Ветер треплет подол моего свадебного платья, превращая его в белое знамя отчаяния, развевающееся над пропастью.
Горы смотрят на меня равнодушно, их вершины, кажется, касаются неба, а я стою здесь, между ними, маленькая и несчастная.
Белая ткань липнет к ногам и холодеет на ветру, напоминая о доме и тепле, которое я потеряла.
А здесь только камни и безмолвие. Безмолвие такое плотное, что звенит в ушах, заглушая все остальное. Даже мои собственные мысли. Они, как испуганные птицы, мечутся в клетке, не находя выхода.
– Теперь ты понимаешь, что тебе отсюда не сбежать? – спрашивает Расул.
– Я не хочу оставаться здесь. Ты меня не заставишь!
Смотрю вниз, на каменистую осыпь, и вспоминаю город. Его шум, его суету, его огни, рассыпающиеся по ночному небу, как бриллианты.
Вспоминаю узкие улочки, по которым бегала на лекции, запах кофе из маленькой кофейни на углу, смех друзей, эхом звучащий в теплых стенах. Все это кажется сейчас далеким и принадлежащим другой жизни, другой мне.
– Не бойся. Мы пробудем здесь всего две недели. Потом, когда пыль уляжется, мы спустимся вниз. В поселке нас ждет мулла. Он сделает нам никах, – Расул пытается меня обнять, но его отталкиваю со всей силы.
– Зачем ты это сделал? Зачем?!
Перед глазами появляются лица родителей, искаженные болью и страхом, и сердце мое сжимается от чувства вины. Вины за то, что не уберегла себя, за то, что позволила этому случиться.
А может быть, они думают, что я ушла с этим мужчиной по своей воле, и сейчас меня ненавидят всей душой. Жених насылает на меня все проклятья мира и требует вернуть ему подарки.
Я ненавижу Касима, но была готова простоять ему ради своего будущего. Он мелкий слизняк, и я смогла бы справиться с ним. Главное для меня – это получить образование, а теперь я лишена своей профессии. Ведь Расулу по большому счету плевать на мою учебу.
– Я же сказал тебе, что будешь моей, – напоминает он, нежно коснувшись моей щеки. – Ты такая красивая, Камилла.
Да, сказал однажды, а я всё за шутку приняла. А ведь в самом начале знакомства Расул очень нравился мне, и я даже говорила Алане, что влюблена в него. Но потом мои чувства сошли на нет. Он то появится, то снова пропадет, и я просто устала ждать.
Руслан ведь предупреждал меня, что мой новый знакомый способен на похищение, но я, как обычно, не послушала его. Глупая! Надо было обрубить с ним все связи и переписку стереть!
– Пойдем в дом, замёрзнешь ведь, – тянет меня за руку.
– Верни меня родителям, Расул. Верни меня, умоляю! Мне нужно закончить обучение.
Любимый университет… Конспекты, исписанные мелким почерком, бессонные ночи перед экзаменами, жаркие споры с преподавателями и попытки найти свое место в мире.
– Когда всё уляжется, ты вернешься в университет. Обещаю, – отвечает он.
– Ты врешь. Врешь! Мы навсегда останемся здесь, в горах! – паника накрывает меня с головой.
Это платье на мне сейчас смотрится нелепо. Белое, как символ чистоты и невинности. И теперь моя невинность достанется моему похитителю. Мысли о совместной ночи с Расулом вызывают у меня дрожь во всем теле и животный страх. Не-ет! Я буду сопротивляться! Я должна сохранить себя во что бы то ни стало.
Ветер продолжает трепать подол моего платья, унося прочь мои слезы и мои мечты. Холод пробирает до костей несмотря на то, что солнце еще пытается пробиться сквозь хмурое небо. Горный воздух режет легкие, заставляя кашлять.
Расул делает шаг ко мне, и я отступаю. Инстинктивно. Мои каблуки неуклюже цепляются за камни, торчащие из-под земли.
– Я же сказал, что ты навсегда в моем сердце, Ками. Это не пустые слова. Здесь, в горах, слова имеют вес. Они – обещание. Моя тебе клятва.
– Но я… Я не давала тебе никаких обещаний!
Он качает головой:
– Не важно. Важно то, что я чувствую к тебе. И то, что ты теперь здесь. Рядом со мной. Ты думаешь, что я отдал бы тебя другому?
Смешно. Просто до абсурда смешно. Я, свободная девчонка, привыкшая к неоновым огням, к шуму машин, к свободе воли, вдруг оказалась в плену какого-то… горца? Какого черта!
– Я хочу домой, понимаешь? У меня там учеба, друзья, моя жизнь! Я не могу просто так… все бросить! – пытаюсь достучаться до его разума, но вижу лишь стену упрямства в его глазах.
– Твоя жизнь здесь. Со мной. Ты научишься любить эти горы. Ты научишься любить меня, – он говорит это так уверенно, словно уже все решил за меня. Словно я – вещь, которую он может взять и присвоить себе.
Во мне поднимается волна ярости. Ярости на него, на эту ситуацию, на свою собственную глупость, что позволила себе попасть сюда.
– Я ничему не научусь! И не буду твоей. И я уйду отсюда! Я обещаю тебе, что уйду, – кричу, и мой голос эхом разносится по ущелью.
Он молчит. Просто смотрит на меня, с каким-то непонятным выражением в глазах. В его взгляде я вижу не только страсть, но и… жалость? Это еще больше злит меня. Жалость мне не нужна. Мне нужна свобода.
Мне нужно вернуться домой.
Я – сама себе хозяйка. И я верну свою жизнь. Чего бы мне это ни стоило. Родители меня поймут, да поймут! Я объясню, что не хотела всего этого. Предъявлю им свою девственность, и они мне поверят. Только вот удастся ли мне сохранить себя нетронутой за эти две чертовы недели, пока не спустимся вниз?!
В горле скребет, будто наждачной бумагой. Каждый вдох – пытка, каждый выдох – напоминание о слабости, захватившей меня в плен.
Белый потолок домика в горах кажется нависшим, грозящим обрушиться на меня. Я лежу, укутанная в одеяла, но холод пробирает до костей.
А вот и Расул. Он появляется в поле моего зрения огромной темной тенью, и я вижу, что в его глазах, обычно острых и холодных, сейчас плещется тревога. Вчерашнее стояние на ветру не пошло мне на пользу. Я свалилась с дичайшей температурой.
Мой похититель осторожно опускается на край кровати, и его большая рука неуверенно касается моего лба.
– Как ты, милая? – его голос звучит хрипло, будто он не спал всю ночь.
Молчу. Сил нет. И желания нет. Обругать его и обрушить на него ту ненависть, которой полна моя душа, тоже сейчас не могу.
Он подносит ко мне чашку. Она наполнена какой-то жидкостью, пахнущей травами и медом. Запах кажется мне отвратительным, но желудок жалобно сжимается от голода.
– Попробуй немного, – настаивает Расул, его голос мягок. – Тебе нужно поесть.
Отворачиваюсь. Он вздыхает, но не отступает. Берет ложку, набирает немного жидкости и подносит ее к моим губам.
О проекте
О подписке