День восьмой, 8 июля

Едва первые лучи утренней зари коснулись окон покоев Ландешота, он открыл глаза. Если бы кто-то в эту минуту спросил, что ему снилось, капитан-лейтенант не смог бы ответить с уверенностью, что именно. Но ощущение тепла и света, льющегося на него словно из рога изобилия, не покидало сознание пэра ещё долго. Вставать не хотелось именно потому, что так спокойно и безмятежно он не спал давно.

Но распорядок дня одинаков для всех служащих в гвардии, и герцог привык подавать воинам пример, а не просто называться лучшим среди равных.

Мужчина ступил босыми ногами в полосу солнечного света и улыбнулся: было приятно, что пол тёплый. Такой же тёплый, как прикосновения женщины во сне.

Но какой женщины – этого начальник охраны тоже не смог бы сказать с уверенностью.

Ополоснув лицо водой из приготовленного заранее таза, заботливого поставленного прислугой в спальне, Чарльз Кост прошёл за ширму и оделся. Он всегда это делал сам, без посторонней помощи. Застёгивая камзол, Ландешот покинул опочивальню и заметил на рабочем столе меж груды бумаг большое блюдо с грушами. Слуга знал, что завтракает его лорд не сразу, а вот от фруктов натощак не отказывается никогда.

Взяв один плод, Ландешот надкусил его и с удовольствием почувствовал сладкий сок, брызнувший в рот. «И откуда уже груши привезли? – задумался мужчина, надевая свободной рукой перевязь со шпагой. – Впрочем, неважно…»

Выйдя из своих покоев, начальник охраны отправился на утренний обход.

Его верный гвардеец, разводивший шестичасовой караул у гостевого корпуса, доложил, что всё спокойно, и шепнул более тихо: на заре приехала Констанция де Нанон. Сердце герцога подпрыгнуло и участило бег.

Он поблагодарил офицера и ушёл по своим делам. Но покончить с ними как можно быстрее, чтобы оказаться рядом с француженкой, хотелось настолько сильно, что, выполняя ежедневную задачу, начальник охраны даже не заметил одного маленького нюанса: в замке нет и половины смены рыцарей Красного ордена…

Дожидаясь более приличного времени для встречи с дамой, первый пэр отправился в свой кабинет и подошёл к окошку. По внутреннему двору Виндзора уже начали прогуливаться вельможи, слуги торопливо семенили по дорожкам, просители тянулись к канцелярии. А перед взором мужчины предстала совсем иная картина…

…Ласковые лучи озарили спальню в английском замке де Нанон. Он открыл глаза и буквально почувствовал, что она рядом. Повернув голову так аккуратно, чтобы не издать лишнего звука, на миг мужчина увидел очертания женственных изгибов герцогини в нескольких дюймах от себя, но видение почти сразу исчезло, растворившись, словно дымка.

Ландешот зажмурился и снова открыл глаза. Конечно, видение. Не было её здесь, и быть не могло – чушь…

Поднявшись, он наскоро оделся, ополоснул лицо водой и поспешно вышел в холл, перейдя на половину хозяйки. Констанция де Нанон сидела в будуаре. Волосы её снова были не убраны, а просто распущены по плечам, лёгкое домашнее платье без корсажа с длинными расклёшенными рукавами мягко обрамляло тонкую фигурку. По опущенной голове девушки герцог понял, что она читает. Заслышав его шаги, д’Альбре подняла взгляд и убрала книгу в сторону.

– Доброе утро, Чарльз!

Ясные серые глаза герцогини смотрели на него с нескрываемой нежностью. Здесь, в отдалённом замке, где не было посторонних лиц и шпионов Роквелла, она окончательно дала волю своим чувствам, даже не пытаясь быть холодной с тем, по ком страдало сердце.

– Доброе утро, Констанция, – наклоняясь к руке де Нанон, ответил Кост, не отводя взора от её лица. – Вы всегда так рано встаёте?

– Да, я ранняя птичка, – улыбнулась девушка.

Мужчина присел рядом на диванчик.

– Интересное что-то читали?

– Скорее познавательное. Описание географических открытий сэра Фрэнсиса Дрейка.

Ландешот многозначительно приподнял брови. Конечно, эта великолепная дама не могла позволить себе лёгкую литературу романтического стиля.

Немного поговорили о море и других странах. Оказалось, что она повидала значительно больше, чем он мог предположить. Уважение к молодой герцогине росло с каждым новым разговором, который им удавалось провести наедине. Но её очарование, подчёркнутое мягкой домашней обстановкой и наконец-то полным отсутствием интриг меж ними, делало своё дело. Пэр понимал, что тянет его к этой маленькой француженке неумолимо…

Лицо де Нанон изменилось, ресницы опустились, чуть дрогнув. Девушка встала с диванчика и отошла к окну. «Кажется, поняла, что в моей душе сейчас творится…» – догадался Ландешот, поднявшись следом.

– Наверное, пора распорядиться о завтраке… – не оборачиваясь, произнесла Констанция привычно прохладным тоном. – Одними разговорами сыт не будешь.

Чарльз сделал несколько шагов, чувствуя, как учащается ритм сердца. «Волнуюсь, как мальчишка, что за напасть, словно в первый раз…» – сам себе усмехнулся герцог.

– Мне бесконечно жаль, что сегодня будет нужно возвращаться и сказка закончится, – проговорил он и сделал ещё шаг к девушке, словно прощупывая тонкий весенний лёд под ногами.

– Увы, жизнь такова, что в ней нет места постоянным карнавалам и балам… – отозвалась д’Альбре.

Приблизившись ещё на шаг, герцог оказался уже в нескольких дюймах от француженки. Ноздри приятно защекотало от древесного аромата её духов. Голос мужчины непроизвольно снизился до полушёпота:

– Это сандал?..

– Да, мой любимый запах.

– Вы и сама, словно запах. Вроде бы рядом, есть, настоящая, а на деле и нет Вас…

Ландешот не мог видеть, что в этот миг девушка прикрыла ресницы, но нутром почувствовал это так же, как уловил сильную волну нежности, исходящую от неё.

– Иногда я жалею, что не разглядел этого раньше, – признался мужчина и, слегка коснувшись правой рукой её талии, не утянутой корсетом, склонился к манящему изгибу девичьей шеи, чтобы покрыть нежную кожу поцелуями.

Но де Нанон отклонила голову и произнесла совсем без гнева, но так, что внутри герцога всё похолодело:

– Не надо, Чарльз. Поздно. Мне нельзя. Я не хочу, чтобы Вы заразились этой пакостью. Отойдите.

Оцепенение длилось лишь мгновение. Едва придя в себя, Ландешот все же наклонился к плечу француженки, тронув губами краешек платья, прижал девушку к себе на миг обеими руками, но сразу отпустил её.

Констанция обернулась. В её глазах задрожали звёзды.

– Простите, не удержался, – не отрываясь от созерцания озадаченного лица хозяйки замка, прошептал мужчина, ничуть не жалея о том, что сделал в порыве.

– Вы мне слишком дороги. Не рискуйте так бессмысленно, Чарльз.

Ландешот на миг прикрыл глаза и отступил. «Нехорошо, конечно, склонять к близости даму, зная, что она тебя любит, но не любя её ничуть… Впрочем, это притяжение мне нравится. Очень нравится…» – вереницей пробежали в голове герцога мысли.

– Давно у Вас этот недуг? – спросил он, чтобы не молчать.

– С рождения, – ответила девушка и прошлась по будуару. – Моя матушка, увы, была больна, когда носила меня во чреве…

– Значит, ей это не помешало родить?

Констанция обернулась:

– Она была не настолько больна в тот момент, как я сейчас. Мне слишком мало осталось, герцог. И слишком многое нужно успеть. Простите, что не могу подарить Вам настоящую сказку.

– Я того и недостоин вовсе, – покачал головой Ландешот. – Это Вы простите меня за глупые фантазии.

– Тогда пойдёмте завтракать, Чарльз?

– Пойдёмте, Констанция.

Ландешот тряхнул головой. В тот день де Нанон рассказала, что болезнь отступила от неё во время пребывания в замке Райта. «Тепло, тебе нужно тепло… Во всех смыслах этого слова…» – повторял, словно заклинание, мужчина, с нетерпением дожидаясь, когда часы пробьют десять утра и можно будет наконец появиться в покоях француженки.

Зачем?

Он не мог дать себе ответа. Просто, чтобы увидеть… Просто…

Рональд и Эдвард вошли в приёмную принцессы. По лицам мужчин она сразу поняла, что новостей о баронессе не было. Тяжёлый вздох сорвался с уст девушки.

– Да что же это такое?..

– Половина отряда под началом Джерома уехала вчера. Они должны были взять ещё подкрепление из Эшера, – проговорил Эдвард. – Все наши лучшие сыщики присоединились к поиску: Рой, Дилан, Рен. Они каждый дюйм в Лондоне знают. Там ещё Тоберты, Девид и Майер присоединятся.

– Мало знать закоулки, надо понимать, куда её могли увезти.

– Ливень смыл все следы – это минус, – молвил Рональд. – Но они не могли уйти далеко, и это плюс.

Поднявшись, Ирена прошлась по комнате в глубокой задумчивости. Мужчины молча наблюдали за её перемещениями.

– Если бы я что-то могла сделать… Если бы я чем-то могла помочь…

– Боюсь, в борьбе с нашим противником мы бессильны, – тихо произнёс Ли. – Нечистое это дело, а, если мои подозрения верны, то игра по-крупному ещё только начинается.

Остановившись, Ирена, повернула лицо к стражам:

– От меня что требуется, ребята?

Рыцари переглянулись, Эдвард кивнул, и Рональд вынес вердикт:

– Похоже, что поскорее решить вопрос о замужестве. Эти игры вокруг тебя имеют одну цель – разжечь гражданскую войну в стране. И неизвестно, что потребует похититель от барона в обмен на неприкосновенность его жена. Ведь барон, сама знаешь, с кем в союзе. И, кстати, от Райта, который ей тоже родня.

Ирена опустила ресницы и тяжело вздохнула.

– Да, Вы правы, решать нужно как можно скорее.

Жозефина сделала книксен и доложила о приходе начальника королевской охраны. Де Нанон кивнула, разрешая его впустить, и опустилась в кресло. Порывистыми шагами Чарльз Кост вошёл в её будуар и припал к руке, не говоря ни слова. Едва серые глаза мужчины направили взор на лицо герцогини, она мягко произнесла:

– Что привело Вас ко мне в столь ранний час, милорд?

Но Ландешот услышал в тоне совсем иное: «Как я рада видеть Вас, Чарльз…»

За долю секунды пред глазами француженки пронеслись картинки из прошлого: первая встреча в Виндзоре, первое официальное представление на балу, первое рандеву наедине в её карете. Но особенно отчётливо всплыло утро в английском замке, когда мужчина так же вошёл в её будуар, а взгляд его обычно холодных, спокойных глаз не просто насторожил, а не на шутку испугал её…

…Быстро поднявшись, она отвернулась и удалилась к окну, стараясь не выдавать своего волнения:

– Наверное, пора распорядиться о завтраке… Одними разговорами сыт не будешь.

За спиной послышались шаги – он приблизился. «Господи, если это то, о чём я думаю…» – пронеслось в голове девушки, но до конца мысль так и не оформилась, оборвавшись.

– Мне бесконечно жаль, что сегодня будет нужно возвращаться и сказка закончится.

Голос лорда звучал необыкновенно мягко и вливался в душу, словно мёд. Констанции показалось, что ещё секунда – и она растает. Звуки за спиной выдали, что мужчина сделал несколько шагов к ней. Теперь она уже буквально кожей чувствовала его приближение… Надо было что-то ответить.

– Увы, жизнь такова, что в ней нет места постоянным карнавалам и балам…

Герцог сделал ещё шаг и остановился.

– Это сандал?..

– Да, мой любимый запах, – отозвалась девушка, затаив дыхание от такого невероятно малого расстояния меж ними.

– Вы и сама, словно запах, – с нежностью ответил мужчина. – Вроде бы рядом, есть, настоящая, а на деле и нет Вас…

По телу француженки горячим потоком разлилась странное ощущение, схожее с сильной болью, словно внутренности герцогини облили кипятком. Она закрыла глаза.

– Иногда я жалею, что не разглядел этого раньше, – произнёс любимый голос.

Девушка почувствовала, что правая рука лорда коснулась её талии, а лицо мужчины стало недвусмысленно склоняться к её левому плечу. Нежная девичья кожа уловила тёплое неровное дыхание. Ещё секунда – он коснётся губами её шеи!..

«Стоп! Опасно, стоп!» – закричал внутренний голос, и д’Альбре пришлось подчиниться, несмотря на то что хотелось раствориться в ласках любимого человека, позволив ему абсолютно всё, что бы ни взбрело мужчине в этот день в голову…

Резко отклонившись, чтобы избежать попадания своего дыхания на губы пэра, Констанция произнесла, как сумела, твёрдо:

– Не надо, Чарльз. Поздно. Мне нельзя. Я не хочу, чтобы Вы заразились этой пакостью. Отойдите.

«Я всё понимаю, герцог, и я рада была бы быть Вашей, но уже нельзя…» – мысленно добавила девушка и почувствовала нежное касание мужских губ к своему плечу через ткань платья в тот короткий миг, когда руки лорда прижали её крепко-крепко. Через секунду всё закончилось.

Словно неведомая сила развернула герцогиню. В глазах Ландешота не было сожаления, но та пелена, которая скрыла сегодня его обычно трезвый взгляд, вновь заставила содрогнуться юное тело француженки. Голос мужчины прозвучал ровно:

– Простите, не удержался.

– Вы мне слишком дороги, – прямо ответила герцогиня, понимая, что играть с огнём нельзя. – Не рискуйте так бессмысленно, Чарльз.

От безысходности хотелось выть, словно волчице на луну. Оба понимали чего хотят, обоих безумно тянуло друг к другу в этот миг. Но поддаваться слабости было недопустимо.

«Год назад, ещё год назад, я отдалась бы в Вашу власть без оглядки… Но сейчас уже нельзя, милый герцог, просто нельзя…» – твердила себе де Нанон в то время, когда губы её предлагали любимому человеку спуститься к завтраку.

Он снова в её покоях, куда стал приходить слишком часто после весны и надолго оставаться с нею наедине. Он снова рядом – с этим дрожащим взглядом и странными нотками в голосе. Кажется, они давно расставили все точки над «i»… Но почему она уверена сейчас, что его визит не связан с делами?

– Я просто хотел Вас увидеть, маркиза, – прошептал едва слышно Ландешот и опустился на одно колено. – Не прогоняйте Вашего пленника…

– Могу ли я как-то скрасить Ваш плен? – приподняла брови Констанция, ошарашенная таким поведением мужчины.

– Просто подарите мне время.

Лорд так и не отпустил её руки.

– Времени у меня мало… – промолвила француженка. – Увы…

– Как бы я хотел, чёрт возьми, чтобы Вы были здоровы сейчас, – горячо прошептал англичанин. – Но Вы не примете моё предложение, даже если я сделаю его официально?

Де Нанон отрицательно покачала головой:

– Уже нет, Чарльз… При всём моём желании уже нет…

Первый пэр опустил голову на колени дамы, утопив лицо в складках её пышного платья. Свободной рукой девушка провела по золотистым волосам герцога и с нежностью произнесла:

– Мне, право лестно… Хоть я и знаю про принцессу.

Ландешот поднял взгляд:

– Вы могли быть моим единственным шансом стать свободным от этой преступной любви. Мне жаль, что не сложилось. Но мы с Вами так тесно связаны, что и впредь придётся быть в одной упряжке. Я уже не могу исчезнуть из Вашей жизни, Констанция. Я привык к Вам, и мне Вас безумно не хватает…

– Да, такова наша доля, герцог. Поднимитесь. Не дай Бог, увидит кто.

– Ну и пусть. Вы женщина и должны быть желанны. Пусть лучше думают это, нежели догадываются о сути разговора… Вы ведь от него? Скажите, что он ответил.

Констанция поняла, что вопрос касается Генуэзского.

– Не готов, но подчиняется, – произнесла девушка.

– Он спасёт всех нас, – прошептал мужчина. – А мы спасём его.

Д’Альбре в знак согласия прикрыла глаза.

Юджин Олдерс, лорд Лот кружил по сёлам в поисках жены со вчерашнего вечера. Он понимал, что далеко бандиты уйти не могли, ливень перебил все их планы. Повязанный по рукам и ногам разбойник, передававший записку, поймать которого рыцарям Красного ордена не составило труда, точно указал на местонахождение придорожной гостиницы, где оставил своих подельников и пленницу. Но добравшись до нужного поворота, барон не узнал ничего путного, кроме сбивчивых рассказов прислуги и стряпухи о том, что в номерах поселились странные люди, один из которых был благородной крови, с ним была дама, но она обратилась в кошку, а после и вовсе исчезла, околдовав всех, кто находился рядом.

Куда после приключения с кошкой подевались «высокородный господин» и его горбатый слуга, никто толком сказать не мог.

Одно барон понял наверняка: его жену бандиты потеряли. Но куда делась Шарлотта? Ответа не было. Расспросы прохожих не давали никакого результата. Пять рыцарей Красного ордена и муж баронессы решили разделиться, чтобы зайти в каждый дом каждого села и выяснить, не видел ли кто рыжеволосую аристократку.

Лишь к вечеру вторника лошадь завела Юджина Олдерса в ту деревню, куда сутками ранее приехала его измотанная супруга. Возле крайнего дома разговаривали двое: пастор и мужчина средних лет.

– Если ничего о даме не узнаете, то сообщите мне, я передам её в приют, чтобы не стеснять вас, – донеслись слова до слуха Лота, и сердце его ёкнуло.

Спешившись, он приблизился к мужчинам крупными шагами и посмотрел в их лица:

– Я ищу рыжеволосую даму, которую похитили бандиты несколько дней назад.

Мужчина, бывший хозяином дома, скукожился. Пастор смиренно ответил:

– Мне очень жаль, сударь… Пройдите в дом.

И отступил, освобождая путь.

Дыхание барона остановилось. «Нет, я не могу потерять её, нет!» – мысленно воскликнул Лот, решительно шагнув через порог. Хозяйка, увидев его, без слов поняла, кто перед ней.

– Вы тот самый Юджин? – спросила она, едва шевеля губами.

Барон кинулся к женщине, схватив её руки: