Цитаты из книги «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

В подобное положение попадаешь, не задав нужного вопроса с самого начала. Спросил бы сразу – и все было бы в порядке.

Понимаете, когда речь заходит о физике, я только о физике и думаю, я просто забываю, с кем разговариваю, и выпаливаю глупости наподобие «нет-нет, вы не правы» и «вы с ума сошли». Оказалось, однако, что ему именно это и требуется.

Математикам наша теорема не нравилась, что и позволяло мне их дразнить. Я говорил, что в их науке нет никаких сюрпризов, – математики доказывают только то, что и так очевидно

Однако вскоре я понял, до чего это удобная штука – мантия. Человек, только что игравший в теннис, мог влететь в свою комнату, схватить мантию и набросить ее на себя. Ни переодеваться, ни душ принимать не нужно. Так что под мантией могли скрываться голые руки, майки, все, что угодно. Более того, существовало правило, согласно которому хоть как-то чистить мантии ни в коем случае не следовало, и потому вы с легкостью отличали первокурсника и от второкурсника, и от третьекурсника – а дальше шли уже полные замарашки! Ни чистить, ни латать мантию не полагалось, так что на первом году люди ходили в мантиях относительно чистых, а на третьем с плеч их свисало что-то вроде изодранного мешка.

После того как русские запустили «Спутник»

Я внял ее совету, досконально все проверил и обнаружил – все действительно просто и даже очевидно. Я боялся читать доклад Ли лишь потому, что полагал, будто он для меня слишком сложен.

, факультет философии (на этом подвизались люди особенно пустые),

. Так что эта шаткость знаний – вещь довольно распространенная даже среди людей ученых.

бходимо ответить отказом. Причина отказа состоит в следующем: получая такие деньги, я смогу сделать то, что всегда хотел сделать – обзавестись чудесной любовницей, поселить ее в хорошей квартире, покупать ей всякие симпатичные вещи… При вашем жаловании я действительно смог бы проделать все это, но я знаю, что произойдет следом. Я начну дергаться, постоянно думать о том, что она делает в мое отсутствие, начну, возвращаясь домой, ругаться с ней и так далее. Все эти передряги лишат меня покоя и счастья. И толком заниматься физикой я уже не смогу, потому что в голове у меня все перемешается! Никакого добра то, чего я всегда так жаждал, мне не принесет, и потому я решил отклонить Ваше предложение

чивается, когда нажимаешь кнопку на ее корпусе. Лента то и дело хлестала меня по руке, и довольно больно. – Черт! – воскликнул я. – Ну что я за осел. Нашел себе игрушку, которая раз за разом больно меня бьет. Пол сказал: – Ты просто неправильно ее держишь. Взял он у меня рулетку, вытянул ленту, нажал на кнопку, лента вернулась назад. А ему не больно. – Ого! Как ты это делаешь? – Догадайся! Я две недели ходил по Принстону, щелкая лентой рулетки, в итоге рука у меня попросту распухла. И наконец понял, что больше не выдержу. – Пол! Сдаюсь! Как ты держишь эту чертовщину, чтобы она тебе больно не делала? – А кто сказал, что она мне больно не делает? Делает и мне. И я почувствовал себя полным остолопом, которого заставили две недели ходить по городу и больно хлестать себя лентой по руке.