День второй, 4 апреля

Следующий день тоже оказался необыкновенно солнечным. Но красавице-маркизе не было никакого дела до изменений погоды. Ни щебечущие птицы, ни ласковое солнце, ни испарина в саду не занимали её ума настолько, насколько волновал Чёрный Джон. Недавно Анжелине доложили: запертый в Тауэре Кеннеди снова дал показания, что был подкуплен не кем иным, как именно ею, кузиной принцессы Уэльской, и может это доказать.

«Если этот идиот думает, что так он сможет утянуть меня за собой, то он сильно ошибается, – нервно расхаживая по своей комнате, размышляла маркиза. Длинный шлейф чёрного платья волнами струился за ней следом. – Я живо заткну ему глотку, я устрою такую райскую жизнь – в АДУ! Он и до суда не доживёт…»

Уже через несколько минут красавица, крепко сжав губы, ехала в сильно раскачивающейся карете по направлению к государственной тюрьме. Преодолев деревянный мост через канал, колёса отстучали по брусчатке и остановились возле внутренних ворот Тауэра. Вопреки ожиданиям маркизы, никто не распахнул их перед гербом Тюдоров.

– Открыть ворота для Её Светлости! – крикнул кучер.

Но в ответ прозвучал только грозный голос часового:

– Никого не велено впускать.

– Что? – изумилась такой наглости Анжелина и высунулась в окошко. – Или Вы немедленно открываете ворота, или мне придётся позаботиться, чтобы Вас выгнали из йоменов^[4].

Услышав гневный женский голос, бифитер^[5] повторил:

– Приказом Его Величества короля Ричарда IV на территорию Тауэрского замка запрещено кого-либо впускать.

– Именем леди Линкольн приказываю открыть ворота, – скомандовала Анжелина.

После этих слов стражник уже не стал спорить и предпочёл подчиниться капризной племяннице монарха. Когда карета прогрохотала мимо него, из окна высунулась тонкая ручка, затянутая в перчатку, и щёлкнула бифитера веером по лбу.

– То-то же, болван, – прошипела Маркиза Прилондонских краёв.

Едва карета остановилась, Анжелина спустилась на землю. По своему обыкновению она была одета в траур: тонкую талию подчёркивал узкий чёрный корсет, по ногам струились шёлковые юбки, а роскошные волосы были туго стянуты на голове в узел и спрятаны под дорожную шляпу с высокой тульей и широкими полями. Оглядевшись, маркиза шагнула в сторону дверей Дома лейтенанта.

– Где комендант? – обратилась к очередному йомену красавица.

– Прошу прощения, миледи, но господин лейтенант никого не принимает.

– Ты меня не понял? – злобно сверкнув глазами, прошипела первая леди. – Мне нужно видеть сэра Ричмонда! И немедленно!

Йомен попятился: только племянница короля могла позволить себе такое поведение.

– Ваша Светлость, леди Линкольн… – догадался стражник, и холодный взор Анжелины лишь подтвердил это. – Я сейчас доложу о Вас.

Мужчина исчез в проёме дверей, а спустя несколько секунд вернулся и пропустил маркизу внутрь. Войдя в просторную комнату с низким потолком и белёными стенами, Анжелина опустилась в огромное дубовое кресло и бросила перчатки на стол, заваленный бумагами.

Комендант крепости не замедлил явиться из соседнего помещения.

– Что будет угодно Вашей Светлости? – низко кланяясь и прикасаясь губами к нежной коже руки первой леди, спросил лейтенант.

Мужчина не мог не отметить, какой чести удостоила его племянница короля, позволив целовать свои обнажённые пальчики.

– Я хочу видеть преступника Кеннеди.

– Это невозможно, Ваша Светлость, – развёл руками Ричмонд. – К нему не велено никого допускать, кроме священника и прокурора.

– Вы меня не поняли, лейтенант? – приподняла брови красавица. – Или тоже не узнали, как Ваши йомены?

– Что Вы, маркиза, как можно, – ласково промурчал констебль, снова не без удовольствия целуя руку гостьи, и обошёл вокруг кресла.

– Так в чём же дело? Моё слово в этих стенах уже ничего не значит? – изогнула брови Анжелина.

– Смею доложить, что ещё несколько месяцев назад активно совершались попытки бегства лорда Грендбера, известного Вам под фамилией Кеннеди…

При этих словах на лице маркизы отразилось лёгкое удивление – разбойник не врал ей насчёт своего высокородного происхождения.

– Его пытались вытащить подельники, часть из которых мы также изловили, а часть уже не сможет никому помочь, – констебль хищно улыбнулся. – Ему неоднократно передавались такие предметы, как верёвка, кинжал и напильник, но, благодаря нашим стражникам, лорд Грендбер ещё здесь. В полной безопасности и недосягаемости для остальных.

– Уж не хотите ли Вы сказать, что я пожелаю освободить человека, который оскверняет моё честное имя?

– Ни в коем случае, миледи! – сделал успокаивающий жест руками лейтенант.

Но девушку это не удовлетворило.

– Преступник наговаривает на меня, и слухи об этом уже достигли Виндзора, – поджав губы, резко произнесла первая леди. – А Вы хотите, чтобы я сидела сложа руки? Я желаю видеть того, кто смеет склонять мой титул рядом со своими грязными делами!

– Ой, какие глупости, – наигранно поморщился комендант. – Если Вы изволите говорить о его болтовне, миледи, то хорошенько заткнуть разбойнику рот Вы сможете на суде. Что стоит слово бандита, пусть даже из древнего рода, против Вашего слова, миледи?

– Это вовсе не глупости, лейтенант! – возразила Анжелина, стукнув по подлокотнику кулачком. – Это дело чести!

– Ваша Светлость, я Вас умоляю, не переживайте из-за какого-то узника.

– Этот Ваш «какой-то узник» наводит на меня хулу, а ему и слова поперёк никто не скажет? И это всё попадает в опросные листы?!

Чёрные глаза Анжелины сузились, буквально сверля мужчину насквозь. Её белые пальцы заиграли по дереву, выдавая нервное напряжение хозяйки.

– Упаси Боже, миледи! – картинно всплеснул руками Ричмонд. – Какие опросные листы? Да никто этого Кеннеди и не слушает. Прокурору его показания нисколько не на руку, а мне как-то наплевать, что за околесицу он несёт. Я листов не подписываю, а контролирую количество съеденного, выпитого и сломанного узниками^[6].

– Конечно, тебе наплевать, – процедила сквозь зубы Анжелина и резко поднялась с кресла. – Посмотрела бы я на тебя, был бы ты на моём месте!

Красавица нервно схватила со стола перчатки и разгневанная ушла прочь, отстукивая по лестнице каблучками.

Приказ гнать лошадей во весь опор был выполнен кучером без возражений. Спустя час с четвертью Анжелина уже достигла Виндзора. По дороге в её хитрой голове созрел новый план: раз не получается попасть к Кеннеди обычным способом, значит, нужно воспользоваться обходным.

Сменив роскошное платье на бархатную амазонку с широкой юбкой, не сходящейся впереди, чтобы можно было ездить в мужском седле, которая надевалась прямо на трико, Анжелина скинула изящные сапожки, выбрав мягкие кожаные ботфорты. Поверх этого непривычного для себя облачения она надела тёплый кожаный плащ с шерстяной подкладкой. Взяв шляпу и перчатки, девушка направилась к конюшням, никем не узнанная.

Подойдя к стойлам, первая леди привычно крикнула:

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?

– Что угодно, миледи? – узнав маркизу по голосу, отозвался Вильямс.

– А, это ты, Брик… – довольно протянула Анжелина.

– Брюс…

– Я знаю, – на удивление спокойно отреагировала маркиза, одарив конюха двусмысленным взглядом. – Приготовь-ка мне коня.

– Хорошо, Ваша Светлость, – поклонился мужчина и провёл девицу в соседнее стойло. – Думаю, этот отличный арабский скакун подойдёт для Вашей прогулки.

– Что? – округлила глаза Анжелина. – Ты предлагаешь мне эту жирную клячу? Как я, по-твоему, буду на ней смотреться?

– Но Ваша Светлость, это один из лучших меринов…

– Молчи! – одёрнула его красавица. – И не спорь со мной.

Отпихнув конюха, племянница короля поспешными шагами прошла вдоль денников с лошадьми. Брюс бросился за ней следом:

– Миледи, куда Вы?

– Я сама найду себе достойную лошадь!

– Но это уже стойла, принадлежащие двору Её Высочества!

– Ах ты, наглец! – резко повернулась к Вильямсу Анжелина и влепила мужчине звонкую пощёчину.

– За что? – изумился конюх, коснувшись лица.

– Ты обманул меня. Здесь есть конь более привлекательный, чем тот, которого ты мне показал. Вот этот, например! Белый. Это, по-твоему, не конь?

– Нет, Ваша Светлость, это кобыла, – возразил Брюс.

– Да какая разница! – воскликнула маркиза. – Зато она отлично подойдёт мне.

– Эта кобыла принадлежит принцессе Уэльской, и без королевского приказа я не смею её запрягать.

– А не много ли ей лошадей, а, Брюс? У неё же есть Буран, и она прекрасно на нём катается. Запрягай!

– Я не могу Вам подчиниться, миледи.

– Тогда я сама её возьму, – ответила маркиза.

– Прошу прощения, но я не могу Вас впустить, – загораживая вход в стойло лошади, отпарировал конюх.

– Да кто тебя будет спрашивать! – сверкнула глазами Анжелина и ринулась вперёд: – С дороги, негодяй!

Но Вильямс крепко схватил даму за запястья и не дал пройти.

Анжелина не ожидала такого отпора – шутка ли, конюх посмел коснуться её рук без позволения! В смятении первая леди вскрикнула и попыталась освободиться, но у неё ничего не вышло: Брюс не пускал ни назад, ни вперёд. Тогда маркиза отчаянно наступила ему на ногу и дёрнулась изо всей силы назад. Мужчина разжал ладони, девушка отлетела к стене, ударилась и поцарапала руку о крюк с хлыстами.

Почувствовав резкую боль над запястьем, Анжелина схватилась за рану и увидела кровь. В стойле победоносно заржал Буран, и в тот же миг на шум вошёл Арнольд Бир, новый помощник королевского конюшего.

– Что происходит?

– Он пытался меня убить! – мгновенно нашлась, что ответить прекрасная маркиза.

– Что?! – изумился такому повороту событий Вильямс и выпучил глаза.

– Молчи, – бросил в его сторону Бир и помог Анжелине подняться на ноги.

Кровь из царапины продолжала сочиться, но одного взгляда на неё было достаточно для мужчины, чтобы понять – рана не смертельна.

– Я требую, чтобы ему отрубили руки! – закричала девушка.

Глаза Брюса ещё больше расширились от удивления.

– Это уже переходит все границы, – едва успел произнести конюх.

Но его снова оборвал Бир:

– Молчи, Вильямс!

– А ещё ему не помешает отрезать язык, – ехидно заметила красавица, сверля непокорного мужчину глазами.

Помощник конюшего стёр своим платком кровь с руки девушки и буркнул в сторону слуги принцессы:

– Действительно, распустил язык.

– Чего Вы ждёте? Арестуйте же его! – потребовала маркиза.

– Прямо сейчас? – растерянно спросил Бир.

– Нет, завтра! – снова взбесилась Анжелина.

– У Вас ничего не выйдет, я подчиняюсь только прямым указаниям короля и принцессы! – вставил Брюс.

Бир, не зная, что уже делать, подошёл к нему вплотную и прошептал:

– Помолчи, я тебя умоляю, ты сам себя загоняешь в тюрьму сейчас!

– Что Вы с ним нянчитесь, сударь! Вы тут старший или нет, в конце концов? Будь на Вашем месте лорд Беркли, он бы не стал тянуть время!

Бир застыдился собственных сомнений и крикнул:

– Караульные!

Анжелина победоносно подняла голову и одарила Брюса Вильямса таким презрительно-надменным взглядом, что на миг бедняге стало не по себе.

– Это Ваша месть, миледи? – тихо спросил он.

– Это власть, дуралей, – ответила красавица и бросила испачканный кровью платок под ноги. – Всегда нужно знать, по чьим правилам играть выгоднее.

Бир тут же поднял платок и убрал в карман, после чего отошёл на несколько шагов, чтобы позвать охрану снова.

– Именно поэтому я играю на стороне наследницы английского престола, – сухо возразил мужчина.

Анжелина лишь усмехнулась:

– Не думаю, что твоя принцесса о тебе вспомнит. Бир назначит нового исполнительного конюха на твоё место, и дело в шляпе.

В этот миг в правую дверь конюшни ворвались три лейб-гвардейца, а в левую впорхнули две девушки.

– Взять его! – скомандовал Бир.

– Что здесь происходит? – удивлённо спросила одна из девушек, помладше.

– Остановитесь немедленно! – тут же прозвучал строгий голос второй, постарше.

– Ирена… – прошипела маркиза и побледнела от злости.

– Вы что, оглохли – вперёд! – повторил команду Бир.

– А я сказала «стоять»! – так же твёрдо повторила свой приказ Ирена, но её взор обращался уже не к офицерам гвардии, уже стоящим навытяжку, а к помощнику конюшего. – Могу я узнать Ваше имя, сударь, и по какому праву Вы тут раскомандовались?

– Я старший помощник конюшего Его Величества Арнольд Бир и, в свою очередь, желаю знать, с кем имею честь?

– Так Вы новенький, – понятливо кивнула головой принцесса. – Тогда меня Ваша неосведомлённость не удивляет. Думаю, что леди Линкольн объяснит Вам всё сама. Ведь так, дорогая кузина?

Анжелина сглотнула и облизала пересохшие губы:

– Конечно, миледи.

– Не понял, – пробормотал Бир и вопросительно взглянул в сторону Маркизы Прилондонских краёв.

– Вы свободны, господа, – обращаясь к гвардейцам, произнесла наследница. – А сейчас, мистер Бир – простите, но я не знаю Вашего титула, – прошу Вас удалиться. Мы с сестрой желаем проехаться верхом, а Вы стоите на нашем пути. Брюс, лошади уже готовы?

– Осталось только закрепить сёдла, моя госпожа, – с широкой улыбкой ответил любимый конюх Ирены.

– Отлично, пойдём, расскажешь, что тут случилось.

Анжелина покинула помещение конюшни, Бир проследовал за нею. Мужчина по-прежнему с вопросом в глазах смотрел на красавицу, которая прижимала к руке уже свой батистовый платок. Но озлобленная маркиза кинула в сторону помощника конюшего лишь одну фразу:

– Коня мне, быстро!

Вильямс в красках рассказал о происшествии, заставляя Ирену хмуриться.

– Вот это да! – удивлённо воскликнула Эвелина. – Как же можно не узнать дочь короля, свою будущую королеву?

– Я знаю, что отец менял конюшего, а значит, сменились и его помощники. Он, вероятно, недавно из провинции, по знакомству получил эту должность, а освоиться ещё не успел, – пожала плечами принцесса. – А слава о маркизе бежит впереди неё. Он боится её гнева и слепо идёт на поводу.

– Я бы не сказал, что совсем слепо, – вступился за Бира Брюс. – Он колебался. И ещё она именем Беркли его приструнила.

– Беркли? – удивилась Ирена. – В последнее время Анжелина им не очень довольна. У неё же увели лошадей в прошлом году прямо из-под носа конюшего.

– Так вот почему она такая злая! – догадалась Эвелина и хихикнула.

– Буран для Вас, миледи, и Самара для Вас, Ваше Королевское Высочество! – торжественно объявил конюх, вводя скакунов.

– Эви, это та самая кобыла, про которую я тебе писала, – пояснила Ирена, подойдя к белоснежной лошади и поглаживая её по золотой гриве.

– Кстати, именно на неё Ваша кузина и положила глаз, – вставил Брюс, поправляя седло на Самаре.

– Вкус у маркизы недурён, – улыбнулась наследная принцесса Англии.

– Какая красавица! – гладя кобылу по золотистой гриве с другой стороны, мечтательно произнесла Эвелина.

– Да, хороша! Совсем недавно её привезли из конюшен мистера Бана, но она уже сдружилась с моим Бураном. По-моему, они друг другу понравились.

– Это же чудесно! – захлопала в ладоши Эвелина. – Значит, больше не будет необходимости покупать лошадей этой дивной породы для твоего двора!

– Я на это и рассчитываю.

Брюс помог девушкам сесть в сёдла, и принцессы, помахав конюху рукой, умчались прочь.

Эвелина не заметила, как лошади унесли их за пределы Нижнего парка. По дороге, ведущей в Лондон, не спеша ехала карета с гербом Течеров.

– Это карета барона Фана! – попридержав коня, сказала сестре Ирена и, хитро улыбнувшись, добавила: – Давай немного пошалим. Он подслеповат и не узнает нас в таком обличии.

– Что ты задумала?

– Барон всегда жалуется, что одинок, давай развлечём деда. Скажем, что мы фрейлины. Передадим привет от Её Высочества и его племянницы…

– Ох, ну и развлечения у тебя! – покачала головой шотландка.

– А если спросит о нашем родстве, ничего не будем менять, чтобы не проговориться. Только фамилии.

– Ладно, – кивнув, согласилась Эвелина и задумчиво подняла глаза к небу: – Чур, я Эни Роуз.

– Как у тебя всё просто, – хихикнула английская наследница. – А я буду Стефани Хайт.

– Как у тебя всё сложно! – в тон сестре ответила шотландская принцесса.

Сёстры посмотрели друг на друга с важным видом, словно оценивая правдоподобность образов, и уже в следующую секунду прыснули со смеху.

Девушки пустили лошадей рысью и за пару минут догнали карету Течера.

– Добрый день, барон! – склонив голову в знак приветствия, произнесла Ирена, поравнявшись с окном кареты.

– Здравствуйте, милорд! – повторила жест Эвелина.

– Добрый день! – удивлённо выглянул из экипажа приятный седовласый человек и крикнул кучеру: – Эй, останови! Мне неудобно говорить на ходу.

Карета затормозила, девушки придержали лошадей.

– Я вас знаю, очаровательные девицы? – щурясь, спросил барон.

Эвелина не боялась быть узнанной – она не так часто бывала в Виндзоре, чтобы старик её хорошо помнил. А вот насчёт лица Ирены она несколько опасалась. Наследница же вела себя как ни в чём не бывало:

– Маловероятно. Но мы Ваш герб, конечно же, узнали.

– Вы, наверное, живёте в Виндзоре, – догадался Течер. – И служите при дворе.

– Совершенно верно, – склонила голову в знак согласия Ирена.

– Как мне называть вас, юные леди?

– Стефани Хайт. Моя кузина – Эни Роуз.

– Так и думал, что сёстры, вы похожи.

– Нам было разрешено съездить в Лондон к родственникам, и Ваша племянница просила передать Вам поклон, если мы встретимся, – наврала на ходу Ирена.

– Очень мило с её стороны, – расплылся в улыбке старик.

– Разрешите сопроводить Вас, милорд. Вместе в дороге веселее.

– О, если моя старческая персона вас не смущает, то я буду только рад, а то, знаете ли, в последнее время я разговариваю больше со своими собаками, чем с людьми… Прошу в карету, леди!

И, распахнув дверцу, барон пригласил девушек внутрь.

Сёстры легко спешились и привязали своих лошадей к экипажу.