Мирослава
Утро настало неожиданно быстро, а я всё не решила – какая тактика поведения с зайкой Ковальским мне подходит.
Впереди как минимум недельная командировка с возможным продлением срока заточения среди горячих песков пустыни, а я без чётко продуманного плана. И это значит?! Что будем разбираться по ходу действия.
Отсутствие плана – это тоже план! С этим лозунгом в голове зашла в аэропорт в главный зал прилёта, где было ранее оговорено с начальством о встрече.
Оно, моё начальство, пришло и явно не в настроении. Неужто его та девочка в постели так укачала?!
– Доброе утро, Мирослава Александровна, – вяло пробубнил босс, не снимая солнечных очков даже в помещении.
– И вам, Владислав Владимирович, но вы, смотрю, не в духе. Неужели лунный ожог роговицы?
– Чего? – дёрнулся босс, уже собираясь проследовать мимо меня, но после моего приветствия тормознул рядом.
– Глазки приболели? Всю ночь на луну, наверное, любовались и Пастернака по ролям читали.
Вот откуда во мне столько го… желчи?!
– Не завидуйте, Берсеньева. Я же вот вас не критикую, что вы в самый дождливый день за этот месяц вырядились в полупрозрачный сарафан, что я даже фасон нижнего белья могу рассмотреть. Белое кружевное – ваше любимое.
Сволочь, явно намекает на те трусы, что я в понедельник на его стол кинула. Кстати, а где они? Мне их так и не вернули.
– Наслаждайтесь, пока можете, – пренебрежительно отозвалась я, решая сменить тему. – Мы сегодня полетим или подождем до завтра? Пока вы тут в остроумии упражняетесь.
Ковальский, пообещав мне шёпотом кару египетскую, пошёл в сторону регистрации частных вылетов. Значит, снова полетим в тесном, почти семейном кругу: я, шеф, пилоты, стюардесса, и, если повезёт, ещё парочка попутчиков.
– Владислав Владимирович, у вас такой замечательный друг, раз регулярно разрешает кататься нам на его личном самолёте. Может, познакомите?
– Ага. Обязательно, – как-то злорадно пообещал мужчина. – И он вряд ли вам понравится. Не в вашем будет вкусе.
Хмыкнула скорее от удивления.
– А вы уже и в моих вкусах разбираетесь?
Мы уже вышли на взлётную посадку, поэтому приходилось идти достаточно быстро, чтобы поспевать с двумя большими чемоданами «всего самого нужного» за широкими шагами Владислава.
– А то! – отрывисто подтвердил мужчина, притормаживая. – Мира, до чего же ты упрямая!
Это он, наверное, про мою любовь к самостоятельности. Хотела послать … в самолёт, но сегодня босс юмор не воспринимал от того самого слова «совсем». Так что, когда с хмурым лицом выхватил из моих рук чемоданы и покатил сам, я смолчала. Мне с этим мистер «Сплошное Недовольство» ещё дофига часов лететь.
Поднялись в салон в молчании, кроме коротких кивков Ковальского и моих «доброе утро» экипажу.
– Сегодня одни полетим? – усаживаясь у окна, начала я разговор.
Молчание в вечность абсолютно меня не устраивала.
– Да. Не хочу лишних свидетелей, если придушу своего юриста.
Даже прекратила пристёгиваться, так как ответ прозвучал агрессивно и без тени потерянного где-то юмора.
Ковальский наконец-то снял очки, и теперь его тяжёлый взгляд скользил по мне, будто решая, как именно меня сегодня лишат жизни.
– Влад, ты сегодня просто не выспался после бурной ночи, а потом ещё в собачью какашку наступил или этот концерт специально для меня? – щёлкая ремнём безопасности, я откинулась на спинку и даже ногу на ногу положила.
Угрозы моего убийства – это просто страшилка, так как мы оба знали, что без меня командировка провалится к чертям собачьим.
– Следователь, Берсеньева, из тебя так себе. Оставайся лучше адвокатом, – вроде как, расстроенно пожалел меня, а потом вообще сменил тему. – Я спать. И на … прикройся, а то ещё чего продует.
Кинул в мою сторону плед. Вещь словила, но выполнять приказ не собиралась.
– И не подумаю. Мне и так хорошо.
– Ну, а мне плохо! И хватит препираться с начальством! Я спать!
Мужчина тут же закрыл глаза, переводя спинку в положение для сна.
М-да, что-то с ним в последнее время действительно совсем всё плохо.
Плед, естественно, откинула в сторону, так как и так тепло. Решила, что тоже надо вздремнуть, но сначала разобраться с почтой и сообщениями.
Полюбовалась фоткой Амарены в диадеме, что она ещё вчера прислала, после того как я ей завезла украшения, ответила парочке клиентов и под мирное сопение босса тоже задремала.
Казалось, прошло пару минут, как меня разбудил звон посуды.
Открыла глаза, тут же пытаясь встать, да только ноги запутались в пледе, которым я была укрыта под самый подбородок.
– Вашу мать, конституцию! – я от души выматерилась, хватаясь за соседнее сиденье, чтоб не упасть, но не достала.
Секундный полёт, за время которого представила, как моё лицо впечатывается в твёрдый пол.
Только мою талию перехватила мужская рука, и вместо приземления я, наоборот, взлетела вверх.
Очень хочелось стукнуть моего спасителя и сказать пару ласковых …, но меня опередили.
– Берсеньева, не начинай. На твою агрессию у меня сразу стоит, а нам через полчаса на посадку идти.
Очень так отчётливо мне на ушко поступило от начальства предложение перемирия, при этом этот озабоченный продолжал прижимать меня к себе как родную.
– Ой, в прошлый раз быстрее управился, – ляпнула я и тут же пожалела.
– Мира, не буди во мне воспоминания, а то останешься без обеда, – почти отрывая моё тело от своей груди, Влад подтолкнул меня к столику.
Запах еды перебил желание препираться с боссом дальше. Голод – он такой… с ним не поспоришь, так что сбегала в туалет и радостно уселась напротив Ковальского.
– А где твой милый пледик?
От вопроса даже вилку до рта не донесла, так и замерла на половине пути в открытый рот.
– Рот прикрой, а то знаешь ли …
Достал. Я там что-то про перемирие заикалась?! Да пошло оно!
– Ковальский, вы малость совсем охренели! Хотя уже не совсем, а на полную катушку!
И снова эта изогнутая бровь на, вроде как, скучающем выражении лица.
– Нет, ну реально?! Что случилось-то? То, что у вас там в штанах вечный недотрах, я в курсе, но с каких пор ЕГО объектом стала я?
Аппетит у меня не пропал, так что нервно положила в рот кусочек мяса.
– И действительно, Мирослава Александровна, вы лучше обедайте. Хоть рот будет занят … немного не так, как мне снилось тут на днях. Ну да ладно… после дозаправки нам ещё три часа лететь, можем продолжить.
Смотрю на него и не понимаю. После сна у шефа самочувствие и юмор явно улучшились, но как-то направление мне совсем не нравится.
– Это месть? Да? За то, что высказала своё отрицательное мнение о ваших с ним сексуальных способностях?
– Берсеньева, заканчивай обращаться к моему члену как к третьему лицу нашей беседы, – уже немного угрожающе продолжил Ковальский.
Да только кто бы тут боялся его угроз.
– Ну как я могу?! Он у нас теперь главное лицо всей действий его хозяина. У кого-то шея крутит головой, а у моего босса член …
И тут мужчина в рывке наклонился ко мне, опираясь одной рукой на стол, что был между нами. Вторая рука тут же зафиксировала мой подбородок, а жёсткие губы буквально запечатали рот, не давая закончить эпическое сравнение.
Ковальский не целует, он просто пожирает мой рот. И я собираюсь ударить его вилкой, всё ещё зажатой у меня в руке, но не могу, потому что мне, вашу мать, нравится.
Мне нравится эта необузданность, нетерпение и требовательность в каждом движении. И если мозг ещё требовал прекратить этот произвол, то тело меня предавало: соски напряглись, в животе спазм возбуждения, что я непроизвольно стиснула ноги.
Влад оторвался от меня и буквально рухнул обратно в своё кресло. Его бешеный, звериный взгляд на меня действовал столь же разрушительно, что и поцелуй. Так что, когда его глаза опустились на мою грудь, едва прикрытую тонким хлопком сарафана и нежным кружевом бюстгальтера, я знала, что он там лицезреет.
– Ковальский, ты вообще озверел, – хрипло прокомментировала выходку шефа.
– Ошибаешься, клубничная моя! Если бы было вообще, то я бы сейчас трахнул тебя сначала на этом столике, а потом ещё разок для закрепления пройденного материала на полу в коленно- локтевой.
И если верить его глазам, то он точно мог сделать. Тут назрел вопрос – как я умудрилась проморгать причину таких перемен?! Как? Если мы даже работаем в одном кабинете.
– Зайка моя, ещё раз такой экспромт, и я сама тебя трахну. Только чем-то очень тяжёлым или колющим, – чётко и ясно пояснила мужчине, откидывая вилку в сторону, пока действительно не воткнула куда-нибудь.
Аппетит всё равно пропал, а точнее, сменился.
– Не ударишь, – усмехаясь, уверенно заявил босс.
– А не надо меня провоцировать, – рявкнула в ответ, возвращаясь в своё кресло у иллюминатора.
Сложила руки на груди, чтобы прикрыть до сих стоящие соски от откровенного взгляда начальства.
– Будешь продолжать в том же духе – уволюсь, – выдвинула свою угрозу спокойным голосом, рассматривая местность, над которой мы пролетали. – Я уже нашла новое место работы.
Ну, правильнее сказать не я, а моя подруга, но подробности для этого озабоченного можно опустить.
В ответ молчали, так что пришлось прервать просмотр ландшафта.
Ковальский мою угрозу воспринял, надо отметить, серьёзно, и теперь вместо страсти в его взгляде полыхала злость. Замечательно, пусть лучше злится, чем совращает меня каждым своим движением. Учитывая мою бурную реакцию на его действия, надо быть очень осторожной, дабы избежать сцен «развратного» понедельника.
Мирослава
И жизнь моя наладилась, вернув босса в привычное русло.
Прошли уже сутки с момента нашего разговора в самолёте, как меня игнорируют, загружая работой по самую маковку. Уж лучше так!
– Может, твой Ковальский нарочно тебя приставаниями изводил, чтобы теперь ты как лошадка пахала и гривой радостно потряхивала. Мол, мой господин, ещё работы, ещё!
Странно, что не мне пришла такая идея первой, а Ами.
– Чёрт! Всё возможно! С него станется, – подтвердила я догадку подруги. – Ведь теперь я, уже лишённая сна почти сутки, до сих пор молчу.
– Вот! – возликовала подруга, что её голос из динамика, включенного телефона на громкую связь, эхом отразился от кафельных стен ванной комнаты. – Вот точно! Увольняйся к чертовой матери! Что за методы стимуляции сотрудников?!
Всё! Амарену понесло, но даже сквозь её возмущения я расслышала странный шум из спальни или маленькой кухни, что тоже входила в мой номер шикарного пятизвёздочного отеля.
Это единственный плюс в карму Ковальского – он никогда не снимал дешёвых номеров в плохих отелях.
– Дорогая моя невеста, угомонись уже! Я обязательно подумаю над твоим предложением по возвращении из командировки. Договорились?
– Ладно, – выдохнула девушка на другом конце связи. – Я тебе ещё напомню.
– Хорошо. Извини, мне пора заканчивать водные процедуры и начинать собираться на приём.
Звук в спальне повторился. Может, уборщица? Хотя я повесила табличку «Не беспокоить».
– Приём? Неужели отдых?
– Ох, Ами, нее! Боссик там встречу в неформальной обстановке назначил клиенту, а мне предстоит выцепить жену нашего клиента, которая упорно отказывается приходить на встречу по разделу имущества после развода. Частично, мы из-за этой дамы сюда прилетели, так как, сидя в России, этот процесс никогда, наверное, не завершится.
Снова шум. Ну всё!
– Всё пока. Целую, – и, едва услышав ответное слово, сбросила вызов.
Быстро выскочила из огромной ванны, в которой уже минут двадцать как нежилась в ароматной пенке. Обтираться не стала, чтобы не терять время, просто обернула большое полотенце вокруг себя.
Ноги после пены теперь скользили по плитке, но искать тапочки тоже не захотела, а просто быстро рванула на выход.
Резко открыла дверь ванной комнаты и тут же почти выпрыгнула в спальню, пытаясь воспользоваться эффектом неожиданного появления.
Если честно, не знаю, кто из нас двоих, я или Влад, напугался больше.
Увидев, что это не грабитель или насильник, а просто мой придурок- босс, мне стало так воздушно и радостно. Ноги предательски не поддержали меня, и я завалилась на мужчину, что какого-то чёрта делал на полу МОЕЙ спальни в метре от ванной комнаты.
– Ой-й, – только и успела я вымолвить, как уже лежала.
Мягонько так вышло, конечно, но всё равно воздух вышибло из лёгких.
– Господи, Берсеньева, ты точно смерти моей хочешь! – трагично пропыхтел Ковальский где-то подо мной.
Вот чья бы корова сейчас мычала?! И как это всегда бывает рядом с ним, особенно в последнее время, я тут же разозлилась.
– Да неужели я?! А кто тут из себя вора- домушника изображал? А? – гневно прорычала в ответ, пытаясь подняться с мужчины, но он словно клещ вцепился в мою талию своими лапищами. – Ковальский, дай встать.
– Ты мокрая.
Вот тут я даже барахтаться перестала и посмотрела в его ясные очи.
– Действительно, парадокс! Браво! Обычно-то люди ванну принимают, а потом бегут спасать свою жизнь сразу сухими, – язвила я, но уже замечая недобрый блекс глаз напротив.
О-о-о! Этот фитилёк желания мы уже проходили.
– Вадик, брейк! Верни мозги из штанов на положенное им место. Я сказала, что спать с тобой больше не стану.
– Да кто просит спать, мне и просто дружеского секса прямо вот на этом мягком и пушистом коврике вполне хватит. На сегодня.
И едва успевая договорить, сменил дислокацию – теперь я лежала на упомянутом белом коврике у кровати, а несложившийся домушник верхом на мне. Полотенце моё от таких поворотов держалось на груди на честном слове, так что от дружеского перепихона нас отделяли только штаны Ковальского.
Так себе защита и преграда!
О проекте
О подписке