Глава 2

Мой телефон предательски вибрирует в кармане брюк. Я же не свожу глаз с только что приземлившегося самолёта, который в данный момент времени выруливает на стоянку прямо напротив меня. Улыбаюсь и поправляю жилетку. Перевожу взгляд на часы на моей руке и засекаю время. 9:12. Время приземления. Я заношу данные в отчёт по рейсу, что находится у меня в руке, и продолжаю улыбаться. Невыносимо ярко светит солнце, так что мне приходится зажмурить один глаз.

Люблю такие дни. Именно в солнечную погоду жизнь кажется настолько прекрасной, что не думаешь о том, что ты далеко от дома, давно не виделась с отцом и нет свободного времени на друзей. Я постоянно думаю об этом, но только не когда нахожусь возле самолёта. Именно эти гигантские машины вселяют в меня такой восторг, я чувствую свою значимость, и ничто не может меня отвлечь от этого.

Краем глаза замечаю движение слева от меня и оборачиваюсь, чтобы разглядеть. Приходится прищуриться, так как солнце не даёт мне даже маленькой возможности увидеть тех, кто решился нарушить моё единение с работой. Я не ношу солнцезащитные очки. Не потому что мне не идёт, просто постоянно забываю их в офисе, а бежать обратно нет ни сил, ни особого желания. Да и веснушки, которые появляются на моём лице, радуют меня каждое лето. Кто-то говорит, что это некрасиво, я же считаю их в какой-то мере изюминкой.

– Вы Алиса Грин? – спрашивает молодой человек в форме, ещё не подойдя ко мне достаточно близко.

Я киваю головой и замечаю, что чуть дальше от него следуют ещё двое в форме. Нервно сглатываю. Люди в форме вселяют в меня страх. Однажды такие же постучали к нам в дверь и сообщили о том, что моя мама умерла. Автокатастрофа. С того дня я стала аккуратнее водить, хотя отец вообще не понимает, как я продолжаю ездить на машине. Но это, наверное, единственное, кроме самолётов, что делает меня спокойной и уравновешенной.

Начинаю вспоминать, что же плохого могло произойти или что я успела сделать, какие штрафы не оплатила и все ли пропуска висят у меня на шее. Обычно я ничего не забываю, но всегда наступает первый раз. Выдавливаю улыбку, но руку для знакомства не протягиваю.

– Капитан Джемесон Вин. Офицеры Валье и Райан, – кивает головой позади себя капитан, и я киваю в ответ.

Не имею представления, что им может от меня понадобиться. Внимательно изучая их, подмечаю, что один из офицеров, тот, что пониже и с большими карими глазами, держит какие-то бумаги.

– По нашим сведениям, – продолжает капитан, отводя взгляд от меня и внимательно изучая заруливающий на стоянку лайнер, – на данном самолёте прибывает свидетельница по важному делу, которая в скором времени может стать подсудимой по этому же делу. Не могли бы вы оказать помощь в задержании? – спрашивает Джемесон Вин, но в его вопросе совсем нет этого самого вопроса, скорее утверждение.

Его предложение мне совсем не нравится, и я перевожу взгляд на самолёт, к которому уже подгоняют трап, и киваю. Мне совсем не хочется влезать в подобные дела, но это моя работа, и сотрудничество с полицией входит в мои обязанности. Хотя за все годы, что я работаю в аэропорту, ко мне с подобным подходят в первый раз.

– Что я должна сделать? – вопросительно приподнимаю я бровь, но на полицейских даже не смотрю. Всё мое внимание приковано к воздушному судну Boeing 737—800. Мой любимый самолёт, не самый маленький и не самый большой. Я начинаю двигаться, а полицейские не отстают от меня. Капитан Вин идёт вровень со мной, а его подчинённые – на несколько шагов позади нас. Я слушаю его внимательно, хотя стараюсь и не вдаваться в подробности.

– У нас её копия паспорта с фотографией, поэтому нам необходимо досмотреть все паспорта прилетевших женщин, – на полном серьёзе говорит капитан и останавливается возле трапа, давая мне пройти первой.

Я же просто не могу поверить своим ушам. Неужели он серьёзно? Я нервно сглатываю и представляю себе всю эту картину. Как на борту скапливается очередь, а полицейские досматривают паспорта женщин. Только женщин. Мои глаза начинают бегать в разные стороны точно так же, как и мысли, и только звук открывающейся двери самолёта выводит меня из транса, и я уже понимаю, как буду действовать дальше. Я медленно, но уверенно поднимаюсь по ступенькам и лучезарно улыбаюсь девушке-бортпроводнице, которая с такой же улыбкой приветствует меня в ответ.

Она обаятельная блондинка около 170 сантиметров роста с огромными глазами, которые обрамляют длиннющие, наверняка наращённые ресницы. Губы с розовым блеском выглядят неестественно, и, наверное, только красивая форма и элегантные туфли на невысоком каблуке выдают в ней бортпроводницу, а не дешёвую проститутку. Может быть, это жестоко, но её внешний вид сам говорит в пользу такого мнения. Волосы собраны в высокий конский хвост, хотя я почти уверена, что им запрещено носить подобные причёски на работе. Я отмечаю её длинные наращённые ногти, покрытые лаком невероятного розового цвета, хотя наверняка и это запрещено правилами авиакомпании, в которой она работает. Я всегда удивлялась, как компании нарушают свои правила ради вот таких вот особ. Но это не моё дело. Я лишь мысленно упрекаю её в расхлябанности и продолжаю улыбаться.

Мы обмениваемся информацией о прибывшем рейсе и количестве человек на нём. Кивая в сторону запертой двери кабины пилота, мысленно задаю вопрос, кто сегодня капитан и есть ли у него во лбу звезда.

Наверное, это звучит глупо, но каждый человек считает свою работу очень важной и ответственной. Пусть ты уборщица, продавец, секретарь или пилот. Ты выполняешь важную работу, от которой зависит всё дальнейшее. Я честно преклоняюсь перед пилотами и искренне считаю их очень серьёзными и умными людьми. Но всё же людьми. Поэтому всегда убеждаю себя в том, что ты в первую очередь должен оставаться человеком: приветливым, обходительным, обаятельным и по возможности милым. Хотя бы ты должен уметь сыграть эту роль достаточно убедительно. Многие умеют играть так, а многие даже не хотят попытаться. Поэтому я делю людей, и, в частности, пилотов, на две категории: звезда во лбу и без звезды. Те, кто принадлежит первой категории, отличаются заносчивостью, тщеславием, желанием находиться впереди всех и всего и нежеланием идти на уступки, даже когда неправ. Что до второй категории, то это именно те, кто либо хорошо играет свою роль обаятельного человека, либо действительно таковым является. Что есть правда, неважно, ведь я всё равно в выигрыше.

– У меня к вам просьба, – киваю в сторону стоящих под трапом полицейских, – объявите по громкой связи о том, чтобы женщины приготовили паспорта, они обязаны пройти проверку, которую организует полиция.

Я вижу, как бортпроводница вопросительно приподнимает бровь и уже собирается меня спросить обо всём, но я лишь выдавливаю улыбку и одними губами произношу: – Объясню позже. Киваю полицейским, и они в считанные секунды оказываются возле меня. Я внимательно слушаю, как звучит объявление о том, что необходимо приготовить паспорта.

Мы начинаем высаживать пассажиров. Продолжаю стоять в дверях и напоминать о паспортах. Медленно, человека за человеком полицейские осматривают паспорта и разрешают спускаться в автобусы. Я всего лишь наблюдаю, но вижу недовольство и недоумение на лицах людей и прекрасно их понимаю, но не имею права говорить, в чём тут дело.

Когда на борту не остаётся никого, я смотрю на изумлённые лица полицейских. Пожимаю плечами и беру в руки список прилетевших.

– Давайте я посмотрю, вылетала ли она вообще из Сиэтла? – я забираю ксерокопию паспорта из рук одного из офицеров, даже не получив ответ, и начинаю просматривать фамилию за фамилией.

Нет. Ни одного совпадения. Я отдаю копию и пожимаю плечами с лицом сожаления.

– Боюсь, что она даже не вылетала в Денвер. Сожалею, капитан.

Он улыбается в ответ и даёт знак своим подчинённым спускаться. Не говорит ни слова, но от его улыбки мне становится как-то теплее на душе. Я даже хочу подойти к нему и что-нибудь сказать, но не решаюсь и остаюсь в самолёте, смотря, как он удаляется, ни разу не обернувшись.

Из транса меня выводит кашель бортпроводницы. Ну конечно, как же без неё. Я смотрю в её огромные глаза, и мне немного не по себе. Кажется, даже мурашки пробегают по спине от её зловещего внешнего вида. Ну, точно, девушка из эскорта.

– Вы досмотрели борт? – интересуюсь я и заношу данные о времени высадки пассажиров в свой отчёт. Она кивает, но я замечаю движение на кресле первого ряда бизнес-класса и отдёргиваю шторку.

Сначала смятение, затем удивление проскальзывают по моему лицу. Я даже чувствую, как мои щёки наливаются румянцем, и я опускаю глаза в пол. Лишь мои губы произносят: – Фабиан. Я даже не понимаю, вслух ли я произнесла его имя. Скорее чувствую, чем вижу, как он поднимается с кресла, чувствую как уголки его губ приподнимаются в улыбке и глаза смотрят на меня. Лёгкое дуновение подсказывает мне, что его пальцы оказались в волосах и взъерошили их. Но я так и не решаюсь произнести ни слова. Не знаю почему, но мужчина, которого встречаю второй раз в жизни, производит на меня очень сильное впечатление. Он настолько красив, что мне даже кажется, в его присутствии всё становится красивее.

– Мисс Грин, какой сюрприз, – громко произносит он и оказывается совсем близко ко мне.

Я нервно сглатываю. Чувствую запах его одеколона или это крем после бритья. Хотя какая разница? Он пахнет так же великолепно, как выглядит. Я медленно поднимаю глаза и оцениваю его внешний вид. Идеально вычищенные чёрные ботинки, серые брюки, идеально подчёркивающие его ноги, я уверена, что сзади он так же великолепно выглядит. Далее белая хлопковая рубашка и серый жилет в тон брюкам, и виден чёрный тонкий галстук.

Наконец мои глаза останавливаются на его нетронутом несколько дней бритвой подбородке, пухлых губах, немного покусанной нижней, отчего она кажется немного больше и розовее верхней. Небольшом носе, огромных глазах, но они, несмотря на мои мысли о реальном цвете его глаз, всё же остаются чёрными. Его взгляд будто раздевает меня, и я чувствую себя какой-то незащищённой. Я смотрю, не отрываясь и, кажется, даже затаила дыхание. Так не хочу нарушать этот момент. Идеальный. Он кажется ещё красивее, чем я запомнила: коротких волос не касались гелем, и оттого они кажутся шелковистыми. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то нарушил творческий беспорядок в его волосах и, мне кажется, в его глазах. В них есть что-то такое, отчего мои ноги подкашиваются. Но лишь мысль о том, что я на работе, не даёт мне упасть перед ним.

– Я вру. Мне очень стыдно, – произносит, смеясь, Фабиан и снова запускает пятерню в волосы.

Он выглядит немного нелепо в такой позе и не кажется взрослым мужчиной, а скорее провинившимся подростком. Но эта улыбка, ради неё наверняка можно простить всё что угодно.

– Я знал, что вы будете здесь, поэтому и выбрал именно этот рейс. Утренний, – поясняет он, а я ещё больше краснею и понимающе киваю.

Хотя не уверена, что понимаю, о чём он говорит. Зачем я ему понадобилась? Неужели?

– Мне хотелось с вами увидеться, чтобы убедить работать в «ББА». Вы идеально подходите, – он поправляет жилетку и галстук.

Задевая меня плечом, немного отодвигает в сторону и достаёт свою дорожную сумку, которая лежит возле кресла. Улыбка не сходит с его лица, в то время как я сменяю неуверенность и скромность на недоумение и разочарование. Значит, просто работа? Ну и пошёл он тогда. Мысленно посылаю его я и отступаю ещё дальше, к другому иллюминатору, давая ему место для того, чтобы развернуться. И только сейчас замечаю, что за нами наблюдают. Большие ярко накрашенные глаза бортпроводницы мечутся от меня к Фабиану и обратно, её рот даже немного приоткрылся от изумления.

– Не могли бы вы подвезти меня к терминалу? Не хочу отвлекать вас от работы, но хочу поговорить, – вроде спрашивает меня Фабиан, но я не успеваю ответить отказом, как он, улыбаясь ещё шире, прощается с экипажем, благодарит бортпроводницу, говоря ей комплименты, и направляется к моей служебной машине.

Я даже не удивляюсь тому, что он знает, куда идти, но эта невозмутимость и нежелание слушать мой ответ просто выводят меня из себя. Я продолжаю стоять вот так, пока голос поднявшегося на борт техника не выводит меня из очередного за этот день транса.

– Если экипаж готов, нам надо отогнать самолёт на дальнюю стоянку. Ведь он вылетит в Сиэтл только сегодня ночью, – говорит молодой техник Майк и смотрит на меня, немного не понимая, что происходит.

Я выгляжу растерянной, но я тем и хороша в своей работе, что умею быстро переключаться. И вот через минуту я уже общаюсь с пилотами из категории «звезда во лбу». Отдаю распоряжения относительно заправки и уборки, жду автобуса для экипажа, который отправляется в гостиницу, чтобы отдохнуть. Через 23 минуты, как всегда, ровно по моему времени все поля моего отчёта заполнены.

– Так откуда вы знаете мистера Лина? – как бы между прочим интересуется эта самая блондинка, которая успела распустить свой хвост, расстегнуть несколько пуговиц на блузке и выглядеть ещё более распутной. Хотя мне казалось, это просто невозможно.

Я приглядываюсь к бейджу, висящему на её шее, и читаю имя. Китти. Ну естественно. Она могла стать ещё дешевле только с таким именем как у настоящей стриптизёрши. Понимаю, что немного некрасиво оценивать человека по внешнему виду, всё же не могу себе отказать в такой малости. Ведь она наверняка тоже успела оценить меня. Не дождавшись моего ответа, она продолжает.

– Он невероятно красив. От таких мужчин захватывает дух. Он ещё и богат. Мистер идеал, – шутит она, и раздаётся громкий смех, который очень неприятен моим ушам. Такое ощущение, что скребут ногтями по стеклу, у меня даже мурашки по спине пробегают. Понимаю, что нужно срочно убираться с самолёта. Его фамилия Лин. И он богат. Что же он тогда делает в «ББА»?