Цитаты из книги «Философы от мира сего»

на что он ответил предложением отменить все титулы и сам отказался от графского титула и стал называть себя «гражданином Бономом[99]». В его демократических устремлениях не было ни капли наигранности – Сен-Симон искренне сочувствовал своим менее обеспеченным согражданам

1778 году молодой граф отправился в Америку и отличился в Войне за независимость. Он воевал в пяти кампаниях, был удостоен ордена Цинцинната и, что самое важное, стал ярым поборником тогда еще совсем новых идей свободы и равенства.

Шарля Фурье делает его недосягаемым для возможных соперников.

Несомненно, Роберт Оуэн был самым романтичным из всех людей, бунтовавших против неконтролируемого капитализма девятнадцатого столетия, но не был самым странным из них. В том, что касается извращенности натуры, пальма первенства по праву принадлежит графу Клоду Анри де Рувруа Сен-Симону,[98] а эксцентричность идей

может повредить его слабым легким, а может и привести к спазмам». – «Вряд ли. В любом случае будет гораздо хуже, если он вырастет неуправляемым. Человек – заложник обстоятельств.

Когда ребенок разрывается от крика, моя дорогая Каролина, – говорил его отец (Роберт Оуэн), – посади его посередине детской и не бери на руки до тех пор, пока он не успокоится». – «Но, милый, он будет плакать часами». – «Дай ему выплакаться». – «Это

Как и другие утопические социалисты, он желал жить в другом мире. Но, в отличие от остальных, более или менее успешно выражавших свои взгляды на страницах собственных книг, он отбросил все сомнения и постарался изменить его.

большим – экономическим первопроходцем, навсегда изменившим нашу жизнь, а именно она является предметом изучения настоящих экономистов.

Ни один человек со сколь угодно богатым воображением не причислит Роберта Оуэна к экономистам. По правде сказать, он был чем-то

В последние годы жизни он нашел утешение в духовных исканиях, написании бесчисленных трактатов, перепевавших все те же идеи, и работе над своей замечательной «Автобиографией». В 1858 году он скончался в возрасте восьмидесяти семи лет. Он был полон надежд.