Инспектор уголовной полиции Рой Карвер выходил из себя. Его физиономия давно приобрела цвет мясных консервов, а сорочки, пропотевшие под мышками, вечно лопались на брюхе.
Nam in omni adversitate fortunae infelicissimum est genus infortunii, fuisse felicem. Ведь при всякой превратности фортуны самое тяжкое несчастье в том, что ты был счастлив.
Расшитый блестками топ искрился от малейшего мерцания лампы, отчего всякий раз возникало тревожное впечатление движения, как будто грудная клетка шевельнулась от вздоха или напряглась перед рывком.