Сканирование продолжалось – настолько тщательное, что меня вытеснило из собственных воспоминаний.

// На данный момент сектор используется другим пользователем

Сколько же это продолжалось? Минуту, час? Хватка ослабевала, видимо, он узнал всё, что хотел, и позволил части проводов отпустить меня. Я приходила в себя, лежа на койке, под мирное перестукивание клавиш в темноте – по всей видимости, они уже начали составлять свой отчёт.

– Кто дал вам право рыться в моей голове, да кто вы…

– Подумай, прежде чем сказать то, что ты собираешься, – стук прекратился, и белые огоньки снова вспыхнули где-то наверху.

– И всё-таки…

– Мастер, – произнёс он. – Можешь использовать это слово. А это Савва, ассистентка. Мы всего лишь проводим диагностику и стандартные тесты на реакцию. Необходимо убедиться, что ты в порядке.

– С чего такая забота? Мы знакомы?

– Заочно. Новые знакомые не очень красиво с тобой обошлись, и оставаться в стороне было недопустимо.

– Знакомые?

– Благодаря тебе они теперь и наши знакомые. «СпецСетьИнвест».

– На меня напал их человек? Где в этом смысл – сначала нанимать меня, а потом убивать? Тем более, если у них уже есть кто-то, кто умеет гулять по эфиру?

– По эфиру. Но не по Коду. Они не убить тебя хотели, Рау.

– А что это, по-вашему, было?!

– Их поручение – проверка твоих способностей. Скорее всего, они даже взяли какие-то пробы исходного кода для изучения. А когда поняли, кто ты – заманили в лес и попытались навсегда там оставить. Хотели бы убить, просто не выпустили бы из своего бункера.

– Зачем…

– Узнаем. Можешь не волноваться насчёт своей безопасности в Мире-0. Она гарантирована.

– Простите, но мне не стало легче.

Мастер усмехнулся одними лишь глазами-огоньками.

– Ничего. У тебя ещё будет шанс научиться доверию. Во время диагностики зацепила одна из твоих мыслей, – он пододвинул стул, развернул его задом наперёд и сел, положив руки и голову на спинку. – Дело в Шуме, если тебе, конечно, интересно.

Я поднялась на койке и села. Как говорится, ничего не понятно, но очень интересно.

– О чём вы?

– О том, что с Миром-0 якобы что-то происходит.

Я попыталась вопросительно посмотреть на него, но зрение не до конца восстановилось, поэтому со стороны, наверное, казалось, что я смотрю куда-то сквозь.

– Всё шло к этому с тех пор, как были изобретены первые средства связи, основанные на электричестве. Они уничтожили границы пространства и времени, позволив нематериальному просачиваться в материальное. Информации становится слишком много, времени, чтобы её усвоить – слишком мало. Всё начиналось с телеграфа и азбуки Морзе, а сейчас у каждого в кармане есть средство для доступа в Сеть. Это не плохо и не хорошо, это всего лишь эволюция. Но есть сопутствующие явления. То самое «нематериальное» просачивается и в человеческий разум тоже. Границы стираются, энтропия берет своё. Происходящее – лишь следующая ступень развития, ведущая к финальной точке, Безмолвию.

– Безмолвию…? – я затаила дыхание, словно мне рассказывали страшную сказку.

– Оно наступит, когда Шум перекроет всё, и частоты всего сущего сравняются.

Я окончательно растерялась.

– Шум? Что это?

Мастер вздохнул.

– Шум – это информационный мусор, неупорядоченные куски Кода, настолько плотные и хаотичные, что даже каплю смысла не выжать – при этом сам он прекрасно перемалывает смысл в труху. Его практически не замечаешь, пока не знаешь, что он есть, но при этом он уже стал частью среды. Сейчас главный канал распространения Шума – Сеть. А ещё эфир.

– Сеть? – недоверчиво переспросила я. – Всё настолько плохо?

– Эволюция это не плохо и не хорошо, она просто происходит. Именно её двигателем Сеть и является. Сейчас Онлайн – это полноценный компонент «я» современного человека и компромисс между Сном и Явью.

– А опасность в чём? Клиповое мышление? Сложности с концентрацией и запоминанием?

– Постарайся мыслить шире психологических статеек. Люди в своей повседневности никогда не думали длинными структурированными текстами. Их мысли обрывочны: сейчас подумал об одном, через секунду о другом. Они даже не всегда укладываются в грамматически верные предложения – попробуй записывать речь на слух как есть и убедишься. Визуальные мыслеобразы в их головах – это отдельные картинки и короткие, скажем так, ролики, но не длинные фильмы, и так было всегда. Сеть отразила процесс повседневного мышления, стала идеальной его имитацией, поэтому в ней так комфортно – как в любимой домашней одежде.

– Но сосредотачиваться им всё равно сложно, разве не так?

– Дело в обилии информации и получаемом от неё удовольствии. Внимание переключается, потому что человек всегда ищет самое вкусное, а благодаря Сети цифровое меню стало разнообразнее. Когда человек пытается сосредоточиться, мозг начинает волноваться, что где-то в другом месте мог бы получить больше дофамина, и стремится на поиски. Но не стоит судить людей по рутинному поведению, если что-то доставляет им настоящее удовольствие – они всё так же способны в это погружаться. Опасность лишь в том, что чем больше потребляешь, тем сильнее хочется ещё. Люди голодны, им хочется информации, в идеале персонализированной – внимания к себе. Чистейший дофамин. Всё это есть в Сети, поэтому у них есть стимул оставаться там дольше, чем в реальности. Раньше тормозом служило их собственное внимание, но теперь управлять им с каждым днём становится сложнее. Количество информации расшатывает этот механизм. Уровень осознанности падает, так как люди почти не бывают в настоящем – либо переигрывают прошлое, либо фантазируют о будущем. Мир в их глазах теряет реальность.

– А что насчёт эфира? Мне казалось, что те, кто там регулярно гуляет, как раз-таки отлично управляются со своим вниманием.

– И да, и нет. Каждый человек хотя бы раз в жизни побывал как минимум в одном облаке, но возвращаются туда самые заинтересованные, каждый со своими целями. Не с самыми возвышенными, но всё же. Тут вопрос скорее не внимания, а намерения. Когда есть конкретное намерение, фокусировать внимание проще. Однако ты верно подметила, в путешествиях по эфиру больше осознанности, чем по Сети. Скажу больше, некоторые люди даже разрабатывают техники безопасности и гуляют, как ты выразилась, практически без последствий. Но не о них речь. К этому мы ещё вернёмся, – его глаза-точки хищно сузились.

– Что их вообще всех туда тянет?

– Если смотреть по верхам – интерес. Если копнуть глубже – определённые потребности. Людям нравится быть «не здесь». «Здесь» их разочаровало, как и «сейчас», в нём не так просто утолить новые виды голода. И в эфир, и в Сеть уходят за смыслами, просто эти смыслы разного уровня и долгосрочности. В интернете это информация и социальные поглаживания, в эфире – информация, власть, вседозволенность. Но только…

Его голос оборвался на полуслове. Помеха. Ещё одна. Сигнал слабеет, нить разговора начинает угрожающе рваться.

Переброс начался.

– Пожалуйста, задержите меня, – шепчу я, хоть и понимаю, что бесполезно. – Я хочу узнать ещё кое-что.

– Нет. Сегодня мы встретились просто потому, что ты попала в передрягу. Пока можешь обдумать всё, что здесь произошло. Когда придёт время, с тобой свяжутся.

– Постойте!!! Что вы делали в том дата-центре?! Что вы такое?! – я выплёвываю вопросы один за другим, надеясь получить ответ хотя бы на один из них, но слишком поздно.

– Конец трансляции.

И пока тянется та секунда, когда я и мой собеседник застыли в молчании, мне кажется, что я слышу легкое шипение и потрескивание, словно на ненастроенном канале телевизора.

Луч утреннего солнца прорывается сквозь закрытые жалюзи. Здесь ничего не произошло. Дом стоит, солнце светит, за окном шумят деревья, всё на своих местах. Ничего не случилось – я просто заснула и увидела сон, а теперь сижу и пытаюсь понять, насколько он «вещий». И более того, что теперь я должна предпринять в связи с информацией, полученной на глубине?

Не так посвящают во что-то… Что-то…

Это был он. Такое сложно не узнать. Судя по тому, как ему удалось проникнуть в самое ядро того, что я называю собой, и порыться там, как на собственной книжной полке, он имеет самое непосредственное отношение к моему рождению.

Неужели я наконец-то…

Внутри меня боролись восторг от того, что наконец-то появилась хоть какая-то ниточка, ведущая к причине, по которой я воплотилась в Мире-0, и всепоглощающая тревожность.

Безмолвие…

Я выбралась из кровати и подошла к окну. Никакой катастрофой и не пахло. Да и вообще, кто говорил о катастрофе?

В любом случае, я не хочу, чтобы этот мир замолчал. Он мне очень нравится.

А ещё… Мастер рылся в моей голове и видел вещи настолько личные, что теперь я должна его убить. Я закрыла лицо руками и зажмурилась, будто это могло меня спрятать.

Теперь он знает то, что я никому никогда не расскажу.

<начало трансляции>

Окружающая среда пропитана электричеством, пронизана всепроникающими волнами. Это Шум, и он везде. Его всё больше и больше – с каждым новым подключённым устройством, с каждым новым битом, вливающимся в систему. Помехи блокируют человеческий разум внутри самого себя, вклиниваются в него, нарушая восприятие, в результате чего сознанию не остаётся ничего, кроме как тонуть в собственном «я», в мутных водах воображения, где растворяется мотивация и воля к жизни. Люди сами ныряют в этот океан, злоупотребляя Сетью, играми, музыкой, эзотерикой, изменяющими сознание препаратами, и без остановки пропуская через свой мозг миллиарды искусственных импульсов, которые уводят от реальности. Но, пожалуй, это им и нужно, потому что из-за Шума их внутреннее зрение разучилось различать все её краски.

Шум диктует мозгу свою частоту, перекрывая каналы внешних ощущений, заперев человека в его эфирной оболочке без возможности выглянуть наружу. Многие уже и не уверены в том, что это необходимо – ведь там, в глубине сокрыты бескрайние просторы трансцендентных поисков. Человек всё активнее ставит себя на автопилот, в его действиях всё больше отточенного автоматизма – мозг сознательно минимизирует расход энергии, чтобы не отвлекаться от сна наяву.

С развитием технологий необходимость концентрироваться сводится к нулю, и уже ничто не мешает добровольно идти ко дну, в самое сердце бездны желаний, фантазий, иллюзий, всего, что мозг моделирует сам. Там люди сами себе творцы. Там они кажутся себе лучше. В ходе этой странной эволюции люди научились смотреть внутрь, вступили в более тесный контакт с собственным разумом и неуловимой материей мысли, объединились в группы друг с другом (счётчики лайков всё сильнее напоминают организмы, и чем эти организмы больше, тем якобы значимее контент, тем больше питательного внимания отсыпал ему коллективный разум), но при этом умение видеть и слышать мир вокруг становится рудиментом. Однажды миллиарды разумов замолчат, погрузившись в глобальный режим гибернации, но в этом не будет ничьей вины – они сами сюда пришли.

<конец трансляции>