Возле дальнего от девушек конца стола под бархатным балдахином высилось резное кресло, обыкновенно предназначавшееся для хозяина замка, но сейчас его занимал старший из гостей. Небрежно облокотившись на подлокотник, в кресле сидел его высочество Пемброк Даннидир, герцог Ллевеллин, высокий худощавый старик с длинными седыми волосами и небольшой бородкой; герцог приходился родным дядей графу Рутвену. Прочие гости, и в их числе сам граф, без особого порядка занимали места за столом, занятые разговором. Прямо за креслом в невероятных размеров камине полыхало целое дерево: в толстых каменных стенах замка даже летом царили прохлада и заметная сырость.

Присмотревшись, Алиенора углядела еще нескольких человек; некоторые сидели, а некоторые стояли. Среди них она заметила и замкового лекаря Миртена, и того самого мрачного помощника Рича Беркли, Сайруса, и еще каких-то незнакомых людей.

Герцог Ллевеллин едва заметно шевельнул рукой.

– Достаточно, господа. – Его негромкий хрипловатый голос мгновенно остановил все разговоры; головы присутствующих повернулись в его сторону. – Я думаю, у нас будет еще возможность поделиться новостями за вечерней трапезой. Заодно и найдется время поразмыслить над тем, что я сейчас сообщу.

Он повернул голову. Тотчас из-за колонны появилась фигура человека в темно-синем одеянии, который поднес ему золоченый кубок с вином. Сделав глоток, герцог вытер губы тыльной стороной руки.

– Его величество Роберт II Даннидир, мой августейший брат, скончался три недели тому назад.

Молчание прервали изумленные возгласы.

– Три недели?! – Крепкий, мужиковатого вида граф Хантли недоверчиво взмахнул руками. – Дядя, я только пару недель как из Лонхенбурга. Я должен был бы знать об этом.

– Пф-ф, – Ллевеллин еле заметно усмехнулся, – ну, это значит, Олан, что мои шпионы лучше твоих.

– Мы все должны были бы знать об этом. – Рутвен Беркли задумчиво потер переносицу. – Три недели – достаточный срок, и даже людская молва порой летит быстрее почтовых голубей. Это известно точно?

– Точнее некуда, племянник. – Герцог сделал еще один глоток. – И более того: я, как верховный наместник в южных землях, передаю вам высочайшее повеление явиться четырнадцатого дня Лугового месяца в столицу для принесения присяги Роберту III Даннидиру.

Алиенора тихонько пихнула подругу локтем.

– Слышала?! Мы поедем в Лонхенбург! – зашептала она.

– Тише, ты…

Рич Беркли кашлянул и отряхнул руки от налипшей шелухи красных орехов, которые до того щелкал.

– Роберт III-й. Сын герцога Эмли? Племянник Роберта II?

– Точно так, Рич. Церемонию коронации провели в узком кругу. Насколько мне известно, там присутствовала вдовствующая королева Айдерин, а также, говорят, сам Оуэн Эмли. Ну и, ясное дело, придворные лизоблюды.

– Что значит – в узком кругу? – Молчавший до этого Фульк, граф Гленгорм, вскинул голову. Фульк приходился сыном герцогу Ллевеллину. – Отец, разве все мы не должны были бы присутствовать при этом?

Герцог вздохнул.

– По-видимому, есть причина. И я, кажется, догадываюсь, какая. Позвольте представить вам моего верного слугу. – Из-за колонны к герцогу приблизилась та самая фигура в темно-синем одеянии. – Ирмио, библиотекарь и Хранитель манускриптов герцогства Ллевеллин. Он расскажет вам об этом лучше меня.

– Лекарь, – негромко и полуутвердительно произнес Рич Беркли.

Герцог, поджав губы, остро глянул на племянника.

– И лекарь тоже. Если я не ошибаюсь, это не запрещено.

– Что вы, дядя, – граф Клеймор криво усмехнулся, – мы все внимание.

Алиенора вновь нетерпеливо заерзала.

– А что не в порядке с лекарями? – зашептала она. – Они же у всех есть, разве нет?

– Не знаю. – Бланка пожала плечами. – Надо будет у Миртена спросить.

– Смотри, смотри, – Алиенора указала пальцем в сторону Ирмио, – он точь-в-точь, как наш, одет, только синий. Интересно.

– Да тихо уже. Дай послушать.

Хранитель манускриптов приблизился к столу. Это был невысокий человек средних лет с короткими темными волосами, без головного убора, а одеяние его представляло собой длинную, до щиколоток, хламиду с длинными рукавами. Платье перетягивал пояс в три пальца шириной, расшитый серебряными нитями, сплетающимися в причудливый узор. Точно такая же вышивка обрамляла низ подола и края рукавов.

– Господа, – негромким твердым голосом, совершенно не подходящим к роли лекаря, произнес он, – вы знаете все, что я сейчас расскажу вам. Кроме, может быть, одной маленькой детали. Прошу вашего терпения.

Давно усопший король Роберт I Даннидир, как вам известно, имел пятерых сыновей и трех дочерей, кои сейчас нас не интересуют, пусть даруют им боги долгую жизнь.

Итак. Старший из сыновей, унаследовавший трон, Роберт II Даннидир, скончался в своем замке Лонливен три недели назад, бездетным.

Второй сын, Эван, герцог Когар, пропал без вести около двадцати лет назад в битвах за Гриммельном. Он оставил после себя двух наследников: Олана Бастарда, графа Хантли, здесь присутствующего, – лекарь сделал еле заметный поклон в сторону графа, – и дочь Аэроннуэн.

Третий сын – это Оуэн, герцог Эмли, который жив и поныне, хотя уж давно его никто не видел. Пораженный проказой, он, как известно, последние годы не покидает своего замка. Сын Оуэна – Роберт III Даннидир – тайно коронован около двух недель тому назад.

– Удивительно, – Фульк Гленгорм развел руки, оглядывая присутствующих, –даже моего отца, последнего из сыновей Роберта I, не пригласили на это представление!

– Мы обсудим это позже, сын мой. – Герцог пожевал губами. – Ирмио, продолжай.

Хранитель манускриптов поклонился.

– Четвертым сыном Роберта I был покойный ныне Лайонел, герцог Беркли. Супругой его стала Аэроннуэн, единственная дочь Эвана Когара, второго сына. Их потомки здравствуют и поныне: Камбер, герцог Беркли, а также присутствующие здесь граф Хартворд и граф Клеймор.

– Заканчивайте уже. – Рич Беркли щелкнул пальцами. – Все прекрасно знают эти имена. К чему это?

Ирмио наклонил голову.

– Еще немного терпения, милорд. И, наконец, последним, пятым сыном Роберта I является мой господин Пемброк, герцог Ллевеллин, присутствующий здесь со своим сыном и наследником графом Гренгормом. Теперь, господа, вопрос: кто из названных является законным наследником короны Роберта I Даннидира?

– Так вот откуда ноги растут! – Рич Беркли скрестил на груди руки. – Это просто, Ирмио, или как там тебя. У Роберта II и королевы Айдерин детей нет, так что право наследования переходит ко второму сыну Роберта I – Эвану, герцогу Когару. Но он давно уж умер, а из живых его сыновей имеется только Олан Хантли. Но Олан – бастард, рожденный вне брака, а потому прав на наследование короны не имеет. А потому сие право переходит к линии третьего сына, то есть к Оуэну, герцогу Эмли. Но Эмли – прокаженный старик, который умрет со дня на день, и поэтому неудивительно, что он передал корону своему законному сыну, а именно Роберту III Даннидиру. Вот и весь сказ.

Головы присутствующих повернулись к Хранителю манускриптов.

– Все верно, – кивнул граф Хантли. – Ирмио, в чем закавыка?

Тот развел руками.

– Закавыка называется Аэроннуэн, урожденная Даннидир, единственная законная дочь и наследница Эвана Когара и супруга Лайонела, герцога Беркли.

Всеобщее молчание было ответом на слова Ирмио.

– Объясни, – устало произнес герцог Ллевеллин.

– Рутвен Беркли, граф Хартворд! – Ирмио торжественно повернулся в его сторону. – Объясните, будьте добры, к кому перейдет ваше имущество, ваш титул, ваша графская корона и все ваши права и привилегии после вашей смерти, которая, надеюсь, еще долго вас минует?

Граф пожал плечами.

– Я должен это объяснять? У меня есть единственная дочь и наследница, Алиенора, которая по законам и обычаям королевства получит все мне принадлежащее.

– Кто оспорит сказанное? – Ирмио обвел взглядом собравшихся. – Никто. Точно так же и после смерти своего отца, Эвана, его дочь Аэроннуэн, согласно обычаям божеским и человеческим, унаследовала от него все его права. А также, – Ирмио на мгновение замолчал, – также право на королевскую корону, и оное право после ее смерти законным образом переходит к ее детям, рожденным от Лайонела, герцога Беркли.

– И еще одно. – Хранитель манускриптов оперся обеими руками об стол. – Кто-нибудь из присутствующих здесь может объяснить мне, по какому законному праву Аэроннуэн после смерти ее отца лишили герцогства Когар? И как получилось так, что земли герцогства отошли к семейству Эмли? Я думаю, никто. Но в любом случае – если можно отобрать землю, то отобрать право наследования невозможно, ибо оно передается с кровью. Я закончил.

Хранитель манускриптов поклонился и, пятясь задом, отошел к камину.

В зале воцарилось молчание.

Бланка задумчиво нахмурила лоб.

– Что-то я запуталась в твоих родственниках…

– Да все ж просто, – сказала Алиенора. – Старший брат-король умер без наследников, значит, право на корону переходит ко второму, Эвану, и его дочери Аэроннуэн, моей бабке, а через нее – моему отцу. А они вместо этого короновали потомка третьего сына. Поэтому и тайно. Боятся.

Граф Хантли негромко крякнул.

– Но Аэроннуэн – женщина, – в некоторой растерянности промолвил он, – а женщины не могут наследовать корону. Или… или могут?!

Герцог Ллевеллин, опираясь о стол обеими руками, встал.

– Обычай и древний закон королевства гласит: если у эорлина королевства есть несколько детей, он должен поделить свое имущество и титулы между ними. Если у эорлина королевства есть дети разного пола, старший сын получает старший титул, прочие земли с их титулами распределяются между остальными детьми. Если у эорлина королевства есть только один ребенок, этот ребенок получает все без остатка.

– Проблема заключается в том, – продолжил герцог после легкой заминки, – что в королевстве Корнваллис у королей всегда имелись дети мужского пола, и никогда женщина не претендовала на корону. И этот час пришел. Мужское право традиции против женского права первородства.

– Но Камбер Беркли, который, я так понимаю, может претендовать на корону, – граф Хантли удрученно покачал головой, – он же… он же…

– В точку. – Пемброк Ллевеллин тяжело опустился в кресло. – Камбер Беркли – сумасшедший. Он старший из детей Аэроннуэн, и он – сумасшедший. По дороге сюда я сделал изрядный крюк, чтобы еще раз убедиться в этом собственными глазами. Моего племянника кормят с ложки, он ходит под себя, а на ночь его цепями приковывают к кровати. Он даже не почти мертв, он уже мертв. Рутвен, Рич, простите за прямоту.

– Постойте… – Фульк Гленгорм набрал в грудь воздуха и выдохнул: – А как же… – он запнулся. – А как же Бремя Власти? У Роберта III есть Бремя?.. Ведь только обладатель Бремени может стать подлинным королем Корнваллиса! И только истинный король может взять его в свои руки!

Бланка придвинулась к своей подруге.

– Леа, а что такое Бремя Власти?

– Понятия не имею. – Алиенора пожала плечами. – Какой-то древний артефакт, что-то вроде скипетра, что ли. Я плохо слушала уроки Миртена. Он всегда на меня сердился.

Ллевеллин покачал головой.

– Неизвестно. Бремя Власти давно никто не видел. Роберт II знал, что у него не может быть детей, и уже давно передал его Эвану Когару. А потом Бремя пропало. Может быть, Эван взял его с собой за Гриммельнский Вал и Бремя сгинуло вместе с ним? А может, и не взял. Если оно у Роберта III Даннидира… Тогда не знаю…

Молчание вновь повисло над столом.

– Рутвен! Рутвен Беркли! – Герцог хлопнул ладонью по столу. – Ты слышал все сказанное? Тебе решать. После Камбера ты старший в семье.

Граф Хартворд сидел, опершись об стол обеими руками и глядя в точку перед собой. Подняв голову, он обвел взглядом всех собравшихся.

– Война или мир, – задумчиво произнес он. – Мир, когда все будут показывать пальцами в спину Рутвена Беркли, у которого безнаказанно отобрали наследство. Или война, когда все будут винить меня в начале кровопролития. Мир или война.

Он тяжело поднялся со скамьи.

– Мы должны решить все до отъезда в Лонхенбург. Я должен решить. А сейчас, господа, самое время смыть с себя дорожную пыль. Через два часа я жду всех к вечерней трапезе, во время которой мы не будем говорить о делах.

– Дядя, братья, – граф сделал небольшой поклон и вышел из залы.

– С ума сойти, – прошептала Алиенора. – Бланка, ты поняла? Я – наследная принцесса.

Бланка пожала плечами.

– Даже уж и не знаю, что сказать. Это же банка с пауками. Может, все же лучше остаться просто графиней Хартворд? – Она потянула Алиенору за рукав. – Пошли. А то, не ровен час, заметят нас, когда все выходить будут, и получит тогда наша принцесса хорошую головомойку.

Переглянувшись, девушки одновременно хмыкнули и, стараясь не шуметь, выбрались в коридор.