Ранд бережно и неохотно отпустил Источник. Ему всегда неприятно было прерывать эту живую связь, полную внутреннего противоборства, но придававшую всем жизненным ощущениям необыкновенную остроту. Однако внутренне он был крайне сосредоточен и напряжен, как перед прыжком, готовый в любой момент снова обратиться к Силе, если понадобится. Сейчас так же, как всегда.

«Я должен убить их», – прошептал Льюс Тэрин.

Заглушив его голос, Ранд послал во дворец одну из Дев, Нерилию, а сам принялся расхаживать вдоль ряда повозок. Мысли снова закружились в голове, быстрее, чем прежде. Не следовало приходить сюда. Нужно было отправить Федвина с письмом. Мысли вертелись бешеным водоворотом. Илэйн. Авиенда. Перрин. Фэйли. Анноура. Берелейн. Мэт. Свет, ему не следовало приходить сюда. Илэйн и Авиенда. Анноура и Берелейн. Фэйли, и Перрин, и Мэт. Цветные вспышки, быстрое движение, неуловимое для взгляда. Далекое гневное бормотание безумца.

Постепенно до Ранда стало доходить, о чем переговаривались между собой Девы. О запахе. Намекали, что он шел от Аша'манов. Если бы Девы хотели, чтобы их никто не слышал, то прибегли бы к языку жестов; лунного света вполне хватало. Сияния луны было достаточно и для того, чтобы увидеть, как покраснел Эбен, а Федвин сжал челюсти. Может, они уже не дети, особенно после Колодцев Дюмай, но им ведь всего по пятнадцать или шестнадцать лет. Джонан стоял, хмуро глядя на Дев. Хорошо хоть, что никто из них не обратился снова к саидин. Пока.

Ранд шагнул было к мужчинам, но потом просто повысил голос. Пусть все слышат.

– Если я могу мириться с глупыми выходками Дев, то и вы сможете.

Лицо Эбена стало еще краснее. Джонан усмехнулся. Все трое поклонились Ранду, прижав кулаки к груди, и повернулись друг к другу. Джонан тихо сказал что-то, посматривая на Дев, и Федвин с Эбеном засмеялись. С тех пор как впервые увидели Дев, они разрывались между желанием постоянно разглядывать эти удивительные создания, о которых раньше только читали, и желанием убежать, прежде чем ужасные айильцы из россказней и всяких историй расправятся с ними. Прежде мало что пугало их. Им необходимо заново учиться испытывать страх.

Девы посмотрели на Ранда и перешли на язык жестов, иногда негромко посмеиваясь. Может, они в какой-то степени и опасались Аша'манов, и все же Девы оставались Девами – Айил всегда Айил. Какой интерес подпускать шпильки, если никто не слышит? Сомара громко пробормотала что-то насчет того, что, будь здесь Авиенда, она бы живо успокоила Ранда; эти слова сопровождались решительными кивками. Жизнь, описываемая в сказаниях, всегда выглядела гораздо проще, чем на самом деле.

Как только вернулась Нерилия с сообщением, что нашла Даврама Башира и Бэила, вождя клана, возглавлявшего айильцев здесь, в Кэймлине, Ранд отстегнул свой пояс вместе с мечом; то же сделал Федвин. Джалани достала большую кожаную суму и, пока туда убирали мечи и Драконов скипетр, держала ее с таким видом, точно это не мечи, а ядовитые змеи или чьи-то давно сгнившие останки. Хотя, по правде говоря, даже в обоих этих случаях она не держала бы суму с такой осторожностью. Надев плащ с капюшоном, поданный Кораной, Ранд сложил руки за спиной, и Сулин туго связала их веревкой, приговаривая себе под нос:

– Это сумасбродство. Даже мокроземцы назвали бы это сумасбродством.

Ранд постарался не морщиться. Сулин, связывая его, стянула ему руки как следует.

– Ты слишком часто сбегал от нас, Ранд ал'Тор. Ты совсем не заботишься о себе. – Сулин относилась к нему как к брату одного с ней возраста, но временами ведущему себя совершенно безответственно. – Фар Дарайз Май заботятся о твоей чести, а ты нет.

Федвин стоял с недовольным видом, пока ему тоже связывали запястья, хотя Девы при этом усердствовали гораздо меньше. Джонан и Эбен хмуро наблюдали за происходящим. Им этот план нравился не больше, чем Сулин. Они считали, что от него будет мало толку. Ну и пусть. Дракон Возрожденный не обязан объяснять свои действия, да и Кар'а'карн редко это делал. Никто из Аша'манов, однако, не произнес ни слова. Оружие не способно проявлять недовольство.

Обойдя Ранда, Сулин бросила взгляд на его лицо, и дыхание у нее перехватило.

– Они делали это с тобой, – тихо сказала она и потянулась к ножу с массивным клинком, висящему на поясе. Этот стальной клинок длиной чуть больше фута был фактически коротким мечом, хотя только глупец назвал бы его так в разговоре с айильцем.

– Натяни капюшон мне на голову, – хрипло ответил Ранд. – Вся соль в том, чтобы никто не узнал меня до того, как я доберусь до Бэила и Башира. – (Она колебалась, не спуская с Ранда глаз.) – Натяни, я сказал, – ворчливо повторил он.

Сулин могла голыми руками убить почти любого мужчину, но ее пальцы двигались очень нежно, расправляя капюшон вокруг его лица.

Засмеявшись, Джалани надвинула капюшон ему на глаза:

– Не сомневайся, теперь никто тебя не узнает, Ранд ал'Тор. Мы поведем тебя.

Некоторые Девы засмеялись.

Все тело точно одеревенело, и Ранд едва удержался от того, чтобы не обратиться к саидин. Едва. Льюс Тэрин сердито заворчал и что-то быстро, невнятно забормотал. Ранд приложил все силы, чтобы выровнять дыхание. Мрак не был полным. Ниже края капюшона он видел лунный свет. Но несмотря на это, споткнулся, когда Сулин и Энайла взяли его за руки и повели вперед.

– А я-то думала, что ты уже достаточно взрослый и умеешь ходить, – с притворным удивлением пробормотала Энайла.

Рука Сулин пришла в движение, и Ранд потрясенно осознал, что она погладила его по плечу.

Ранд видел лишь то, что находилось непосредственно перед ним. Сначала залитые лунным светом плиты конюшенного двора, потом каменные ступени, мраморный пол, освещенный светильниками и кое-где покрытый длинными ковровыми дорожками. Сосредоточенно следя за движущимися тенями, он старался ощутить присутствие рядом саидин или, хуже того, покалывание на коже, говорившее о том, что какая-то женщина неподалеку удерживает саидар. Практически ослепший, он узнал бы о нападении, лишь когда стало бы слишком поздно. Ранд слышал шелест шагов немногочисленных слуг, спешивших по своим делам, – ночью их, конечно, немного, но они есть, – однако никто не выразил удивления при виде пяти Дев, сопровождающих двух пленников. Учитывая, что Бэил и Башир жили во дворце, а их люди поддерживали порядок в городе, за их движением по этим коридорам, несомненно, следили. Ощущение было такое, будто идешь по лабиринту. А что еще он делал, как не переходил из одного лабиринта в другой, едва покинув Эмондов Луг? Даже когда воображал, что отчетливо видит свой путь.

«Способен ли я вообще различать, правильным путем иду или нет? Сумею ли выбрать верную дорогу? – вот что Ранду хотелось знать. – Или я настолько увяз во всем этом, что мне везде будут теперь чудиться ловушки?»

«Нет никаких верных дорог. Только волчьи ямы, и капканы, и тьма».

В ворчании Льюса Тэрина ощущались тревога и отчаяние. Все верно. Путь Ранда именно таков.

Когда они добрались до нужной комнаты и Сулин закрыла дверь, Ранд тряхнул головой, отбрасывая назад капюшон, и наконец снова обрел зрение. Он ожидал увидеть здесь Бэила и Даврама, но присутствие жены Даврама, Дейры, а также Мелэйн и Доринды его удивило.

– Я вижу тебя, Кар'а'карн. – Бэил, самый высокий мужчина, какого когда-либо доводилось видеть Ранду, сидел со скрещенными ногами на полу, выложенном белыми и зелеными плитками, в своем обычном кадин'сор. Вокруг него, как всегда, даже когда он отдыхал, ощущалась атмосфера готовности в любой момент перейти к активным действиям. Вождь клана Гошиен Айил был немолод – обычно вожди кланов немолоды, – с сединой в темно-рыжих волосах, но всякого, кто предположил бы, что годы смягчили его нрав, постигло бы разочарование. – Да найдешь ты всегда воду и прохладу. Я по-прежнему с Кар'а'карном, а мои копья – со мной.

– Вода и прохлада, может, и неплохи, – сказал Даврам Башир, перекидывая ногу через позолоченную ручку кресла, – но сам я предпочитаю охлажденное вино. – Лишь немного выше Энайлы, он был сейчас в расстегнутом коротком синем кафтане, смуглое лицо блестело от пота. Несмотря на бросающуюся в глаза праздность, в нем чувствовался характер не слабее, чем у Бэила, с этими его жгучими раскосыми глазами и орлиным клювом носа над густыми усами, заметно прошитыми сединой. – Предлагаю отметить твое спасение и твою победу. Но почему ты явился сюда, вырядившись пленником?

– Меня интересует, не навлек ли он на нас гнев Айз Седай, – вклинилась в разговор Дейра. Крупная женщина в платье из зеленого шелка, мать Фэйли не уступала ростом любой Деве, за исключением разве что Сомары. Длинные черные волосы серебрились на висках, нос почти такой же рельефный, как у мужа. Правда, она давала ему сто очков вперед в умении яростно сверкать глазами и очень напоминала Фэйли еще в одном отношении. Она была предана мужу, но никак не Ранду. – Ты захватил Айз Седай в плен! Чего нам теперь ожидать? Что вся Белая Башня обрушится на наши головы?

– Если они сделают это, – резко ответила Мелэйн, поправляя шаль, – то получат по заслугам.

Золотоволосая и зеленоглазая, очень красивая и, похоже, старше Ранда всего несколькими годами, Мелэйн была Хранительницей Мудрости и женой Бэила. В чем бы ни состояла причина, заставившая Хранительниц Мудрости изменить свое отношение к Айз Седай, Мелэйн, Эмис и Бэйр изменили его больше всех.

– Что я хотела бы знать, – сказала третья женщина, – это как ты собираешься поступить с Колавир Сайган. – И Дейра, и Мелэйн отличались величественной осанкой, и все же Доринда затмевала обеих, хотя было нелегко сообразить, за счет чего именно. Хозяйка крова холда Горячие Ключи была весьма солидной женщиной, в чьем облике отчетливо проступало материнское начало, и не просто хорошенькой, а красивой, с морщинками в уголках голубых глаз и со светло-рыжими волосами, как и у Бэила, густо присыпанными сединой. И все же при виде этих трех женщин любой, имеющий голову на плечах и глаза на ней, сказал бы, что именно она здесь хозяйка. – Мелэйн говорит, что Бэйр считает Колавир Сайган не слишком значительной персоной, – продолжала Доринда, – но Хранительницы Мудрости иногда бывают так же слепы, как любой мужчина. Захваченный видом сражения, он может не заметить скорпиона под ногами. – Улыбка, предназначенная Мелэйн, лишила эти слова их яда; ответная улыбка Мелэйн говорила о том, что она ничуть не обижена. – В обязанности хозяйки крова входит отыскивать скорпионов до того, как они ужалят.

Доринда тоже была женой Бэила, факт, который все еще смущал Ранда, несмотря на то что он точно знал – это выбор обеих, и ее, и Мелэйн. Может, отчасти причиной его недоумения являлось как раз то, что это именно их выбор; у айильцев мужчина практически не имел права голоса, когда его жена выбирала себе сестру-жену. И даже у айильцев подобный уговор был не самым обычным делом.

– Колавир будет возделывать землю, – проворчал Ранд; они удивленно посмотрели на него, пытаясь понять, не шутка ли это. – Солнечный трон снова пуст и ждет Илэйн. – Он подумал, не сплести ли оградительный барьер от подслушивания. Однако, если бы кто-то владеющий Силой, все равно, мужчина или женщина, обнаружил этого малого стража, сам факт его существования уже свидетельствовал бы о том, что тут происходит нечто важное. Да и какая разница. Все, о чем будет говориться здесь, достаточно быстро станет известно повсюду, от Драконовой Стены до самого моря.

Федвин уже потирал запястья, а Джалани вкладывала нож в ножны. Никто из присутствующих не взглянул дважды на тех, кто пришел с Рандом; все внимание было устремлено только на него. Он помахал руками, когда Сулин разрезала веревку.

– Я и не подозревал, что у нас будет семейное собрание. – Только Нерилию, похоже, слегка смутили слова Ранда, остальные отнеслись к ним совершенно спокойно.

– Вот подожди, женишься, – с улыбкой пробормотал Даврам, – и поймешь, что нужно очень хорошо подумать, прежде чем решиться скрыть что-то от жены.

Дейра, скривив губы, сверху вниз внимательно посмотрела на Башира.

– Жены – огромное утешение для мужчины, – засмеялся Бэил. – Если, конечно, он не рассказывает им слишком много.

Улыбаясь, Доринда пробежала пальцами по его волосам. И тут же крепко зажала одну прядь, точно собираясь дернуть. Бэил заворчал, но не только из-за того, что делали с его волосами пальцы Доринды. Мелэйн вытерла маленький нож о плотную юбку и вложила его в ножны. Обе женщины усмехнулись, глядя друг на друга поверх головы мужа, в то время как Бэил потирал плечо, где сквозь кадин'сор проступило небольшое кровавое пятно. Дейра задумчиво кивнула; похоже, эта идея ей понравилась.

– Где та женщина, которую я ненавижу столь сильно, чтобы сделать женой Дракона Возрожденного? – холодно сказал Ранд.

Эти слова породили тишину, настолько плотную, что она ощущалась почти физически.

Он постарался обуздать свой гнев. Следовало ожидать, что они уже все знают. Мелэйн не просто Хранительница Мудрости, она – ходящая по снам, точно так же как Эмис и Бэйр. Кроме всего прочего, они в своих снах могли разговаривать и друг с другом, и с другими людьми; очень полезная способность, пусть для Ранда они воспользовались ею лишь единожды. И вообще это касалось только Хранительниц Мудрости. Ничего удивительного, что Мелэйн в курсе всего случившегося. Ничего удивительного, что она рассказала обо всем Доринде, не важно, была та Хранительницей Мудрости или нет. Эти две женщины и лучшие подруги, и сестры. Ну а как только о похищении Ранда узнал Бэил, тот, конечно, рассказал и Баширу. Ожидать же, что Башир сохранит такое известие в секрете от жены, было бы столь же нелепо, как ожидать, что он не сообщит ей о том, что их дом горит. Рассуждая таким образом, Ранд постепенно справился со своим гневом, загнал его внутрь.

– Илэйн объявилась? – Ранд хотел, чтобы этот вопрос прозвучал небрежно, но у него ничего не вышло. Да и не имеет значения. Любому ясно, что у него есть основания тревожиться. В Андоре, может быть, не так беспокойно, как в Кайриэне, но скорейший – а вероятно, и единственный – путь к тому, чтобы навести порядок в обеих странах, состоял в том, чтобы посадить Илэйн на трон.

– Нет еще. – Башир пожал плечами. – Но с севера доходят слухи о каких-то Айз Седай с армией – не то в Муранди, не то в Алтаре. Возможно, это юный Мэт и его Отряд Красной руки, а с ними – дочь-наследница и те сестры, которые сбежали из Башни, когда была свергнута Суан Санчей.

Ранд помассировал запястья в тех местах, где их стягивала веревка. Он затеял эту глупость, изображая пленного, только потому, что надеялся обнаружить здесь Илэйн. Илэйн и Авиенду. Тогда он мог бы прийти и уйти, а они даже не догадались бы о его появлении в Кэймлине. Может быть, он даже нашел бы способ незаметно взглянуть на них. Может быть… Дурак, да и только.

– Ты намерен заставить и этих сестер дать тебе клятву? – Голос Дейры был так же холоден, как и лицо. Ранд ей не нравился. Как она понимала, ее мужа вынуждали к действиям, в результате которых голова Башира с большой долей вероятности могла оказаться на пике над воротами Тар Валона, и именно Ранд толкал его на этот путь. – Белая Башня вряд ли оставит без внимания то, что вы принудили к этому Айз Седай.

Ранд отвесил ей небольшой поклон, и чтобы ей сгореть, если она сочла его за насмешку.

Дейра ни Галине т'Башир никогда в разговоре с Рандом не употребляла никаких его званий, даже не называла по имени. Точно таким же тоном она могла бы разговаривать с лакеем, к тому же не очень умным и не заслуживающим особого доверия.

– Это был их выбор – присягнуть мне, вот почему я принял их клятву. Сомневаюсь, что многие из них так уж страстно желают вернуться в Тар Валон. Окажись их выбор иным, никто не препятствовал бы им уйти на все четыре стороны. Конечно, при условии, что они не выступят против меня.

– Белая Башня сама выступила против тебя, – сказал Бэил, положив кулаки на колени и наклонившись вперед. Его голубые глаза смотрели с таким выражением, что по сравнению с ними голос Дейры казался теплым. – Враг, который пришел раз, будет приходить снова и снова. Если его не остановить. Мои копья последуют за Кар'а'карном, куда бы он их ни повел.

Мелэйн, конечно, кивнула, соглашаясь. Она, похоже, очень хотела, чтобы все до последней Айз Седай оказались отрезаны от Истинного Источника, под стражей и на коленях, а еще лучше – связанными по рукам и ногам. Но Доринда тоже кивнула, и Сулин, а Башир задумчиво пригладил костяшками пальцев усы. Ранд не знал, смеяться или плакать.