ГЛАВА 6

Я еду в коттеджный поселок «Полесье» варясь в котле неразборчивых мыслей. Они кипят, источают зловонный аромат.

Дождь, начавшийся минут десять назад, плотной шалью занавешивает лобовое стекло. Я врубаю «дворники» и мчусь по дороге на скорости примерно девяносто километров в час. Для меня много. Я никогда не гоняю. Наши с Эльзой родители погибли в автокатастрофе. Ехали с вечеринки домой, и как показало вскрытие, папу схватил сердечный приступ. Мама ничего не могла поделать, они вылетели на встречку и столкнулись с микроавтобусом.

Ладошкой прохожусь по волосам и ударяю ею же по рулю. Тяжелые капли налипают на окна, оставляя жирные разводы. Чтоб их! Чтоб всех их!

На обочине мелькает указатель со стрелкой. Сворачиваю сразу за ним, под колесами шуршит гравий. Более мелкие камешки бьются по «крыльям», оставляя отметины. Мне приходиться включить фары. Из–за ливня дорога теряется из виду. Вековые сосны устрашающе шумят в вышине.

Приехала. Резко торможу и сижу, глядя на красивый современный дом. Молочный фасад с темно–коричневыми балками идеально вписывается в лесной пейзаж. На лоджии второго этажа маленький стеклянный столик с вазой, в которой букет полевых цветов. Порывом ветра вазу опрокидывает, и она катится со столика. Звучит бредово, но я слышу треск фарфора.

Мое сердце точно с таким же треском разбилось.

– Я смогу. – Бормочу себе под нос успокаивающую мантру.

Открываю дверь. Поток прохладного воздуха пробирается под тонкое пальто. Вместе с ним в меня вселяется дикая неуверенность. Но я вылезаю, вдыхаю поглубже и иду к раздвижным воротам.

Собаки громко лают. Бим забивает бас Мэкса. Как же хочется почесать им за ушками и погонять их по двору с резиновыми мячиками. Но я больше не их хозяйка. Это дом Влада. Да, часть моих денег вложена в строительство и определенно я буду бороться за него в суде. Но по факту, я здесь больше жить не стану.

– Здравствуйте, Анна Витальевна.

Начальник охраны выходит из калитки, держа над головой черный зонт. Кленовый лист прилип к нейлону. Яркое пятнышко на темном фоне. Как и мой брак.

– Здравствуй. Я за вещами и Пухлей.

– Они там. Я перетащил их под гаражный навес. Пухля шипит на всех.

Мужчина хотел бы улыбнуться, но не может. Видна борьба с эмоциями. Влад натыкал камер по периметру, и я не удивлена такому поведению. Я сама не раз говорила Владу о его мании насчет безопасности. Но мужу было все равно. С каждым месяцем, в нашем доме видеонаблюдение усиливалось.

– Спасибо.

Три чемодана, одна спортивная сумка и переноска для животных ждут меня под навесом. Я уже промокла до нитки, одежда облепила тело и холодные мурашки подняли волоски. Но я гордо вскидываю голову, шлю мужчине благодарную улыбку и шагаю к вещам.

– Приехала? – слышу за спиной ржавый голос Влада. Есть в нем что–то еще. Что–то уничижительное, язвительное.

– Спасибо, что не разбросал мое белье по округе и не препарировал Пухлю.

– Ты настолько плохого мнения обо мне?

Что? Час назад он сказал мне «не обольщайся и забирай шмотки», а теперь строит из себя благородного принца?

– Нет, Влад. Мое мнение о тебе не поменялось.

– И что это значит?

Ощущаю его присутствие поблизости. Запах недешевого алкоголя. Взяв самый большой чемодан за пластиковую ручку, тяну на себя. Колесики бьется о тротуарную плитку. Пухля жалобно мяукает в переноске. Мысленно шепчу ему: потерпи, малыш.

– Знаешь, я рада за тебя. Да, – поворачиваюсь к нему, наделив взгляд бесстрашием. – У тебя, наконец, появится настоящая семья, жена и ребенок. Желаю счастья.

Собравшись с силой, тащу груз к машине. Мне еще нужно будет вернуться за двумя чемоданами поменьше и котиком.

– И всё? Вот это твоя любовь?

– А что ты хотел, Влад? – ненарочно окунаю ношу в лужу возле ровно подстриженного газона. – Я все про нас поняла. Абсолютно. Ты женился на мне ради денег моего отца. Ведь так? Никакой любви с твоей стороны не было. Никогда. Знаешь почему? Потому что любящий человек не предаст, не станет трахать другую женщину при живой жене. Прости, что поздно осознала, но я думаю, так даже лучше.

Ливень и его превращает в угрюмого Пьеро. Темно–синий халат тяжелеет, шелковые пижамные штаны липнут к щиколоткам. А тапочки? Они напоминают облезлых гусей.

– Я люблю Вику.

– Да, я это тоже поняла. Говорю же, счастья вам.

С трудом запихиваю чемодан и спортивную сумку в багажник. Возвращаюсь за любимой Пухлей.

– Ты всегда считала меня недостойным себя. Не таким умным, заботливым, щедрым, как бы тебе хотелось. Постоянно напоминала мне, что я не твой отец.

Влад шлепает ногами в моем направлении. Сторонюсь. Он прихватывает маленький чемодан и принуждает смотреть на него. Пухля бесится в переноске. Я покачиваюсь из-за него.

– Там в квартире, я сказал правду. – Капли воды текут по его лицу. Само небо твердит, что пора прекращать нелепую возню.

– Не сомневаюсь. Я могу идти?

– Я отсужу у тебя все: хату, дом, машину. Может даже «13 зёрен». Ты будешь нищая и никому не нужная. И однажды, приползешь ко мне с мольбами о помощи. Но извини, родная, раньше надо было меня умолять. Почаще допускать к своему святому телу и поменьше пропадать в чертовой кафешке!

Никаких слез. Пускай сейчас их не заметит даже самый зрячий зверь. Я не сломаюсь перед ним. Не упаду на колени. Он вынимает из меня душу с мясом, а я буду вызывающе улыбаться. Всем назло. Даже своему мертвому сердцу.

– Пошел ты, Симонов.

Бросаю всё, кроме Пухли. Достаю из кармана ключи от БМВ и с нескрываемым удовольствием впечатываю ему в грудь.

– Подавись.

Запнувшись на ходу, нацеливаюсь к дороге. Влад орет, какая я тварь конченая, какая сука неблагодарная, а я иду, не оглядываясь назад. Ливень хлещет сверху, заливая глаза. Я глотаю пыльную воду, реву без остановки. Мой левый кулачок плотно сжат и спрятан в рукав, а правый сжимает ручку кошачьей сумки.

Влад не получит квартиру родителей. Даже через мой труп не станет владельцем «13 зёрен». Дом, машина…пусть они ему встанут поперек горла. Но не то, что принадлежит мне по праву. Не то.

– Эй, Анна Витальевна!

Малиновый Прадо притормаживает в паре метрах. Из-за непроницаемой завесы не могу разглядеть водителя. Через минуту ко мне спешит Оленев в желтом дождевике.

Конец ознакомительного фрагмента.