Детство… счастливое детство…
Есть у него свои картинки, увидев которые, нахлынет сладкая невозможная ностальгия. Есть свои звуки, свой вкус, свои ощущения. И есть слова, слова, которые завораживают и наполняют душу навсегда утраченным теплом. Таких слов может быть много, они могут составлять особые группы, привязанные к конкретным воспоминаниям.
У меня есть одна такая группа, состоящая из дорогих сердцу имен, названий и предметов: Джим Хокинс, Джон Сильвер, сундук мертвеца, Трелони, Испаньола, бутылка рома, Ливси, Адмирал Бенбоу, черная метка, Бен Ганн, капитан Флинт, пиастры, Билли Бонс, остров Сокровищ…
Когда я слышу или даже мысленно произношу эти слова, я снова оказываюсь в плену той беззаботной детской увлеченности, которая завладела мной – десятилетним мальчишкой, когда мне в руки попал этот ни с чем не сравнимый роман Стивенсона. Помнится, я поставил тогда свой личный на тот момент рекорд скорочтения, два или три дня я мчался из школы бегом домой и снова погружался в бездну приключений, забывая о заданных домашних работах.
А потом я перерыл две библиотеки – школьную и сельскую – в поисках приключений, и пережил бездну разочарований, потому что все книги, попадавшиеся после этой, были не такие увлекательные. Ждать нового эмоционального погружения пришлось 3-4 года, что-то подобное произошло при встрече с «жюльверновскими» «Пятнадцатилетним капитаном» и «Детьми капитана Гранта».
Что же касается «Острова Сокровищ», то я твердо уверен, для того, чтобы эта книга стала по-настоящему дорогой, её нужно успеть прочитать до 15 лет, и тогда очарование пиратского романа будет сопровождать тебя всю жизнь. В более позднем возрасте она тоже может показаться вполне занятной, но вот влюбленность в неё далеко не гарантирована.
Хотелось бы еще пару слов о кинематографе :) Мне несказанно повезло, что книга мне попалась раньше, чем я увидел наши советские экранизации 1937 и 1971 годов, а до трехсерийной версии 1982 года оставалось еще целых 7 лет. Образы главных героев, которые создал мой мозг самостоятельно, оказались для меня намного ярче и богаче, чем предложенные кинорежиссерами и артистами. Особенно это касалось Долговязого Джона, ни в одной экранизации он не похож на того пирата, каким увидел когда-то его я.
Вообще, это первый отрицательный герой в моей читательской биографии, которого я полюбил не меньше, чем положительных участников событий. Помню, как я обрадовался, когда Бен Ганн помог бежать Окорку до прибытия в Англию.
Так что, можно сказать, что приключенческий роман Стивенсона стал первым источником, который зародил в моем сознании мысли о неотделимости добра от зла, о их единой природе. Конечно, до философского понимания здесь не доходит, но этого и не требуется от художественной литературы относительно легкого жанра, зато происходит эмоциональное принятие этого факта.
Хотя, насчет философского понимания, возможно, я поторопился, отказав роману в этом. Кое-кто, кто поумнее меня будут, его в книге таки нашли; в 1997 в издательстве Пермского университета вышла, не знаю уж какая – кандидатская или докторская, работа, посвященная философским аспектам развития сюжета романа «Остров Сокровищ».
Думаю, обмывая успешную защиту, профессора и доценты с неподдельной радостью распевали за праздничным столом: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома…»