Цитаты из книги «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда»

Чем больше я думал, тем больше убеждался, что имею дело с душевнобольным

– Это зеркало видело странные вещи, сэр, – шепнул Пуль. – Но все, что происходило, не страннее его присутствия здесь, – тем же тоном ответил адвокат. – Что делал с ним Дж… – он прервал сам, вздрогнул и, поборов свою слабость, договорил: – Зачем оно было нужно Джекилю? – Да, странно, – подтвердил Пуль. Они подошли к рабочему столу доктора. Там между множеством бумаг лежал большой конверт, надписанный рукой Джекиля и адресованный на имя Утерсона. Адвокат распечатал пакет, из него выпало несколько бумаг. Первая оказалась завещанием, написанным в таких же эксцентрических выражениях, в которых был составлен и тот документ, который Утерсон вернул доктору несколько месяцев тому назад. Оно тоже говорило о воле Джекиля в случае его смерти или исчезновения, только вместо имени Хайда глубоко пораженный адвокат прочел в нем имя Габриеля-Джона Утерсона. Он взглянул на Пуля, перевел глаза на бумагу и наконец обратил их на тело мертвого злодея. – У меня голова идет кругом, – сказал адвокат. – Все последние дни завещание было в руках Хайда; он не мог меня любить; он, конечно, выходил из себя от бешенства при виде того, что его лишили наследства, а между тем не уничтожил документа! Утерсон взял вторую бумагу; это была записка, набросанная почерком доктора с выставленным вверху числом. – О, Пуль, – вскрикнул адвокат, – Джекиль еще жил сегодня и был здесь! Его не могли уничтожить в такой короткий промежуток времени! Он, конечно, еще жив, он, вероятно, бежал! А зачем? Как? Следует ли нам, в случае его бегства, заявить о самоубийстве мистера Хайда? О, мы обязаны действовать осторожно! Я вижу, что нам легко вовлечь вашего господина в какую-нибудь ужасную катастрофу! – Почему же вы не прочтете записки, сэр? – спросил Пуль. – Потому что я боюсь! – торжественно возразил адвокат.

Это зеркало видело странные вещи,

– Значит, вы знаете, как и все мы, что в этом господине есть что-то странное, что-то поражающее каждого. Я не могу хорошенько объяснить этого впечатления, но мне кажется, что при виде его человек чувствует, как в его мозг проникает тонкая холодная струя.

мы оба думаем больше, чем говорим.

Не скорая ходьба разгорячила его; по-видимому, он вытирал пот, покрывший его лоб вследствие какого-то подавляющего страха, так как его лицо было бледно, а голос, когда он заговорил, сипел и прерывался.

Между тем именно в этот вечер адвокат жаждал встречи, соприкосновения с себе подобными; еще ни разу в жизни не испытывал он такого острого гнета одиночества, потому что в его уме против воли зародилось тяжелое предчувствие несчастия.

– Целую неделю я боялся, – угрюмо продолжал Пуль, не обращая внимания на вопрос Утерсона, – и больше не могу выносить страха.

Но едва он произнес последние слова, как улыбка исчезла с его лица и заменилась выражением такого ужаса и отчаяния, что кровь застыла в жилах Утерсона и его родственника. Исказившееся лицо Джекиля пробыло перед ним только секунду, потому что окно сейчас же захлопнулось, но и один взгляд на несчастного глубоко поразил их. Молча прошли они через двор и только войдя в соседний переулок, где даже в воскресенье шумела жизнь, мистер Утерсон наконец взглянул на своего спутника. Они оба были бледны; в глазах того и другого светился одинаковый страх.

С печальным лицом, с видом грустного узника дышал он свежим воздухом.