Илэйн опасалась, что больше всего она похожа на рыбу с разинутым ртом. И надо бы ответить, да нечего. Выручили ее неожиданно донесшиеся откуда-то издалека истошные вопли и раздавшиеся из-за двери бессловесные крики. Стоявшая ближе всех к двери Илэйн бросилась на зов, остальные устремились следом.

Приемная была пуста, если не считать письменного стола хранительницы летописей с аккуратно сложенными на нем стопками бумаг и пергаментных свитков. Вдоль одной из стен тянулся ряд стульев, предназначенных для Айз Седай, дожидавшихся приема у Элайды. Анайи, Морврин и Карлинии в комнате не было, но одна из дверей, ведущих в коридор, еще не успела закрыться, и оттуда слышались отчаянные женские крики. Шириам, Мирелле и Беонин, едва не сбив Илэйн с ног, устремились в коридор. Может, они и выглядели туманными, но сами себя таковыми отнюдь не ощущали.

– Осторожно! – крикнула им Илэйн, но три Айз Седай промчались мимо. Ей и Суан не оставалось ничего другого, как, подхватив юбки, последовать за ними. Они вылетели из приемной и оказались чуть ли не в центре кошмара. В буквальном смысле слова.

Справа, шагах в тридцати от двери, увешанный шпалерами коридор неожиданно расширялся, превращаясь в гигантскую, казавшуюся бесконечной пещеру, тускло освещенную багровым пламенем костров и жаровен. Пещера была полна огромных тварей со звериными мордами и уродливыми рылами, с птичьими клювами, клыками, рогами, бивнями или хохолками из перьев. Троллоки, находящиеся вдали, казались расплывчатыми и туманными, но ближайшие выглядели вполне вещественно. Будучи вдвое выше человека, они превосходили ростом троллоков, существовавших в реальном мире. Облаченные в черные шипастые доспехи чудища с диким завыванием скакали вокруг котлов, корыт и каких-то причудливых металлических конструкций.

Этот кошмар, самый настоящий кошмар, был пострашнее тех, о которых Илэйн слышала от Эгвейн и Хранительниц Мудрости. Но природа его оставалась той же. Привидевшиеся кому-то в кошмарном сне страшилища в тот момент, когда сон коснулся Тел’аран’риода, освободились от породившего их сознания. Подобные кошмары то и дело блуждали по Миру снов, порой укореняясь в том или ином месте. Айильские ходящие по снам, наталкиваясь на такие становища, конечно же, их уничтожали, но и они, и Эгвейн предупреждали, что от блуждающих кошмаров лучше держаться подальше. И Илэйн, и Найнив не раз рассказывали об этом Айз Седай, в том числе и Карлинии, но та, видать, слушала не слишком внимательно.

Белая сестра была связана и подвешена за лодыжки на цепи, свисающей откуда-то из мрака над головой. Илэйн видела, что Карлинию окружает свечение саидар, но проку от этого не было никакого. Айз Седай отчаянно извивалась и визжала, а троллоки медленно опускали ее на цепи вниз головой, целя в громадный черный котел, где булькало кипящее масло.

Как и Илэйн, Анайя и Морврин, выбежав в коридор и обнаружив, что он обрывается, превращаясь в пещеру, резко остановились. На миг они замерли на месте, затем их размытые очертания стали удлиняться, клонясь к зеву каверны, подобно дыму, втягиваемому в дымоход. Ближе, ближе… Они коснулись невидимой грани и тут же оказались внутри, в пещере. Морврин заверещала, когда два троллока принялись растягивать ее в суставах, вращая большие железные колеса. Анайю, подвешенную за запястья, бесновавшиеся вокруг троллоки хлестали длинными ременными кнутами с железными крючьями на концах. Хлесткие удары вырывали лоскуты из ее платья.

– Мы должны соединиться, – сказала Шириам, и окружившее ее свечение саидар слилось с аурами Мирелле и Беонин. Но даже при этом оно было не столь ярким, каким представало свечение всего лишь одной женщины в реальном мире. Одной, но не являющейся туманным сном.

– Нет! – вскричала Илэйн. – Нельзя! Не вздумайте считать все это явью! Смотрите на это как…

Она схватила Шириам за руку, но было поздно. Свитый тремя Айз Седай поток Огня, тонкий и разреженный, несмотря на их соединение, коснулся грани, отделявшей сон от кошмара, и плетение исчезло, будто кошмар поглотил его, а трех женщин в тот же миг потянуло внутрь, словно подхваченную ветром дымку. Успев лишь испуганно вскрикнуть, они коснулись невидимой грани и тут же исчезли. Уже в следующее мгновение Шириам появилась с другой стороны, ее голова торчала из какой-то темной металлической штуковины, похожей на колокол. Рыжие волосы ее развевались. Троллоки налегали на рычаги и рукояти, а она кричала все пронзительнее и пронзительнее, все громче и громче. Двух других не было видно, но откуда-то издалека доносились отчаянные призывы о помощи.

– Помнишь, мы рассказывали тебе, как разгонять кошмары? – спросила Илэйн.

Не сводя глаз с пещеры, Суан кивнула:

– Не признавай их явью. Старайся удерживать обстановку такой, какой она была без них.

Шириам, как, наверное, и все остальные Айз Седай, допустила ошибку. Направляя Силу в попытке совладать с кошмаром, она тем самым признала его реальностью, а это признание отдало ее во власть жуткого сна. Она и остальные сестры вошли в кошмар, стали его частью и останутся беззащитными перед ним до тех пор, пока не поймут, что это всего-навсего ужасный бред. Но осознать это им, похоже, не под силу. Душераздирающие вопли становились все громче и громче.

– Коридор, – пробормотала Илэйн, стараясь вообразить его таким, каким видела в последний раз. – Вспомни, каким был коридор, каким ты его видела раньше!

– Я стараюсь, девочка, – прорычала Суан, – только ничего не выходит.

Илэйн вздохнула. Суан говорила правду. Страшная картина перед ними не изменилась, разве что стала чуть более размытой. Голова Шириам тряслась над кожухом, скрывавшим ее тело. Морврин сдавленно стонала; Илэйн почти слышала те противные звуки, с какими выворачиваются суставы жертвы. Волосы Карлинии уже коснулись мутной поверхности горячего масла. Усилий всего двух женщин было недостаточно, чтобы справиться с этим слишком уж сильным кошмаром.

– Нам нужна помощь, – сказала Илэйн.

– От кого? От Найнив и Лиане? Девочка, если б мы знали, где их искать… Шириам и все остальные погибнут прежде, чем мы… – Она осеклась и уставилась на Илэйн. – Постой, постой, ты ведь не Найнив с Лиане имела в виду, да? Ты хочешь сказать, что Шириам и…

Илэйн лишь кивнула в ответ, она была слишком напугана, чтобы говорить.

– Понимаю. Боюсь только, что, пока мы здесь, они не услышат и не увидят нас. Глянь-ка, троллоки даже не смотрят в нашу сторону. Стало быть, нам нужно попробовать изнутри.

Илэйн снова кивнула.

– Девочка, – бесстрастным голосом продолжила Суан, – я вижу, храбростью ты чистая львица, а разумом – птица-рыболов, но… – Она помолчала и, тяжело вздохнув, добавила: – Но я тоже не вижу другого выхода.

Илэйн была согласна с Суан во всем, кроме, конечно, похвалы ее отваге. Какая уж тут храбрость, у нее так тряслись поджилки, что она боялась, как бы не растянуться на полу, вымощенном плитами цветов всех Айя. Неожиданно она поняла, что держит в руке меч – длинный сверкающий клинок, совершенно бесполезный, даже если бы она умела с ним обращаться. Илэйн выпустила рукоять, и меч исчез, не успев упасть на пол.

– «Без толку ждать – не сеять да жать», – пробормотала она, вспомнив очередное присловье нянюшки. Девушка боялась, что еще чуть-чуть – и она растеряет даже те жалкие крохи мужества, которые ей с трудом удалось собрать.

Вместе с Суан она ступила вперед, коснулась разграничительной линии и неожиданно почувствовала, как ее словно затягивает в водоворот.

Только что она стояла в коридоре, глядя на ужас со стороны, а в следующий миг уже лежала ничком на грубой каменной плите со связанными вместе за спиной руками и лодыжками. В самом центре кошмара. Похоже, коридор Башни перестал существовать вовсе – пещера простиралась во всех направлениях. Пронзительные крики отдавались эхом от каменных стен и свисающих с потолка сталактитов. В нескольких шагах от Илэйн над ревущим костром кипел огромный черный котел. Троллок с клыкастой кабаньей мордой подбрасывал туда неведомые коренья. Котел. Троллоки едят любое мясо, и человечину тоже. Она попыталась представить свои руки и ноги свободными, но грубые веревки по-прежнему врезались в плоть. Даже бледная тень саидар исчезла без следа. Истинный Источник был недостижим для нее, во всяком случае здесь. Кошмар стал явью – попалась она крепко.

Суан, хотя и в ее голосе слышалась боль, пыталась перекричать вопли и стоны:

– Шириам, слушай меня! – Что с ней делали, было ведомо одному Свету; Илэйн не видела ни ее, ни других своих спутниц. Только слышала крики. – Это сон! А-а… а-а-а-а! По… подумай, как должно… должно быть на самом…

– Шириам, Анайя, все слушайте меня, – подхватила Илэйн. – Вы должны вспомнить коридор. Таким, каким он был. Какой он был на самом деле! Здесь реально то, во что мы верим! – Она заставила себя увидеть коридор – выложенные ровными рядами цветные плиты на полу, золоченые светильники и яркие шпалеры. Но ничего не изменилось. Вопли звучали по-прежнему, гулким эхом отдаваясь от сводов. – Коридор! Вообразите его и думайте только о нем! Сосредоточьтесь, соберитесь с мыслями – и вы одолеете! – Над нею, с острым ножом в руке, склонился троллок. – Шириам, Анайя, сосредоточьтесь! Мирелле, Беонин, думайте о коридоре.

Троллок перекатил Илэйн на бок. Она попыталась вырваться, но он придавил ее массивным коленом и, без видимого усилия удерживая на месте, принялся полосовать на ней платье, словно охотник, свежующий оленя. Девушка из последних сил старалась удержать в голове образ коридора.

– Карлиния, Морврин, во имя Света, сосредоточьтесь! Думайте о коридоре! Думайте все! Все!

Проворчав что-то невнятное – грубое наречие троллоков мало похоже на человеческий язык, – тварь снова швырнула ее лицом вниз и взгромоздилась сверху, тяжелыми коленями вдавив ей в спину связанные руки.

– Коридо-о-о-р! – кричала Илэйн. – Коридо-о-о-р!

Толстые пальцы вцепились в волосы, оттягивая голову назад.

– Коридор! Коридор!

Остро отточенный клинок коснулся туго натянувшейся кожи под левым ухом.

– Коридор!

Нож начал свое движение.

В следующее мгновение Илэйн увидела у себя под ногами цветные плиты. Дивясь тому, что руки и ноги свободны, она потрогала свою шею и поднесла к глазам повлажневшие пальцы. Кровь, но не так уж много, всего-то пятнышко. Девушку била дрожь. Если бы тот троллок с ножом… Никакое Исцеление не смогло бы ей помочь. Силясь унять дрожь, она поднялась на ноги и, оглядевшись по сторонам, обнаружила себя в коридоре Башни, близ покоев Амерлин. Троллоковой пещеры не было видно и следа.

Тут находились и Суан в изодранном платье, с ног до головы покрытая синяками и ссадинами, и Айз Седай, выглядевшие, несмотря на расплывчатость очертаний, столь же плачевно. Карлиния получила меньше видимых повреждений, чем остальные, – лишь окунувшиеся в кипящее масло темные волосы стали совсем короткими, с ладонь длиной, а кончики закурчавились. Но она дрожала, то и дело трогая свои волосы, а в ее широко раскрытых, темных глазах застыл ужас. Шириам и Анайя, покрытые окровавленными лохмотьями, сгорбившись, тихонько всхлипывали. Мирелле, чье обнаженное тело покрывали длинные багровые рубцы, съежилась и побледнела. Морврин стонала при каждом движении, а двигалась так скованно, словно все ее суставы утратили гибкость. Беонин, тяжело дыша, стояла на коленях с широко раскрытыми глазами и держалась за стену, чтобы не упасть. Платье ее было изодрано в клочья, словно когтями.

Только сейчас Илэйн поняла, что ее платье и сорочка, аккуратно разрезанные спереди сверху донизу, лоскутами свисают с плеч. Охотник, свежующий оленя. Девушку передернуло так, что она чуть не упала. Привести в порядок одежду было несложно – достаточно об этом подумать, но вот в том, что ей так же легко удастся избавиться от страшных воспоминаний, Илэйн сомневалась.

– Мы должны вернуться, – сказала Морврин, с трудом опускаясь на колени между Шириам и Анайей. Несмотря на скованность движений и то и дело прорывавшиеся стоны, говорила она так же бесстрастно, как и всегда. – Нужно провести Исцеление, но здесь у нас ничего не получится.

– Да… – Карлиния в который раз коснулась своих укоротившихся волос. – Да, наверное, лучше вернуться в Салидар. – В голосе этой всегда холодной и невозмутимой женщины звучала непривычная неуверенность.

– Я малость задержусь, если никто не против, – промолвила Суан смиренным тоном, плохо вязавшимся с ее решительным настроем. Платье ее уже обрело прежний вид, но кровоподтеки и ссадины остались. – Вдруг мне все же удастся разузнать что-нибудь полезное. Со мной все в порядке, эти пустяковые царапины не в счет. Упав в лодке, мне случалось набивать шишки похуже.

– Вид у тебя такой, словно эта лодка на тебя упала, – отозвалась Шириам. – А впрочем, делай как знаешь.

– Я бы тоже осталась, – сказала Илэйн. – Я совсем не пострадала и могу помочь Суан.

На самом деле у нее отчаянно саднило в горле при каждой попытке сглотнуть.

– Мне помощь не нужна, – решительно возразила Суан почти одновременно с Морврин, голос которой звучал еще тверже:

– Сегодня ты держалась молодцом, дитя мое, но не стоит сейчас все портить. Идем с нами.

Илэйн неохотно кивнула. Споры и возражения не сулили ничего хорошего, только неприятностей не оберешься. Создавалось впечатление, будто Коричневая сестра является наставницей Илэйн в Тел’аран’риоде, а не наоборот. По всей видимости, Айз Седай решили, что Илэйн угодила в этот кошмар по собственной глупости, как и они.

– Помните, вы можете выйти из сна прямиком в свое тело. Вам не обязательно возвращаться в Салидар.

Трудно сказать, слышали ли они ее. Как только Илэйн кивнула, Морврин отвернулась от нее и заговорила с сестрами:

– Шириам, успокойся. Мы вернемся в Салидар через несколько мгновений. Не волнуйся, Анайя. – (Шириам перестала наконец всхлипывать, хотя еще постанывала от боли.) – Карлиния, поможешь Мирелле? Ты готова, Беонин?

Серая сестра подняла голову и, взглянув на Морврин, кивнула.

Шесть Айз Седай исчезли.

Бросив последний взгляд на Суан, Илэйн задержалась всего на миг и тоже пропала, но она направлялась не в Салидар. Царапину у нее на шее, конечно, кто-нибудь Исцелит, если они и заметили эту ранку. Однако поначалу сестрам будет не до Илэйн, ведь все они проснутся в таком виде, словно их пропустили через механизм гигантских часов. Так что она вполне могла рассчитывать на несколько свободных минут и побывать в том месте, которое давно не шло у нее из головы.

Как ни странно, попасть в Тронный зал дворца ее матери в Кэймлине удалось не сразу – потребовалось усилие. Илэйн ощутила легкое сопротивление, но в следующее мгновение уже стояла на вымощенном красными и белыми плитами полу, под высокими сводами, между рядами массивных белых колонн. Свет, как обычно, исходил отовсюду и ниоткуда. За огромными окнами стояла тьма, и потому невозможно было различить витражи, где изображения белых львов чередовались с картинами достославных деяний первых королев и со сценами великих побед Андора.

Теперь она сразу поняла, что затрудняло ее попадание сюда. Знакомый облик Большого зала несколько изменился. Там, где долженствовало находиться Львиному трону, высилось некое уродливое исполинское сооружение в виде сверкающих алой эмалью и позолотой драконов с солнечниками вместо глаз. Но и трон ее матери не был удален из зала. Он стоял на установленном позади странного сооружения постаменте, столь высоком, что Львиный трон возвышался над неуместными драконами.

Илэйн не торопясь обошла зал и, поднявшись по беломраморной лестнице, устремила взгляд на раззолоченный престол андорских королев. На Белого льва Андора, выложенного из лунных камней на фоне рубинов. На тот самый герб, который должен был красоваться над головой ее матери.

– Что же ты делаешь, Ранд ал’Тор? – хрипло прошептала она. – Что это ты задумал?

Она очень боялась, что без ее наставлений Ранд наделает глупостей. Правда, в Тире он все делал как следует, да и в Кайриэне вроде бы тоже, но ее народ – совсем другое дело. Андорцы люди честные, смелые и на дух не переносят, когда ими пытаются манипулировать или, паче того, запугивать их. То, что вполне годилось в Тире или в Кайриэне, здесь, в Андоре, грозило обернуться взрывом – вроде тех фейерверков, что устраивает гильдия иллюминаторов.

Если бы только она могла быть рядом с ним. Хотя бы предупредить его о посольстве из Башни. Ведь у Элайды наверняка заготовлены всяческие хитрости – уж она-то позаботилась о том, чтобы захватить Ранда врасплох. Хватит ли у него разумения, чтобы понять это и поостеречься? Тревожило Илэйн и то, что она понятия не имела о содержании инструкций, полученных салидарским посольством. Невзирая на все старания Суан, Айз Седай в Салидаре так и не смогли прийти к единому мнению относительно Ранда ал’Тора. Даже признавая его Драконом Возрожденным, предреченным спасителем человечества, они не могли забыть о том, что он – мужчина, направляющий Силу, а стало быть, обреченный на гибель и безумие и несущий их с собой.

«Мин, – подумала Илэйн. – Мин, помоги хоть ты ему, позаботься о нем».

Вспомнив о подруге, девушка испытала укол ревности, ведь Мин будет с ним рядом и сможет делать то, что хотела бы делать она сама. И с этим, видимо, ничего не поделаешь – так или иначе, делить Ранда с другими ей придется. Но право хотя бы на часть его она себе обеспечит. Она обязательно сделает его своим Стражем, чего бы это ни стоило.

– Сие да исполнится! – провозгласила она, подняв руку к Львиному трону, дабы поклясться, как с незапамятных времен клялись государыни Андора. Постамент был очень высок, и дотянуться до престола она не могла, но ведь главное – это намерение. – Сие да исполнится!

Время истекало. Скоро Айз Седай, вернувшиеся в Салидар, начнут ее разыскивать, чтобы Исцелить жалкий порез на шее. Вздохнув, девушка выступила из сна.

А из-за колонн Тронного зала выступил Демандред. Он смотрел на то место, где только что находилась девушка. Если его догадка верна, это была Илэйн Траканд, и воспользовалась она, судя по туманному облику, каким-то слабеньким тер’ангриалом, не иначе как предназначенным для обучения новичков. Он бы дорого дал за возможность проникнуть в ее мысли; впрочем, и оброненные ненароком слова, и выражение лица девушки позволяли судить о многом. Ей не понравилось то, что проделывает здесь Ранд ал’Тор, определенно не понравилось, и она явно вознамерилась что-то предпринять. И предпримет – девица-то, судя по всему, весьма решительная. Что ж, еще одна ниточка потянулась из клубка, хотя, надо признать, слабоватая.

– Пусть правит властелин хаоса, – сказал Демандред тронам, хотя ему по-прежнему хотелось знать, почему должно быть так, и открыл себе проход, чтобы покинуть Тел’аран’риод.