Цитаты из книги «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Обычная история с человеком, работающим не в своей области: он не воспринимает ее всерьез

Надо сказать, что обычно я справлялся с ними мастерски, – я всегда мог сказать, какой будет результат, а получив его, объяснить, почему он именно такой. Однако на сей раз все было до того сложным, что это самое «почему» мне никак не давалось. Ну так вот, я изложил Ферми суть задачи и принялся описывать результат расчетов. А он сказал: – Постойте, не рассказывайте пока о результате, дайте подумать. Результат должен оказаться примерно таким (Ферми был совершенно прав) и по такой-то и такой-то причинам. При этом для него существует совершенно очевидное объяснение…

Послушайте, пока мы не уселись, я хотел бы кое-что выяснить: вы переспите со мной сегодня?

А затем мне пришло в голову вот что: ныне физика внушает мне легкое отвращение, но ведь было же время, когда я наслаждался ею? А почему я ею наслаждался? Да потому, что она была для меня игрой. Я делал то, что мне нравилось, и мне было важно не значение моих занятий для развития ядерной физики, а то, насколько интересны и веселы сами мои игры. Еще учась в университете, я однажды заметил, что струя текущей из крана воды сужается, и мне стало интересно – смогу ли я выяснить, чем это сужение определяется. Задача оказалась довольно простой. Я вовсе не обязан был ее решать, никакого значения для будущего науки она не имела, да и кто-то другой наверняка уже решил ее. Однако мне это было не важно: я выдумывал разные разности и играл с ними, развлекаясь.

Я притормозил – на первом попавшемся месте – и внимательно прочитал следующее предложение. В точности я его не помню, но оно было очень похожим на такое: «Индивидуальный член социального сообщества нередко получает информацию по визуальным

символьным каналам». Повертел я это предложение так и сяк и наконец перевел его на нормальный язык. Знаете, что оно означало? «Люди читают».

Как-то раз мы с ним проходили слово «видеть». – Ну хорошо, – сказал он. – Вы хотите сказать: «Могу ли я увидеть ваш сад?» – как вы это сделаете? Я составил предложение, включив в него только что заученное слово. – Нет-нет! – сказал он. – Если вы говорите кому-то: «Не хотите ли вы увидеть мой сад?» – то используете именно это слово. Когда же речь идет о чужом саде, следует прибегать к глаголу более учтивому. По существу, в первом случае вы говорите: «Не желаете ли

В Рио меня встречал сам Сезар Латтес. Национальное телевидение снимало нашу встречу, правда, без записи звука. Оператор сказал: – Сделайте вид, будто вы разговариваете. Скажите

что-нибудь друг другу – все, что угодно. И Латтес спросил меня: – Вы уже нашли себе на ночь хороший словарь? В тот вечер бразильские телезрители наблюдали за тем, как директор Центра физических исследований приветствует приглашенного профессора из Соединенных Штатов, – знали бы они, что темой их беседы были поиски девушки, с которой профессор мог бы провести ночь!

Я решал задачу за задачей и чувствовал себя превосходно, но тут в столовую вошел Пол Олам. Перед тем как попасть в Лос-Аламос, Пол некоторое время проработал со мной в Принстоне – и всегда оказывался умнее меня. Например, как-то раз я в рассеянности играл с измерительной рулеткой, которая резко скручивается, когда нажимаешь кнопку на ее корпусе. Лента то и дело хлестала меня по руке, и довольно больно. – Черт! – воскликнул я. – Ну что я за осел. Нашел себе игрушку, которая раз за разом больно меня бьет. Пол сказал: – Ты просто неправильно ее держишь. Взял он у меня рулетку, вытянул ленту, нажал на кнопку, лента вернулась назад. А ему не больно. – Ого! Как ты это делаешь? – Догадайся! Я две недели ходил по Принстону, щелкая лентой рулетки, в итоге рука у меня попросту распухла. И наконец понял, что больше не выдержу. – Пол! Сдаюсь! Как ты держишь эту чертовщину, чтобы она тебе больно не делала? – А кто сказал, что она мне больно не делает? Делает и мне. И я почувствовал себя полным остолопом, которого заставили две недели ходить по городу и больно хлестать себя лентой по руке.