Особенно хорошо выглядели девушки и девочки-грибочки. Казалось, каждая из них хотела перещеголять остальных своим красивым платьем и украшениями. У Юли разбегались глаза и блестели от красоты их нарядов. Раньше девочка не задумывалась, насколько красивыми могут быть платья. Сама она предпочитала джинсы и футболку – стандартная одежда любого современного человека (как странно она, наверное, выглядела для них). Но Грибная Фея изменила её представления. Она показала ей каким красивым может быть этот вид одежды и теперь ей самой захотелось себе какое-нибудь платьице. Поэтому она жадно разглядывала платье каждой девочки, которая ей попадались.

Мальчики и юноши были одеты более скромнее. Похоже, что для них внешний вид не имел такого большого значения. Обычные брюки и рубашка – вот их стандартное одеяние. На некоторых ещё были зелёные ворсистые жилеты. Впрочем каждый из них был чистым и от всех хорошо пахло чем-то цветочным.

Пожилые грибы здесь тоже были, но их было намного меньше, чем молодёжи. В основном они сидели около дверей домов, раскачиваясь на своих креслах-качалках или на балкончиках и спокойно наблюдали за суетой остальных.

А суета была нешуточная: вот один грибочек несёт поднос с какими-то ягодами, положив его на свою шляпку и, придерживая рукой, ловко лавирует среди других, тоже спешащих куда-то жителей деревни, а вот сразу несколько тащат куда-то тяжёлый длинный стол. Кто-то продолжал украшать свой дом к празднику, вешая на него гирлянду из ленточек. Каждый был чем-то занят.

– Хм, куда же вас посадить? – поглаживая свои усы, задумчиво произнёс дед Подосиныч. – Надо хорошенько подумать. К нам не так часто гости приходят, тем более такие… Большие.

А Юля и её спутники действительно были большими по сравнению с жителями деревни. Девочка была выше большинства зданий и ей приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы ни на кого случайно не наступить. Один раз она встретилась взглядом с одной пожилой лисичкой, когда проходила мимо её балкона. Девочка подумала, что она испугается, когда увидит такую «дылду», но та лишь ласково улыбнулась и помахала ей морщинистой ладошкой.

Джимми был примерно такого же роста, что и девочка, но он и остальные шли за ней, поэтому не было опасности, что они кого-нибудь ненароком раздавят.

– О, я придумал решение, – поднял свой сморщенный палец старейшина. – На нашей главной площади есть большая сцена, она послужит вам столом. Я попрошу принести вам наши скромные угощения.

Он подозвал к себе одну из девочек-грибочков, пробегавшую мимо, что-то быстро шепнул ей на ухо, и та мгновенно умчалась, скрывшись в толпе.

Наконец, путники достигли места, о котором говорил дед Подосиныч. Они оказались на довольно просторной площади уставленной столами, которые уже ломились от всевозможных блюд. Между ними была довольно широкая тропинка, ведущая к сцене.

– А зачем вам сцена? – спросила Юля. – У вас какие-то концерты проходят?

– Иногда, – откликнулся Подосиныч. – А бывает и спектакли, у нас есть очень талантливые ребята.

– Ой, как интересно! А посмотреть можно?

Сказав это, девочка погрустнела:

– Хотя, наверное не получится. Мы уже скоро пойдём. Только дождёмся нашу провожатую и сразу двинемся дальше.

– Ну что ж, – понимающе произнёс Подосиныч. – Если не получится сегодня, тогда в другой раз. Когда спасёте своих друзей, заодно и они посмотрят. А артисты лучше подготовятся. Пока поешьте хорошенько.

Тут им как раз принесли несколько подносов с едой и поставили их на сцену.

– Но ведь это не наш праздник, – смущённо пробормотала девочка.

– Приход гостей для нас тоже праздник, – улыбнулся старик. – Так что отчасти этот пир и в вашу честь. Угощайтесь, пожалуйста. А мне нужно отойти по делам.

Сказав это, он тут же куда-то удалился.

Девочка посмотрела на своих друзей. Джимми взял горсть лесных ягод, и, усевшись на ступеньки лесенки, которая вела на сцену, подбрасывал эти ягоды вверх и потом ловил их ртом. Ваня, как заворожённый смотрел на суетящихся грибных человечков и в целом на всю деревню, которая хорошо им была видна с того места, где они находились. Ну а Часовски как всегда достал свою трубку и с задумчивым видом задымил ею.

– Вас что-то тревожит, детектив? – вежливо спросила у него Юля.

– Есть кое-что, – не сразу ответил тот, глядя как грибочки рассаживаются за столы и наполняют свои тарелки разными вкусностями. – У меня всё из головы не выходит наше приключение со спасением этих детей.

Юля удивлённо подняла бровь:

– Эээ, а что с ним не так?

– Меня смущает глубина ямы. Как они не разбились, упав с такой высоты?

– Ну, наверное, им ветки помогли, – задумчиво ответила девочка. – Они же говорили, что сначала бегали и прыгали по куче веток, а потом провалились и упали вниз.

– А кто-нибудь видел эти ветки? Их должно быть довольно много, и при падении, они почти наверняка поранились бы об них. Но единственная травма произошла когда один из малышей вскарабкался на остальных и неудачно упал.

Юля нырнула в глубину своей памяти и постаралась припомнить.

– Кажется, я никаких веток не видела, – наконец, сказала она. – Но там было темно и, может быть, я просто не обратила внимания, потому что смотрела на малышей.

– А я обратил, – сказал Часовски, и Юли, неизвестно из-за чего, по спине побежали мурашки. – Никаких веток не было внизу, одна земля. И потом, если это ловушка, то зачем такая глубина? Можно было вырыть яму в два раза меньше – грибы всё равно бы не выбрались из неё. Да даже мы бы не смогли выбраться.

– А может, эта яма была не для грибов, а для кого-то другого, для нас, например? – внезапно вмешался в разговор Джимми. Он покончил со своими ягодами и потянулся за куском пирога. Тут-то его внимание и привлёк разговор девочки и детектива.

– Так что же это такое – ловушка или нет? – в свою очередь спросила совсем сбитая с толку Юля. – И почему малыши соврали? Как тогда они попали в эту яму?

– Пока не могу ответить, но думаю, если мы проведём здесь ещё какое-то время, то, возможно, и узнаем, – ответил Часовски.

Джимми, похоже, не очень это интересовало, и он, наконец-то взял кусок пирога, за которым тянулся и отправил его в рот.

– Обожаю их пироги! – воскликнул он. – Да и у волшебницы в замке тоже вкусно готовят. Даже не знаю, где лучше. Вы как думаете?

Юля тоже взяла кусок пирога и откусила, чтобы сравнить. Тёплое сладкое тесто с чуть подгоревшей корочкой и сочная ягодная начинка наполнили её рот, и девочка сразу вспомнила все рекламы йогуртов, шоколадок и мороженого, где актеры, которые их ели жмурились, изображая необыкновенное удовольствие. Только у Юли оно было настоящим, а не притворным. Пирог был необыкновенно вкусным, может быть, даже вкуснее, чем тот, которым их угостили, когда встретили у ворот деревни. Но и угощения Ариетты были не хуже. Трудно было их сравнивать.

Заметив, что Джимми смотрит на неё выжидающим взглядом, она пожала плечами и промычала что-то непонятное, потому что рот был забит пирогом, который она ещё не успела прожевать.

Ваня и Часовски не ели и все принесённые вкусности достались Юле и Джимми, и они оба уплетали за обе щёки.

– Вот бы так каждый день кормили, – мечтательно протянул верблюд, когда они, наконец, наелись до отвала. – Надеюсь, таких деревенек будет много на нашем пути.

– Ну это вряд ли! – смеясь ответила Юля, хотя она бы тоже от этого не отказалась. – Скорее всего эта была первая и последняя. А дальше придётся добывать еду самим.

– Ну, пока мы сюда шли я заметил много кустов с синими и красными ягодами. Я только не знал, можно их есть или нет.

– Ну теперь то знаешь?

– Эээ… Я по-прежнему в сомнениях.

Верблюд насупился и сделал грустно-задумчивое выражение, чем снова развеселил девочку и одуванчика, который это тоже увидел.

– Ваня, ты как? – заботливо спросила Юля. – Нравится тебе здесь?

– Да, – охотно откликнулся тот. – Вот только про нас все забыли, кажется…

Похоже, это было действительно так. Дед Подосиныч так и не появился, да и другие грибочки были заняты своими делами.

Юля решила, что представился удобный случай, чтобы порисовать. На поляне, где расположилась деревенька было довольно светло. Несмотря на то, что уже наступил вечер, её заливал свет от многочисленных фонариков, развешенных на домах.

Девочка достала из рюкзака альбом, карандаши и фломастеры и, усевшись поудобнее, принялась рисовать.

Первый рисунок она задумала ещё когда они шли сюда. Она изобразила муху (почему-то это несчастное насекомое всё не шло у неё из головы) в красивом платье принцессы и маленькой короной на голове, смотрящую вдаль из окна башни и мечтающую о чём-то своём. Но, судя по всему её мечтам не суждено было осуществиться. По башне уже карабкался огромный, мерзкий и лохматый паук.

Джимми, который наблюдал, как девочка рисует предложил нацепить на него какую-нибудь смешную шляпу, и Юля облачила паука в высокий тюрбан, сплетённый из паутины.

На следующем листе девочка решила изобразить деревню и её жителей. Тем более, что всё было как на ладони. Ей очень нравилась картина в замке Грибной Феи, и она решила сделать нечто похожее. Несколько минут у неё ушло на задний фон: она подробно зарисовала каждый домик, каждый фонарик, каждую мельчайшую деталь, но когда перешла к самим грибным человечкам, то возникли сложности. Дело в том, что они не сидели на месте, а постоянно перемещались и делали это довольно проворно. Изобразив несколько болтающих девочек-грибочков, Юля решила оставить рисунок и доделать его потом по памяти. Так у неё лучше получалось. И девочка, вздохнув, убрала альбом обратно в рюкзак.

– Меня беспокоит пропажа нашей проводницы Каркарры, – кашлянув, сказал Часовски. – Пора бы ей уже и вернуться.

Похоже, он давно хотел высказать свои опасения, но тактично молчал, ожидая, когда Юля закончит.

– А вот меня совсем не беспокоит, – поморщился верблюд. – Не очень приятная особа.

– Она нужна нам, без неё мы не найдём дорогу и не спасём домовых, – вздохнула Юля, хотя и была согласна с Джимми.

Едва она это сказала как вдалеке послышался какой-то шум, и глаза всех грибочков обратились туда. Девочка и её друзья тоже поднялись со своих мест, чтобы лучше увидеть, что там происходит.

Вскоре на тропе, ведущей к сцене показались две фигуры, в одной из которых безошибочно угадывалась Каркарра. Она вышагивала, высоко поднимая ноги, иногда поглядывая по сторонам на жителей деревни, которые с любопытством её разглядывали.

Но если на неё они смотрели с интересом, то на того, кто был с ней – с презрением и отвращением. Рядом с вороной, с крепко связанными руками шёл самый настоящий мухомор. Впрочем, тот не оставался в долгу и отвечал всем встречавшимся жителям злобным оскалом.

Каркарра не обращала на его гримасы никакого внимания. Она знала, что он никуда не денется, тем более теперь, когда окружён таким количеством врагов и ему остаётся только скалиться от бессилия.

– Ну вот и наша проводница, легка на помине, – ухмыльнулся Джимми. – Интересно, этот тип в красной шапке тоже с нами пойдёт или как? Я лично не против. Гляньте, как он улыбается – похоже весёлый малый!

Каркарра и мухомор тем временем оказались на площади. Неизвестно откуда, наконец, появился дед Подосиныч.

– Что тут у нас? – непонятно зачем спросил он, хотя и так было понятно «что».

– Да вот, – коротко бросила Каркарра и, схватив своего пленника, крепко встряхнула его. – Поймала у той самой ямы, куда угодили ваши дети. Остальные удрали, а этот не успел. Можете делать с ним, что хотите.

Мухомор громко выругался, так что некоторые особо впечатлительные девочки выпучили глаза, а мамы закрыли уши своим малышам, чтобы те не слышали плохих слов.

– Боюсь, с ним уже ничего не сделаешь, – заметил старейшина. – Не будем омрачать праздник, пусть посидит пока в башне, а потом решим его судьбу.

И только Каркарра собралась отвести его обратно к воротам, рядом с которой находилась дозорная башня, как из толпы, расталкивая остальных выбежал запыхавшийся грибок-маслёнок в солдатской форме, местами порванной, весь в ссадинах и, задыхаясь, прохрипел:

– Там… беда…

– Что такое? – тут же спросил мгновенно посерьёзневший дед Подосиныч.

Лицо солдата исказила гримаса ужаса, бледные пересохшие губы открылись и мёртвую тишину, воцарившуюся на площади, пронзило только одно слово:

– Туман.