Отзывы на книги автора «Роберт Харрис»

Роберт Харрис – профессиональный автор бестселлеров. На ум в качестве сравнения приходят Майкл Крайтон или Кен Фоллетт, например. Харрис в состоянии писать о чем угодно (об альтернативной истории фашистской Германии, Цицероне, бывшем английском премьер-министре, смертельных для жизни хедж-фондах, деле Дрейфуса и проч.), но всегда в центре событий будет интересная история, фигура или интрига. При этом романы идеально готовы к экранизации. Многие книги Харриса (7) экранизированы, в том числе «Призрак» и «Офицер и шпион» - таким мастером, как Роман Полански. А «Фатерланд», так даже и второй раз собираются снимать, уже сами немцы. «Второй сон» - последняя из переведенных на русский язык книг автора, жанр ее сложно назвать чисто детективным, несмотря на издательскую серию, в которой она вышла. Рецензии, которые здесь представлены, содержат диаметрально противоположные оценки, из которых следует, что: 1)одни разочарованы, тем, что детектива собственно почти и нет, а сюжетная разгадка сосредоточена в антропологических и общественно-социальных обобщениях, которые, к тому же, читателю предлагается сделать самостоятельно, а подобные усилия большинству чужды и поэтому они обвиняют книгу в скучности; 2)другие по достоинству оценили саму ключевую идею композиции и простили за нее некоторую неровность сюжета и скомканный (а фактически – обрезанный по живому) финал. Я тут, пожалуй, присоединюсь ко вторым. «Фишку» книги лучше не знать. Я, не читавший аннотации и рецензий, и где-то на двадцатых страницах осознавший замысел автора, от души восхитился. Поэтому, постараюсь далее основной линии не касаться, обходя ее стороной, и рецензия моя в связи с этим будет туманна и расплывчата.

XV век от Воскресения Христова. Молодой святой отец Кристофер Фэйрфакс - мелкий подручный епископа, - на своей смирной лошадке прибывает в удаленную деревню Эддикотт-Сент-Джордж, чтобы отслужить отходную молитву по ушедшему в мир иной местному священнику. Рассчитывая управиться за день, отец Кристофер будет вынужден немного задержаться для того, чтобы раскрыть тайны жизни и смерти отца Лэйси, узнать, как погибла древняя цивилизация грешников, встретить свою первую любовь, сделать выбор между доктриной и зовом сердца и вообще кардинально измениться. Сомневающийся и рефлексирующий Фэйрфакс идеально подходит на роль расследователя тайн этого глухого местечка – его жизненный опыт стремится к нулю, как представитель церкви он неуверен в себе, необходимость действовать и принимать решения вызывают у него страх. В то же время, он порядочен, справедлив к себе и людям и, как оказалось, в итоге, склонен к приключениям и авантюрам. И, как верно отмечает один из второстепенных персонажей: «Для человека, который дал обет беспорочной жизни, да к тому же время от времени предается выпивке и танцам, это может не слишком хорошо закончиться».

«Ему представились поколения священнослужителей: должно быть те сидели на этом самом месте, - вероятно, не один десяток, - тихо служа Господу в этой глухомани, безвестные, всеми забытые. При мысли о таком самоотверженном служении его охватило ощущение собственного ничтожества». Поселившись в доме умершего священника, Фэйрфакс начинает знакомиться с местными селянами и находит здешнее общество и окружающую обстановку весьма странными. Основные открытия обнаруживаются в судьбе отца Лэйси – изучая его книги, записи и коллекцию предметов, потрясенный Фэйрфакс выясняет, что тот был членом таинственного еретического «Общества антикваров», жестоко преследуемого Церковью. Роман небольшой по размеру, поэтому мы не совсем хорошо узнаем главного героя и в начале книги не до конца понимаем мотивы его действий. Однако, столкнувшись с ересью, он, несмотря на ужас, проявляет любопытство. «На обратной стороне красовался главный символ гордыни и богоотступничества древних - надкушенное яблоко». Подразумевается яблоко познания, врученное Змеем в руки неразумным Адаму и Еве, из-за которого они и были изгнаны из Рая, собственно говоря. Нечто подобное предстоит и Фэйрфаксу, в жизни которого до визита в эту деревушку всё было настолько предельно ясно, насколько и окутано полнейшим неведением. Вкусив запретный плод знаний, молодой священник совершит свое грехопадение. «Рано или поздно неизбежно окажется, что у Церкви есть моральные устои, но нет власти, а у государства есть власть, но нет моральных устоев. Именно это привело древних к краху».

Харрис умело прописывает многих персонажей, делая их яркими и выразительными, особо выделяются капитан Хэнкок, огромный и решительный яростный поборник прогресса, владелец мануфактуры; безумный профессор Шедуэлл, готовый сгореть в костре ради нескольких осколков древних предметов; роковая женщина Сара Дарстон, вносящая романтическую линию в повествование. Книга написана в сдержанном, размеренном стиле, напомнившем мне чем-то уникальный «Ветер западный» Саманты Харви, хотя сравнение, конечно же, притянуто за уши. Но, так или иначе, и там и там герой - священник, много молитв и рассуждений о вере, а действие происходит в замкнутом пространстве маленькой английской деревни на отшибе в XV, так сказать, веке. При этом, нужно понимать, что те, кто обвиняет «Второй сон» в скуке, вероятно и вовсе не нашли бы слов для описания душной атмосферы «Ветра западного» - там действие, по сути, вообще происходит в голове главного героя, причем задом наперед. Также вспоминается и «Имя розы», как (недостижимая) ролевая модель любого интеллектуального исторического детектива, и классика приключенческой литературы, «Остров сокровищ», «Таинственный остров», что-то такое. И главы имеют говорящие названия, например, «Мистер Куик дает объяснения» или «Раскопки начинаются», как в старых добрых английских романах. Под конец книги действие начинает нестись галопом, напоминая остросюжетную историю о поиске сокровищ, каких много, явно с упором на экранизацию. Резкий и неожиданный финал разочаровывающе всё расставляет по местам, в том числе поясняя смысл названия.

С высоты нашей эпохи автор одновременно оглядывается назад и смотрит вперед, комментируя ни много ни мало сам ход исторического процесса. Сверхзадача книги, на мой взгляд, заставить читателя задуматься о том, что смена цивилизаций и исторических укладов проявляет, среди прочего, технологическую уязвимость прогресса. Как и древние миры, мы также будем кем-то сметены в свое время. И я не уверен, что американская цивилизация является более развитой, чем древнегреческая, например. Технологически – несомненно, но не духовно. Как говорил один очень умный человек, отбери сейчас у гражданина электричество, газ и водоснабжение и посмотри, как цивилизованность слетит с него как шелуха за несколько дней. На примере вооружений хорошо видно, какой путь прошел прогресс – сначала тысячелетиями люди убивали себе подобных камнями и палками, затем бронза, потом еще пару тысячелетий стали и вот, как раз к XV веку подоспели порох, огнестрельное оружие, артиллерия, а всего через пятьсот лет человечество уже может уничтожить весь окружающий мир нажатием одной кнопки, в общем-то. Чтобы выжить, окружающий мир должен, наверное, отключить человечеству электричество, как минимум.

ВЫВОД: «Отлично». Так бы «четыре» поставил, скорее всего, но больно много отрицательных отзывов, поддержу занимательную книгу. «Представьте себе, что однажды утром вы проснулись лишенным всяких средств к существованию, а все ваши умения утратили ценность и оказались совершенно бесполезными в борьбе за существование! Их мир зиждился на фикции - это был мыльный пузырь. Стоило подуть ветру, как он лопнул».

Из интервью автора «The Guardian»: «-Как вы расставляете книги на полках? -…Военная история и нацисты на лестничной площадке перед спальней — довольно зловещая стена, надо сказать, но за дом они заплатили».

«Чиркнув спичкой, он зажег трубку…»
Истинный бич многих писателей курительная трубка и стекло. В одной книге даже наткнулась на катаров, ужинавших кукурузой. Но Роберт Харрис с его историческими шедеврами?
И тут я поняла, что вновь стала жертвой неточно заявленного жанра, купилась на 1468 год. Пластик и пластмасса? Но когда появилась эмблема надкушенного яблока, я с удивлением поняла, что читаю научную фантастику. Не самый мой любимый жанр, но книга меня потрясла своей прямолинейностью и неизбежностью. Очень символично, что в электронном виде, она появилась практически за день до открытия Всемирной конференции по климату в Глазго. И нас определённо ожидает катастрофа. Ну не в 2025, но неизбежно. То,что произойдёт с нами, совершенно точно предсказано гениальным Эйнштейном.
„Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвёртая — палками и камнями.“ —  Альберт Эйнштейн
С одной стороны нас ожидает климатическая катастрофа, повышающая температуру и приводящая к таянию ледников, и на этом фоне мрачно вырисовывается Ноев Ковчег. С другой стороны, как отмечает в книге Моргенстерн,вся наша жизнь принадлежит цифровому пространству. Хакеры просто внедрились в нашу повседневную жизнь и угрожают нам кибер-войнами уже на правительственно-государственном уровне.
Конечно, это не эпохальное полотно о жизни великого и противоречивого Цицерона, нет и того мощнейшего психологического накала и неизбежного конфликта между человеческими, личными, жизненными и земными ценностями, как в «Офицер и шпион»,но это такой зловещий знак «Стоп!», такое пугающее предупреждение, что за поворотом уже бездна, что невозможно не ужаснуться и пройти мимо. Мы своими руками приближаем катастрофу и некому будет плакать на могиле человечества, затерявшейся под гигантскими слоями пластикового мусора. И на всё это, хищно потирая руки от нетерпения, будет оскалившись смотреть лицемерная, продажная и двуличная Церковь.

Я люблю книги Роберта Харриса, и конечно кинулась читать книгу сразу.
Это хорошо. Качественный интересный роман. Воссоздание событий по письмам и документам, обрамленное в художественный текст. Хорошо переданна эпоха, просто и понятно расписана политика.
Но это исторический роман. В этой книге нет привычного экшена. Хотя напряжение сохраняется на протяжении всей книги.
Мне понравилось, но это не самая яркая книга автора. Советую

«Мы снова прислушались.

Ублюдок Цицерон, где наш хлеб?
Ублюдок Цицерон украл наш хлеб!

– Удивительно гибкий размер, надо отдать им должное, – сказал мой хозяин. – Интересно, сколько еще они припасли вариантов?»

Порядок чтения:
«Империй»
«Очищение»
«Диктатор»

«Я не претендую на то, чтобы быть философом, но заметил вот что: всякий раз, когда кажется, что нечто достигло зенита, можете не сомневаться – это «нечто» уже начало разрушаться»

Роман Харриса завершает трилогию о Цицероне и судьбе Рима.
Эти произведения представляют собой приятное исключение из правил. Перед вами не вялые этюды о персонажах исторической энциклопедии, а насыщенное повествование в трёх частях о природе мировой политики, её вечных римских корнях.
Не все романы равноценны: первый и третий, на мой взгляд, более проработаны, чем второй. Возможно, здесь сказались длительные ожидания: между публикацией «Империя» и «Очищения» в России прошло 5 долгих лет. Третьей части пришлось ждать меньше: 3 года.
В общей сложности Харрис писал о Риме 12 лет (первым романом, хотя и не связанным с Цицероном, стало произведение «Помпеи»). Автор много работал над огромным древнеримским наследием: раздел «Благодарности» в том числе указывает на основные источники.
Трилогию объединяет искренняя и одновременно сдержанная манера повествования от лица вольноотпущенника Тирона, которому суждено наблюдать за жизнью своего хозяина и друга Цицерона.
Великий оратор, родившийся в маленьком городе Арпин – совершенно особый случай в истории Рима. Помимо разных заслуг ему удалось описать большинство событий последних десятилетий римской республики, о падении которой он заранее скорбит:

– Я, как Кассандра, – обречен видеть будущее, но так уж предначертано, что мне никогда никто не верит

До сих пор мы наблюдаем события той эпохи именно его глазами, как справедливо, пишет
М. Бирд в книге «SPQR». Цезарь по сравнению с Цицероном выглядит начинающим литератором, а про Помпея и Красса вообще говорить не приходится!
Портреты исторических личностей – творческое достижение Харриса. Примечательно, что помимо Цицерона на передний план выдвинуты соратники Цезаря по знаменитому триумвирату, которые ушли в тень не только в восприятии современников, но и в памяти потомков. Помпей Магн (Великий), упоенный собою, ленивый, зевающий, толстеющий от безделья и худеющий в преддверии битвы оттеняется мизантропичным завистливым Марком Крассом, мастером закулисных игр, мультимиллионером древнеримской республики. Не забыты коварный Цезарь, бескомпромиссный Катон Младший, чудовищный Клодий, устрашающий Катилина, загадочный Октавиан и многие другие герои, с которыми вы познакомитесь, если прочтёте романы Харриса.
Да, здесь мало бряцают оружием, битвы проходят на периферии повествования, но не в описаниях сражений автор видит цель своих произведений. Впрочем, и не в «красивых» политических комбинациях тоже, пусть они и пестреют на страницах трилогии. Харрис осмысляет природу власти и разбирается в сложнейшем вопросе перехода от республики к империи.
В романах периодически фигурирует слово «демократия», которое, более применимо к древним Афинам или к современному Западу. Но, мне думается, такая вольность не случайна. Исторический материал не заслоняет для Харриса актуальные проблемы. В этом контексте объяснимы анахронизмы в «Диктаторе»: например, провинцию, где долго воевал Цезарь, писатель один раз называет не «Галлия», а «Франция»; командующий флотом Помпея носит титул адмирала (арабское слово, появившееся в европейском лексиконе гораздо позже)…
Живой пример Цицерона говорит нам о том, что

«…Политика – это профессия, а не увеселение для дилетантов…»

Наверное, у любой книги есть две грани — художественная и идейная. Как правило, они реализованы примерно на одном уровне, но бывают исключения. "Мюнхен" — одно из них.

В художественном плане книга откровенно слабая. Никакого "детектива", как обещает обложка, тут нет и близко, да и триллера тоже. Два главных героя до жути похожи друг на друга и, в целом, скучны. Интриги как таковой тоже нет — всякий, кто хотя бы открывал учебник истории, заранее в курсе, чем все кончится. В общем, эстету от литературы тут делать ну совсем нечего.

Главное достоинство книги — именно идейная составляющая. Харрис прозрачно намекает на это уже в эпиграфе. Там приведены знаменитые слова Гитлера о том, что оптимальным моментом для начала мировой войны для Германии была как раз осень 1938-го. Буквально через пару глав мы узнаем вместе с Чемберленом о том, что Англия на этот момент не готова к войне просто тотально, да и Франция, в общем, тоже.

Дальше идет трехсотстраничная апология Чемберлена и "политики умиротворения". Полезная для русскоязычного читателя штука — у нас-то все со школьных времен уверены, что британская политика была "абсурдна и глупа", а Чемберлен "полный дебил". Но это вряд ли — сэр Невилл блистательно окончил Бирмингемский университет и вывел Британию из жесткого кризиса в качестве канцлера казначейства, а миллионы людей рукоплескали ему за Мюнхенское соглашение. Если вы думаете, что миллионы людей — дебилы, а вы один молодец, то, как правило, это значит, что у вас просто мало информации.

На самом деле, конечно, ситуация была куда сложнее. Во-первых, наши критики по понятным причинам забывают, что Чемберлен обязан был учитывать общественное мнение — он жил в цивилизованной стране, где мнение людей значило, знаете ли, чуть больше, чем в Советском Союзе. Люди же никакой войны категорически не хотели — как отмечал сам премьер, довольно сложно убедить англичан воевать за Чехию, которую большинство из них даже не покажет на карте. Кроме того, Чемберлен видел ужасы Первой мировой, а потому категорически не собирался входить в историю как человек, обрекший страну на ее повторение.

Во-вторых, само по себе нападении Англии и Франции на Германию могло бы выглядеть довольно сомнительно. Это сейчас мы знаем, что Гитлер — исчадие ада, а нацисты — худшее, что случалось с Европой. На 1938-й год это все было далеко не так очевидно, а уж присоединение судетских немцев точно не выглядело ничем преступным. Они действительно составляли в своем регионе явное большинство и они действительно хотели в Германию. Нападение Англии и Франции в таких условиях выглядело бы как вопиющее нарушение провозглашенного ими же в Версале принципа свободного самоопределения наций, и уж Геббельс бы точно разыграл эту идеологическую карту как следует. Дальше понятно — если бы Англию и Францию удалось выставить агрессорами, роли США и СССР в войне были бы совсем другими и мы бы сейчас жили в несколько ином мире.

Желание Чемберлена откупиться от Гитлера Судетами, таким образом, вполне логично и понятно. "Но план же не сработал? Гитлер же все равно развязал войну? Чемберлен ошибся?" — возопят представители советской (псевдо)исторической школы, но Харрис как раз для них и писал свой эпиграф, а также вводил в сюжет сливающего англичанам нацистские планы Пауля Хартманна. Очень может быть, что Чемберлен на самом деле был в курсе всех этих рассуждений о жизненном пространстве и знал, что войны не избежать. Но при этом он понимал, что в 1938-м силы еще слишком неравны, поэтому ценой Чехии просто выиграл бесценный год, в конечном итоге и не позволивший Гитлеру выиграть Вторую мировую. Эти рассуждения автора, конечно, и вправду спорны, но если так и было, то Чемберлену должны рукоплескать не только те миллионы из 1938-го, но и мы из 2019-го.

"Но ведь в романе четко показано, что в случае начала войны Гитлера убрала бы собственная оппозиция?". Неплохой аргумент, но Харрис наглядно показывает, насколько разрозненной и недееспособной эта оппозиция была. Ничего бы они на самом деле не сделали. Да и кто мешал убрать Гитлера потом, в 1939-м? Или в 1941-м? То-то же.

Вот ради этой апологии Чемберлена книга и писалась — тем более в этом году премьеру 150. В принципе, в серьезной науке все эти доводы давно изучены вдоль и поперек, но не секрет, что широкая публика и передовая исторической науки пересекаются примерно никак. Потому и нужны авторы вроде Харриса, способные донести идеи ученых вот в такой популярной форме.

Правда, он все равно мог бы сделать это хоть чуточку техничнее.

4/5

1468 год от Воскрешения Господня. Мир, восстановившийся после Упадка. Мир, в котором нет книг, кроме религиозных. Мир, в котором все опримитивлено. Мир, в котором за желание узнать, кто были предки и чем они занимались (по-простому – изучить историю), могут сжечь на костре. Мир, в котором за наукопоклонничество тебя объявят еретиком. Мир, в котором любое проявление жажды знаний (кроме Божественного слова), грозит смертью. Мир, в котором даже язык «подчистили» от древних богомерзских слов. Мир Средневековья. Но не известное нам. Нет. Это Средневековье – из будущего. Наша цивилизация, какой мы ее знаем, достигла своего пика в 2025 году. И тогда произошла Катастрофа. Что это было? Как это произошло? Что случилось в те 666 лет, после нее, когда никто не вел записи? Это не известно никому. Есть небольшая горстка тех, кто может это предположить. Храбрецы-безумцы, которые копают и находят осколки (в прямом смысле) прошлого. Которые хранят в тайне книги, рассказывающие о непонятных предметах, событиях, явлениях. Непонятных – потому, что в новом мире это все заклеймено словом «еретичество». Нет силы большей, чем Бог. Он все создал, он всем управляет. Предки выступили против Него и их мир рухнул, испарился вместе с ними…

9 апреля, вторник. Молодой клирик Кристофер Фэйрфакс по поручению епископа направляется в глухую деревеньку в Уэссексе, чтобы отслужить панихиду по недавно усопшему отцу Лэйси. До дня службы святой отец поселяется в доме усопшего. Ночью, бодрствуя между первым и вторым сном, он попадает в кабинет Лэйси. На книжных полках стоят «Записки и протоколы Общества антикваров», а шкафы полны вещей из прошлого: монеты, пластиковые банкноты, ключи, золотые кольца, ручки, стеклянная посуда, тонкие металлические банки, пластиковые соломинки и т.д. и т.п. Даже (!) тонкое устройство, посредством которых древние общались между собой, на обратной стороне которого «красовался главный символ гордыни и богоотступничества древних — надкушенное яблоко». Все это считается еретичеством и запрещено! Откуда оно у святого отца, служителя церкви?! Стало ли это причиной его неожиданной смерти?

Планируя провести в деревушке пару дней, отцу Фэйрфаксу придется остаться здесь куда дольше. Ему придется испытать свою Веру, бороться с искушениями как еретическими, так и плотскими. Даст ли брошенное находками Лэйси зерно сомнений всходы?

Один вопрос: откуда они знали, что пластмасса – это пластмасса, если знаний об этом не осталось? Я к тому, что герои называют вещицы из этого материала пластмассовыми, пластиком. Но ведь язык вычистили вместе со знаниями. Так откуда? :)

После великолепной трилогии о Цицероне, столь же замечательной книги «Офицер и шпион» о нашумевшем деле Дрейфуса, последовала не самая удачная по своим литературным достоинствам, но безусловно актуальная и вызвавшая большой резонанс в мире книга о грядущей климатической катастрофе «Второй сон». Поэтому новая книга вызвала у меня некоторое опасение. Начало, к сожалению, подтвердило начинающее зарождаться разочарование. Слишком много деталей и подробностей, запахло скукой. Но как только началась охота на людей, погоня, преследование, бегство - все стало на свои места. Скитания по бескрайним просторам девственного континента и противоборство с природой и индейцами в стиле Джека Лондона превратили книгу в захватывающее и держащее в напряжении действо.
Книга переполнена чувствами и эмоциями, но самое страшное, что она воистину пронизана ненавистью, отличительной чертой той опасной и непростой эпохи. Ненавистью роялистов к революционерам-республиканцам, соратникам Кромвеля, за кощунственное и богопротивное убийство короля, помазанника божьего, веривших как и он сам в неподсудность королевской власти; ненавистью парламентариев-радикалов к роялистам за попранные королем-самодуром свободы и национальные ценности, притеснение пуританства и сближение с католичеством. С реставрацией монархии начинается самая настоящая охота на людей, с собаками и ловчими, упорное преследование королевской властью всех революционеров, так или иначе связанных с казнью Карла I. Вот такой вот мститель-роялист, образ созданный фантазией автора, движимый все той же ненавистью, начинает свою личную вендетту, преодолевая океаны и страны и не останавливаясь ни перед чем в достижении превратившейся уже в маниакальную жажду крови тех, кто лишив жизни короля, погубил и его, отняв жизни его жены и неродившегося сына.
По замыслу автора этот охотник за головами, хоть и имеющий весомые причины ненавидеть королевских палачей, все же не вызывает особой симпатии, обладая не самой привлекательной внешностью,одержимый жаждой мести и уже давно не верящий ни в Бога, ни в Черта. Скрывающиеся же от преследования Тайного совета полковники, наоборот обладают не только приятной внешностью, но и неоспоримыми человеческими качествами, честью, уважением, приличными манерами и почтением к слову божьему.
Обладатели в не таком уж и далеком прошлом совершенно мирных профессий , но по воле судьбы ставшие армейскими офицерами, участвовавшие в сражениях и водившие солдат в бой, беглецы совершают все возможные тактические и стратегические ошибки, что очень способствует напряжению и закручивает действие. Находясь постоянно в бегах, вынужденные вечно оглядываться через плечо, чувствуя за спиной горячее дыхание преследователей, устав от непривычной гонки, полковники инстинктивно жаждут хоть какого-то подобия нормальной жизни в привычном окружении и забывают или пренебрегают осторожностью и чувством самосохранения. Человек существо общественное, живущее вместе с ему подобными и не в его натуре скрываться.
Обе стороны как бы соревнуются в непримиримости, ненависти и жестокости, громя и кромсая то, что было дорого или священно противнику, ослепленные жаждой крови и мести. Но когда люди, вершащие судьбы целой страны, впадают в религиозный экстаз, мистицизм и фанатизм и направляет их лишь слепая вера,отметающая все доводы разума, то о какой справедливости можно вообще говорить? Ведь и король и те, кто его судил, подписал приговор и исполнил его, умерли в абсолютной уверенности в своей правоте. Но после долгих лет страданий и страха, в измученных и истерзанных тоской сердцах бывших героев своего времени, вынужденных ютиться в нечеловеческих условиях в трех тысячах миль от дома и семьи; в страхе и ужасе быть узнанными шарахаться от каждого встречного, годами не видя дневного света, начинает зарождаться мучительное сомнение и те, кто прежде не задумываясь вершили свое правосудие, вдруг и не так уж уверены в справедливости дела, которому продолжают служить, уже и не очень веря в него и не понимая зачем, лишь потому, что так, по их разумению, написано в Библии. Наступил год
1666, год Второго Пришествия, провозглашенного Церковью и обещающий воцарение Рая небесного на земле. Но год закончился и вместо ожидаемого блаженства он стал годом английского Армагеддона, сродни разрушению Содома и Гоморры.
‎״ Одетый с головы до пят в белое Спаситель не прошествовал в то утро по улицам ״. Вместо этого - страшное прозрение и мучительное понимание того, что возможно все заблуждались и все было зря? Столько отнятых и загубленных жизней, реки крови и потоки ненависти. Вместо всеобщего счастья и благоденствия столицу захлестнула Великая Лондонская Чума и доконал Великий Лондонский Пожар. По горькой иронии судьбы эти несчастья лишь укрепили роялистские настроения простых жителей города, раньше также горячо ненавидящих короля и поддерживающих Кромвеля. Не пользующиеся до этого симпатиями народа новый король Карл II и его брат герцог Йоркский, возглавили с неожиданным энтузиазмом и храбростью командование по борьбе с пожаром. И очень даже успешно. Это был их звездный час, украсивший их головы ореолом народных героев. Какая горькая насмешка судьбы.
Не могу признать, что герои получились многогранными и многоплановыми. Все как-то плосковато и все образы стали заложниками жанра и принесены в жертву погоне за увлекательностью и вниманием читателя. В чем автор по большому счету преуспел. Поскольку о главных героях нет достаточной информации, то автор задействовал свою богатую фантазию и описал события, так как бы они могли быть. Историческая канва очень интересна и соответствует действительности, насколько неискушенный читатель вроде меня может подтвердить.

Общее впечатление о книге - добротный ,но скучнюший донельзя, роман на стыке жанров исторического детектива(хотя какой к черту это детектив?) скорее это постапокалиптика и альтернативная история. Действие тянется тяжело, сюжет следует за молодым священнослужителем по имени Кристофер, направленным в отдаленную деревню взамен погибшего при таинственных обстоятельствах настоятеля местного храма. Там он знакомится с местными жителями, изучает окрестности, находит странные предметы, которые коллекционировал погибший пожилой священник, - артефакты прошлой цивилизации. В сюжете нашлось место и для романтической линии, где гг знакомится с волевой женщиной, вдовой местного помещика, которая также как и он интересуется необычным наследием погибшей цивилизации.
Одна из главных тем - противостояние науки и религии, природы и цивилизации. Довольно рано по тексту становится понятно, что мы читаем альтернативную историю, и далее эта тема раскрывается более подробно.
Заключительная часть книги сосредоточена на археологических раскопках, которые организовали все основные персонажи, включая местного промышленника, мечтающего заново открыть электричество, о котором ему стало известно из остатков научного знания. Один из главных предметов для героев книги - дневник ученого-профессора.
Главный недостаток книги - что под нее можно не хило так поспать(или это плюс?), уж больно она скучна. Или просто попалась не под то настроение.

Третья, заключительная, часть трилогии Харриса оставила после себя весьма неоднозначные впечатления. С одной стороны, перед нами все тот же легкий, яркий и выразительный стиль повествования, «объемные», если можно так выразиться, интересные и, что уж говорить, чарующие, даже несмотря на свою неоднозначность, образы и, политическая интрига, приправленная небольшим количеством баталий.

С другой стороны – блеклое (не в плане языка) повествование. Кажется, что действия развиваются по инерции, и все самое интересное произошло еще в предыдущей части. Возможно, виной тому – сами исторические реалии. На закате республики Цицерон оказался весьма далек от политических сражений. Он по-прежнему следит за происходящим, но, кажется, все события проносятся мимо него, где-то на заднем плане. Из-за этого читателю приходится следить за разворачивающимися событиями глазами не самого Цицерона, а него осведомителей и друзей, что далеко не так интересно.

Кроме того, все самые значимые вехи гражданской войны этого периода пересказаны здесь буквально в двух словах. Переход Рубикона, побег Помпея, сражение при Фарсале, война за наследство диктатора – все это лишь упоминается в романе, но не описывается подробно. Это удивительно, если учесть, что в первых двух книгах одно лишь описание очередной речи Цицерона могло занимать около 10 страниц.

Лично мне, помимо всего прочего, в романе не хватило военной составляющей. Все мы знаем, что каждый из членов триумвирата был гениальными полководцем. В романах этот факт упоминается постоянно, однако подтверждений никаких, кроме самих фактов побед, нет. Конечно, Харрис отмечал, что для него на первом плане при написании книг была политика, но все же, в древнем Риме политика и война практически неотделимы друг от друга.

На самом деле, роман «Диктатор» получился этакой лебединой песней: очень грустной, местами трагической и долго не стирающейся из памяти. Но самое главное, по крайней мере, для меня, это то, что произведение Харриса позволило взглянуть на этот непростой для римского государства период с другой точки зрения – побежденных, поскольку, как известно, историю пишут победители, а потому, книг о великих свершениях Цезаря и Октавиана намного больше, чем о не менее важных, пусть порой и не столь заметных подвигах их соотечественников.