Глава 2

Джорджтаун, Малайзия, понедельник, 12 октября

– Оказать уважение. Снискать уважение, – диктовала Эрин Келли, записывая эти слова на доске и… внезапно дрогнувшая рука прочертила ниспадающую линию. Стоя спиной к классу, она провела кончиком языка по пересохшим губам. Одно написание слова «уважение» вызывало у нее внутреннюю дрожь.

Погода стояла не по сезону жаркая, и в это раннее утро в тесном помещении класса было невыносимо душно. Луч света скользнул по доске, выхватив только что написанные ею слова. Она вздрогнула, как если бы оказалась в луче прожектора, будто после стольких месяцев ее все-таки обнаружили. Это невозможно, успокаивала она себя, слыша за спиной беспокойное ерзанье школьников. И, как часто делала в последнее время, напомнила себе, что ей уже ничего не грозит, что прошло уже много времени, так что никто ее не найдет. К ней наверняка уже потеряли интерес. И снова она подумала, не обманывает ли себя, действительно ли ее оставили в покое? В глубине души она понимала, что однажды преследователи опять нападут на ее след и ей снова придется бежать, но, к счастью, это будет еще не сегодня.

Она положила мел и повернулась к классу.

– Сегодня мы будем изучать понятие «уважение», – объявила она на английском.

В этой школе она преподавала английский детям, которые, помимо родного малайского языка, бегло говорили на английском. Здешние ребятишки зачастую владели двумя и даже тремя иностранными языками.

В конце класса толстый мальчуган беспрестанно вертелся на парте. Его сосед с угрюмым видом шуршал тетрадками. Сидящие на первой парте ребята тихонько о чем-то шептались. Остальные мальчики смущенно посматривали на нее. Они уже знали, что сейчас последует. В школьном дворе ребята не упускали случая подразнить более слабых и неуверенных в себе мальчуганов. И с первого же дня работы в школе она дала им ясно понять, что не потерпит этого.

Ей помнилась другая школа, далеко-далеко отсюда, другой класс и другой ребенок – маленькая девочка, которую все били и унижали.

«Оставьте мою сестру в покое, пошли прочь!»

В ее воображении предстала испуганная рыжеволосая девочка с острыми коленками, окруженная детьми, которые обзывали ее, дразнили, дергали за волосы и всячески издевались. И она всегда с криком врывалась в круг этих ребят, разгоняла их тумаками и вызволяла сестренку из рук мучителей.

Она перевела взгляд на тщедушного мальчика на передней парте. Он не смотрел на нее, а рылся в своем ранце с наклеенными на него фигурками бегущих и прыгающих детей.

– Прежде чем мы приступим к уроку, кто из вас вызовется пойти к мистеру Дэниелу и сказать, что у нас не работает кондиционер?

– Его отключили, мисс, – сказал Ян. – Они всегда так делают в октябре.

– И потом, мистер Дэниел уехал, – размахивая руками, сообщил Исаак.

– По делам, – добавил Ян.

– На вашей новой машине, – вставил Исаак, обожавший все средства передвижения.

– Понятно. Я не знала, что он так рано уедет.

Она одернула блузку, прилипшую к спине, вытерла пот со лба и посмотрела в окно на автостоянку. Друг он ей или нет, но она и не думала одалживать свою машину по пустякам. Впрочем, Дэниел и не просил. Он собирался ехать к стоматологу общественным транспортом, для чего понадобилось бы полдня. Понимая, какую боль причиняет больной зуб, и зная, что гордость не позволяет ему просить об одолжении, она сама предложила ему воспользоваться своей машиной и даже настояла на этом.

– Итак, приступим. – Она указала на доску. – Уважение.

Обычно мальчишки десяти-одиннадцати лет и минуту не могут посидеть спокойно, а эти сидели прямо и буквально ели ее глазами.

– Кто знает значение этого слова?

Она взялась за спинку своего стула. Солнечный луч скользнул внутрь и, отразившись от хрустальной вазы, ослепил ее. Она переставила вазу с орхидеей на другой конец стола. Учителя, с которыми она ходила на ланч, преподнесли ей вчера этот подарок на день рождения и даже спели «С днем рожденья тебя». Правда, ее день рождения был не вчера и даже не в октябре, а много месяцев назад и в другой жизни.

Уголком глаза она уловила какое-то движение на парковке. Сердце у нее стукнуло, и она на мгновение отвлеклась.

– Мисс Келли, – настойчиво позвал ее Джеффри ломким голосом подростка.

– Подожди, – сказала она, жестом приказав ему сесть.

За окном подрагивал раскаленный воздух, раскидистая тень от кроны старого дерева не спасала от жара. На парковке поблескивал корпус ее новенькой лимонно-желтой «назы-сутера». Значит, Дэниел еще не уехал.

Она невольно стиснула руки. К ее машине спокойно приближался человек, в котором она узнала школьного завхоза Дэниела. А тот, кого она заметила раньше, исчез. Она облегченно перевела дух, повернулась к ребятам и указала на доску.

– Давайте прочтем эти слова хором.

– Оказать уважение. Заслужить уважение, – повторяли ребята. Их детские голоса звучали торжественно.

– А теперь поговорим о значении этого слова. Я хочу…

И вдруг снаружи сверкнула яркая вспышка света и раздался грохот, заглушивший конец ее фразы. Где-то в школе закричали. Хлопнула дверь.

Она подбежала к окну, дети повскакивали с мест.

Языки пламени рвались вверх, всю стоянку застилал густой дым.

– Боже мой! – Она отшатнулась и застыла.

– Мисс Келли? – раздался рядом тонкий голосок.

– Вы видели?! – закричал кто-то еще.

Дети, она совсем забыла… Рядом какой-то мальчишка пытался протиснуться к окну. Нужно спасти детей!

– Все по местам, быстро! Отойдите от дверей! – Она стала двигать свой стол к двери, но та уже распахнулась, и дети высыпали в коридор.

– Они уже здесь, – в ужасе прошептала она.

Глава 3

Пламя рванулось ввысь, и Джош одним прыжком покрыл расстояние, отделявшее его от превратившегося в клубок огня автомобиля. Все вокруг затянул черный дым, и на парковке остро запахло бензином и горящим металлом. К нему примешивался отвратительный сладковатый запах горящей плоти.

Только не это!

Прикрыв глаза от слепящего пламени, он разглядел за колесом почерневшую фигуру человека.

Он смотрел на это жуткое зрелище, и сознание его машинально сделало два вывода: это не она – тело слишком крупное; значит, «Анархисты» – члены банды байкеров – напали на ее след. Наконец он отошел и скрылся за побегами виноградника, растущего перед школой. Теперь, когда он знал, что жертве не нужна помощь, его не терзали угрызения совести, и он пристально смотрел на горящий автомобиль. Из школы доносились детские вопли и крики. Две учительницы суетились, пытаясь успокоить детей. Он переместился за угол здания и осторожно выглянул оттуда.

Дети возбужденно бегали по двору, смотрели на огонь, приставив к глазам кулачки на манер бинокля. Седовласая женщина отдавала приказания, указывая на вход в школу. Из дверей здания на крыльцо выбежал мальчишка в синей форме, и она ловко ухватила его за шиворот.

Джош перевел взгляд на вторую дверь. «Ну а ты где?»

Он сдвинул на затылок вязаную шапку и бросил взгляд на объятый пламенем корпус машины. Затем снова посмотрел на фасад школы, раздумывая, не проникнуть ли в нее с черного хода. Но быстро отказался от этой мысли. Если он сейчас столкнется с Эрин, она снова скроется. Слишком много времени потратил он на ее поиски, чтобы так рисковать.

«Ну, иди же!» – мысленно обратился он к ней, поражаясь, как ей до сих пор удавалось остаться в живых. Судя по тому, что он о ней знал, ей впервые приходилось быть в бегах, но зато здорово везло. Но везение не могло продолжаться вечно.

– Дэниел! – услышал он отчаянный женский крик.

– А вот и ты! – пробормотал он.

Помимо имени и гражданства, она изменила свою внешность, но он узнал бы ее где угодно. Теперь у нее были светлые волосы, собранные в строгий пучок, вероятно, чтобы казаться старше. Но даже издали он узнал эти ярко-голубые глаза и чуть выступающие скулы. Он часами изучал и запоминал это лицо, как всегда, когда приступал к розыску очередного пропавшего человека. Только на этот раз ему хотелось знать о ней гораздо больше, например, ее голос. Теперь он его услышал.

Она застыла на месте, не отрывая взгляда от горящего автомобиля. Джош осторожно приблизился.

Тут он заметил какое-то движение и, повернувшись, увидел, что один из мальчишек вырвался из толпы и направился к машине.

– О черт! – вырвалось у него.

Языки пламени лизали машину, и кто знает, выгорел ли весь бензин при первом взрыве. Очертя голову он бросился вперед, схватил мальчишку и откатился с ним в сторону, подальше от горящего потрескивающего металла.

Мальчишка завизжал, и Джош прижал его одной рукой к земле.

– Она может снова взорваться. Не приближайся, если не хочешь сгореть заживо. – На всякий случай он повторил все это по-малайски.

Паренек кивнул, и Джош отпустил его и проследил, как он подбежал к столпившимся на безопасном расстоянии друзьям. Ребята обступили его как героя, который осмелился так близко подобраться к горящей машине, а потом оказался в руках неизвестного человека. Учительницы действовали каждая по-своему. Одна загнала свою группу учеников в школу, а вторая что-то горячо втолковывала своим подопечным. Неподалеку от входа в школу он увидел еще двух женщин, но их внимание было приковано к машине.

Джош снова оглянулся на автомобиль. Из него продолжал валить густой черный дым. Издали уже слышался нарастающий вой сирен.

Он задумался. Ему удалось подобраться к ней достаточно близко. Интуиция подсказала ему проверить начальные школы в Джорджтауне; она вполне могла затаиться там, думая, что на время окажется в безопасности. В воскресенье с помощью знакомого местного сыщика он просмотрел сведения о каждой школе, где преподавался английский язык и куда за последние несколько месяцев была принята новая преподавательница иностранного языка.

Дождавшись, когда в школе начались занятия, Джош отправился к ней на квартиру. Хотя было ясно, что «Анархисты» уже напали на ее след, он надеялся найти доказательства того, что она и была той учительницей, которую они нашли по школьным документам. Он проник в дом через вход со двора. К счастью, старое здание не было оборудовано сигнализацией, но какой-то старик, очевидно, хозяин дома, увидел его в тот момент, когда он выходил из ее квартиры. Джош убедился, что она действительно была той учительницей и женщиной, которую он разыскивал.

Вдалеке гора Пенанг отбрасывала на долину зловещую тень, ее острые вершины едва просматривались сквозь дымку. Он обвел взглядом столпившихся прохожих, запоминая лица, номера машин, местоположение. Ничего!

У него желваки заходили от досады.

Она исчезла.

Глава 4

Эрин свернула за угол и остановилась перевести дух. Мимо промчался грузовик, извергая черные клубы выхлопных газов, впритык за ним шла группа мотоциклистов. За мотоциклистами катился маленький автомобильчик с квадратным кузовом, в каких развозят товары по мелким лавкам. Вдруг все резко затормозили – дорогу перекрыл огромный ярко-красный трейлер с рекламой кока-колы, перед которым в переулок протискивался мебельный фургон. Кто-то оглушительно засигналил, велосипедист круто свернул в сторону, а пешеходы стали торопливо пробираться через забитый машинами перекресток.

Нервно теребя ремешок сумки, она искала взглядом такси. Одна машина вырвалась из плотного потока и подъехала к тротуару. Эрин бросилась к ней, рывком открыла дверь и скользнула внутрь.

«Сосредоточься!» – мысленно приказала она себе и выпалила шоферу адрес. Тот озадаченно обернулся, и ей пришлось повторить его более четко.

Вдали выли сирены полицейских и пожарных машин, опасность подходила все ближе.

– Дэниел! – горестно прошептала она, но тут же себя одернула и выглянула в окно.

С такси поравнялся мотоцикл необычной модели. Ноги водителя были высоко подняты, а сам он сидел, откинувшись назад, на низком сиденье. Он оглянулся на нее, и на его загорелом бородатом лице возникла улыбка. Точнее, довольно зловещая ухмылка. Эрин быстро нажала кнопку запора дверцы.

Стиснув пальцы в кулак, так что ногти впились в ладонь, она едва сдержала подступившие слезы.

Ей не хотелось скрываться, но другого выхода не было. Все прояснил разговор с Майком Олеском. Офицер полиции в отставке и друг ее отца, Майк был единственным человеком, которому она могла откровенно все рассказать и спросить совета. Она никогда не забудет этот разговор, ведь после него ее жизнь полностью изменилась.

* * *

Он стряхнул пепел в стеклянную пепельницу с поблекшей эмблемой Голливуда.

– Я знаю, как это бывает. Власти делают заявление, обещают найти убийцу. Но в данном случае банде «Анархисты» противостоит местная полиция. У нее нет ни шанса. Другое дело, если бы этим случаем занимались федералы.

– А почему они им не занимаются? – спросила она, заранее страшась ответа.

– Скоро займутся. Если ты сама не придешь в полицию, тебя вызовут на допрос официально. Думаю, у тебя есть день или того меньше.

– Нет, я не могу, – ответила она. – Я не стану отвечать на их вопросы.

– Пойми, Эрин, у тебя нет выбора. Почему ты не хочешь добровольно дать показания?

Она упрямо покачала головой.

– Но иначе тебя обвинят в противодействии правосудию.

– И посадят в тюрьму? – По крайней мере, там она будет в безопасности.

– Кто знает… – Он тяжело закашлялся. – Говорят, «Анархисты» на все пойдут, чтобы отмыть от тюрьмы своего главаря Деррика Риза. Если мне удастся перекинуться словом с офисом шерифа, мы перенесем это дело на федеральный уровень. Тогда будет проще.

– Нет, не могу.

Он задумчиво потер переносицу:

– Если ты сбежишь, то автоматически станешь подозреваемой в преступлении.

– Говорю тебе, я не могу. Лучше я скроюсь. Ты мне поможешь?

– Эрин, ты с ума сошла? Ты слышала, что я сказал? Если я смогу связаться с федералами и ты признаешься, что была на месте преступления, они применят к тебе программу защиты свидетелей.

– И потребуют, чтобы я дала показания, и мне нужно будет присягнуть, что я буду говорить только правду.

– Конечно. Эрин, в чем дело? Кого ты покрываешь?

Она молчала.

– Майк, кто это был? Кто меня подставил?

Он глубоко затянулся самодельной сигаретой, глядя на нее из-под густых бровей.

– Слышал, что как раз сегодня утром один из твоих отпетых дружков визжал громче, чем поросенок под ножом.

– Стивен! – прошептала она. Несмотря на все, предательство больно уязвило ее. Она никому не могла сказать, кто на самом деле был свидетелем убийства.

Дым от сигареты Майка кольцами поднимался к потолку. Она вдруг закашлялась.

– Майк, я не могу тебе все сказать. Поверь мне на слово. Мне нужно сбежать, нужно исчезнуть. Ты мне поможешь? Вопрос идет о жизни и смерти. Пожалуйста, просто поверь мне.

Он долго смотрел на нее в раздумье, наконец кивнул:

– И долго ты собираешься скрываться?

– Не знаю. Сколько понадобится.

– Идем. – Он сделал ей знак рукой. Она вошла за ним в дом, и они составили план действий.

* * *

Вздрогнув, она очнулась от воспоминаний. Ее одолевала страшная тоска по дому, желание оказаться там, где все это началось, – в Сан-Диего. Но она знала, что, возможно, уже никогда не увидит дома.

Она открыла глаза и заставила себя выкинуть из головы мечты о доме.

«Внимание!» – напомнила она себе, когда такси свернуло на забитую машинами улицу, ведущую к ее кварталу. Над головой раскачивались рекламные растяжки. Машина пробиралась по людным улицам все дальше, а она думала, правильное ли решение приняла. Не лучше ли было сразу отправиться в аэропорт? А если сейчас они гонятся за ней? Или считают, что она погибла?

Они.

Она так долго скрывалась от этих «они», у которых не было лица.

Взгляд ее упал на старинный британский особняк в викторианском стиле, с его крепкими каменными стенами, стройно возносящимися ввысь. Мир вокруг него стремительно менялся, а он стоял, гордый и неколебимый как скала, не желая уступать свои позиции. Он живо напоминал ей о доме и придавал мужества.