять контейнер, отправиться с ним в торговый зал, что-то наспех купить, выехать из зала, вынуть покупку и затолкать в контейнер труп. Его флайер стоял при этом в седьмом или четырнадцатом секторе – они хуже всего просматриваются.

– Мы двигаемся в нужном направлении, – сказал Главк. Но в его голосе слышалось явное разочарование. Корвин говорил очевидные вещи. От генетического сыщика требовалось большее.

– Мы примерно знаем сектор, знаем, что покупатель купил всего несколько вещей. Он торопился, и побывал здесь, скорее всего, ночью, когда людей на рынке мало. Вряд ли ранним утром, потому что тогда посетителей практически нет. Убийца наверняка боялся, что его запомнят.

– Чип контейнера сломан, – сообщил один из полицейских. – Реагирует только на команды “закрыть” и “открыть”, все время сообщает, что контейнер пуст.

“Специальная программа”, – подсказал голос.

– Специальная программа. Ее можно найти в галанете, – заметил Марк. К этой уловке прибегали еще во времена его отца. Но кое с какими преступными новинками юный префект успел познакомиться лично.

– Вот распечатка, – полицейский протянул Корвину бумажную страницу. Для префекта по особо важным делам распечатали весь список покупателей на одной странице, всего около сотни имен. Отлично!

Марк положил бумагу прямо на мостовую, разгладил ладонями. Начал просматривать. Взгляд его скользил по графе покупок.

“Вот!” – выкрикнул голос.

Корвин ткнул пальцем в нужную строку.

Куплено всего три вещи: салфетки, стерилизатор и герметик. Одно это уже бросало тень подозрения на покупателя. Но и само его имя было замечательное. Покупатель – Грация Фабия. Она расплатилась картой. Да и как еще она могла оплатить покупки? Электронными купюрами? Это вызвало бы подозрение в таком месте как “Изобилие”.

Итак, Грация Фабия. Дочь сенатора Фабия, патрицианка и наследница знаменитого рода? Скорее всего, она. В списке покупателей не указано, кто тратил кредиты на рынке – патриций или плебей. Номер карты и имя. Что делает на Островах Блаженных Фабия? Да то же, что и все – отдыхает, развлекается. Или нет? Разве может патриций развлекаться просто так?

Корвин поморщился: меньше всего ему хотелось иметь дело с Фабиями. После того как старший брат Грации едва не прикончил Марка, Лери и Друза, вражда между старинными семействами сделалась почти открытой. Правда, после покушения плебейской секты на патрицианские роды Лация Фабии больше не пытались нападать на семейство Корвинов. Но на доброе отношение Фабиев Корвин вряд ли мог рассчитывать. Они наверняка обвинят следователя в предвзятости.

Ладно, оставим прежние счеты, будем расследовать новое дело без оглядки на прошлое, хотя патрицию очень трудно не оглядываться назад. На Лации есть поговорка: “У патрициев глаза на затылке”.

Итак, продолжим.

Грация оплатила счет в 1.27 по местному времени. Ее флайер припарковался в седьмом секторе.

– Мы можем где-нибудь посмотреть записи на большом голопроекторе? – спросил Корвин. – Прямо здесь, на рынке?

Главк пальцем поманил к себе хозяина “Изобилия”, полноватого мужчину в белой майке с влажными пятнами под мышками и в белых помятых брюках.

– У вас в кабинете есть большой голопроектор?

– Да, конечно, отличный голопректор. Замечательный. Самый лучший. А когда я смогу открыть торговлю, доминус? – хозяин с тоской посмотрел на Корвина.

– Думаю, через час. Идемте.

– Серьезно? Через час? Благодарю! – засуетился хозяин.

* * *

“Голопроектор у парня не хуже чем в префектуре вигилов на Лации”, – отметил про себя Корвин, осматривая просторный кабинет хозяина рынка, пока вигилы искали нужную капсулу с записями.

Красавица-секретарша принесла чашки с кофе и печенье.

– Приехали репортеры из галанета, – сообщил хозяин. – Что им сказать?

– Выйдите к ним и скажите, будто бы вам по секрету удалось разнюхать, что полиция рассматривает в качестве предварительной версии бытовое убийство, – посоветовал Корвин.

Хозяин накинул поверх несвежей майки мятый белый пиджак и выбежал из кабинета.

“Лучше бы он послал к репортерам свою секретаршу”, – подумал префект.

Наконец полицейский вставил в голопроектор инфашку, на которую запись делалась после полуночи. Программа уже пометила нужную информацию красными кружками. В 1 час 05 минут по местному времени флайер Грации опустился в седьмом секторе. Поставила она свою летучку так, что камера не могла зафиксировать, что же происходит рядом с флайером. Через пару минут Грация появилась на стоянке контейнеров, выбрала ближайший и погнала его в торговый зал. Она очень торопилась. Почти бежала. Одета была… “Небрежно” – подсказал голос предков. Да, небрежно. Свободные светлые брюки, куртка, слишком теплая для ночи на здешнем курорте, где можно разгуливать в легком платье или купальнике в любое время суток. Голова обмотана платком так, чтобы не было видно лица. Но платок сполз на плечи у самых дверей. Мелькнуло красивое бледное лицо с правильными точеными чертами, черные, будто нарисованные брови, полные не накрашенные губы (нижняя чуть выдавалась вперед, что делало красоту Фабии незабываемой, особенной).

Интересный вопрос: в машине кто-то оставался? Или нет? На записи было видно, как в салоне мелькнул свет и тут же погас. Значит, там находился кто-то живой. Труп, скорее всего, в этот момент лежал в багажнике.

“Труп не станет зажигать свет, даже если его усадят в кабине”, – заметил голос предков.

“Очень глубокомысленное замечание!” – огрызнулся Марк.

– Мне нужны все сведения о Грации Фабии, – не оборачиваясь, бросил он Главку.

В 1.27 Фабия вернулась, подогнала контейнер с покупками к багажному отделению флайера. Летучка стояла так, что разглядеть происходящее внутри и возле багажника было невозможно. Время шло. В зоне видимости никто не появлялся. Что в это время делала Грация? Стерилизовала внутренность контейнера? Или перетаскивала труп? Помогал ли ей тот, кто оставался в кабине?

Ничего не понять.

Через несколько минут контейнер сам, согласно заданной программе, покатился к секции складирования. Оттуда его заберут только утром. А флайер поднялся, сделал круг над рынком и улетел.

– Чип ячейки уже был испорчен. Иначе контейнер не поехал бы в секцию складирования, – сказал Марк. – Дайте увеличение. Этот тот самый контейнер? Видно номер?

Картинка запрыгала. Коп, настраивая изображение, пытался получить максимальную резкость.

– Нет, с этой камеры не видно.

– А камеры в торговых залах? Там номер совпадает? – спросил Корвин.

– Да, тот самый контейнер, – через минуту подтвердил полицейский.

– Итак, мы знаем, кто привез на стоянку тело, – подытожил первые результаты расследования префект по особо важным делам. – Но не знаем, кто убил, кого убили, мотив преступления и так далее и так далее… – Он нахмурился: дело оказалось не такое простое. – Скажите хозяину, что он может открывать рынок. Мы все выяснили.

Уже покинув кабинет хозяина, добавил:

– Главк, велите отправить тело на экспертизу, пусть постараются установить все, что можно, малейшие детали. А мы сейчас навестим домну Фабию. О том, что Грация причастна к делу с неизвестным трупом, никому не сообщайте. Если галанетчики разнюхают, отделывайтесь общими замечаниями. И еще. Если посольство Неронии станет интересоваться, с чего это вдруг мы запрашивали данные по иммигрантам с их планеты, отвечайте, что поймали нелегала с… ну, допустим, из системы Цин, который выдавал себя за нера. Про то, что неронеец убит, пока не сообщайте. А что убит браво, не говорите даже местным копам.

Насколько известно Марку, неры относятся к браво с почтением и страхом. Они – лица неприкосновенные. Их статус можно приравнять в статусу прокурора. Хорошо бы, Корвину удалось вычислить имя погибшего раньше, чем это сделает Нерония. Но как убитый браво попал на Острова Блаженных без регистрации? Это была загадка, на которую префект по особо важным делам Корвин не знал ответа.

– Ну что ж, теперь пора навестить Грацию Фабию, – предложил Марк. – Вы знаете, Главк, где она остановилась?

– В “Колизее”, где живут все патриции, – Главк сделал заметную паузу. – Все, кроме вас.

– Стараюсь быть оригинальным, – отозвался Корвин. Уточнять, почему он выбрал другой отель, не стал.

– Я бы на вашем месте перебрался в “Колизей”. Хотя это, конечно, не мое дело.

– Мы можем получить ордер на обыск номера Грации?

– Ордер получить мы можем. Но в этом случае придется подключить местное начальство. Репортеры тут же разнюхают, что патрицианка замешана в уголовном деле. Лучше попробуем поговорить по душам. Надеюсь, Грация согласится нам помочь.

– Надеюсь, она будет с нами хотя бы вежлива, – усмехнулся Марк. – Особенно со мной.

– Когда патриции кончат враждовать друг с другом?! – пожал плечами Главк.

– Когда лишатся своей памяти. И то вряд ли.

* * *

– Кстати, совершенный муж, как ты очутился здесь, на Островах Блаженных? Ведь ты, насколько я помню, должен был оставаться на Лации? – спросил Корвин, когда оба префекта вновь оказались в своей летучке. – Или тебя вызвали по поводу этого убийства?.. – Корвин по своей привычке рассуждал вслух. – Нет, не похоже. Ты бы не успел прибыть – труп обнаружили только утром.

– Меня попросила о помощи местная префектура – расследовать убийство профессора Лучано, – отвечал Главк, поднимая флайер в небо.

– Профессор Лучано? Кто он такой? Известная личность? Тогда почему я ничего о нем не слышал?

– Профессор много лет занимался физикой нуль-порталов. Два года назад он покинул Неронию и с тех пор переезжал с планеты на планету. Был убит шесть дней назад в своем номере. Никаких следов, отпечатков, записей камер – ничего, – озвучил официальную версию Главк.

– Что привело профессора на Острова Блаженных?

– Он должен был с кем-то встретиться. Но с кем – мне не сообщили. Во всяком случае, пока. Никаких записей не осталось. Персонал отеля, где жил профессор, хранит молчание. Таков здешний принцип: безопасностью клиентов занимается служба отеля. Но если клиенту не повезло, как в данном случае, служители ничего никому не говорят, стоят друг за дружку горой и уничтожают улики.

– Выходит, Лучано настолько значительная персона, что тебя вызвали с Лация? – в голосе сыщика послышалось недоверие.

– Видимо.

– Если этот Лучано удрал с Неронии, то логично предположить, что именно за ним прислали незадачливого браво. Того, чье тело мы нашли в контейнере. Не так ли? – продолжал рассуждать Марк.

– Простая версия.

– Не значит, что ложная. Вопрос в другом: почему присланный киллер заодно решил прикончить меня, а потом некто «икс» убил его. Может быть, браво спятил, как сломавшийся андроид, и его решили убрать, а труп выбросили?

– Признаюсь, мне практически ничего неизвестно о гильдии браво, – сказал Главк. – Как, впрочем, и большинству жителей Лация и его колоний. Чужая реконструкция – потемки.

– Может быть, обратиться за разъяснениями к хозяину “Палаццо Венеция”? Кажется, владелец этой поддельной Венеции – выходец с Неронии, – предложил Корвин.

– Если не найдем источника информации получше – так и сделаем.

– Главк, ведь ты работал с моим отцом? – неожиданно спросил Корвин.

– Да, однажды я принимал участие в одном расследовании, – Главк стиснул зубы. – И уж если ты начал этот разговор, то скажу вот что: твой отец вел дела не так, как ты.

Сказано это было резко и почти презрительно. Корвин от таких слов растерялся. Он уже привык всегда и всюду добавиться успеха и слышать восхищенные возгласы. Резкость Главка его обескуражила.

– Ну, у каждого своя манера, хотя память на всех одна, – постарался отшутиться Марк.

Показывать, что слова плебея его уязвили, для патриция недопустимо.

* * *

Отель “Колизей” снаружи копировал знаменитый амфитеатр на Старой Земле, только был раза в три больше. И в три раза выше прототипа был Золотой колосс на площади перед отелем. Казалось, что увенчанная острозубой короной сверкающая голова колосса достает до перистых облаков. Мраморный фонтан у входа мог соперничать со знаменитой Ниагарой Старой Земли.

Похоже, что на этой планете вошло в обычай нарушать пропорции: Колизей слишком велик, Эйфелева башня и Триумфальная арка, напротив, малы. Пальмы – то высокие, тонконогие, то приземистые, с громадными шапками спутанной листвы, а то и вовсе карликовые, не выше полуметра. Во всем этом виделся неприкрытый стеб, прозрачный намек, что вокруг нет ничего настоящего, истинного, все фальшивое, повсюду игра, и цель у всех на планете одна – жажда развлечений.

Только одна Пирамида, кажется, натуральной величины, то есть равна по размерам пирамиде Хеопса. Но вряд ли при этом ее можно принять за настоящую.

– Что в центре Колизея? – поинтересовался юный патриций. – Арена и бои гладиаторов?

– Место досуга, – невозмутимо отвечал Главк. – Магазины, бассейны, казино. Непрерывный шопинг. Впрочем, поединки тоже есть. Дерутся в специальном зале профессионалы. Удары красивые. Много искусственной крови. Марк! – Главк замялся, глянул исподлобья (виновато, растеряно?) и тут же отвел взгляд. – Учти, мы расследуем дело чрезвычайной важности.

– Я так и понял.

Они поднялись на второй ярус. Повсюду было полно слепящей глаз позолоты и белого, как сахар, мрамора. На просторной галерее рядком выстроились автоматы по продаже сувениров, неспешно прогуливались отдыхающие, наполняя объемистые пакеты безделками.

Корвин постучал в номер Грации.

Дверь тотчас же распахнулась.

– Наконец-то! – на пороге возникла девушка лет восемнадцати в белом махровом халате с эмблемой отеля, она вытирала влажные темные волосы полотенцем.

Ясно было, что ждала она кого-то другого. Увидев Корвина и Главка, девушка растерялась в первый миг. Но тут же взяла себя в руки.

– В чем дело, Главк, чем обязана этому визиту? – Грация изо всех сил старалась казаться недоступной и надменной.

Но Марк заметил, что у нее покраснели глаза: она только что плакала и не успела закапать лекарство, чтобы краснота исчезла.

– Это префект Корвин, – сказал Главк, хотя Грация наверняка должна была его помнить – они виделись на похоронах ее двоюродного брата, несостоявшегося наследника рода Фабиев. Впрочем, в такие моменты лица не запоминаются.