Перрин, – негромко сказала Эгвейн, – ты будешь со мной танцевать в День солнца? Если к тому времени мы будем дома? Плечи Перрина дрогнули. Он не издал ни звука и не знал, смеяться ему или плакать. – Буду. Обещаю! – Против воли ладони юноши сжали топор, напомнив ему, что тот по-прежнему у него в руках. Голос Перрина упал до шепота. – Я обещаю, – произнес он вновь, лишь надеясь.