Макс подумал, что с такого расстояния вполне может так показаться. Но чем больше Долорес трещала, тем очевиднее становилось, что она не имеет ни малейшего представления о том, где расположен Озаркс, да и Виннипег тоже, и, вероятнее всего, в жизни не бывала на Земле. К тому времени как вернулся Сэм, она доедала бутерброд, параллельно объясняя Максу, что просто обожает астронавтов, они такие романтичные.

Сэм посмотрел на нее сверху вниз:

– На сколько ты его раскрутила?

– Ты не имеешь права так со мной говорить! – возмутилась Долорес. – Мистер Липский не разрешает…

– Брось это, девочка, – сказал Сэм без малейшей недоброжелательности в голосе. – Ты просто не знаешь, что мой друг – гость Липпи. Сечешь? И никаких «специальных», никакого «заплати мне» – ты зря тратишь свое драгоценное время. Ну так на сколько?

Макс торопливо ответил сам:

– Сэм, все нормально. Я купил ей только бутерброд.

– Ну если… Но теперь, сестрица, ты свободна. Может, попозже.

Она пожала плечами и встала.

– Спасибо, Макс.

– Не за что, Долорес. Я передам привет виннипегцам.

– Обязательно передай.

Сэм не садился.

– Сынок, мне надо отлучиться на некоторое время.

– Хорошо.

Макс сделал движение, чтобы встать. Сэм жестом остановил его.

– Нет-нет. С этим делом я лучше разберусь в одиночку. Ты меня подождешь здесь? Они тебя больше не будут беспокоить, а если будут – позови Липпи.

– У меня не будет никаких неприятностей.

– Да уж надеюсь. – Сэм выглядел озабоченно. – Сам не знаю, чего я должен дергаться, но что-то такое в тебе пробуждает мои материнские чувства. Наверное, это твои огромные голубые глаза.

– Что? А пошел-ка ты! И в любом случае глаза у меня карие.

– Я говорил, – ласково произнес Сэм, – о глазах твоей пухлой, розовой, свежей, как роса, души. И не вступай до моего возвращения в разговоры с незнакомыми людьми.

Макс употребил одно из выражений, подхваченных им у мистера Джи; Сэм, ухмыльнувшись, удалился.

Однако указание Сэма не относилась к мистеру Саймсу. Макс увидел, как помощник астронавигатора появился в дверном проеме. Лицо его было краснее обычного, а глаза как-то неопределенно блуждали. Саймс медленно поворачивал свое туловище, изучая зал. В конце концов взгляд его наткнулся на Макса, и он неприятно улыбнулся.

– Ну-ну-ну, – говорил он, приближаясь к Максу. – Да никак это наш умный мальчик!

– Добрый вечер, мистер Саймс. – Макс встал.

– Так, значит, «добрый вечер, мистер Саймс»! А что ты там сказал про себя?

– Ничего, сэр.

– Пфф! Я же знаю! Только я думаю про тебя то же самое, и даже еще хуже. – Не получив ответа, Саймс продолжал: – Ну так не хочешь ли ты пригласить меня сесть?

– Присаживайтесь, сэр, – произнес Макс безо всякого выражения.

– Ну вы только подумайте! Умный мальчик хочет, чтобы я сел рядом с ним. – Он сел, подозвал официанта, сделал заказ и снова повернулся к Максу. – Умный мальчик, а ты знаешь, зачем я тут с тобой сижу?

– Нет, сэр.

– А чтобы напеть кое-что тебе на ушко, вот зачем. С того самого раза, как ты устроил этот фокус-покус с компьютером, ты стал для Келли нашим волозтолосым… золотовласым… мальчуганом. Зо-ло-то-вла-сым мальчуганом, – повторил он, старательно выговаривая слова. – Меня все это в восторг не приводит. Заруби себе на носу: будешь обхаживать астронавигатора, как Келли, я тебя из центра управления быстренько выставлю. Понял меня?

Макс почувствовал, что скоро не сможет больше сдерживаться.

– Мистер Саймс, что вы имели в виду, когда сказали «фокус-покус»?

– А ты сам прекрасно знаешь. Выучил, наверное, полдюжины последних переходов, а теперь Келли и профессор думают, что ты запомнил всю книгу. Гений среди нас! Знаешь, что это? Это просто куча…

На счастье Макса, их прервали; он почувствовал твердую руку на своем плече, и тихий голос Сэма произнес:

– Добрый вечер, мистер Саймс.

На лице Саймса появилась растерянность, но потом он узнал Сэма и просветлел:

– Ребята, да это же наш фараон. Садитесь, констебль, выпейте с нами.

– А что, можно. – Сэм придвинул еще один стул.

– Вы знакомы с этим вот умным мальчиком?

– Да, встречал его иногда.

– Присматривайте за ним получше. Это приказ. Он очень, очень умный. Слишком умный. Вот спросите у него число. Выберите любое число между единицей и десятью.

– Семь.

Мистер Саймс хлопнул ладонью по столу:

– Ну вот, что я вам говорил? Он запомнил это число прежде, чем вы сюда подошли. Когда-нибудь однажды он запомнит еще какое-нибудь число – и его напишут у него на груди. По трафарету. Знаете что, констебль? Я не доверяю умникам. У них в головах полно идей…

Располагая теперь поддержкой Сэма, Макс не вмешивался в монолог Саймса. Как только Сэм к ним присоединился, к столику подошел Гиглз; Макс видел, как Сэм что-то написал на обороте меню и передал его гуманоиду вместе с деньгами. Мистер Саймс был слишком увлечен своим монологом, чтобы это заметить. Некоторое время Сэм не мешал ему распространяться, а потом вдруг прервал его:

– Сэр, похоже, что у вас тут есть знакомые.

– Что? Где?

Сэм указал. Сидевшая у стойки Долорес улыбнулась и пальчиком поманила к себе помощника астронавигатора. Саймс с трудом сфокусировал взгляд, ухмыльнулся и сказал:

– Точно, так и есть. Это же моя двоюродная бабушка Сэди.

Он резко встал и покачнулся. Сэм потер руки.

– Ну вот мы от него и избавились. Сынок, он тебя очень достал?

– Да есть немного. Спасибо, Сэм. Только противно видеть, что его свалили на Долорес. Она хорошая девица.

– За нее не беспокойся. Она быстренько лишит его всего, что у него есть с собой, – а заодно и хорошей должности на корабле. – В глазах Сэма появилась жестокость. – Офицер должен поступать как офицер. Если он хочет пропустить одну-другую, он обязан делать это в своей части города. Да черт с ним. – Сэм расслабился. – Так что, кое-что изменилось, сынок? Теперь все совсем иначе, чем когда мы стартовали с Земли?

– Да уж, многое изменилось!

– Нравится тебе эта шайка из «норы»?

– В жизни так здорово не было. И я учусь быстро, так сказал мистер Келли. Они все отличные ребята, кроме этого. – Он кивком указал в сторону Саймса.

– Плюнь ты на него. Даже в самом лучшем супе бывает муха. Просто не давай ему повода.

– И не собираюсь.

Сэм внимательно поглядел на Макса, а потом тихо сказал:

– Ну как, готов нырнуть?

– Чего?

– Я почти насобирал денег. Все будет тип-топ.

Отвечать Максу было трудно. Он, конечно, понимал, что, по существу, перевод не решил никаких проблем; он находился в такой же опасности, как и раньше. Но Макс был так занят интересной, радостной, тяжелой работой, так валился с ног после нее, что все остальное как-то отодвинулось на задний план. Теперь он задумчиво рисовал пальцем узоры на запотевшей крышке стола и думал.

– Как бы хотелось, – медленно произнес он, – чтобы можно было как-нибудь из этого дела выкрутиться.

– Способ есть, я тебе уже говорил. Чтобы затерялись твои документы.

Макс поднял глаза на Сэма.

– А что толку? Конечно, я смогу совершить еще один рейс. Но мне же не нужен просто еще один рейс, я хочу совсем остаться в этом деле. – Он посмотрел на стол и старательно изобразил гиперболу. – Лучше уж я пойду с тобой. Вернись я на Землю – мне останутся только трудовые бригады, и это еще в том случае, если не окажусь в тюрьме.

– Ерунда все это.

– Почему ерунда?

– Ты пойми меня, сынок, я бы очень хотел, чтобы мы пошли вместе. В такое время от того, есть у тебя под рукой напарник или нет, зависит… ну, где ты окажешься – на горе или под горой. Но ты вполне можешь остаться в космосе с документами чистыми, как у младенца.

– Каким образом?

– Ты же меняешь гильдию. Теперь нужно затерять только одну бумагу – о твоем уходе из стюардов, поваров и бухгалтеров. А они никогда не хватятся этой бумаги, потому что для них ты не существуешь. Ты получишь совершенно чистый, аккуратный и законный старт у вычислителей и картографов.

Соблазн для Макса был очень сильным.

– А как же доклад в Департамент труда и гильдий?

– Все то же самое. Разные бумаги идут в разные конторы. Я все это разузнал. Один доклад теряется, другой идет – и помощник стюарда Джонс пропадает без вести, в то время как стажер-картограф Джонс вступает в жизнь с чистыми документами.

– Сэм, а почему ты сам не сделаешь этого? С твоей теперешней работой ты можешь перескочить на… Ну, например, на…

– На что? – Сэм печально покачал головой. – Нет, старик, не на что мне переходить. А к тому же у меня есть серьезные основания зарыться поглубже. – Он немного просветлел. – А знаешь что, я подберу себе новую фамилию еще до того, как соскочить, и скажу ее тебе. И тогда в один прекрасный день, через два года, через десять, через двадцать лет, ты окажешься на Новой Земле и найдешь меня. И мы раздавим на пару бутылочку и поговорим о том времени, когда были веселыми и молодыми. Ну как?

Макс улыбнулся, хотя на душе и было печально.

– Так и сделаем, Сэм. Обязательно. – Тут он вдруг нахмурился. – Вот только, Сэм, я не знаю, как все это провернуть, а тебя здесь уже не будет.

– Я все устрою до ухода. Нельсон уже прямо-таки зернышки клюет у меня с ладони. Что-нибудь вроде: половина платы вперед, половина по завершении дела; и я позабочусь, чтобы у тебя было кое-что на него, что именно – не бери в голову, тебе пока знать этого не надо. Когда вы сядете в Земпорте, он попросит тебя отправить доклады, так как ты пойдешь в город, а у него будет еще срочная работа. Ты проверишь, что там будут те два доклада, которые тебя интересуют, и отдашь ему остаток денег. И порядок.

– Пожалуй, так будет лучше всего, – не очень весело согласился Макс.

– И кончай дрожать и дергаться. У каждого свой скелет в шкафу, главное – чтобы там он и оставался, а не вылезал наружу в самое неподходящее время. – Сэм отодвинул в сторону пустой стакан. – Ну так что, парень, ты не против, если мы сейчас вернемся на корабль? Или ты думаешь остаться здесь на всю ночь?

– Нет, пошли. – Возбуждение, охватившее Макса при выходе на первую в его жизни чужую планету, совсем прошло. «Гарсонова дыра», как он должен был признать, являла собой далеко не лучший образчик чудес Галактики.

– Тогда давай загрузимся. Мне тут надо кое-что отнести, и твоя помощь пригодится.

«Кое-что» оказалось четырьмя здоровенными свертками, которые Сэм ранее сдал в камеру хранения.

– А что в них? – с любопытством спросил Макс.

– Грелки для чайников, сынок, грелки для чайников. Многие тысячи. Думаю продать их этим мелкоголовым на Проционе. В качестве ночных колпаков.

Макс слегка обиделся и больше ни о чем его не спрашивал.

Вообще говоря, все проносимое на борт корабля подлежало проверке, однако дежурный у шлюза не настаивал на досмотре имущества главного старшины корабельной полиции – это было все равно что устроить обыск кому-нибудь из корабельных офицеров. Макс помог Сэму отнести свертки в его каюту, которая полагалась начальнику корабельной полиции по должности.