– Что за чушь! Дернул, не дернул… Что случится, если произнести Мак… название этой «шотландской пьесы»?

Никки зашла со своего мобильника в Гугл:

– Вот, смотри, что тут говорится: «Упоминание имени на букву М означает для театра проклятие и чревато разными бедами – от трагических случайностей и несчастных случаев во время спектаклей до гибели причастных к ним людей…»

– Только этого нам не хватало, – передернула плечами я.

– Есть один обряд очищения, – утешила меня Никки. – И мы можем его провести, – добавила она, с силой тыча в свой телефон.

– Обряд очищения?

– Ну да! Для того, чтобы отвести непруху. Он не займет много времени, но нам придется выйти на улицу.

Хоть мне это и показалось полной глупостью, но я спустилась вслед за Никки по лестнице и вышла на тротуар. Толпа за ограждениями не рассосалась. Теперь фанаты глазели в окна и скандировали «Райан!».

– Что мне нужно сделать? – спросила я.

– Повернись вокруг своей оси три раза, – скомандовала Никки.

Я трижды повернулась, как было велено.

– Что дальше?

– Теперь сплюнь через левое плечо…

Я приготовилась сплюнуть.

– Только не на красную дорожку! – взревела Никки. – Сплюнь в сточную канаву!

Я подошла к бордюру и незаметно сплюнула через левое плечо.

– А теперь ты должна произнести строку из «Гамлета»: «Да охранят нас ангелы Господни!»

– Да охранят нас ангелы Господни! – послушно повторила я.

– Ну вот, теперь все будет хорошо, – удовлетворенно сказала Никки.

Я посмотрела на безумные лица фанатов, истерически взывавших к Райану. А в следующий миг громыхнул гром и сверкнула молния.

– Ладно, пойду в театр, проверю, все ли в порядке, – пробормотала я.

– А я приготовлюсь встать на входе «цепной сукой», – крепко обняла меня Никки. – И давай сегодня вечерком повеселимся от души, ладно, Нат? Насладимся нашей минутой славы!

– У меня это без тебя не получится, – сказала я.

– У меня тоже, дорогуша, – улыбнулась Никки.

Зайдя снова внутрь театра, я обнаружила, что мой мобильник почти разрядился, и направилась в кабинет. Но только я начала рыться в сумочке в поисках зарядника, как в дверь кто-то постучал. Это оказался Ксандер; на его лице застыло озабоченно-серьезное выражение.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал он. – Но одна из помощниц Райана попросила меня доставить ему иудея с гор. Я не вполне ее понял. Она что – просит привести к нему раввина?

– Полагаю, что она имела в виду «Маунтин дью»^[7]. Это безалкогольный сильногазированный прохладительный напиток, Ксандер, – не сдержала я смеха.

– Хорошо-хорошо, – забормотал парень, густо покраснев. – У нас имеется такой в баре?

– Увы, нет. Но он продается в газетном киоске на углу. Ты найдешь минутку, чтобы сбегать за ним?

– У моих напарниц в фойе заканчиваются подарки, – предупредил Ксандер.

Я подошла к жестяной банке с мелочью, достала из нее двадцатку и передала Ксандеру.

– Иди и купи Райану столько «Маунтин дью», сколько сможешь донести. А я пока разберусь с подарками, – сказала я.

– Я мигом! – пообещал мне Ксандер.

Я спустилась в фойе, которое уже заполнялось прибывавшими гостями. Убедилась, что на столике у девушек, раздававших подарки, действительно осталось всего несколько пакетов. Прошла к кладовке за их спиной, отперла ее, щелкнула выключателем и отыскала глазами подарки, сложенные на длинной плоской грузовой тележке. Тележка на колесиках стояла за дверью, и мне пришлось ее закрыть, чтобы, двигая тележку взад и вперед, вывезти ее в центр кладовки. А потом, повернувшись, чтобы открыть дверь, я остолбенела. В стеклянное дверное окошко я увидела у столика с подарками… Джейми Доусона!

На нем были отличный черный костюм, рубашка с открытым широким воротником, свободно завязанный галстук и кроссовки. Я отпрянула от окошка в сторону и поспешила выключить в кладовке свет. «Что за черт?» – подумала я. Я не ела почти целый день, но неужели Джейми Доусон померещился мне от голода? И разве он жил в Лондоне? По последним слухам, дошедшим до меня, он работал в Канаде.

Я снова выглянула в дверное окошко. Да, это был Джейми Доусон! Он о чем-то весело болтал с раздатчицами подарков. И от его широкой улыбки на щеках играли ямочки. На лицо Джейми спадала прядка каштановых волос. Рядом с ним я заметила красивую темноволосую девушку с призрачно-бледной кожей. Розовое кружевное платье так плотно облегало ее, что казалось, будто оно нарисовано на ее соблазнительной фигуре. Кожа девушки была как безупречный фарфор. И я ее уже где-то видела…

Спутница Джейми протянула руку и убрала ему за ухо выбившуюся прядку. Мое сердце бешено заколотилось, по телу пробежали мурашки страха. И я снова поспешила спрятаться, прижав голову к холодному дереву двери.

Ну почему? Почему именно сегодня мне суждено было встретиться с Джейми? Зачем он заявился на наш вечер? Разве мы его приглашали? Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я немного выждала. Потом еще раз выглянула в дверное окошко и увидела, что Джейми со своей спутницей отошел в сторону. Я включила свет и вывезла из кладовки тележку.

– Мы только что видели Таппенс Полпенни, – возбужденно доложила мне одна из девушек-раздатчиц.

– Это та, что в кружевном розовом платье? – спросила я.

– Да, она похожа на британскую Диту фон Тиз, – ответила мне вторая девушка. – Я недавно начала заниматься бурлеском и…

– А вы заметили? Мне кажется, что бриллианты на ней настоящие… – перебила ее напарница.

К столику с подарками подошли новые гости.

– Мы вам платим не за то, чтобы вы тут зубоскалили и сплетничали! – рявкнула я.

И вышла на улицу, где за небольшим пюпитром стояла Никки. Под ее строгим взглядом гости выстраивались на красной дорожке в очередь, сверкая зубами и приглашениями. А толпа за ними продолжала скандировать: «РАЙ-АН, РАЙ-АН, РАЙ-АН…»

– О, Нат! Все в порядке? – осведомилась Никки.

– Я только хочу уточнить – мы приглашали особу по имени Таппенс Полпенни? – спросила я.

– Угу, фотографы посходили с ума, когда она прибыла. Она сейчас ужасно популярна… и такая сексуальная… прямо как британская…

– Дита фон Тиз, да-да, – буркнула я.

– А что, какие-то проблемы? О ней много пишут в прессе, особенно в лондонской.

– Да нет, никаких проблем. Все в порядке. А что за парень с ней пришел?

– Джейми… гм… Дайсон?

– Доусон.

– Ну да, Джейми Доусон.

– Он ее спутник? – спросила я.

– Ага, – подтвердила Никки и в свою очередь поинтересовалась у меня:

– А ты что, его знаешь?

– Я? Нет, я просто веду счет гостей по головам… – соврала я.

Никки озабоченно сощурила глаза:

– Ты себя хорошо чувствуешь, Нат? Что-то ты побледнела.

– Да нормально я себя чувствую. Дай мне знать, когда все зайдут, – отрезала я. И поспешила обратно в театр. Миновав девушек-раздатчиц, я, перепрыгивая сразу через две ступеньки, взлетела в кабинет, закрыла за собой дверь и на минутку прислонилась к ней спиной. А затем, усмирив в ногах дрожь, схватила сумочку, бросилась в угол кабинета, отодвинула засов на двери эвакуационного выхода и выскочила на уже не действующую пожарную лестницу. Лестницу – громко сказано! Площадка от нее еще осталась, но металлические ступеньки, ведущие вниз на улицу, во время реставрационных работ были аккуратно срезаны. Я поднялась по сохранившимся ступенькам наверх и вышла на плоскую крышу театра. И, прислонившись к огромной дымовой трубе, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

Джейми выглядел великолепно. В моей груди забушевали эмоции… Словно прошлое настигло меня. Мы с Джейми так никогда и не вернулись к разговору, который состоялся между нами в тот день – день, когда он ушел от меня у калитки родительского дома.

И все эти годы меня не покидало ощущение, будто в воздухе остался висеть его вопрос…

Свадьба или ничего?

Что бы я ответила Джейми, продолжи мы этот разговор сегодня? Свадьба? Ничего? Увы, все изменилось – вынужденно призналась самой себе я. Джейми все еще оставался красив, и за прошедшие годы он только «повысился в цене». В девятнадцать лет мне было легко подцепить такого парня, как он. Теперь мне почти тридцать пять, а мужчины его калибра никогда не остаются одинокими. Но если и находятся такие, то их моментально прибирают к рукам – так же быстро, как хороший дом в престижном районе.

Свадьба или ничего?

Конечно, я бы не ответила «свадьба». Но вот сказала бы я «ничего» или нет? Я вспомнила, как нам было хорошо с Джейми вместе, как он смешил и развлекал меня. И постаралась отогнать от себя эти мысли. Я была теперь с Бенджамином. Я сделала карьеру и жила той самой жизнью, о которой всегда мечтала. И просто почувствовала глупый мандраж, увидев своего «бывшего» впервые за пятнадцать лет.

Опять зарокотал гром, и мою оголенную руку обожгла большущая капля. Следом за ней еще одна капля клюнула меня в затылок. Прошло секунды две, и по плоской битумной крыше застучал сильный дождь. Я взвизгнула и побежала обратно по ступенькам к эвакуационной двери. Но она оказалась закрытой! Я не сообразила подпереть дверь, и она захлопнулась. А ручки с ее наружной стороны не было!

– НЕ-ЕТ! – вскричала я, тщетно пытаясь ухватиться за края двери. Дождь полил как из ведра, он намочил мне волосы, а несколько тяжелых капель упало мне на голые плечи. Вытащив мобильник, я набрала Никки. Послышался гудок, а затем мой телефон трижды пискнул, и аккумулятор сел.

– НЕ-Е-ЕТ! – взревела я, пялясь на пустой экран. Водрузив сумочку себе на голову, я изо всех сил заколотила в пожарную дверь. Ливень еще больше усилился; потоки воды с ревом обрушились на сгрудившиеся вокруг меня дома. Я снова забарабанила в дверь и закричала. Мое прекрасное зеленое платье уже прилипло к бедрам. Я взбежала по ступенькам вверх и опять вылезла на крышу.

Капли дождя, как крупинки ртути, быстро слились воедино на гладком битуме, отражая розовато-голубоватые блики неоновых вывесок соседнего бара. Стараясь не поскользнуться, я подбежала к краю крыши и наклонилась вниз, чтобы позвать Никки. Дождь затопил уже всю дорогу, и на ней не оставалось никого и ничего, кроме полицейского фургона, цепочки ограждений и кучки самых стойких фанатов Райана Харрисона. Ливень тарабанил по улице так сильно, что асфальт подернулся бледной дымкой. И я не усмотрела Никки на красной дорожке. Должно быть, она забежала в театр, куда под пестрыми зонтиками суетливо спешили нырнуть запоздавшие гости.

– Никки! НИККИ! – прокричала я, но мой голос потерялся в шуме дождя. Сумочка соскользнула с моей головы, повисла у меня на руке, и я, практически потеряв равновесие, чуть было не полетела вниз.

Отпрянув назад, я приземлилась на пятую точку, прямо в лужу леденящей дождевой воды.