Цитаты из книги «33 стратегии войны»

рутина. Мы не замечаем происходящего, поскольку не умеем разбираться в собственных мыслях, в том, что происходит у нас же в голове. И вдруг нам преграждает путь дерзкий новатор Наполеон, он не благоговеет перед традицией, он сражается по-новому. Только тогда мы замечаем, что наши мнения и реакции безнадежно устарели.

Может статься, история о разгроме прусской армии покажется лишь любопытным историческим анекдотом, но задумайтесь, не делаете ли и вы те же ошибки. Фактором, ограничивающим возможности не только народов, но и отдельных людей, является неспособность смотреть в лицо действительности, увидеть вещи такими, каковы они есть. Становясь старше, мы все сильнее укореняемся в прошлом. Привычка берет свое. Нечто придуманное задолго до нас становится непререкаемой нормой, доктриной, а заодно и скорлупой, защищающей от реальности. На смену творчеству приходит повторени

осторожность, только измеряются они особым масштабом.

Должна ли теория покинуть его здесь и самодовольно идти вперед путем абсолютных заключений и правил? Если так, то она бесполезна для жизни. Теория обязана считаться с человеческой природой и отвести подобающее место мужеству, смелости и даже дерзости. Военное искусство имеет дело с живыми людьми и моральными силами — отсюда следует, что оно никогда не может достигнуть абсолютного и достоверного. Для неведомого всегда остается простор, и притом равно большой как в самых великих, так и в самых малых делах. Неведомому противопоставляются храбрость и вера в свои силы. Насколько велики последние, настолько велик может быть и риск — простор, предоставленный неведомому. Таким образом, мужество и вера в свои силы являются для войны существенными началами; поэтому теория должна выдвигать лишь такие законы, в сфере которых эти необходимые и благороднейшие военные добродетели могут свободно проявляться во всех своих степенях и видоизменениях. И в риске есть своя мудрость и даже осто

Ведите мысленную партизанскую войну, в которой невозможно определить, где проходит линия фронта, в ней нет уязвимых крепостей — все подвижно и изменчи

Враги, кроме того, дают вам точку отсчета, стандарт, согласно которому вы оцениваете себя как в личностном, так и в социальном плане. О доблести и достоинствах японского самурая судили не прежде, чем тот сразится с лучшим фехтовальщиком; для того чтобы явить свету великого Мухаммеда Али, потребовался Джо Фрейзер. Сильный соперник позволяет проявиться лучшим вашим качествам. И чем соперник сильнее, тем выше ваша награда, даже в случае поражения. Лучше проиграть достойному противнику, чем размазать безобидного и слабого. Вы заслужите уважение и сочувствие, заложите прочное основание для следующего сражения.

Важно понимать: люди стремятся к сдержанности и скрытности, поскольку такая позиция намного безопаснее, нежели открытая демонстрация своей позиции. Если вы руководитель, они, скорее всего, будут подражать вашим взглядам. Однако зачастую их согласие — всего лишь простая любезность, не более, а то и банальный подхалимаж. Заставьте их нервничать: как правило, люди более искренни, когда они спорят

Порой безразличие и бездействие служат более действенным оружием, чем агрессивность, поскольку вы не можете различить враждебность, которая за ними кроется.) Н

Мы живем в такое время, когда люди редко проявляют прямую, открытую враждебность. Нормы отношений — социальных, политических, военных — изменились, соответственно изменились и наши представления о противнике. Сейчас редко встретишь откровенного врага, и слава богу. В наши дни на вас едва ли станут нападать открыто, не скрывая своих намерений, желания уничтожить вас, — враги нынче не выдают себя, они уклончивы и неуловимы. Хотя в современном мире больше соперничества, чем когда бы то ни было ранее, откровенная агрессия не поощряется, поэтому люди научились ходить непрямыми путями, атаковать внезапно, исподтишка. Бывает, что и дружбу используют как инструмент для маскировки враждебных намерений; к вам стараются подойти поближе, чтобы потом побольнее ударить. (Друг лучше всех знает, как причинить боль.) В других случаях вам могут предложить пусть неблизкую дружбу, но поддержку и участие: такие люди кажутся надежными, готовыми помочь, но в конце концов они продвигают собственные интересы в ущерб вашим. Встречаются и иные — например, мастера войны нравственной. Эти будут изображать жертву, заставят вас испытывать комплекс вины, клясть себя за что-то неопределенное, то, чего вы и не делали. На поле битвы множество подобных воинов, хитрых, коварных, неуловимых.

Мы живем в такое время, когда люди редко проявляют прямую, открытую враждебность. Нормы отношений — социальных, политических, военных — изменились, соответственно изменились и наши представления о противнике. Сейчас редко встретишь откровенного врага, и слава богу. В наши дни на вас едва ли станут нападать открыто, не скрывая своих намерений, желания уничтожить вас, — враги нынче не выдают себя, они уклончивы