-5-

В ювелирном магазине все как обычно переливается под ярким светом ламп. Маша сразу бросается к серьгам – своей слабости. А я не знаю, к какой витрине подходить и что выбирать, поэтому просто встаю посреди зала.

Ростислав Андреевич легонько подталкивает меня к прилавку, где выставлены колье и цепочки. Видя мою нерешительность, мужчина приходит на помощь и просит продавца подать на примерку золотое колье с бирюзовыми вставками.

– Подними волосы, – командует Ростислав Андреевич.

Собираю длинные пряди и приподнимаю их. По моей шее проходятся горячие мужские пальцы, заставив меня часто-часто задышать.

– Готово, застегнул. Можешь теперь посмотреть в зеркало.

Колье необычное, очень красивое. Вроде простое и лаконичное на вид, но очень стильное. Светло-голубая бирюза в сочетании с лимонным золотом придает выразительности моим глазам. Под новое платье отлично подойдет.

– Нравится? – спрашивает мужчина.

– Очень.

– Берём, – кивает продавцу. – Упакуйте в красивый футляр.

– Вашей девушке очень идет это украшение, – говорит продавец, и мне хочется провалиться сквозь землю.

Слава богам, увлеченная примеркой Маша не слышала, что меня приняли за девушку ее отца. Но самое интересное, что Ростислав Андреевич не стал отрицать и просто сказал: «Спасибо».

Я снова приподнимаю волосы, и Машин отец расстегивает застежку. Отчетливо ощущаю, как он ведёт пальцем по моей шее, там, где ожесточенно бьется венка.

Его прикосновение запускает орду мурашек по моему телу. Я громко выдыхаю и оборачиваюсь, встречаясь с его насмешливым взглядом.

– Папа, мне идут эти серьги? Ксю, нравится? – Маша крутит головой влево, потом вправо, красуясь симпатичными массивными серьгами с красным камушком.

– Очень идут, – отвечает отец. – Ты у меня красавица, тебе идет решительно всё.

Мне даже завидно стало, как он это сказал. Мой отец никогда в жизни не говорил мне подобных слов, не покупал дорогих подарков.

Ростислав Андреевич позволил мне ненадолго почувствовать себя принцессой. Я привыкла, что мой папа всегда уставший после тяжкого труда, и никогда не требовала внимания. Наверное, это так приятно – получать комплименты от отца.

Ростислав Андреевич расплачивается с покупками, отправляет нас в машину, а сам идет за кофе.

– Маша, какой у тебя хороший папа, – говорю я, провожая его очарованным взглядом.

– И не говори. Он у меня вместо мамы. Заботливый, даже чересчур. Каждый шаг контролирует. Представляешь, он даже с врачом моим разговаривал по душам – с гинекологом, блин!

– Повезло тебе, – вздыхаю.

– Ага, – хмыкает Маша. – Он тот еще монстр. Где уж там повезло?

Уже стемнело. Как же классно мы провели эти несколько часов! Реально давно не получала такого удовольствия от шопинга.

Ростислав Андреевич приносит нам кофе в стаканчиках и по паре разноцветных печенек макарунов.

– Извиняюсь, что не везу вас на ужин, – говорит он. – У меня встреча с партнером через двадцать минут.

Он доставляет меня до дома в порядке первой очереди. Забираю покупки и, быстро попрощавшись, выхожу из машины.

Чёрт! Забыла сказать ему спасибо, неблагодарная гадина. Ладно, на мероприятии потом обязательно поблагодарю его за щедрость. Если не забуду.

***

Дома увидела ценник на колье и ахнула. Тепляков заплатил за него 80 тысяч. Обалдеть, вот так просто взял и спустил 140 тысяч на чужого, по сути, человека!

В голове не укладывается: зачем ему это надо? Неужели и правда деньги некуда девать? Или это своего рода благотворительность? Отсыпь немного бедным, и будет тебе счастье.

– Что за красота? – интересуется моя соседка по комнате Карина.

Она сидит на кровати, сложив по-турецки ноги, и покрывает ногти ярко-красным лаком.

– Колье с бирюзой.

– Папик что ль твой подарил?

– Да никакой он мне не папик, Карин! – вспыхиваю. – Сколько раз тебе говорить?

– Но ты не прочь да, чтобы он им стал? – продолжает меня допекать.

– Ничего не получится. Ростислав Андреевич не для меня. Во-первых, я ему не интересна. Во-вторых, Маша никогда этого не поймет.

– Ну, не знаю, – Карина любуется результатом домашнего маникюра. – Если бы у меня встал выбор: классный мужик или подруга, я бы выбрала мужика.

– Так нельзя, – качаю головой. – Дружба превыше всего.

– Посмотрим, как ты заговоришь через месяцок, – хмыкает соседка.

Карина подходит к окну и отворяет его настежь. В комнату врывается прохладный воздух и избавляет нас от токсичного запаха лака.

Вешаю платье на вешалку и еще раз любуюсь им. Завтра буду блистать, как еще одна Золушка.

Меня бьет озноб. Как уснуть? Что вообще происходит с моим телом, когда поблизости находится Машин отец? Сама себя не узнаю, но нельзя вовлекаться в игры со взрослыми дядями, потому что дядям, как правило, наплевать на все правила. Они устанавливает свои законы, которые придётся исполнять беспрекословно. А надо ли мне это? Вот и я думаю, что нет.

-6-

Кручусь у зеркала, критически оценивая свое отражение. Рядом стоит довольная Каринка, которая сотворила с моими волосами и лицом нечто прекрасное. Макияж – яркий, но не вульгарный. Кончики светлых волос закручены спиралью. Вместо очков надела контактные линзы.

Под голубое платье я выпросила у Карины белые туфли. В общем, я – принцесса.

Ростислав Андреевич и Маша заезжают за мной на машине. Выхожу из подъезда, ощущая, как за мной следует по пятам запах моих духов. Мужчина припарковался прямо у подъезда, и пройти нужно всего пять шагов.

Почему у меня дрожат колени? Каблук на туфлях слишком высокий? Мельком смотрю на Ростислава Андреевича и вижу в его глазах восхищение. Неужели я ему нравлюсь? Быть этого не может.

Маша при полном параде сидит на переднем сидении, сжимая в руках красный клатч. У меня не нашлось достойной сумочки, поэтому не знаю, что делать со свободными руками, чем их занять.

Неожиданно Машин папа выходит из машины и берется за ручку задней двери.

– Прекрасно выглядишь, Ксения, – говорит он и открывает передо мной дверь авто.

Замечаю в его глазах смешинки и думаю: он что, надо мной подшучивает? Ему нравится меня смущать? Я ведь действительно не привыкла к комплиментам и сейчас зарделась.

– Спасибо, Ростислав Андреевич, – отвечаю сдержанно.

На нем роскошный черный костюм, белая рубашка и синий галстук, удачно подобранный к цвету его глаз. От него вкусно пахнет, и наши запахи смешиваются воедино, превращаясь в женско-мужской химический коктейль.

Приподнимаю подол платья, чтобы залезть в высокий внедорожник без потерь. Нога до самого колена оголяется, и я замечаю жадный взгляд Машиного отца. Усаживаюсь на сидение и одергиваю платье. Ростислав Андреевич усмехается и закрывает дверь.

Мы с Машей делаем друг другу комплименты и заводим любимый разговор об институте и наших общих знакомых. По лицу Машиного отца понимаю, что он отключился, не прислушивается к беседе, а думает о чем-то своем.

Вот и хорошо, а то когда он вовлечен в разговор, на меня нападает косноязычие. Маша может заметить, что со мной что-то не так. Не хочу, чтобы она подозревала, что мне нравится ее фазер.

Подъезжаем к ресторанному комплексу «Онегин». Я слышала, что здесь обычно проводят свадьбы. Ростислав Андреевич открывает дверь и подает мне руку. Хватаюсь за крепкую мужскую ладонь и грациозно спускаюсь на землю.

Наши сцепленные пальцы не хотят разъединяться, будто их намазали суперклеем. Несколько секунд мы стоим и смотрим друг на друга, пока не слышим Машин возмущенный возглас:

– Эй, пап, а мне руку подашь?

Он, наконец, выпускает мои пальцы, обходит машину и помогает дочери вылезти из авто.

На моих ладонях все еще сохраняется тепло. Поистине ему подходит фамилия Тепляков! Он не просто теплый, а горяч, очень горяч.

Украдкой подношу ладонь к носу и вдыхаю запах – пальцы пахнут им. Даже жалко будет мыть руки.

Внутри ресторана шик, блеск, дороговизна и гламур. Нас встречает приветливый официант и ведет в зал, где уже собрались гости. Как и положено начальству, Ростислав Тепляков опоздал на добрые сорок минут.

Его сотрудники начали бурно приветствовать нас. Он заулыбался, очень искренне, и возле его глаз образовались симпатичные тоненькие морщинки, ползущие к вискам.

У него очень мало седых волос. В черной многодневной щетине – так вообще ни одного. Может, красит, не знаю. Выглядит очень стильно и молодо.

Ловлю себя на том, что нагло рассматриваю Теплякова и перевожу взгляд на его сотрудников. Все разных возрастов – и молодые, и пожилые. Молодых, конечно, большая часть.

Нас усаживают на пустующие стулья вблизи генерального директора. Получилось так, что Тепляков сел напротив меня. Боже, если он будет смотреть на меня, я не смогу проглотить ни кусочка. Лучше бы нас с Машей усадили в самый дальний конец зала, на безопасное расстояние. Наверняка там сидят работники, занимающие самые низшие должности.

На столах стоят легкие закуски. Как только гендир занял свое место, началась движуха: официанты принялись носить блюда и заставлять ими стол. По бокалам разлили вино, даже нам с Машей плеснули, буквально на два пальчика.

Ростислав Андреевич на всякий случай посылает дочери суровый взгляд. Похоже, запрет на спиртное меня не касался, – живу! Мне необходимо сбросить напряжение, иначе взорвусь. Даже глотка хватит, чтобы прийти в нормальное состояние.

Выпиваю до дна после длинной речи Теплякова и расслабленно улыбаюсь. Натыкаюсь взглядом на суровый мужской взгляд, и он грозит мне пальцем.

Так-с, вино отменяется, судя по всему. Ничего, тут еще есть компот. Маша грустит, видимо, тоже хочет почувствовать себя взрослой. Кажется, ее отец перегибает палку, – ну что будет с одного бокала вина? Легкая эйфория без вреда для здоровья.

Речь Ростислава Андреевича была стандартной: рад с вами сотрудничать и все такое, но я все равно его внимательно слушала. У него приятный спокойный голос с командными нотками. Все смотрели на него с обожанием, видимо, он реально хороший управленец.

Вскоре с официальной частью корпоративной вечеринки было покончено. Народ потихоньку ослаблял галстуки, разговоры зазвучали громче, носы стали краснее. У людей появилось сытое выражение лица и жажда танцев.

Я поняла, что съела какой-то салат и всё. Маша тоже уныло ковырялась в тарелке и постоянно пялилась на экран телефона. Ждет смс? От Тимура, скорее всего. Черт, начинаю за нее беспокоиться. Этот мажорчик вполне может разбить ее наивное сердечко.

Я решила немного прогуляться по холлу. Сидеть за столом было уже необязательно.

– Привет, красавица, – говорит симпатичный молодой человек.

Он ковырялся в телефоне, но увидев меня, положил его в карман стильных брюк.

– Ага, привет, – отвечаю.

– Не знал, что у Ростислава Андреевича есть еще одна дочь, – обводит меня глазами с головы до ног.

– Я не его дочь. Я подруга Маши.

– А, понятно, ошибся, значит. Я в страховой компании работаю, юристом.

– Правда?! – радуюсь неизвестно чему. – Я тоже учусь на юриста.

– Приходи тогда к нам на практику. Тепляков часто берет молоденьких практиканок.

Мысль о том, чтобы работать бок о бок с Ростиславом Андреевичем, пусть и бесплатно, отозвалась где-то под ребрами тянущей болью.

– Меня Влад зовут, – сообщает собеседник.

– Ксения.

Он протягивает руку, и я пожимаю кончики его прохладных пальцев.

– Оставишь мне свой номерок, Ксения?

На секундочку задумываюсь. А что, если этот Влад – мой единственный шанс познакомиться с приличным человеком? Судя по всему, он неплохо зарабатывает: костюм хорошего кроя, лиловая рубашка из дорогой плотной ткани, ботинки блестят так, что слепит глаза.

– Оценила? – насмешливо спрашивает он.

– Ой, извини, не думала, что это выглядит так явно.

– Раз уж ты с Ростиславом Андреевичем на короткой ноге, значит, у тебя явно высокие требования к парням. У меня высокая зарплата и Ауди, – наклонившись ко мне, заговорщически произносит Влад.

– Да нет у меня никаких требований, – смущаюсь.

– Так что? Подхожу тебе по статусу?

Да уж! Если он узнает, что я обычная провинциальная девушка – его и след простынет. Мое знакомство с Тепляковым ввело парня в заблуждение. И я решила немножко поиграть с ним.

– Подходишь, – говорю кокетливо.

– Уже готов записать твой номер. Диктуй.

Я называю цифры, и он делает дозвон.

– Телефон дома остался, – развожу руками. – Вернусь, запишу.

– Идет. Хорошего тебе вечера, Ксюша, – подмигивает и отправляется в банкетный зал.

Выхожу из ресторана во двор и прислоняюсь спиной к парапету. Отсюда открывается живописный вид на ночной город. Любуюсь огнями и замечаю Машу. Она быстро клацает по экрану, набирая текст, и улыбается.

– Это тебя от Токарева так штормит? – интересуюсь я. – То сидишь грустная, лица нет, то довольная, как слон.

– Ага, с Тимкой общаюсь.

– Понятно. А я только что с Владом познакомилась. Он юристом работает у твоего отца.

– А, Востриков. Нормальный парень. Ой, мне тут Тимка по видеосвязи звонит!

Я оставляю Машу болтать со своим другом и возвращаюсь в ресторан. Сразу же попадаю в объятия Влада. Играет медленная музыка, и он предлагает с ним потанцевать.

Точнее хватает меня и кружит в танце. Я решаю не отбиваться, потанцую – с меня не убудет.

Когда Влад поворачивает меня лицом к столам, я замечаю напряженный взгляд Ростислава Андреевича. Он смотрит прямо на нас.

Влад соблюдает приличия, руки не опускает ниже спины, не прижимается. Мы делаем еще один круг, и я снова вижу Теплякова. На этот раз он заливает в себя коньяк. Его рубашка уже с закатанными рукавами, а черный пиджак висит на стуле.

– Я тебе позвоню, – когда закончилась музыка, обещает Влад.

– Окей, звони. Юристы всегда найдут, о чем поговорить.

Взяв за руку, Влад провожает меня к столу, отодвигает передо мной стул и галантно придвигает обратно, когда я усаживаюсь. Поднимаю глаза на Ростислава Андреевича, который сидит напротив. Пространство вокруг нас освободилось, только метра через два сидят какие-то девушки.

– Как потанцевала? – спрашивает он с угрожающими нотками.

– Хорошо, спасибо. А Вы, почему не танцуете?

– Я? – искусственно смеется мужчина. – Я не танцую, Ксения.

– А зря. Танец – это тактильный контакт, которого всем хочется.

Выпитое вино придало мне смелости, и я стала разговаривать с Машиным отцом на равных. Но, если быть честной – просто умничаю.

– Значит, тебе понравилось обжиматься с Владом? – зло интересуется он.

Господи, да что с ним такое? Почему он бесится? Когда нас сюда вёл, то ни словом не обмолвился, что нельзя ни с кем танцевать.

– Мы не обжимались, а просто танцевали медляк, – отвечаю спокойно, хотя по венам струится горячая кровь.

Это ревность? Или это мое самомнение зашкаливает?

Он криво усмехается и наливает себе еще стопочку. Немного подумав, я дерзко спрашиваю:

– А можно мне еще вина?

На удивление он не стал ругаться и выполнил просьбу. Ростислав Андреевич приближает свою рюмку к моему бокалу и говорит:

– За любовь, Ксюша.