Цитаты из книги «Пятый персонаж. Мантикора. Мир чудес»

Есть люди, которым словно на роду написано вечно терпеть невзгоды и оставаться на обочине жизни

И он, и я – общественные идолы, символы: он – символ монархии, я – символ героизма, символы крайне необходимые при всей своей эфемерности, наши обязанности перед обществом превыше всего личного, и никакие чувства не должны заслонять нам этих обязанностей, допустить такое было бы все равно что самовольно оставить караульный пост.

Человеку неуютно в компании совершенства, оно его душит. Он хочет, чтобы даже святые отбрасывали тень.

Если ты не поспешишь и не покажешь жизни, чего ты хочешь, – сказал он как-то, – жизнь сама и очень скоро определит, что ты получишь»

вый Завет не из благочестия, а из любопытства, и многие эпизоды из него подтверждают мое давнее впечатление, что истинность религии и «Тысячи и одной ночи» находятся примерно в одной плоскости. (Позднее я бы сказал, что и в том и в другом случае истинность носит скорее психологический, чем буквальный характер, и что психологическая истинность ничуть не менее важна – в своем роде, – чем точное следование фактам

Возможно, всему виной моя скука. Скуки, подобно армейской, я не испытывал ни до, ни после, она тяжелым свинцом наливала каждую клеточку моего тела. Обычно скука ассоциируется с бездельем, но тут был совершенно другой случай, ведь пехотинец, проходящий боевую подготовку, не знает покоя с утра до позднего вечера, а затем спит как убитый. Ту скуку, о которой я говорю, порождала отрезанность от всего, что украшает жизнь, или возбуждает любопытство, или расширяет горизонты восприятия. Это была скука выполнения бесконечных задач, ничего не дающих ни уму ни сердцу, скука приобретения навыков, без которых ты бы с радостью обошелся.

Это наглая ложь! Его девизом было не En Dieu ma foy, а En moi-même ma foy[14], и в этом-то и состояла его трагедия». Вряд ли это им было известно. А если бы даже известно – то что с того? Немногие из них могли бы объяснить разницу между двумя этими верами

Мы, Роли, оба были молодые невежды. Вы принадлежали к тому типу невежд, который так боится жизни, что только и умеет – презирать ее из страха, как бы случайно не полюбить что-нибудь такое, что не отвечает стандартам горстки людей, которыми он восхищается. Я принадлежал к тому типу, который не знает почти ничего, что выходит за рамки безвкусицы, жестокости и уродства, но я не забыл псалмы и жаждал чего-нибудь лучшего, как лань желает к потокам воды

Причины всей этой грызни коренились в скуке. Скука, глупость и патриотизм, в особенности если их соединить, – это три величайших зла, известных нашему миру

Стандартная проблема любой автобиографии: жизнь неизбежно видится и осмысляется ретроспективно. Как бы мы ни пытались быть честными в своих воспоминаниях, мы не можем не фальсифицировать их в свете знаний, приобретенных позднее, и особенно в свете того, кем мы стали.