Читать бесплатно книгу «Герцогиня и конюх» Романа Антропова полностью онлайн — MyBook

IV
Царевна и «презренный раб»

На следующее утро Бестужев, сильно взволнованный, вошел по обыкновению без доклада к Анне Иоанновне.

– Что это означать должно, Петр Михайлович, что вы все меня покинули? Я скучала одна,  – стала пенять герцогиня.

– Теперь не до скуки, ваше высочество,  – раздраженно вырвалось у резидента.

Анна Иоанновна, испуганно поглядев на него, спросила:

– Что такое опять? Что случилось?

– Более чем серьезное: Меншиков прибыл в Ригу.

Герцогиня схватилась за сердце; неясное предчувствие беды властно охватило все ее существо.

– Это он для чего же? – растерянно прошептала она.

– Для и ради этого проклятого курляндского дела, по которому я, ваше высочество, из-за любви и преданности к вам, рискую сломать себе шею,  – угрюмо произнес Бестужев. Он прошелся по будуару Анны и, вдруг круто остановившись перед ней, сказал,  – сию же минуту вам надо собираться в дорогу, ваше высочество.

– В какую дорогу? Куда? – обомлела Анна Иоанновна.

– На свидание со светлейшим в Ригу. Будет гораздо лучше, если вы увидитесь с ним до его приезда в Митаву.

– На свидание с ним, с этим «презренным рабом»? – так и вспыхнула несчастная вдовствующая герцогиня Курляндская.  – А если я этого не желаю?

– Мало ли что приходится делать помимо своего желания! – резко ответил Бестужев.  – Слушайте!.. Меншиков приехал с целью круто повернуть курляндское дело. Нечего и говорить, что он употребит все свое влияние, дабы Мориц не был утвержден в герцоги ее величеством. Мало того: он вам сообщит одну преинтересную новость. Так вот вымаливайте у Меншикова милость, чтобы он не противился избранию Морица и вашему браку с ним. Хлопочите, плачьте, но помните одно: что бы ни случилось, вы должны крепко держаться за меня, так как без меня вам солоно придется, ваше высочество. И помните еще одно: если вы убедитесь, что никакие мольбы не помогают,  – покоритесь, потому что ничего другого вам не остается.

Митавская царственная затворница, тихо заплакав, промолвила:

– Так вот оно что?… Стало быть, конец моим мечтам?… Так, так!.. Вот почему и корона с головы моей упала.

Бестужеву вдруг с поразительной ясностью вспомнился вчерашний разговор с Бироном, которого он ненавидел, но силу и ум которого вчера оценил.

– Не плачьте об этой короне, ваше высочество! Для вас мы найдем иную, более блистательную! – вырвалось у него, и он принялся подробно пояснять Анне Иоанновне все то, что она должна говорить светлейшему о нем, Бестужеве.

Давясь слезами, но с глазами, полными злобы и непримиримой ненависти к «подлому рабу-пирожнику», выскочке-временщику, под дудку которого она – русская царевна – должна плясать, Анна Иоанновна принялась снаряжаться в короткий путь. А перед ее глазами, точно нарочно, вставал дерзко-красивый, блестящий образ «сказочного принца» Морица.

* * *

Анна Иоанновна остановилась за Двиною, в пустом старом замке, и послала Меншикову следующую записку:

«Уведав о прибытии вашей светлости, почла за приятную нужду повидать вас; поелику прошу пожаловать вас ко мне. Анна».

В мучительном волнении ожидала герцогиня Курляндская свидания с ненавистным ей человеком.

– Господи! – вырвалось у нее негодующим стоном.  – До чего довели меня, до какой конфузии, до какого срама!.. Я перед ним, точно девка подлая, стоять на допросе должна. И по какому праву он пытать совесть и желание мое осмеливается? – Все больше и больше озлобление подымалось со дна души Анны.  – Я покажу тебе, презренный раб, как надо обходиться с племянницей императора! – настраивала она себя на воинственный лад.

– Ваша светлость! Ваша светлость! – вбежала служанка, взятая герцогиней с собой.  – Светлейший приехал! Идет уже сюда!..

И тут вдруг случилось то, что должно было случиться: рыхлая, безвольная русская царевна, воспитанная в полутюремном укладе тогдашней варварской русской жизни, сразу почувствовала прилив страха, робости. Куда девалась воинственная, горделивая спесь царевны перед властным мужчиной, могущественным временщиком. Ее ноги задрожали, руки похолодели, сердце неровно заколотилось в груди…

Распахнулась дверь – и на пороге выросла фигура светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова.

Он был в парадной форме, при всех регалиях, с лентой через плечо.

Тяжело опираясь на трость с золотым набалдашником, подходил он к племяннице того, кто из грязи, ничтожества своей державной волей сделал его могущественнейшим человеком империи.

Анна Иоанновна не выдержала и торопливо сама пошла к нему навстречу.

– Благодарю вас, князь Александр Данилович, что так скоро изволили вы пожаловать по моему зову,  – взволнованно начала она.

Меншиков низко поклонился и, поцеловав протянутую руку герцогини, произнес:

– Не вам, ваше высочество, следует благодарить меня, а мне вас за ту высокую честь, которую вы изволили оказать мне вашим неожиданным прибытием сюда. Я полагал свидеться с вами немедля по моем прибытии в Митаву в вашем герцогском замке.

Анна Иоанновна закусила губу. Она поняла, что удар отпарирован искусно и что Меншиков подчеркивает то обстоятельство, что она первая прибыла к нему на поклон, а не обратно.

– Разрешите мне сесть, ваше высочество… Нога что-то у меня побаливает.  – И, не ожидая ответа Анны, светлейший грузно опустился в кресло.  – Как вы, ваше высочество, изволите себя чувствовать в Митаве? Ее величество изволит живо интересоваться…

Анна Иоанновна вспыхнула; вся кровь бросилась ей в голову. Эту, казалось бы, невинную фразу она истолковала впрямую над собой насмешку, «в издевку».

«И он, и они еще спрашивают об этом?!» – пронеслось в ее голове.

– Благодарю ее величество и вашу светлость за столь лестную заботу и внимание о моем митавском заключении,  – с сарказмом и неподдельной горечью ответила она.  – А я, признаюсь, так полагала, что, упрятав меня в Митаву, обо мне совсем позабыли. Что думать о какой-то несчастной вдовке какого-то захудалого немецкого герцога?…

Меншиков и бровью не повел, а только пытливо, зорко вскинул на Анну Иоанновну свой взгляд и продолжал:

– Напрасно изволите так полагать, ваше высочество! Вы не только вдова немецкого принца, но и русская царевна.

Наступило молчание.

Знаменитый сподвижник Петра знаменательно смотрел на герцогиню, как бы предоставляя ей первой начать настоящую беседу.

«Ты вызвала меня на свидание,  – так говори, что тебе надо от меня»,  – стоял немой вопрос в глазах светлейшего.

Анна Иоанновна поняла это и, собравшись с духом, начала:

– Вы вот, князь Александр Данилович, упомянули, что ее величеству благоугодно интерес иметь к моему житью в Митаве.

Меншиков молча наклонил голову.

Видя это, герцогиня продолжала:

– Услыхав о вашем прибытии, я поспешила к вам навстречу, желая обратиться через вас к ее величеству с всепокорнейшей просьбой. Дозвольте мне питать надежду, что вы со своей стороны окажете мне содействие.

О, с каким трудом вырвались у Анны Иоанновны последние слова!

– Ваше высочество, вы можете быть уверены в том, что я рад служить вам,  – произнес светлейший.  – В чем дело?

– В моей судьбе, я хочу учинить перемену, князь Александр Данилович.

– Это какую же, ваше высочество?

Анна Иоанновна почувствовала необъяснимую робость и, запинаясь, ответила:

– Вам, конечно, ведомо, что принц Мориц Саксонский пожелал сделаться герцогом Курляндии?

– Да, я знаю это, ваше высочество.

– Так вот я желала бы выйти замуж за него,  – выпалила Анна Иоанновна сразу, быстро, решительно.  – Теперь Мориц Саксонский избран сеймом в герцоги… Но, поелику я не вольна сама распоряжаться своей судьбой, и я прибегаю с покорной просьбой к ее величеству об утверждении Морица герцогом и о всемилостивейшем разрешении вступить мне с ним в брак.

Словно гора свалилась с плеч герцогини-царевны, когда она высказала это свое пламенное желание.

Меншиков спокойно высморкался в шелковый платок, после чего бесстрастно спросил:

– Это все, ваше высочество?

– Да.

– В таком случае я глубоко сожалею, что ваша первая и единственная просьба к ее величеству ни в каком случае не будет исполнена императрицей.

Анна Иоанновна порывисто встала с кресла.

– Это почему же? – вспыхнула она.

– По трем причинам, ваше высочество,  – ответил Меншиков, тоже вставая с кресла.

– Как вы можете знать наперед, угодно будет ее величеству или нет снизойти до моей слезной просьбы? – крикнула Анна Иоанновна.

В этом «вы», которое она швырнула с особым подчеркиванием в лицо Меншикову, зазвучало презрение царевны к худородному, надменному вельможе.

Глаза великого «выскочки» засветились злобой и раздражением.

– Ваше высочество, вы изволите забывать, что я по моему положению являюсь ближайшим и главным руководителем планов ее величества,  – резко отчеканил Меншиков.  – И, если угодно вам знать, я именно по этому делу и прибыл сюда.

Анна Иоанновна спохватилась, что сразу зашла слишком далеко, и поспешила смягчить свою вспышку.

– Ах, князь Александр Данилович, вы, кажется, могли бы понять ту ужасную ситуацию, в которой я пребываю,  – вырвалось у нее. Слезы уже готовы были брызнуть из ее глаз, но страшным усилием воли она поборола себя: ей стало противно плакать перед этим человеком.  – Постойте, Александр Данилович, выслушайте меня. Неужели у ее величества не дрогнет сердце нанести удар мне, которая столько лет пребывает во вдовстве? Ведь каждая ее придворная дама живет лучше и счастливее меня.  – Голос Анны стал заметно дрожать.  – Что это за жизнь вы устроили мне здесь? Не могу я больше так, не могу, не хочу! – бешено закричала она, после чего, гордо выпрямившись, продолжала с удвоенной энергией,  – блаженные и вечно достойные памяти государь император Петр Алексеевич имел всегда обо мне попечение… Вам, Александр Данилович, должно быть, ведомо, что о супружестве моем с некоторыми особами и трактаты уже были подписаны. Или не так я говорю?

– Вы изволите говорить, ваше высочество, сущую правду, и на нее я позволю себе выразить лишь одно: иногда и предреченное меняется волею рока,  – почтительно ответил Меншиков.

– Почему же из всех только именно одна я должна испытывать всю тяготу этого рока? – опять вспылила Анна Иоанновна.

– Не огорчайтесь, ваше высочество: после годов испытания всего вернее ожидать счастия.

– Ха! Вы все толкуете о счастье для меня, а где же оно, когда оно придет? Вот теперь, когда я по своему желанию пытаюсь устроить свою судьбу, вы первые мешаете ему.

Как ни крепилась Анна Иоанновна, она не выдержала: ее грудь порывисто заколыхалась, веки задрожали, губы запрыгали, и она с громким, нудным рыданием опустилась в кресло и забилась головой о его высокую спинку.

На что уж был прожженный «царедворец» Александр Данилович Меншиков, какую, кажется, суровую муштру с петровской дубинкой прошел он, как, казалось бы, должен был закалиться он «при всех видах», но и он невольно смутился перед этим взрывом холодного отчаяния герцогини Курляндской.

Что думал он, глядя на царственную племянницу своего великого благодетеля, бившуюся головой о кресло, исходившую слезами?

– Ваше высочество… Бог с вами… придите в себя!..  – заговорил он.  – Негоже русской царевне предаваться такому отчаянию… Сейчас я приведу те резоны, по коим вам не стоит печься о браке с сим графом Саксонским, а пока скажу одно: иной, может, найдется.

– Не надо мне вашего выбора! – крикнула Анна Иоанновна.  – Опять, может быть, такого же мужа, как и первого, изберете… Опять через месяц вдовой оставите… Опять споите его до смерти…

С герцогиней сделался сильнейший истерический припадок.

Вбежала служанка. Меншиков совсем растерялся.

Но мало-помалу Анна Иоанновна стала приходить в себя. Слезы облегчили ее вконец измученную грудь.

– Ваше высочество,  – произнес светлейший,  – не чаял я, что вы все это столь близко принимаете к сердцу. На меня вы не должны гневаться: я являюсь лишь исполнителем воли ее величества.

Анна Иоанновна, иронически усмехнувшись, возразила:

– Такая скромность не идет к лицу вам, князь Александр Данилович! Если прежде вы, действительно, являлись только исполнителем державной воли, то теперь представляете собою полновластного хозяина ее, распорядителя. А о сердце моем больше не тужите: окаменело оно с сей минуты на веки вечные. Одно скажу вам: действительно, многое меняться может в жизни каждого человека. Так вот, если когда-нибудь случится и вам нелегко,  – вспомните тогда нашу сегодняшнюю встречу и не забудьте о слезах, которые проливала перед вами несчастная герцогиня Курляндская. А теперь, ваша светлость, милостивый государь князь Александр Данилович, потрудитесь поведать мне те резоны, по коим ее величеству не угодно будет исполнить мою просьбу.

Анна Иоанновна встала и царственно-горделиво выпрямилась всей своей пышной фигурой перед «подлым рабом».

Меншиков по свойству своей «подлой» натуры невольно пригнулся перед этой величественной осанкой. Но, и пригибаясь, он не удержался, чтобы не умалить захудалой царевны следующими словами:

– В вашем высочестве произошла изрядная перемена после того, как вы изволили быть на коронации в Москве в сопровождении обер-камер-юнкера Бирона. Довольны ли вы им, ваше высочество? Он, кажется, имеет большую осведомленность в лошадях.

– Да, да, каждый должен быть чем-нибудь, Александр Данилович: кто – пирожником, кто – лошадником,  – усмехнулась герцогиня.

Меншиков побагровел. Однако он поборол свой гнев и произнес:

– Так вот-с резоны, по коим ее величество не может согласиться на вашу слезную просьбу: первое – что избрание Морица герцогом Курляндским вредило бы интересам российским и польским, а второе – что вступать вам с ним в супружество неприлично, так как он рожден от метрессы, а не от законной жены. От такого брака произошло бы великое бесчестие и ее величеству, и вашему высочеству, и всему государству. Я удивляюсь, как Петр Михайлович Бестужев не предупредил вас об этом. Вообще многое мне является странным в поведении господина резидента. Как мог он, имея указ ее величества и ведая сего дела важность, допустить избрание Морица сеймом? По-видимому, он чинил факции, и об этом я имею особенный указ.

Анна Иоанновна вспомнила, что наступил момент начать «заступу» за своего старого, верного друга, и в бурных, горячих словах стала обелять Петра Михайловича, принимая ответственность за все совершившееся только на себя.

– Я покорно прошу ее величество и вас, ваша светлость, Бестужева ни до какого бедства не допустить и чтобы он был при мне по-прежнему,  – закончила герцогиня.

Меншиков, поклонившись, сказал:

– Я обещаю это вам, ваше высочество, при непременном условии: вы должны постараться опровергнуть усердие Морица и вместо того учинить деяние, которое ее величеству будет благоугодно.

На секунду Анна Иоанновна задумалась. Глухая, тяжелая внутренняя борьба происходила в ней.

«Я, я сама, своими собственными руками должна рушить то, что так дорого и мило моему сердцу! Это ль – не искус великий, не пытка? До чего они жестоки!» – закружились мысли в голове несчастной женщины.

– А ежели я не соглашусь на это? – подняв голову, спросила она.

– Тогда Бестужев понесет суровое наказание за свою вину, а вам, ваше высочество, придется испытать на себе всю силу гнева и опалы государыни императрицы. Вам будут предстоять тяжелые дни,  – спокойно ответил всесильный временщик.

– Но как же я могу помешать случившемуся? – воскликнула вконец измученная герцогиня Курляндская.

– Вы, ваше высочество, потрудитесь по приезде в Митаву призвать к себе канцлера Кейзерлинга и приказать ему представить курляндским управителям и депутатам те резоны в опровержение избрания Морица, которые я имел честь только что сообщить вам. Тогда все дело окончится благополучно: вы заслужите особенное благоволение ее величества. Бестужев останется при вас…

– А герцогом Курляндским кто же будет? – быстро спросила Анна Иоанновна.

– Или герцог Голштейнский, или я.

– Вы?! – вырвался у Анны Иоанновны возглас удивления.

– Да, я, ваше высочество.

Герцогиня провела рукой по лбу.

– А-а… теперь все понимаю… все, все!..  – вырвалось у нее, а затем она круто повернулась и пошла к выходу из зала; но в дверях остановилась и глухо бросила светлейшему: – Хорошо!.. Я согласна. Я уезжаю в Митаву. Прощайте, Александр Данилович!

– А разве не до свидания, ваше высочество? Я тоже скоро прибуду в Митаву.

– Но ведь мы уже обо всем переговорили,  – надменно произнесла Анна Иоанновна и скрылась за дверью.

1
...

Бесплатно

4.13 
(47 оценок)

Читать книгу: «Герцогиня и конюх»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно