Потом они вдруг вытащили этакую странную штуковину вроде фартука – кусок ткани с дыркой для головы посередке. И объявили, что теперь отцам предстоит развлекать их.
Насколько я знаю, не существует такого заболевания, при котором человек засыпает естественным образом, а проснуться не может. Проснуться ты можешь После нескольких таких собеседований с самим собой, я стал бояться все меньше и меньше, пробуждение даже начало доставлять мне волнующее удовольствие – это как с «американскими горками»: поначалу страшно, а после становится весело.
Я обожал радиоприемники. Начал я с детекторного, купил его в магазине и ночами, в постели, слушал через наушники передачи, пока не засыпал. Если отец с матерью возвращались домой поздно, они заходили в мою комнату и снимали с меня наушники, беспокоясь о том, что же происходит в моей голове, пока я сплю.
Его улыбку, блеск его глаз порождала не неведомая нам шутка, но физика. Радость ее восприятия! И эта радость была заразительной. Нам посчастливилось заразиться от него. А теперь и Я по
Следующая выбранная для меня статья была написана Арианом и Бронком. Они доказывали, что нервные импульсы являются острыми и одиночными. Эксперименты они проводили на кошках, измеряя на их нервах электрическое напряжение. зоологической схемой!
В Рио меня встречал сам Сезар Латтес. Национальное телевидение снимало нашу встречу, правда, без записи звука. Оператор сказал: – Сделайте вид, будто вы разговариваете. Скажите что-нибудь друг другу – все, что угодно.И Латтес спросил меня:– Вы уже нашли себе на ночь хороший словарь? В тот вечер бразильские телезрители наблюдали за тем, как директор Центра физических исследований приветствует приглашенного профессора из Соединенных Штатов, – знали бы они, что темой их беседы были поиски девушки, с которой профессор мог бы провести ночь!
Потом в моем кабинете появился еще один господин. Он желал побеседовать со мной о философии. Что он мне говорил, я толком не помню, но хорошо помню, как он пригласил меня вступить в некий профессорский клуб. Клуб оказался антисемитским, члены его считали, что нацисты были не так уж и плохи.