ГЛАВА 3

ИРИНА

– А может, мы у Тихона спросим, нужен ли ему еще один ребеночек, когда у него ни кола, ни двора, ни даже собственного проперженного дивана нет, а не за него между собой решать будем?

– В смысле еще один ребеночек? – вычленяет главное для себя свекруха, – Твои нагулянные не в счет!

А вот теперь злость медленно зарождается в районе солнечного сплетения, и крадется к лицу, обжигая щеки красным пламенем.

– Что вы сказали?! – кидаю морковку на землю.

– Тихону своего ребенка надо. Кровного. Родного. – как ни в чем не бывало продолжает свекровь. – Твои щенки для него никто. Если ты вовремя не подсуетишься, и не забеременеешь, то это сделает другая, благо у него есть кто… – свекровь быстро прикусывает язык, бледнеет, глаза ее бегают из стороны в сторону.

Оп-па! Вот это новости!

Медленно разгибаюсь, стягиваю грязные в комьях земли перчатки. Мне очень хочется зашвырнуть ими прямо в морду противной женщине за то, что моих любимых детей обозвала щенками, но вскользь брошенная мысль о любовнице на секунду отвлекает меня.

– Договаривайте! – требую я.

– Эм… что, Ирина, давай работай, чего перчатки сняла? – свекровь предупредительно отходит от меня, и правильно делает.

– Вы думаете, после слов о щенках я тут останусь? – голос мой становится низким, угрожающим. – Вы сколько угодно можете поливать грязью меня, но оскорблять своих детей я не позволю!

– Ирина, ну я правду сказала… – поджимает хвост старая собака женского пола.

– Тогда договорите и про ту, кто родит Тихону наследника, если я не «подсуечусь»! – издевательски продолжаю я.

– Ничего я тебе не скажу, нахалка! – берет себя в руки Марья Николаевна.

– Ну и пошла тогда на хрен! – рявкаю на свекровь впервые в жизни.

Пинаю аккуратно сложенную горку из моркови ногой, та разлетается по грядкам, поднимая клубы пыли и земли.

– Арчи! Давид! Собирайтесь, мы уезжаем!

В спину мне летят проклятия и угрозы нажаловаться на меня мужу, чтобы он меня хорошенько «проучил и поколотил», но мне уже все равно. Я сделала свои выводы, и сюда больше ни ногой.

***

ИРИНА

Не знаю, каким образом, но доезжаю домой. В салоне у меня двое детей, мои сокровища, и с ними я всегда езжу очень аккуратно. Мальчишки, пристегнутые в креслах все равно умудряются беситься, спорят между собой, громко хохочут и балуются.

Мои же все мысли забрал недвусмысленный намек свекрови о том, что Тихон мой, отнюдь не тихоня, а очень даже ходок по женскому полу…

Вспоминаю и его бесконечные командировки, и отсутствие денег, и нежелание скидываться в общий котел. Неужто Тиша завел себе любовницу?

Но что его не устраивало? Да, Тихона, несмотря на то, что я вышла замуж, полюбить как мужчину, так и не смогла. Но я уважала его. Было верна ему. Создавала уют в доме. Весь быт на себе тянула. Детьми вообще не нагружала, понимая, что он не имеет к ним никакого отношения, и не обязан помогать мне. Тихон и не спешил на помощь, предпочитая отдыхать за играми в танчики, или просмотром телевизора. Выйдя в декрет, и получая часть оклада, я продолжала подрабатывать он-лайн, чтобы не вешать все финансовое бремя на мужа. Свекровь неправду говорит о том, что я села к мужу на шею, и чужих спиногрызов повесила. Нет, я всегда зарабатывала, наравне с Тишей, а то и больше. Вон, даже машину смогла купить, потому что ездить с двумя детьми по городу – тот еще квест! На общественном транспорте невозможно, потому что руки всего две, и детей шилопопых, тоже двое, зубами держаться за поручни – было не вариантом. А вызывать такси, во-первых, очень накладно, во-вторых, не у каждого водителя было сразу два детских автокресла…

Машина у меня – отечественная, подержанная, но, я за ней слежу, вовремя прохожу техосмотр, и бегает она у меня вполне бодренько. Поначалу водить в Москве мне было очень страшно. Но, другого выхода с близнецами на руках я не видела. Поэтому пришлось преодолеть все свои страхи, и стать приемлемым водителем. Муж мой, к слову, даже на права не смог сдать, поэтому машиной занимаюсь только я сама.

Паркуюсь у подъезда, отстегиваю сыновей от кресел.

– Мама! На качельки хотим!!! – требует Арчи, хлопая на меня длинными черными ресницами.

ГЛАВА 4

ИРИНА

– Мама, и на турнике полазать! – не отстает от брата Давид, глядя на меня чернущими глазками с поволокой.

Сыновья у меня очень красивые, с характерной внешностью своего отца. Порой я наглядеться на них не могу. Воспитательница в саду жалуется, что в них влюблены все девочки в нашей и соседней группах, поэтому чувствую, что когда мои малыши вырастут, головной боли от девчонок мне достанется с лихвой.

– Мама грязная вся, – объясняю им. – Давайте, я искупаюсь, мы пообедаем, и пойдем гулять.

– Да! Да! Кушать!

– Блинчики хочу!

– Оладушки!

– Сырники!

– Коклетки!

Мальчишки начинаю скакать вокруг меня выкрикивая любимые блюда. Покушать они у меня тоже мастера. Но лишнего ничего на них не налипает – гиперактивность сводит старания их аппетита на нет.

Беру сыновей за ручки, пока они не ускакали в разные стороны, и мы идем в наш подъезд.

Квартирку мы снимаем на восьмом этаже, поэтому пользуемся лифтом.

Когда кабинка раскрывается на нужном этаже я замечаю нечто неладное…

Наша входная дверь не закрыта на ключ, как я ее закрывала, а просто прикрыта…

Холодок проходит по спине.

– Стойте здесь. – говорю я мальчишкам, и зажав ключ в кулаке, осторожно приоткрываю дверь.

В прихожей горит свет.

Квартирка у нас маленькая: кухонька пятиметровая, зал, где стоит двухъярусная кроватка сыновей, да наша спальня. Оттуда и доносится какая-то возня.

Даже так?! Вот так все просто? Тривиально, я бы даже сказала…

– Мама… – испуганно заглядывают в квартиру малышарики. – Кто там? Глабители?

Быстро завожу сыновей в зал, закрываю за ними дверь.

– Сидите тихо, из зала не выходите, двери не открывайте! – внушаю сыновьям.

– Холошо! – послушно кивает малышня.

Ни к чему им сейчас видеть тот разбор полетов, что я устрою мужу и его любовнице…

Полная решимости и злости влетаю в спальню.

Противное отвратительное сплетение тел вызывает во мне тошноту.

– Это ты в командировку так уехал? – негромко спрашиваю я.

Тела останавливаются и замирают. Женщина поднимает на меня голову, и у меня челюсть отвисает от удивления:

– Ада?

– Эм… Ирина, это не то, о чем ты подумала! – соседка с десятого этажа отскакивает от моего мужа, судорожно заворачиваясь в нашу простынь.

***

ИРИНА

– Не далеко же ты уехал, муж… – цежу я. – Аж на два этажа на лифте вверх поднялся!

– Ир, давай не будем! – Тихон в попыхах натягивает на себя трусы и джинсы. – И вообще, ты должна сейчас на даче быть! Маме картошку копать, что ты тут забыла?!

Вся кровь бросается мне в лицо, но держу себя в руках. Дети в другой комнате, и я не собираюсь выяснять никаких отношений, когда они дома.

– Значит так! – грозно сдвигаю брови к переносице. – Я сейчас выйду с детьми на площадку, а когда вернусь, через полчаса, чтобы духу вашего здесь не было! Обоих!

Разворачиваюсь и с прямой спиной, иду в гостиную за детьми.

– Пойдемте, мои хорошие. – открываю дверь, – вы же хотели погулять? Идемте, я вас на качелях покатаю.

***

Вечер и ночь проходят как в тумане. Хорошо, что утром наступает воскресенье. Родительский комитет нашей группы организовывает детям экскурсию в зоопарк, пока погода позволяет, и я отвожу деток на место встречи. С ними будет воспитательница и трое сопровождающих из нашего комитета, так что за детей я спокойна.

В квартире меня уже поджидает Тихон с букетом гербер. Не сильно потратился, гад, за измену. Даже на розы не раскошелился…

– Что ты здесь забыл? – сухо интересуюсь я.

– Я здесь живу! – в наглую заявляет муж, суя мне веником в лицо. – На, лучше в вазу поставь, пока не завяли, а то потратился на тебя, внимание оказал, а ты мне тут морду крокодилью строишь.

– Ты теперь здесь не живешь. Забирай свой веник и вали к Аде!

Муж хмурится. Набычивается. Комкает ни в чем не повинные цветы.

– Так, значит, заговорила? А как я детей твоих усыновил, забыла уже? Как отцом для них стал? Неблагодарная ты тварь!

Неприятно слушать такие вещи. Очень неприятно.

– Я думала, что ты их усыновил, что полюбил. Как своих. А выходит, что ничего кроме своей фамилии, ты им дать не в состоянии.

– Скажи спасибо, что свою фамилию им дал! На себя записал, чтобы безотцовщинами не были! На кой хрен мне чужих спиногрызов любить? – хмыкает распоясавшийся Тихон. – От них одни крики, шум, гам! Дома невозможно сидеть! Они орут не затыкаясь. Переворачивают все!

– Они – мальчишки, Тихон! Им по четыре годика! Их двое сразу, гиперактивных родилось. Было бы странно ждать от детей тишины и покладистости!

– Все равно, от меня бы нормальные, тихие и спокойные родились, а от какого урода ты родила ЭТИХ, непонятно!

– Заткнись, Тихон! – рычу я. – Урод у меня, как выяснилось, был только один. И это ты!

– Извиняйся, Ирина! Ты не смеешь оскорблять меня, и мою мать! Она звонила, все мне рассказала про тебя! Ты ее до инфаркта довела! Ты, и твои дети!

ГЛАВА 5

ИРИНА

– Терентьев, у тебя совесть есть? – задаю мужу вопрос. – Ты меня, с двумя маленькими детьми отправляешь копать огород к твоей матери, а сам соседку в нашей кровати в это время шпилишь?! Ты вменяемый вообще?!

– А что мне делать? – как ни в чем не бывало заявляет муженек, – Ты вечно уставшая, недовольная! А мне двадцать пять лет всего, между прочим! Я еще молодой парень! Мне сексом охота двадцать четыре на семь заниматься!

– Тихон, ну неужели ты сам не видел, что я и работаю, и весь быт на мне – уборка, готовка, стирка, глажка, покупки… дети на мне! Все на мне, Тихон! Да я к десяти вечера еле как до кровати доползаю, чтобы мертвым сном заснуть! Если бы ты хоть немного разгрузил меня, хоть немного взял на себя бытовых проблем…

– Молчи, женщина! – прикрикивает муженек, – Вон моя мама, все успевала в свое время! И у нее не было никаких стиральных машинок, посудомоек, роботов-пылесосов, мультеварок и прочего! Даже горячего водопровода не было! А мы трое, одеты-обуты-накормлены, и батя довольный ходил! Вот, какие женщины раньше были!

– Ага, и в поле рожали, это мы вчера с твоей мамашей выяснили. – хмыкаю я.

– Вот! – не слышит моего сарказма муж, – А ты просто ленишься! Не стараешься. Хотела бы, успевала все и по дому, и по работе, и меня бы в постели ублажала… глядишь, я бы на сторону не смотрел тогда…

– Да пошел ты на хрен! – возмущаюсь я. – Ублажать его еще после всего… Твоя мать, если ты забыл, не горбатилась на работе по девять часов в офисе. Не думала над хлебом насущным. Твой отец ее обеспечивал всем. Ты так потянешь? Если я работу брошу, ты прокормишь меня и детей? – поднимаю брови.

– Ага… еще чего! Содержанок мне на хрен не надо!

– Вот именно, Тихон. Прежде чем свою мать мне в пример ставить, вспомни, что она жила в собственном доме, за аренду, как я не платила, не работала, была всем обеспечена. Знаешь, грех бы такого мужчину как твой батя, царствие ему небесное, ей было бы не ублажить в тех условиях, которыми он ее обеспечивал! Ну а мы с тобой на этом разводимся. Собирай свои вещи, раз пришел!

– И не подумаю!

– Еще как подумаешь!

– Я свою фамилию твоим детям дал. И отчество! Где за них благодарность? Хочешь развода? Хорошо, сама свои манатки собирай, и выметайся! Я из-за тебя другую квартиру искать не стану!

Ой, не могу… ой умора…

– Ага, завтра как раз день оплаты аренды, я-то с детьми съеду, а вот ты, будь добр не забудь заплатить хозяйке тридцатку.

– Эм-м-м… уже завтра? – начинают бегать глаза изменника из стороны в сторону.

– Да, завтра! – уничтожаю его. – Плюс, пять-шесть тысяч по счетчикам. Ну что, кто из нас в таком случае съезжает?!

***

ИРИНА

– А может, это, Ириш, я извинюсь, и мы забудем это маленькое недоразумение? Ну что мы как не родные?

Сумка и чемодан с которыми Тихон яко бы уехал в командировку, а на самом деле, просто поднялся на два этажа выше, собраны, сиротливо стоят в прихожей.

– Вали отсюда! – меня трудно сбить с толку. – Ада ждет! – указываю пальцем наверх. – Теперь пришел ее черед окучивать урожай и огород твоей мамочки. Кстати, а почему ты с ней замутил? Чтобы далеко не ходить и на дорогу не тратиться? Это ты хорошо придумал: очень удобно! И жена, и любовница в одном доме. Сел на лифт, два этажа проехал, и на месте! Красота!

Муж упорно молчит, набычившись на меня.

– Лентяй же ты, Тихон. Лишний раз боишься пошевелиться.

– Ириш, ну прости меня, бес попутал… Сам не знаю, как так вышло… Адка – страшная на рожу, но грудь у нее зачетная, и задница…

– Фу, Тихон, избавь меня от этих мерзких подробностей! – рычу я. – Кстати, а зачем ты ее к нам в дом притащил?! Ну неужели у нее нельзя было покувыркаться?! Мне пришлось после вас все постельное белье выкидывать!

– У нее горячей воды не было, а мы в ванной полежать хотели, в пене… – поясняет муж.

– Ах вон, оно что… в пене они лежат, однако… Слушай, Терентьев, а ты случайно не натрындел мне про свою новую работу? Может ты и не ходил никуда? Вернее, ходил, только наверх, и там сидел все эти два месяца? В «пене» лежал? Да? Признавайся!

Глаза мужа просто сейчас выскочат из орбит и разбегутся в разные стороны.

– Вот, значит, как оно… – неприятно вздыхаю я. – Я его поддерживаю, верю в него, плачу за него аренду, кормлю, пою, одеваю, обстирываю, а он не на работу, а к любовнице шастает! И что вы там? Целый день кувыркаетесь? У Ады работы нет?

– Ходит она на работу! – не выдерживает муж. – У нее ноут крутой. А ты вечно пилишь меня! «Иди работай! Иди работай!» Нет для меня подходящей работы, я ее где возьму?! Высру что ли? – раздражается муж. – Вот я и соврал, чтобы спокойно ждать достойных меня предложений. Я ниже сотки не работаю, ты же знаешь!

– Угу, знаю. Конечно, лучше у соседки в танчики играть, чем работу искать. Конечно, работодатели ведь к тебе в ряд выстраиваются, и все по сотке предлагают, не ниже!

– Последний раз предлагаю: я возвращаюсь к тебе, и так уж и быть, иду на работу, а ты берешь все свои слова об…

– На хрен пошел отсюда! – стою на своем, как скала. – Не смей приходить сюда! Я попрошу хозяйку сменить замок. А с тобой мы теперь в суде встретимся!

– Хочешь развода? – звереет Тихон. – Тогда ты, и твои сопляки вернете мне мою фамилию! Вы не достойны ее носить!

– С удовольствием верну себе и детям свою фамилию. Пошел вон, мерзавец!

ГЛАВА 6

ИРИНА

– Ирина Романовна, вы слышали?

– Слышали?!

Бухгалтерия жужжит пчелиным ульем, отдел маркетинга пьет валериану, а сейлеры пустырник…

Вся компания на ушах стоит, я задержалась всего на два часа с детьми – было небольшое родительское собрание в саду, а тут пыль столбом.

Не узнаю своих сотрудников, с которыми тружусь последние пять лет, не считая декрета.

– Что случилось, Наташ? – спрашиваю девочку из своего отдела.

Она не успевает ответить, как из нашего кабинета выглядывает Виктор Иванович Лисицын, главный бухгалтер, мой непосредственный начальник, и персональный ангел-хранитель.

– Пришла, Ириш? – как всегда ласково, по-отечески интересуется он, – Идем, поговорим…

Ох, не нравится мне все это, очень не нравится. Что же такого успело произойти в нашей компании?

– Наташенька, а вы нам чаек заварите, с ромашкой. Я как раз с дачи привез. – просит Лисицын.

Вздрагиваю при слове «дача», но, сжав сумку на плече прохожу в наш с Виктором Ивановичем общий кабинет.

Я – помощник главного бухгалтера. Да, судьба так и норовит повторить свои казусы: что в Сочи я была помощником главбуха, что тут, в Москве. Вот только моя прошлая начальница, Стелла Викторовна не стоит и ломаного мизинца Виктора Ивановича, моего нынешнего босса.

Я по истине могу считать его своим крестным отцом. Он был на собеседовании, когда я пришла в эту компанию, только-только сбежав от Помаряна и его чокнутой женушки, и именно за ним было окончательное решение о моем приеме на работу.

Виктора Ивановича не смущала моя беременность и скорый выход в декрет. Он обучил меня всему, что я сейчас знаю, из простой бухгалтерши сделал меня своим помощником, замом. Да, теперь простые бухгалтера, даже старше меня по возрасту обращаются ко мне по имени-отчеству. Виктор Иванович не бросил меня в декрете. Он прекрасно знал, как я нуждаюсь в деньгах и все время подбрасывал мне онлайн подработки.

А когда я вышла спустя год, он предложил мне переехать к нему в просторный кабинет, отделенный от остального отдела бухгалтерии.

Он всегда входил в мое положение – я несколько раз лежала на сохранении во время беременности, и Лисицын слова мне не говорил по этому поводу, наоборот, звонил, справлялся о моем самочувствии, навещал с фруктами и цветами. Даже Тихон по началу ревновал меня к нему, но я разбивала все его сомнения. Виктор Иванович мне не то что в отцы – он годится мне в деды. Он давно и глубоко женат, у него трое детей и девять внуков. Просто, человек он замечательный, и судьба послала мне его в самый трудный момент моей жизни.