Цитаты из книги «Черный человек»

У каждого свой собственный бог, и бог Дудека был белым, как крошка пенопласта.

она вдруг с той же тошнотворной неожиданностью поняла, что эта женщина смотрит на нее как на некое решение своей проблемы, ожидает, будто патрульная Эртекин двадцати трех лет от роду сделает что-то со всем этим дерьмом в ее семье и ее жизни

Эти парни привыкли к людям, рассказы которых не соответствуют лицам.

Для дискретного мышления «человек» – понятие абсолютное.

В политической сфере на меня сильно повлияли две очень глубокие и столь же депрессивные книги о Соединенных Штатах Америки: «Правая нация» Джона Миклтуэйта и Адриана Вулдриджа и «Что случилось с Америкой?» Томаса Франка, а также блестящая и чуть менее удручающая книга Сьюзан Фалуди «Одураченные». Они стали питательной средой для концепции Раскола и поднятых в «Черном человеке» гендерных тем, а Конфедерированная Республика (или Иисусленд) была вдохновлена знаменитым ныне мемом «карта Иисусленда», порожденным, если верить «Википедии», неким Дж. Веббом на форуме yakyak.org. Отлично, Дж.!

. Передайте ди Пальма, что такие вещи случаются, если платить лицензированным сотрудникам по принципу: «Нет победы – нет жалованья», и на три месяца задерживать возмещение расходов. Начинаются проблемы с лояльностью.

– Говорить всегда проще всего. Это производит хорошее впечатление и ничего не стоит

«От неудобной правды можно сбежать лишь в неосведомленность. Я не нуждаюсь в удобстве и не приемлю бегства. Мне требуется знать».

Он опирался на высокий угловой шкафчик, уставившись на нее, жилистые руки-канаты скрещены на костлявой груди (она может разглядеть ребра даже сквозь футболку), прямые длинные волосы свешиваются по обе стороны узкого лица, и оно кажется еще более худым от боли и какой-то жажды. Рот сомкнут в линию, вытравленную между острым подбородком и бритвенно-узким, костистым носом. Щеки под скулами запали.

Ангелы и демоны, рай и ад, Бог, мораль, закон и язык. Сазерленд прав, все это – метафоры. Гать, чтобы ходить по местам, слишком топким для людей, слишком холодным, чтобы жить там без помощи выдумок. Мы зашифровываем наши надежды, страхи и чаяния, а потом строим на основании этого шифра общество. А потом забываем, что это всего лишь код, и воспринимаем его как факт. Действуем так, будто Вселенной на него не насрать. Воюем за него, посылая в бой мужчин и женщин, которые сворачивают себе шеи на этой войне. Взрываем во имя его поезда и небоскребы.