Глава 5

Ночью Полине снились башни. Кирпичные, каменные, деревянные и даже в виде шахматных ладей. Белые и чёрные, новёхонькие и полностью разрушенные башни кружили вокруг неё в бешеном хороводе под зловещий хохот башни Хранителей Равновесия. Да, вот что значит плотно поесть перед сном чуждой желудку еды.

И вдруг голову прошила мысль, которая должна была возникнуть давным-давно. Если сейчас у неё внешне другие руки, совсем другие волосы, значит ли это, что и тело… другое? Как же она не догадалась рассмотреть себя в зеркало?! А ещё женщина! В панике пометавшись по комнате, в которой спала, Полина догадалась зайти в помещение, в котором находился бассейн, и там на одной из стен обнаружила искомое.

Из зеркала на неё смотрело слегка обрюзгшее лицо, обрамлённое облаком тёмных волос. Скажем честно, глуповатое лицо. Такое, как будто… им не пользовались. Не было лёгкой складки между бровей, линия губ казалась излишне расплывчатой. Не утруждала его мимикой хозяйка. Почему-то подумалось, что в университетах обладательницы таких физиономий не обучаются. И всё же, это была она, Полина. Её скулы, её губы, нос и овал лица тоже были её. А вот глаза вместо серых стали зелёными. Ничего, можно привыкнуть. А то, что лицо особым интеллектом не отмечено, это даже лучше. Ловена сама сказала, что не нужно излишне блистать умом. Тем более, что однажды, в случае с Торенгаром, это уже сработало.

Полина привела себя в порядок и позавтракала остатками вчерашнего пиршества, с досадой про себя отметив отсутствие хлеба. Как же не хватало утренней плюшки с маслом. Впрочем, ей ли привередничать. Могли выдать подозрительным светлым или не менее озабоченным тёмным. А там что, опять алтарь? Нет уж, не будем искать добра от добра.

В дальнейшие размышления над своим положением ей не дала углубиться появившаяся женщина, чем-то отдалённо напоминающая Ловену, только крупнее и мощнее, что ли. Крупная, это первое, что приходило в голову. Широкая кость, идеально прямая спина, большой лоб, с едва обозначенным рисунком чешуек на границе каштанового ёжика волос и висках, крупный прямой нос, большой правильный рот. И глаза. Широко расставленные, они острыми ножами обследовали комнату и саму Полину. Так смотрел преподаватель матанализа Синеоков, когда проводил экзамен у младших курсов. Беда была тому горемыке, который попадался на списывании. Можно было сразу собирать вещички и готовиться к длительному марафону по сдаче зубодробительного предмета. Меж тем женщина кивнула каким-то своим мыслям, и только потом – Полине.

– Приветствую тебя, гостья башни Карохат, – несколько надменно произнесла она, – я знаю, твоё имя – Пэл. Этого для меня достаточно. Ко мне можешь обращаться Ледана. Моя дочь сочла нужным предоставить временное убежище тебе и дочери эльфов по имени Айнэль. Сейчас Ловена занята, а поэтому её обязанности вынуждена исполнять я. Скоро солнце достигнет зенита, к этому времени ты и дочь эльфов должны быть в Башне Хранителей Равновесия. Там я вас оставлю. И да решит вашу судьбу Равновесие и Великое Яйцо!

Вот так, чётко и по существу. Ни одной эмоции не промелькнуло на прекрасном холодном лице.

– Могу я узнать, где сейчас находится Ловена? – иметь дело с Ледяной Королевой, как про себя окрестила Полина мать подруги, было боязно.

– Ближайшие пару месяцев моя дочь будет занята, – снизошла до ответа Ледана, – а теперь пойдём, не стоит пропускать благоприятный час.

Не стоит, значит, не стоит, кто она такая, чтобы спорить со столь гостеприимными хозяевами. И Полина последовала за строгой провожатой. Они прошли в дверь, ведущую в холл башни, там Ледана быстро осмотрелась, недовольно нахмурилась и негромко кашлянула. Тут же открылась ещё одна дверь, и оттуда вышла девочка, которую вчера внесли сюда на руках.

– Айнэль, ты заставляешь себя ждать! – недовольно произнесла провожатая.

– Простите, – еле слышно шепнула девочка, её губы мелко затряслись.

Не снизойдя до ответа, старшая драконица направилась к выходу. Полина пожала плечами и, подхватив за руку растерянную девчонку, поспешила за Леданой.

***

Странно. Вчера площадь выглядела по-иному. Полине даже показалось, что на площади, вымощенной идеально-ровной брусчаткой, были часы и ещё какие-то странные механизмы. А сегодня, соблюдая своеобразную симметрию, по площади Двенадцати Башен были раскиданы приземистые, как будто даже кубические деревца и кустарники. Как же вчера Полина была измучена, что даже не заметила их. Да что там кустарники, она, вообще, ничего не рассмотрела, как следует. А посмотреть было на что. Башни, окружающие площадь по периметру, не просто были не похожи одна на другую. Даже далёкая от искусства архитектуры Полина поняла, что они все до одной принадлежат к абсолютно разным стилям. Идеально белая, видимо, принадлежала поклонникам света. Так же не сложно было предположить, что чёрный монолит могли занимать адепты тёмных сил. Башня драконов Карохат была похожа на замшелую древнюю скалу. Затянутые диким плющом развалины, следящие за проходящими насторожёнными провалами разрушенных окон и дверей, могли принадлежать изгнанным фейри. Были среди них башня-цилиндр, башня, на фасаде которой проглядывали очертания приземистых мостов, даже башня, похожая на смесь солидного банка и мастерской. Впрочем, сегодня площадь не казалась придатком именно этого сооружения. Сегодня площадь прилегала к древнему каменному мосту, упиравшемуся в башню, этими мостами перегруженную. По укоренившейся привычке Полина пересчитала все башни. Их, вместе с разрушенной башней фейри, было тринадцать.

– Ледана? – задала она вполне резонный вопрос. – Почему площадь называется площадью Двенадцати Башен? Их же тринадцать.

– Ты сюда глаза разевать пришла, или по делу? – неизвестно почему разозлившись от безобидного вроде бы вопроса, мать Ловены грубо оборвала возникший, по её мнению, не к месту, интерес.

Пришлось задвинуть любопытство на дальний план и поспешить за провожатой и Айнэль, покорно, словно овца на привязи, следующей за драконицей. Они направлялись к конструкции, своими очертаниями отдалённо напоминающей башню Эйфеля. Легким росчерком возносящееся вверх сооружение, единственное из всех на этой площади, располагалось на опорах и внизу было свободно от каких бы то ни было конструкций. Собственно, помещения башни начинались на уровне примерно третьего этажа, а внизу, между ажурных опор мог свободно развернуться не слишком большой грузовик. Только вот пока ещё ни одной машины в этом мире Полина не видела.

Старшая драконица подвела своих подопечных под своды Башни Хранителей Равновесия, сказала: «Ждите!», развернулась и преспокойно удалилась. Полина огляделась. А ведь эта башня тоже требует ремонта! Только вблизи стало заметно, что она основательно потрёпана временем и непогодой.

– Твоё имя Айнэль, да? – спросила она у девчушки, которая так и замерла там, где её оставила Ледана. – Меня можешь называть Пэл, – Полина решила последовать совету Ловены и придерживаться версии, по которой её продал тёмному магу родной отец.

Девочка глянула на неё огромными глазами и испуганно кивнула.

– Не нужно меня бояться, – как можно мягче постаралась произнести Полина, подходя ближе к товарке по несчастью, – я не сделаю тебе ничего плохого. Думаю, нам с тобой больше нужно бояться, чтобы эта древность не обвалилась и не погребла нас под своими развалинами.

– Если падёт Башня Хранителей Равновесия, падёт и Каруса, – безжизненным голосом ответила Айнэль.

– Да? Нужно бы иметь на этот случай пути отступления, – резонно заметила Полина.

Она подошла к основанию одной из четырёх опор башни потрясла его, легонько пнула босой ногой, даже поскребла странный материал ногтем и, так и не поняв, из чего же сооружено это чудо архитектурной мысли, вернулась к безучастной спутнице.

– Послушай, Айнэль, так уж получилось, что я до недавнего времени… не осознавала себя и того, что творится вокруг, а поэтому совсем не владею ситуацией. Ловена кое-что мне пояснила, но этого так мало. Ты не могла бы рассказать мне про то, что происходит? Пойдём присядем и поговорим?

Полина огляделась, заметила небольшое каменное возвышение, освещаемое солнцем, подошла к нему и уселась, аккуратно расправив под собой тунику – белья на ней по-прежнему не было.

– Что ты делаешь? – девчушка, заметив такое самоуправство, испугалась.

– Устраиваюсь поудобнее. Не думаю, что хранителям требуется, чтобы мы с тобой устали до умопомрачения, пока их дожидаемся, иначе здесь не было бы этой замечательной скамьи. Иди, садись рядом, – и Полина приветливо постучала по нагретому камню, – садись и вводи меня в курс дела.

– Что? – бедняжка не поняла жаргонных словечек своей собеседницы.

– Для начала расскажи, как ты оказалась у Торенгара.

– Зачем тебе это? – Айнэль даже не пыталась скрыть свой страх, но всё же подошла и села рядом.

– Я же уже объяснила, что ничего не знаю ни о Карусе, ни о расах её населяющих. Ты, может быть, не поверишь, но эти башни, – Полина обвела рукой площадь, – я тоже вижу в первый раз. Да что там вижу! Я и слышать ничего о них не слышала. Ты же помнишь, я – Сосуд, и возможность соображать в этом мире ко мне пришла только с силой Торенгара.

Айнэль внимательно посмотрела на собеседницу, даже, словно невзначай, притронулась к ней рукой, отчего по телу пробежала ласковая волна, и только потом произнесла:

– Хорошо, я отвечу на твои вопросы. Вернее, расскажу, что знаю. Что тебя интересует? Как я попала к тёмному?

Полина согласно кивнула. Пусть говорит о чём угодно, лишь бы не замыкалась в себе, как вчера. Девочка тяжело вздохнула, помолчала, собираясь с силами, а потом начала свой рассказ.

– Тёмный подобрал меня в общих землях. Я… я там жила! – сообщила Айнэль так, как будто призналась, что занималась уличной проституцией.

– И что?

– Пэл, как ты не понимаешь, я жила в общих землях! Там живут те, у кого нет рода! Они либо от рождения не знают своих корней, либо от них отказался род. Это позор!

– И что же случилось с тобой? Почему ты там оказалась, Айнэль? – Полина взяла холодные даже в такую жару ладони девочки и стала их согревать теплом своих рук.

– Что ты делаешь? – Айнэль широко распахнула и без того большие глаза.

– Пытаюсь поддержать тебя. Тебе неприятны мои прикосновения?

– Пэл, ты делишься силой!

– Это плохо?

– Никто не отдаёт силу просто так. Тем более, таким ничтожествам, как я, – поникла Айнэль.

– Не смей так говорить! Человек всегда такой, каким себя ощущает, если сто раз сказать «Я – ничтожество!», то непременно им станешь. А если сто раз сказать «Я самая-самая лучшая!», то ты и будешь самой лучшей!

– Хорошо вам, людям, у вас есть такое заклинание, у нас ничего подобного нет.

– У кого – у нас? – не поняла Полина.

– У нас, эльфов.

– А-а, ты про это! – ну надо же, отметила про себя Полина, драконов встретила, теперь вот маленькую заблудшую эльфу из депрессии приходится выводить. – Ну, так оно универсальное. Ты же знаешь, я – Сосуд, я ничья. И заклинания, созданные мной, могут использовать все!

– Правда? – неужели в этих фиалковых глазах промелькнула надежда?

– Самая настоящая правда. Пользуйся. Я ещё придумаю, – авторитетно заявила Полина.

– Я – самая-самая лучшая!

– Жаль, у нас нет зеркала, ты могла бы убедиться, заклинание начинает действовать.

– Правда?

Полина утвердительно прикрыла глаза.

– А ты не сочтёшь меня пропащей, когда я расскажу свою историю?

– Ну-у, – протянула Полина, – может быть, тебе придётся повторить, что ты самая лучшая не сто, а сто два или даже сто три раза.

– Я повторю, сколько нужно, столько и повторю, – серьёзно заверила маленькая эльфийка, – а теперь слушай. Понимаешь, я странная. Я родилась такой, и с этим ничего не поделать. Я, как это сказать, могу чувствовать чувства!

– Как это?

– Я пойму, если ты оттолкнёшь меня сейчас, – в голосе Айнэль опять проскользнули грустные нотки, – ты держишь меня за руку, а я знаю, что ты чувствуешь, – девочка неуверенно потянула на себя озябшие ладони, но Полина не дала этого сделать, и она продолжила: – Доброжелательность, спокойствие, немного неуверенности. Ещё я ощущаю, что ты что-то не договариваешь, но это не касается меня и наших отношений. Ты не испытываешь ко мне ненависти!

– Это почему же я должна тебя ненавидеть? – Полина даже отпрянула.

– Ну как же? Мы же с тобой разной расы.

– Эх, Айнэлька, Айнэлька, какая же ты наивная. Ну, да ладно, рассказывай дальше!

– Когда в роду поняли, что я другая, стали сторониться меня. Дальше – хуже. Мне даже прикосновения стали не нужны. Я и без них могла определять эмоции окружающих. Не каждый хотел, чтобы я знала, что же он чувствует. Потому и суженого мне не нашлось, – Айнэль опять глубоко вздохнула.

– Да какой тебе суженый, пигалица?! Тебе же ещё в куклы играть да играть!

– Пэл, мне двадцать семь лет. Да, по меркам эльфов это очень мало. Но к двадцати пяти годам эльфийка должна иметь жениха-покровителя. А выйти замуж можно и позже, годам к сорока. Мне никто не захотел оказать покровительство, – и опять раздался очередной вздох.

– И что? Вот так просто выгнали? – не поверила Полина.

– Никто не стал удерживать ненужного члена рода.

– Тьфу! Да как же вы ещё не вымерли все!

– Ты и это знаешь? – пушистые ресницы испуганных глаз порхнули, словно крылья бабочки.

– Прости, что я знаю? – нахмурилась Полина.

– Как же, ты сама сказала, что мы вымираем? – и тут Айнэль словно прорвало. – Да, это самый большой секрет, но Истэлион вымирает. И это при том, что к воспроизводству привлекаются только самые чистые особи, но всё равно, такие, как я, с отклонениями, рождаются всё чаще. И рождаемость падает, – маленькая эльфийка совсем поникла.

– Чистота расы, – как будто сама себе произнесла Полина, – где-то я уже это встречала. И что? Куда же деваются те, кто с отклонениями? Их передают в поликлинику, на опыты?

– Что такое поликлиника?

– Забудь, это я так. Я спрашиваю, что делают с теми, кто рождается непохожим на общеэльфийский эталон?

– Я же говорю, таких не допускают до воспроизводства.

– Ах, вот оно что, не допускают? – с заметной долей сарказма протянула Полина. – Ну, а если кто-то, всё же… воспроизведётся?

– Как это?

– Ох, Айнэлька, Айнэлька, какое же ты ещё дитя, хоть и прожила на свете больше меня. Физически ты здорова?

Эльфийка согласно кивнула головой, со всем старанием слушая новые, зачастую непонятные речи.

– Во-от, значит, и ребёночка родить можешь, так?

– Как же я рожу, если мне никто не захотел оказать покровительство? Ты не думай, что я совсем наивная, я знаю, откуда берутся дети! – Айнэль, стараясь казаться серьёзнее, смешно нахмурила бровки.

– О, это уже хорошо. Значит, нужно оглядеться вокруг, найти ещё кого-нибудь с отклонениями, приглядеться и, если вы понравитесь друг к другу, приступить к воспроизводству. Ну, когда подрастёшь, конечно!

– А, – изумлённая откровениями девочка даже приоткрыла рот, – так разве можно?

– Тебе запрещали? – Айнэль отрицательно помотала головой. – Нет, не запрещали, – констатировала Полина. – Род от тебя отказался? – последовал грустный утвердительный кивок. – Ну так вот, если ты теперь сама по себе, то смело можешь применять второй закон Пэл – всё, что не запрещено, можно! Первый закон помнишь?

– Я – самая-самая лучшая! – гордо произнесла маленькая эльфийка.

– Вот и молодец! Из тебя выйдет толк, – и Полина нажала пальцем на кончик носа улыбающейся Айнэль.

Девушки проговорили ещё долго. Полина спрашивала, а Айнэль отвечала. Так она рассказала, что изначально башен было двенадцать – по числу населяющих Карусу рас и основных сил. Из двенадцати дней состояла в этом мире и неделя. Каждой расе или силе принадлежала одна башня и один день, когда они главенствовали на площади Двенадцати Башен. Вчера был день гномов, и площадь была устроена согласно их канонам, сегодня – день троллей. Дальше шли орки, драконы, вампиры, тёмные, оборотни, гоблины. За ними был день хранителей, раньше именовавшийся днём фейри, и последний, двенадцатый день, был днём Карусы. Эльфийский день начинал неделю, за ним следовал день светлых, и опять – день гномов.

Башни на площади – это не просто сооружения, а порталы-проходы в земли их хозяев. Из башни Истэль можно попасть в земли эльфов Истэлион, из Карохата – в Карохатас. Башня Карусы выводила в общие земли. Эта башня – единственная, в которую может зайти каждый, туда и ушла Айнэль, когда стала не нужна родным. Остальные открываются только исконным обитателям и их приглашённым. Вход в башню фейри запечатан. Впрочем, всё равно находятся искатели приключений, который ищут его. Может быть, и находят, потому как обратно мало кто возвращался.

– Это что, – Полина подозрительно осмотрелась, – мы с тобой отсюда вот так запросто можем попасть на территорию хранителей?

– Я не знаю, – Айнэль слабо пожала плечиками, – я вижу то же, что и ты – вокруг нас те же двенадцать башен. И ни одной двери, которая могла бы вести к хранителям.

– Это что же получается? Вчера мы с тобой были не в башне драконов, а в их стране?

– Да, Карохатас оказал нам гостеприимство.

– А где же находится – находилась, – поправилась Полина, – башня Торенгара? На землях тёмных?

– Нет, что ты? Тёмные не позволили бы ему единолично обрести такую силу. Его башня находилась на общих землях. Я уже говорила, там живут те, у кого нет рода.

– А на общих землях, значит, можно и башню строить, и силу обретать в одну… одно лицо?

– Этого нигде нельзя делать. Торенгар скрыл своё местонахождение от других магов, его не могли бы ни почувствовать, ни найти, даже если бы очень захотели, – пояснила Айнэль.

– И как же нас так быстро нашли?

– Смерть мага такого уровня даёт большой выброс силы. Вот тёмные и светлые прибыли так быстро.

– А почему только они? Кроме тёмной Дайны и грудастой светлой Элит{ы} были ещё ты, Ловена и девушка, которую тёмный маг назвал Смерть.

– Вампир. Ранга, названная Смертью, является вампиром. Торенгар был человеком, его деяния затрагивают только людей, вот и прибыли к его башне только люди.

– Ну да, зачем отвлекаться на каких-то там тёмных властелинов, когда на первом месте стоит забота о чистоте крови, – усмехнулась Полина.

– Это очень важно! – не поняла Айнэль сарказма.

– Ох, какие же у вас сложности, – поцокала языком Полина, – хотя, что я лезу со своим уставом, у самой крыша не на месте. И, вообще, я хочу есть, пить и в туалет! Здесь есть обеденный перерыв? Странно, время движется к вечеру, а на площади до сих пор не появилось ни единого человека, ну или эльфа, или кого другого. Где все? Или кризис воспроизводства настолько глубок, что в нашей милой Карусе скоро совсем не останется жителей?

– Ну что ты? В Карусе много жителей. И на площадь они ходят. Правда, без дела здесь никто не шатается. Пойми, это же Башня. Мы не видим тех, кто снаружи, а они не видят нас.

– Что, даже если на площади сейчас полно народу, а я присяду в углу и сделаю своё маленькое дело, меня никто-никто не заметит?

– Я замечу. И хранители могут заметить, – серьёзно ответила Айнэль.

– Да где они, те хранители? Мы с тобой провели здесь весь день, и напрасно! Пойдём, если мы кому-то нужны, пусть сами ищут, – Полина решительно встала и потянула за собой новую подругу.