Глава 10. Известия

Доклад наставнику

Подружиться с человеком со шрамами оказалось не так сложно, как мы опасались. Теперь-то я понимаю, что не хотел браться за это задание лишь потому, что его наружность пугала меня. Мне надо было преодолеть свой страх, чтобы войти к нему в доверие вопреки его собственным страхам.

Наблюдать за ним, оставаясь незамеченным, как вы велели, было непросто. Похоже, слепота обострила у него все прочие чувства. Несколько раз я приходил, когда он еще спал, но уже трижды он почти сразу каким-то образом улавливал мое присутствие и, безошибочно повернув лицо в ту сторону, где я стоял, спрашивал: «Кто здесь?» И видеть его испуг было так больно, что у меня не хватало духу и дальше скрывать свое присутствие. Однажды я вошел в комнату, когда он упал возле кровати и не мог подняться. От боли и расстройства он не заметил моего появления и некоторое время пытался встать. Наблюдая за ним, я сделал вывод, что, хотя некоторая сила в его членах еще осталась, он так страдает от боли, что не сможет самостоятельно подняться, если неудачно упадет. Я пытался оставаться безучастным наблюдателем, но вскоре не смог больше смотреть на его мучения. Тогда я нарочно шаркнул ногой и окликнул его, предложив помочь. Мне было трудно заставить себя прикоснуться к нему и еще труднее позволить ему опереться на меня, однако я преодолел свое отвращение, и, думаю, усилия мои не пропали даром. Теперь он гораздо больше доверяет мне.

Вы предупреждали меня, что разговорить его будет непросто, однако он охотно поведал мне много историй о временах своей юности, когда они с принцем Фитцем Чивэлом были еще детьми, а сам человек со шрамами был придворным шутом короля Шрюда. Он также рассказал мне, как путешествовал с королевой Кетриккен в Горное Королевство и о временах, когда все думали, что король Верити мертв и прямая линия наследования в роду Видящих пресеклась. Я узнал немало о том, как он помогал разыскать в горах короля Верити, и об их странствиях с принцем Фитцем Чивэлом. Истории эти повествуют, без сомнения, о подвигах и отваге, превосходящих все, что можно вообразить. Я твердо намерен записать все услышанное, поскольку думаю, что некоторые подробности остаются неизвестны даже вам. Но это я сделаю отдельно.

Свое же нынешнее задание, полагаю, я выполнил. Я сумел завоевать его доверие. Как я понимаю, это была единственная цель, которую вы ставили передо мной, однако могу сказать, что, выполняя задание, я обрел друга. И я благодарен вам, мой добрый учитель, за это, равно как и за прочие ваши наставления.

Как вы и велели, я храню свою тайну, и, насколько я могу судить, никто до сих пор не проник в нее. Конечно же, когда я появлюсь перед ними в своем настоящем обличье, это будет испытанием. Узнают ли они меня? Готов поспорить, что слепой окажется проницательнее зрячего.

Ученик

Оставив Шута с Пеструхой, я спустился в свою комнату с намерением как следует все обдумать. Но я так устал после исцеления Силой, что повалился на кровать и уснул, а когда наконец проснулся, то не смог понять, который час.

Я потер лицо, чтобы прогнать сон, и содрогнулся – прикасаться к нему оказалось больно, особенно возле глаз. Подойдя к зеркалу, я убедился, что выгляжу не лучше, чем чувствую себя. Я боялся увидеть синяки и кровоподтеки, но лицо было просто опухшим. Кое-где остались пятнышки от чернил. Что ж, все лучше, чем если бы я выглядел как после драки в таверне. Я распахнул ставни. За окном садилось солнце. Я выспался, отдохнул и проголодался, но видеть ничего не хотелось. Мысль о том, чтобы отправиться по коридорам Оленьего замка на поиски еды, пугала до дрожи.

Какова моя роль сейчас, когда я снова стал Фитцем Чивэлом? Даже теперь, хорошенько отдохнув, я, как ни старался, не мог представить себе все изменения в политическом, общественном и семейном раскладе. Положа руку на сердце, я ожидал, что кто-нибудь пришлет мне зов или приглашение. Я ждал письма от Кетриккен, мысленного оклика от Чейда, Неттл или Дьютифула, но меня никто не беспокоил. И я наконец сообразил, что, возможно, мои родственники ждут, когда я сам дам о себе знать.

Намочив полотенце прохладной водой из кувшина для умывания, я приложил его к опухшему лицу. Потом сел на край кровати, взял себя в руки, собрал всю свою решимость и потянулся к Неттл.

Как ты? – Вопрос, такой обыденный в любой другой день, сегодня звучал невероятно многозначительно.

Как ты? – эхом откликнулась она. – От тебя ничего не было слышно!

Я все еще толком не пришел в себя.

Ты счастлив, что это произошло?

Мне пришлось основательно подумать, чтобы найти ответ.

Пожалуй, да. Но, кажется, я равно счастлив и испуган. А ты?

Так много изменилось, и так сильно.

Некоторое время мы молчали, ощущая лишь участие и понимание со стороны друг друга. Потом мысли Неттл нерешительно коснулись моего разума:

Вчера… Прости, что я тебе все это наговорила. Сегодня мне страшно подумать, как я на тебя набросилась. Когда мама бывала беременна, она тоже порой могла так вспылить. Прямо рвала и метала, вся в чувствах. Тогда Баррич отсылал меня со старшими братьями подальше, а сам оставался и грудью встречал все шторма, пока она бушевала. Заканчивалось всегда тем, что она плакала в его объятиях. А я ужасно злилась, что мама такая слабая и неуравновешенная. – И она добавила так, что я ощутил ее невеселую улыбку: – Почему понимание всегда приходит так поздно?

Бедный Баррич.

Я ощутил, что она повеселела.

И Риддл тоже бедный, да?

Ничего, он выдержит. Баррич же выдержал. И я тоже выдержу, Неттл. Когда твоя мама была беременна Би, мы тоже несколько раз вот так ссорились. Меня всегда утешала мысль, что не я один был в том виноват.

Конечно ты, кто же еще!

Да она же добродушно поддразнивает меня, понял я с удивлением. И обрадовался.

Может, ты и права, – признал я.

Главное было – перестать думать о Молли, пока тоска и горе снова не захлестнули меня с головой. И я стал вновь думать о Би. Но сейчас неподходящий момент, чтобы опять попытаться убедить Неттл, что я буду хорошим отцом, и настаивать, что я не отдам никому свою дочь. Потому что сейчас все зависит от того, как сложится судьба воскресшего Фитца Чивэла Видящего. Лучше вернуться к делам насущным.

Надо будет как-нибудь собраться и все обсудить.

Она молчала так долго, что я заподозрил неладное.

Мы так и сделали. И удивились, почему ты не присоединился к нам. Лорд Чейд сказал, что ты, должно быть, все еще не пришел в себя от потрясения. Он настоятельно посоветовал нам дать тебе время самому все решить.

Но меня никто не позвал.

Мгновение она молчала, и я лишь ощущал ее изумление.

Меня тоже никто не звал. Ни Чейд, ни Дьютифул. Мы просто собрались сегодня рано утром в башне Верити и попытались разобраться, что произошло и что будет дальше.

О.

Я ненадолго задумался. Получалось, что это не меня забыли пригласить, а я сам забыл прийти. Вполне понятно, что они встречаются там в такой час. Я заставил себя вернуться мыслями к делу:

И кто там был?

Ну а как ты думаешь? Король и королева, лорд Чейд, леди Кетриккен, я… Леди Розмари… Ну и Риддл, конечно.

Конечно? А вот меня его участие несколько удивило.

И что вы решили?

Насчет тебя? Ничего. Нам и без тебя было о чем поговорить. А твои дела такие запутанные, что ради них лучше собраться отдельно.

Так о чем же вы говорили?

Жаль, что тебя не было. Трудновато будет в двух словах передать все тонкости. Лорд Чейд отчего-то решил, что вправе упрекнуть королеву за безрассудство и что это я на нее так дурно повлияла. Королева Эллиана быстренько заставила его выбросить такие глупости из головы, а ее муж и леди Кетриккен, к моей радости, встали на сторону королевы. Потом леди Кетриккен завела разговор о том, как долго и верно Риддл служит Чейду, тебе и вообще трону, а потому она, имея на то полное право, дала ему титул лорда Риддла, властителя Елового замка.

Никогда не слышал о таком замке.

Как я понимаю, он обозначен на старых картах Горного Королевства, только на языке чьюрда его название звучит иначе. Сейчас он заброшен, – кажется, уже несколько поколений там никто не живет. Возможно, башни и стены уже разрушились. Но горная королева справедливо заметила, что это совершенно не важно. В общем, теперь у Риддла есть титул. Похоже, замок был одним из имений ее брата и пустует с тех пор, как Руриск умер. И еще она говорит, что наше слово «лорд» не очень точно соответствует титулу, принятому в Горном Королевстве, но это тоже не так уж важно. Главное, что Риддл, как полагается носителю этого титула, готов принести себя в жертву ради других.

Я надолго задумался. Горечь в моей душе мешалась с ликованием. В Горном Королевстве правителей называли не королем или королевой, а «жертвенными». Считалось, что они должны быть готовы сделать все, даже не пожалеть собственной жизни, ради своего народа. И Риддл действительно не жалел себя снова и снова. Однако общественное мнение считало его недостойным стать мужем Видящей, пусть и внебрачной дочери королевского рода. Много лет ему отказывали в признании. И вот в одну-единственную ночь это свершилось. Зачем нужно было столько ждать? Внутри меня, словно далекий гром, зарокотал гнев. Нет, не нужно. Что толку злиться?

И теперь вы официально поженитесь?

Теперь официально признают, что мы женаты.

Она в безопасности. Моя дочь и ее будущее дитя в безопасности. Меня охватило такое облегчение, что Неттл почувствовала его.

Ты так переживал за меня?

Мне уже давно не нравилось, что ты не можешь выйти замуж по собственному желанию. А когда Риддл сказал, что у вас будет ребенок… Знаешь, я ведь когда-то сам был бастардом в Оленьем замке. И не пожелаю такой судьбы никому другому.

Ты уже ел сегодня?

Завтракал немного. Половину склевала ворона.

Что?

Это долгая история. В которой замешан Уэб.

Ты голоден? Приходи поужинать с нами.

Где?

За высоким столом. В Большом зале. – Я уловил ее сдерживаемое веселье.

Пожалуй.

Я разорвал связь и уставился в стену. То есть как это? Вот так просто взять, выйти из комнаты, спуститься по лестнице, войти в Большой зал и сесть за высокий стол? И что, там уже приготовлено для меня место? А если все начнут таращиться на меня и перешептываться украдкой?

Поддавшись порыву, я обратился к Чейду:

Тебе было трудно покинуть лабиринт потайных ходов и выйти на свет?

О чем ты вообще? Фитц, ты здоров?

Неттл пригласила меня присоединиться к вам за ужином. За высоким столом.

Я насчитал добрую дюжину ударов сердца, прежде чем он ответил:

Да, придворные этого ожидают. Твое сегодняшнее отсутствие и так растревожило двор. Некоторые господа и дамы, собиравшиеся покинуть Олений замок сразу после окончания Зимнего праздника, то есть сегодня утром, решили отложить отъезд. Думаю, они надеются еще раз взглянуть на загадочным образом оставшегося в живых и даже не постаревшего Фитца Чивэла Видящего. Учитывая все, что произошло вчера вечером, если ты не покажешься на ужине, это только породит лишние догадки и слухи. И теперь я понимаю, о чем ты хотел спросить. Со мной все было иначе – мне нужно было без лишнего шума вписаться в общество, я не являлся туда, как гром среди ясного неба. Много лет я крысой шнырял за стенами замка, я истосковался по общению, свету и свежему воздуху. Мое появление не было настолько внезапным и загадочным. Но, как я и сказал вчера, Фитц, тебе давно пора выйти на свет. Буду ждать тебя за столом.

Я закрыл свой разум от него. От волнения у меня подвел живот.

Оденься как подобает, – добавил Чейд.

Что? – Меня охватил едва ли не ужас.

Я почти услышал терпеливый вздох.

Фитц… Начинай уже соображать. Сегодня ты – Фитц Чивэл Видящий, Одаренный Бастард, внезапно объявившийся из небытия в блеске своих доселе неизвестных подвигов на войне красных кораблей. Такова твоя новая роль в Оленьем замке, точно так же как я играю роль лорда Чейда, а Дьютифул – роль короля. Мы все исполняем наши роли на публику, Фитц. Иногда, закрывшись со своими друзьями в тишине и уюте личных покоев, мы позволяем себе немного побыть собой. Или, по крайней мере, теми, кем нас считают друзья. Так что подумай хорошенько и явись к ужину таким, чтобы придворные и гости не разочаровались, – благородным, но скромным. Сейчас не время быть незаметным. Приготовься как следует.

Я нашел твое письмо. И корону.

Не надевай ее!

Я рассмеялся вслух:

Мне это и в голову не приходило. Просто хотел поблагодарить тебя. И сказать, что я все понимаю.

Чейд ничего не ответил словами, лишь послал мне переживание, которому я не смог подобрать имени. Ночной Волк называл бы это «щелкать зубами вслед удравшей добыче». Горькое сожаление о том, что что-то не стало твоим, хотя еще немного – и все бы получилось. Чем он хотел завладеть? Троном? Или сердцем охотницы по имени Лорел?

Чейд отстранился от меня, и я перестал чувствовать его присутствие. Некоторое время я просто сидел, моргая. До меня медленно доходило, что Чейд совершенно прав. Итак, теперь моя роль – загадочно вернувшийся Одаренный Бастард, чьи подвиги много лет оставались неизвестными. Но ведь все так и есть. Тогда почему мне становится неловко при одной мысли выступить в этом качестве? Упершись локтями в колени, я спрятал было лицо в ладонях, но тут же вскинулся, когда пальцы коснулись опухших глаз. Ну почему я выбрал самое неподходящее время, чтобы обезобразить себя?

Я посмотрел на наряд, который подобрал для меня Эш утром. Потом подхватил, сколько смог, одежды из сундука, открыл потайную дверь и бросился наверх. Времени было мало, я бежал через две ступеньки. Еще не успев войти, я крикнул:

– Шут, мне нужна твоя помощь! – И почувствовал себя полным дураком, едва переступив порог.

Эш и Шут удивленно повернулись ко мне. Они сидели за столом и кормили ворону. Птица уже успела раскрошить хлеб и раскидать крупу, а теперь обдирала мясо с куриной косточки.

– Господин? – отозвался Эш, и одновременно Шут произнес:

– Фитц?

На церемонии не оставалось времени.

– Я сомневаюсь, подойдет ли этот наряд. Я иду ужинать с королем и королевой за высоким столом. Лорд Чейд и леди Неттл тоже там будут. И будут еще гости и придворные, все станут смотреть на нас. Так что я должен подать себя как Фитца Чивэла Видящего, Одаренного Бастарда, который провел все эти годы у Элдерлингов и наконец вернулся. Вчера было совсем другое дело, тогда моего появления никто не ожидал. Но сегодня, сказал Чейд, я должен выглядеть…

– Героем, – тихо закончил за меня Шут. – Не принцем, а героем. – Он повернулся к Эшу, словно я сам не смог бы ответить на его вопрос, и спросил: – Что на нем сейчас?

Эш едва заметно ощетинился:

– Одежда, которую я выбрал для него утром.

– Я слеп, – ядовито напомнил ему Шут.

– О… Прошу прощения, господин. На нем коричневый жилет, украшенный пуговицами из рога, поверх белой рубашки с пышными рукавами и широкими манжетами с десятком пуговиц на каждой. Горловина свободная. Украшений никаких. Брюки коричневые, чуть темнее, отделанные пуговицами вдоль внешнего шва. Туфли на каблуке, с простыми, но загнутыми кверху мысами. – Он неловко кашлянул. – А на лице у него пятна грязи.

– Это чернила! – возмутился я.

– Да какая разница, – буркнул мальчишка.

Тут снова вмешался Шут:

– Пуговицы… Как давно они вошли в моду?

– Кое-кто стал носить их уже прошлым летом, а теперь все…

– Фитц, подойди сюда. Встань передо мной.

Я послушался, радуясь тому, как оживился Шут. Интересно, когда в последний раз кто-то просил его о помощи? Едва я встал перед ним, он провел руками по моей одежде с таким видом, словно я был конем на ярмарке и он раздумывал, покупать или нет. Ощупал ткань, ряды пуговиц, потянул пальцем воротник и наконец коснулся моего подбородка.

– Не вздумай бриться, – резко велел Шут, словно я стоял перед ним с бритвой в руке. – Эш! Ты можешь срезать все пуговицы так, чтобы и следа от них не осталось?

– Думаю, да. – Голос мальчишки прозвучал слегка обиженно.

– Перестань, Эш, – ласково сказал Шут. – Ты же вырос в борделе, где женщины каждый день стараются предстать перед мужчинами такими, какими те желают их видеть. Вот и сейчас то же самое. Мы должны создать тот образ, который от тебя ждут. Не фатоватого господина, желающего произвести впечатление на публику, но героя, вернувшегося из низов общества. Он скрывался среди нас с тех самых пор, как покинул Элдерлингов, вел скромную жизнь сельского помещика. Срежь все пуговицы со штанов! Пусть будет с одного взгляда ясно, что он уже сорок лет не был при дворе. Но в то же время нужно создать впечатление, будто он старался одеться по моде. Я знаю, Чейд отлично умеет играть в такие игры. Нам понадобятся пудра и тени для лица, чтобы подчеркнуть сломанный нос и шрам. Немного украшений, но не слишком роскошных. Серебро подойдет лучше, чем золото.

– Моя булавка с лисой, – тихо предложил я.

– Прекрасно! – согласился Шут. – Эш?

– Нужна шляпа. С непокрытой головой уже почти никто не ходит. Но шляпа должна быть попроще. Пожалуй, без перьев.

– Великолепно. Сходи подбери что-нибудь. Ты отлично соображаешь в этом деле. Положись на свой вкус.

Вот так запросто ему удалось умаслить уязвленное самолюбие мальчишки. Эш улыбнулся мне и скрылся в проходе, ведущем в покои леди Тайм.

– Давай булавку с лисой, – потребовал Шут.

– А еще вчера вечером королева вручила мне серебряную пуговицу в виде нарвала, – вспомнил я и достал пуговку из кармана.