– Ни в коем случае, – очень серьезно ответила Роника, как будто обращались не к Серилле, а к ней. – Если, конечно, вы не желаете отдать вопрос моей жизни и смерти на единоличный откуп Подруге. То, что мы с ней здесь обсуждали, по всей справедливости должно решаться Советом торговцев, а не Подругой сатрапа. Господа, как вы, без сомнения, знаете, моя семья подверглась жестокому нападению, которое, помимо прочего, послужило поводом для очернения нашей репутации столь существенным, что нашим жизням отныне угрожает опасность. Все началось с предательского убийства торговца Рестара, после чего убийцы залили его имя грязью, дабы их деяние выглядело законным возмездием. И я пришла сюда требовать, чтобы Совет со всем вниманием рассмотрел это дело и восстановил справедливость!

Глаза Дивушета стали неподвижными и холодными.

– Справедливость уже свершилась, – сказал он. – Рестар был предателем. Это все знают!

Его слова не произвели на Ронику особого впечатления.

– Я это уже много раз слышала. Все что-то знают, но ни одна живая душа не предъявила мне ни единого мало-мальского доказательства!

– Роника, будь благоразумна, – упрекнул ее Друр. – Удачный наполовину разрушен. Идет гражданская война. Совету некогда заниматься разными мелочами.

Но Роника стояла на своем твердо.

– Убийство – не мелочь! – был ответ. – А рассмотрение жалобы любого торговца из старинной семьи составляет святую и непреложную обязанность Совета. Его затем ведь и образовали когда-то, чтобы всякий торговец мог воззвать к справедливости вне всякой зависимости от того, хорошо у него идут дела или худо! И вот я требую, чтобы эта обязанность была исполнена. Я утверждаю, что убийство Давада и нападение на моих близких произошло из-за ничем не обоснованных слухов. Это был не суд над предателем, а самое что ни на есть предательское деяние! Вы полагаете, что разоблачили и казнили преступника, а я утверждаю, что истинные преступники разгуливают на свободе. Что сталось с сатрапом, лично мне неизвестно. А эта дама только что намекнула, что знает! В ту ночь он был захвачен и увезен силой. Вряд ли с этим фактом так уж хорошо согласуются ее слова, что он «вынужден скрываться, дабы не подвергать опасности свою жизнь»! По мне, больше похоже на то, что Удачный дал себя втянуть в джамелийский заговор по низложению сатрапа, в результате которого нас же еще во всем и обвинят. Кроме того, насколько мне известно, госпожа Подруга намерена начать с калсидийцами переговоры. Позволительно спросить, господа, что она рассчитывает им предложить, дабы заставить их смягчиться? Что она предполагает откроить от владений и достатка Удачного? Покамест отсутствие сатрапа приносит ей сплошную выгоду, дает богатство и власть. Быть может, преследуя некие личные цели, она подбила кого-то из торговцев на похищение государя?.. Если это действительно так, то вот вам и изменники, и измена. Может быть, если убийство Давада для Совета есть мелочь, не стоящая рассмотрения, хоть это привлечет его высокое внимание? Или возможность заговора – тоже пустяк, решаемый, как тут недавно выразились, в «частной беседе»?

Вот когда у Сериллы окончательно пересохло во рту. Трое мужчин неуверенно переглянулись. Слова безумной старухи явно заставили их многое пересмотреть. Сейчас они обратятся против нее!

Мальчишка-слуга снова замаячил в коридоре. Потом в глубине наметилось движение, и в комнату вступили Роэд Керн с Крионом Трентором. Роэд, высокий и худощавый, во всех отношениях подавлял своего низенького мягкотелого спутника. Длинные черные волосы Роэда были связаны в хвост, как у воинов из варварских стран. В его темных глазах всегда тлел какой-то звериный огонек; теперь они горели откровенной кровожадностью заматеревшего хищника. Он посмотрел на Ронику. В присутствии этого молодого торговца Серилле обычно делалось отчетливо не по себе, но теперь она готова была благодарить Небеса за то, что явился именно он. Уж он-то против нее не пойдет!

– Здесь произносили имя Давада Рестара, – сурово начал Роэд. – Если кому-то не по сердцу тот способ, которым он окончил свои дни, пусть разговаривает со мной!

Он с вызовом смотрел на Ронику, и вызов был принят. Роника выпрямилась еще сильнее и бесстрашно подошла к нему вплотную. Ростом она была ему едва до плеча. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

– Сын торговца, – сказала она, – признаешь ли ты, что на твоих руках кровь торговца из старинной семьи?

Кто-то из старших торговцев испуганно ахнул, и даже Роэд на мгновение замялся: ничего подобного он явно не ожидал. Крион нервно облизал губы. Потом у Роэда вырвалось:

– Рестар был предателем!

– Докажи мне это! – взорвалась Роника. – Докажи мне это, и я замолчу. Хотя нет! Был он предателем или нет – все равно то, что с ним сделали, было не справедливой карой, а убийством. Да что я! Вы себе самим это докажите, господа мои! Подозревать Давада Рестара в намерении похитить сатрапа! Да какая нужда ему была похищать человека, и так гостившего у него в доме! И вот еще что. Объявив Давада предателем и решив, что его убийство искоренило опасный заговор, вы навредили сами себе. Настоящие заговорщики – если вправду был такой заговор – в данное время живехоньки и могут продолжать творить зло. Подумайте: а что, если кто-то, искусно дергая ниточки, вынудил вас пойти на то, чего вы, по вашим словам, опасаетесь всего больше? А именно похитить сатрапа и навлечь на город державный гнев Джамелии? – Она справилась с собой и снова заговорила ровным голосом, очень спокойно: – Я знаю, что Давад не был предателем. А вот в дураках запросто мог оказаться. Да, его считали ловким пронырой, но, как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Мог он нарваться на кого-нибудь куда коварней себя. Вот что я предлагаю, почтенные господа. Нужно тщательно изучить бумаги Давада, все время спрашивая себя, кто мог его использовать? Мы ведь торговцы. И он был торговцем. А значит – в чем выгода? И кому выгодно? – Роника Вестрит обвела глазами всех присутствовавших по очереди. – Вспомните как следует все, что вам было известно о Даваде. Он что, заключил хоть один договор, если не был железно уверен, что сделка принесет ему выгоду? Полез хоть раз на рожон? Сунул голову туда, где было опасно? Да, в общественной жизни он был изрядным растяпой, еще немного – и его перестали бы принимать не только старинные семьи, но и «новые купчики». И вот такому-то человеку вы приписываете духовную силу и опыт, чтобы возглавить заговор против самого могущественного властителя в этом мире? – Тут Роника презрительным кивком головы указала на Сериллу. – Спросите-ка у госпожи Подруги, откуда она почерпнула сведения, чтобы сделать подобные выводы. Возможно, она назовет какие-то имена. Сравните их со списком тех, кто вел дела при посредстве Давада, и, вероятно, получите хоть какую-то печку, от которой можно будет плясать. А когда придете к тем или иным ответам – милости прошу ко мне домой. Я буду там. Если, конечно, сын торговца Керна не сочтет, что наилучший выход из создавшегося затруднения – это убить еще и меня!

Роника стояла перед ним собранная и прямая, как меч, вынутый из ножен. И смуглый молодой красавец неожиданно побледнел, так что вид у него сделался ну просто больной.

– Давада Рестара просто выбросило из кареты, – проговорил он наконец. – Никто, собственно, не намеревался его убивать.

– От ваших намерений никому теперь ни жарко ни холодно, – с ледяным спокойствием ответила Роника. – Вы, между прочим, и о нас даже не подумали позаботиться. А ведь Малта слышала, что́ именно ты сказал, бросая ее умирать там. Она видела и слышала тебя. И ей удалось выжить отнюдь не благодаря кому-то из вас. Итак, господа мои, торговцы и сыновья торговцев! Я думаю, нынче вечером у вас будет много пищи для размышлений. Засим честь имею кланяться!

И пожилая женщина в потрепанном платье выплыла из комнаты с величием императрицы. Проводив ее взглядом, Серилла испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Увы, благодать длилась недолго. Роника-то ушла, но торговцы остались, и под их взглядами Серилле сразу стало ужас как неуютно. Она мигом вспомнила свой вскрик, сопроводивший их появление, и съежилась. Но все-таки решила исправить положение дел.

– Эта женщина не в своем уме, – сообщила она им, понизив голос. – Как вовремя вы появились! Я думаю, еще немного – и она накинулась бы на меня! – И добавила уже совсем тихо: – Пожалуй, следовало бы ограничить свободу передвижений несчастной, для ее же блага разумеется!

– В то, что выжил еще кто-то из членов ее семьи, мне не очень-то верится, – начал было Крион.

– Да заткнись ты! – оборвал приятеля Роэд Керн. Обвел комнату хмурым взглядом и заявил: – Я согласен с Подругой. Роника Вестрит спятила. Входить в Совет с требованием разбирательства по поводу убийства! Неужели она не понимает, что гражданскому праву не место во время войны? На войне нужны сильные люди, способные действовать! Если б в ночь первых поджогов мы стали ждать сбора Совета и тем паче его решений, в городе сейчас хозяйничали бы калсидийцы! Вот тогда-то и сатрап был бы мертв, и на нас уже давно повесили бы всех собак. В ту ночь мы действовали без всяких Советов, и это принесло нам победу! Мы спасли город! Мне жаль, что Рестар и женщины Вестритов угодили под горячую руку и пострадали, когда мы умыкали сатрапа… ну так нечего было лезть с ним вместе в карету. Они сами выбрали его в спутники, а с ним и свою судьбу!

– Умыкали? – поднял бровь торговец Друр. – А мне-то рассказывали, что это мы предотвратили умыкание, задуманное «новыми купчиками».

Но Роэд Керн ничуть не смутился.

– Ты прекрасно знаешь, что именно я имею в виду, – проворчал он и отвернулся. Подошел к окну и стал смотреть наружу, в сгустившуюся темноту, словно желал проследить за удалявшейся Роникой.

Друр покачал головой. У него в волосах было порядочно седины, но сейчас он определенно выглядел старше своих лет.

– Я знаю, что мы изначально имели в виду, но все нечаянным образом пошло так, что… – И он замолчал, не договорив. Потом медленно обвел глазами людей в кабинете. – Между прочим, именно по этой причине мы и явились сюда сегодня, Подруга Серилла. Мы с друзьями начали крепко опасаться, что, пытаясь сберечь Удачный, мы на самом деле сделали опасный шаг к разрушению самой его сути.

Лицо Роэда потемнело от гнева.

– А я, – перебил он, – пришел заявить, что мы, молодые, – мы, составляющие это самое сердце! – находим, что, напротив, опасно останавливаться на полпути. Ты хочешь вступить в сношения с «новыми купчиками», так ведь, Друр? Невзирая на то, как они разок уже поступили с нашим переговорщиком? Ты, похоже, готов запродать им мое законное наследство ради того, чтобы купить себе спокойную старость. Что ж, пусть твоя дочь сидит дома за кружевом, пока мужчины умирают на улицах Удачного. Может, она позволит тебе ползать на коленях перед «новыми», раздавая им наши права ради установления мира, – но мы не позволим! А то мало ли что ты еще выкинешь. Ты, наверно, и дочку свою готов калсидийцам отдать, чтобы мира добиться?

Лицо торговца Друра побагровело, как индюшачья бородка. Он сжал кулаки.

– Тише, господа мои, тише, – негромко вмешалась Серилла. Напряжение в комнате звенело как натянутые струны, и в сплетении этих струн она чувствовала себя пауком в паутине. Вот все они повернулись к ней и стали ждать, что она скажет. Серилла восторжествовала, и ее восторг мгновенно выжег страх и беспокойство, владевшие ею мгновение назад. Торговцы Удачного рассорились между собой, и обе стороны пришли к ней за советом. Ну чем не победа? Чем не свидетельство их о ней высокого мнения? Надо только суметь удержать в руках эту власть, и до конца жизни ей не о чем будет заботиться. Итак, приступим. Но осторожно. Очень осторожно.

– Я предвидела, что подобный миг однажды наступит, – изящно солгала она. – Это была одна из причин, побудивших меня уговорить сатрапа приехать сюда и самолично разрешить назревающий спор. Вы видите друг в друге едва ли не вражеские группировки… но с точки зрения всего остального мира вы – неделимое целое. И вам, господа торговцы, пора взглянуть на себя именно так! Я ни в коем случае не имею в виду… – Серилла чуть повысила голос и предостерегающе подняла руку, ибо заметила, что Роэд Керн уже набрал в грудь воздуха, собираясь возразить. – Я ни в коем случае не имею в виду, что ради этого вам придется поступаться чем-то исконным и изначальным. Торговцы и их сыновья могут быть совершенно уверены, что сатрап Касго не отнимет у вас ничего из пожалованного сатрапом Эсклеписом. Но если вы не будете достаточно осмотрительны, вы можете все потерять, потому что времена изменились, и вам следует принять это и признать. Поймите, что Удачный перестал быть глухими задворками страны, как когда-то. Более того, он вполне способен занять достойное место среди главнейших торговых портов всего мира. Но для этого он должен сделаться более терпимым и многоукладным, нежели раньше. И притом не растерять своеобычных качеств, которые делают его неповторимой драгоценностью в сатрапской короне!

Ею двигало совершенно замечательное наитие. Слова сами просились на ум и сыпались с языка, складываясь в весомые и красивые фразы. Торговцы, что называется, развесили уши. Собственно, Серилла сама не знала, что намерена предложить во исполнение нарисованной ею великолепной картины, но это особого значения не имело. Пришедшим к ней людям необходимо было решение. Они нуждались в нем до такой степени, что готовы были слушать любого, кто хоть словечком намекнет им, я, мол, знаю КАК. Она откинулась в кресле, наслаждаясь моментом. Все смотрели только на нее.

Первым заговорил Друр.

– Ты поведешь переговоры с «новыми» от нашего имени? – спросил он.

– Ты настоишь на положениях изначальной хартии? – эхом откликнулся Роэд Керн.

– Всенепременно, – ответила Серилла сразу обоим. – Я в городе человек посторонний. И я же – представитель сатрапа. Значит, только я могу обеспечить Удачному мир. Длительный мир, и притом на условиях, благоприятных для всех. – Она сверкнула глазами, благо умела это делать, и добавила: – Кроме того, в качестве полномочного представителя государя я сообщу калсидийцам, что, замахиваясь на некую часть джамелийских владений, они нападают на саму Джамелию. И Жемчужный Трон такого оскорбления не потерпит!

И напряжение в комнате сразу стало спадать. Так, как если бы ее слова уже воплотились в дела и все цели были достигнуты. Расслабились напряженные плечи, разжались кулаки, на шеях перестали пульсировать жилы.

– Только прекратите усматривать друг в дружке врагов, – сказала Серилла. – Лучше привнесите в общее дело кто чем богат! – И она указала поочередно на обе едва не схлестнувшиеся стороны. – Вы, старшие, хорошо знаете историю Удачного, у каждого из вас за плечами многие годы переговоров и сделок. Вам как никому должно быть известно, что невозможно получить выгоду, не поступившись чем-нибудь менее важным. И это касается всех. А вы, юные, хорошо понимаете, что ваше будущее напрямую зависит от признания положений изначальной хартии всеми живущими в этом краю. Сила молодых – это сила их убежденности и твердая воля юности. И значит, перед лицом грозящей опасности вам непременно следует объединиться. Только тогда будет отдана должная дань прошлому и обеспечено будущее!

Две кучки стоявших перед нею мужчин понемногу начали обмениваться взглядами. И не косыми, как поначалу, – враждебность смягчалась, уступая место робкому дружелюбию. Серилла ощутила новый взлет вдохновения. Вот оно, вот то, для чего она родилась! «Удачный, судьба моя! Я сумею объединить тебя и спасти. Ты еще станешь МОИМ…»

– Час поздний, – тихо проговорила она. – Прежде чем принимать серьезные и непростые решения, всем нам необходимо передохнуть. И поразмыслить. Я буду ждать всех вас назавтра, чтобы вместе пополдничать. К тому времени я надеюсь привести в должный порядок свои мысли и сформулировать предложения. Если мы полагаем, что нужно вступить в переговоры с «новыми купчиками» – ведь так? – я позволю себе предложить список «новых», которые представляются мне не только способными вести переговоры по-деловому, без оскорблений, но и которые достаточно могущественны в своей среде, чтобы представлять других. – Лицо Роэда вновь потемнело, и даже Крион недовольно нахмурился. Видя это, Серилла добавила с легкой улыбкой: – Но о чем это я, ведь мы еще не достигли по данному вопросу должного единомыслия. Конечно же, до тех пор я не предприму ни единого шага. И с превеликим вниманием выслушаю любое предложение, которое вы выдвинете!

На том распростились. Серилла напутствовала мужчин благосклонной улыбкой и вежливым «Доброй ночи, господа торговцы». Каждый из них подошел поцеловать ей руку и поблагодарить за водительство и советы. Дошла очередь до Роэда Керна, и она задержала руку опасного красавца в своей. Он удивленно вскинул глаза, и Серилла выговорила одними губами: вернись попозже. Его темные глаза округлились, но он ничего не сказал.

Мальчик-слуга проводил их к выходу. Тогда-то у Сериллы вырвался вздох величайшего облегчения. Все-таки она сумеет здесь выжить. Удачный будет принадлежать ей, и плевать на сатрапа. Его жизнь или смерть будут иметь очень мало значения.

Потом Серилла поджала губы и стала думать о Роэде Керне. Наконец, быстро поднявшись, она позвонила в колокольчик, призывая слугу. Пусть горничная поможет ей одеться в более официальный наряд. Все же Роэд Керн здорово нагонял на нее страху. Это человек поистине способный на все! Серилле совсем не хотелось, чтобы он воспринял ее приглашение как намек на любовное свидание. Нет, он увидит перед собой не привлекательную женщину, но владычицу, царственную и суровую.

Владычицу, которая отправит его выслеживать Ронику Вестрит и все семейство старухи.