Глава 5

Выбегаю на улицу, будто за мной кто-то гонится. Оглядываюсь по сторонам в поисках машины, но на парковке перед зданием ЗАГСа ни единого автомобиля с шашечками.

А у меня кроме паспорта ничего нет в руках, даже телефона…

– Тебя подбросить? – густой, пробирающий до мурашек бас, вибрирует рядом с ухом.

Подпрыгнув от неожиданности, прокручиваюсь вокруг своей оси и делаю шаг назад, опрометчиво ступая на проезжую часть.

– Ты нормальная вообще? – Мирон Сергеевич протягивает ко мне свои лапища и вмиг возвращает моё тело на зону парковки. – Готова под машину броситься, лишь бы не быть моей женой?! – опять рычит на меня.

– Хватит! – прикрикиваю на мужчину, отбросив свою врождённую робость в сторону. – Хватит постоянно на меня наезжать! Я не виновата в том, что нас расписали, и в том, что вас невеста предала, не виновата. Меня, между прочим, жених тоже предал, если вы не заметили, но я при этом не срываю ни на ком злость, а вы… – часто-часто дышу, пытаясь перевести дыхание.

– А ты почему раздетая на улицу выскочила? – спрашивает совершенно не то, что я жду от него услышать.

Проходится обжигающим взглядом по моей фигуре и хмурится недовольно, а потом вдруг резкими движениями стягивает с себя пиджак и пытается накинуть его мне на плечи.

– Не нужно, – дёргаюсь, вновь норовя вывалиться на проезжую часть. – Мне и так… нор-маль-но… – договариваю еле слышно, пока мужчина бесцеремонно закутывает меня в свою вещь.

Я очень миниатюрная по сравнению с Красногорским, поэтому его пиджак сидит на мне чересчур свободно.

– Свалилось на мою голову недоразумение, – бурчит себе под нос, торопливо застёгивая пуговицы, а я смотрю на мужчину и ни слова больше не могу произнести.

Последний, кто так же заботился обо мне, был папа. Если я шла гулять на улицу, он всегда следил за тем, как я одета, и спешил застегнуть замок или пуговицу под самый подбородок, не смотря на то, что мне было уже десять.

Даже мама так не заботилась, потому что всё свободное время посвящала новорождённой Машеньке.

А потом папы не стало…

Но тёплые детские воспоминания я до сих пор бережно храню в своём сердце.

– А теперь марш в машину, я отвезу тебя, куда скажешь. Заодно и поговорим, – кивает на свадебный лимузин и тепло улыбается при этом.

Быть может, Мирон Сергеевич не такой плохой, каким кажется на первый взгляд?

На раздумья не трачу много времени, потому что понимаю, что выбор у меня невелик. К тому же, Красногорский так настаивает на разговоре, что лучше, наверное, выслушать его и навсегда поставить в этой истории точку.

Киваю в ответ и иду вместе с боссом к машине. Приподняв полы платья, усаживаюсь в автомобиль, но вдруг понимаю, что что-то мешает.

Фата. От ветра цепляется за дверцу и норовит улететь. Перехватываю её пальцами и затягиваю в салон, торопливо отодвигаясь, чтобы мужчина тоже мог сесть. Не могу смотреть, как он стоит на пронизывающем ветру в одной рубашке, пиджак ведь мне отдал.

– Говорите, что хотели, – всем видом даю понять Мирону Сергеевичу, что не в настроении сейчас вести долгие задушевные беседы. – Только не надо вот этого вашего: забудь о разводе! – подражаю грубому мужскому голосу. – Для начала объясните, что вам нужно от меня, а потом я подумаю, смогу ли помочь. Слышите? Помощь – это нечто добровольное, когда человек сам принимает решение…

– Всё-всё, – усмехается мужчина, приподнимая руки в защитном жесте. – Я понял тебя, понял, – хмыкает босс и вдруг ни с того ни с сего грозит мне указательным пальцем. – А ты язва, – почему-то из его уст ругательство звучит словно комплимент.

– Мирон Сергеевич, – слегка подаюсь вперёд, – вы не думайте, пожалуйста, что моё терпение безгранично.

– А ты не думай, девочка, что можешь мне угрожать, – скалится недобро, немного пугая и вынуждая сбавить обороты.

– Пф, – фыркаю и откидываюсь на спинку шикарного сиденья.

Зря я допустила мысль, что старший брат моего жениха хороший и добрый человек. Он такой же, как и Славик, а может и хуже.

– Я повторю то, что уже говорил: если я разведусь с тобой, то у меня будут серьёзные проблемы.

– Какие? – не скажу, что мне интересно знать о проблемах босса, но это крайне важная деталь, без которой я не стану вести никаких переговоров.

Попроси Красногорский по-хорошему, я, быть может, и согласилась бы походить месяц-другой со штампом в паспорте.

Но он не просит, а приказывает, причём, не понимает, с чего вдруг я так упорно отказываюсь.

– Серьёзные, – пытается уклониться от ответа.

– Ну, вот и разбирайтесь сами со своими серьёзными проблемами, – натянуто улыбаюсь и снимаю с себя пиджак. – А я хочу домой, устала, вот где у меня эта свадьба, – провожу ребром ладони по шее и выпрыгиваю из салона остановившегося возле моего подъезда автомобиля.

На улице действительно очень холодно, и как я не заметила этого, когда из ЗАГСа сбежала? К платью у меня была шубка, но она осталась где-то в здании, я уже и не помню, где её потеряла.

Покрепче обнимаю себя руками и, путаясь в юбке, торопливо бегу к подъезду.

Мечтаю только об одном: снять с себя скорее это измученное и уже немного потрёпанное платье, залезть в полную горячей воды ванну и забыть сегодняшний день, как страшный сон.

Конечно, мне придётся вечером, когда мама с Машей вернутся с банкета, как-то объяснить им ситуацию. Но это будет потом, а пока моя цель – второй этаж небольшого многоквартирного дома.

Несколько раз нажимаю на звонок соседской квартиры, чтобы попросить у живущей по соседству бабушки запасной комплект ключей. Свой я оставила в доме у Славика, ведь не думала, что после свадьбы сразу поеду к себе. Мне такое и в голову не могло прийти.

Забираю ключи, открываю дверь и…

– Девушка, а вы кто? – в прихожей меня встречает незнакомая пара.

Мужчина и женщина, что они делают в моей квартире?

– Я здесь живу, – не спешу закрывать за собой дверь, потому что боюсь оставаться с незнакомцами наедине.

Если это воры, то как они пробрались сквозь закрытую дверь?

– Нет, милочка, здесь живём мы, – расплывается в ненатуральной улыбке женщина и, резко выпрямившись, гордо выставляет большую грудь вперёд.

– Вы не поняли: я снимаю эту квартиру, пустите, я покажу вам договор с риелтором, – дёргаюсь в сторону большой комнаты, но мужчина преграждает путь.

Мне становится не по себе, головокружение, которое я оставила в ЗАГСе, снова возвращается. Страх сковывает нутро от строгого, пропитанного злостью взгляда незнакомца.

– Хитростью проникла, сговорилась с этим проходимцем Игорёшей? – ругается мужик. – Вот гадёныш, как напрашивался присмотреть за квартирой, – укоризненно цокает языком. – Присмотрел, называется.

– Давай-давай отсюда, – женщина небрежно машет на меня рукой.

Нет, это не шутка, точно, они и в самом деле пытаются меня выгнать.

– Подождите там же мои вещи. И вообще, я сейчас полицию вызову! – угрожаю, а сама даже не знаю, как буду свой план приводить в действие.

Мне бы для начала до документов добраться, но я не представляю, как это сделать. Мужчина и женщина плотной стеной перекрывают вход в квартиру и обещают повыбрасывать мои вещи в окно, ну, не драться же мне с ними, в конце концов.

– Вы не понимаете? Я за квартиру на год вперёд заплатила, – всхлипываю, едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

Неужели этот день никогда не закончится?

Ума не приложу, где так согрешила, что проблемы одна за другой валятся на мою бедовую голову, и просвета не видно.

– Так, хватит сопли жевать, давай, проваливай, аферистка, не то мы и впрямь сейчас вызовем полицию! – женщина делает пару шагов в мою сторону и попросту выталкивает из квартиры, громко захлопнув перед носом дверь.

Глава 6

Минут пять безуспешных попыток достучаться до чёрствых незнакомцев проходят как в тумане. Я в полном отчаянии, слёзы градом льются по щекам, а сердце колотится, как у загнанного зверька.

– Вещи! – выкрикиваю, запоздало вспомнив про угрозы хозяев квартиры.

Вылетаю в дверь подъезда и с ужасом смотрю, как из окна и в самом деле летят мои вещи и документы.

Кажется, такого унижения в моей жизни ещё не было, а главное, за что?

Принимаюсь собирать свои пожитки, прижимая к груди папку с самым важным: медицинский полис, диплом об окончании колледжа, немногочисленные фотографии.

– Я не понял! – уже знакомый голос снова возмущается за моей спиной, но мне не до него сейчас. Даже не думаю оборачиваться и выслушивать, что по мнению Мирона Сергеевича снова делаю не так.

Неужели не видит, что не до него мне сейчас?

– Я просил не об этом! – рявкает грозно. – Что значит, не твоих рук дело? – наконец, понимаю, что мужчина разговаривает не со мной.

Поворачиваюсь вполоборота и краем глаза замечаю, что Красногорский с кем-то беседует по телефону.

– Я понял, – произносит сухо и опускает трубку. – Что стряслось? – а вот это уже точно мне.

– Так не видно? – выдавливаю сквозь слёзы. – Ваших рук дело? – предполагаю чересчур смело.

А что? Мирон Сергеевич давит на меня по поводу брака, по телефону ругается с кем-то, кричит, что просил о чём-то другом. Вот о чём? Неужели так низко мог поступить, выгнав меня из квартиры в такой непростой день?

– Что? Нет! Откуда такие мысли? – деланно возмущается, а я вдруг чувствую, что к горлу подкатывает тошнота.

Уже четвёртый час дня, я с утра ничего не ела, и предчувствую, что второй обморок не за горами.

Не оставляю попыток собрать вещи, которые почему-то упорно вываливаются из обессилевших рук, а спиной чувствую прожигающий взгляд мужчины.

– Лиль, – неожиданно мягко обращается ко мне Красногорский, аккуратно берёт под локоть и поднимает, вынуждая оставить бессмысленную затею. – Может, уже прекратим этот театр абсурда и поговорим, как взрослые цивилизованные люди.

– Это цивилизованные люди делают всё, чтобы загнать другого человека в ловушку? – машу рукой на окна своей съёмной квартиры. – Признайтесь, Мирон Сергеевич, что вы всё подстроили, чтобы у меня просто не осталось выбора, – всхлипывая, размазываю слёзы по щекам.

– Я. Ничего. Не делал. Клянусь.

– Не верю, – отчаянно мотаю головой, чувствуя, что нахожусь на грани истерики.

– Твоё право, – пожимает широкими плечами. – Я предлагаю тебе помощь, в ответ прошу о маленькой услуге: всего лишь побыть моей женой какое-то время. Разумеется, только на бумаге.

– И всё? Только штамп? – уточняю, уже практически готовая согласиться на условия Красногорского.

Мне жить негде, маму с Машкой привести некуда, одежда верхняя, и та в квартире осталась. Почему-то куртку мою выбрасывать в окно хозяева не торопятся, неужели самим приглянулась?

– Только штамп, – клятвенно заверяет мужчина и открывает передо мной дверь лимузина. – Сядь, погрейся, перекуси, в конце концов, там полно еды.

Да, в автомобиле достаточно закусок и фруктов, только вот по пути к дому, где я снимала квартиру, мы с Мироном Сергеевичем ругались и спорили, не до перекусов было как-то.

– А вещи? – всхлипнув, взглядом указываю на груду тряпок под окнами квартиры.

– Там есть что-то важное?

– Моя одежда… – не успеваю договорить, потому что неожиданно к нам подходит молоденький парень в форме полицейского, представляется, показывает документы.

– Я сам разберусь, всё, не мёрзни, – Мирон буквально заталкивает мня в салон автомобиля, захлопывает за мной дверцу, а сам разговаривает со стражем правопорядка, периодически отвлекаясь на телефон.

Спустя несколько минут к мужчинам присоединяются возможные хозяева квартиры, что-то объясняют, размахивают какими-то бумажками. Не удивлюсь, если мужчина и женщина сказали правду, а вежливый риелтор и впрямь оказался аферистом.

С Мироном они, разумеется, разговаривают иначе: не трогают его своими ручищами, как меня некоторое время назад. Я не доверяю Красногорскому, но сейчас нахожусь в таком состоянии, что даже рада спрятаться за его широкой спиной и не участвовать в разборках.

Мне действительно нужно хотя бы просто перекусить, поэтому я переключаю всё своё внимание на бар с едой и напитками.

Красивая подсветка, ёмкости со льдом, шампанское. Только алкоголь меня сейчас интересует в последнюю очередь, я и без него себя отвратительно чувствую, а вот завёрнутые в пищевую плёнку маленькие бутерброды из чёрного хлеба я планирую использовать по назначению.

Разворачиваю один и пытаюсь съесть, но из-за волнения мне кусок в горло не лезет, может хоть сок выпить смогу? Выбираю апельсиновый, наливаю в бокал и едва успеваю допить, как дверь лимузина открывается и внутрь салона усаживается босс.

Я специально сразу села поближе к противоположной стороне кожаного дивана, чтобы не оказаться потом рядом с мужчиной. Благо, размеры автомобиля позволяют держаться на приличном расстоянии от собеседника.

– А мои вещи? – удивлённо округляю глаза, когда машина трогается с места.

– Вещи? – морщится брезгливо. – С пола? Не глупи, я куплю тебе новые, – машет небрежно рукой.

Тяжело вздыхаю, но сил на истерику не осталось. Одежда – не самая моя большая потеря на сегодня, тут бы место для ночлега найти и родственников успокоить. Уверена, мама будет в шоке, когда узнает, что жить нам теперь негде.

– Не хотел тебя огорчать, но ты действительно попалась на удочку мошенника, – произносит тем временем Красногорский. – Я сделал фото договора и отправил его знакомому юристу, единственное, что можно сделать – это попытаться подать в суд на того парня, который с тобой заключал договор. И то, у тебя даже заявление вряд ли примут, потому что документ составлен в корне неверно.

Поверить не могу, что так влипла. Повелась на выгодное предложение, низкую стоимость аренды и бонус в виде полного комплекта мебели и техники.

– Честно? – вздыхает мужчина. – Я бы на твоём месте не тратил попусту время и просто согласился на моё предложение.

– То есть, наплевать на справедливость и…

– Лиль, – взмахом руки останавливает меня, – дай договорить. Просто послушай, – добавляет вкрадчиво. – Ты сейчас очень нуждаешься в помощи, твоим родным нужно где-то остановиться. Я… – задумчиво проводит по небритому подбородку, – я скован обстоятельствами, из-за которых не могу пока оформить развод.

– Да что за обстоятельства такие! – эмоционально взмахиваю руками, которые тут же безвольными плетьми опускаются на пышную юбку платья.

Я выжата, как лимон, мысли в голове спутаны, а вместо мозга – гречневая каша.