Цитаты из книг автора «Ричард Бах»

Пусть у него были… ну хоть пурпурные глаза! Какая разница? Важно, что он пришел рассказать нам о возможности полета – для полета же нужно только проснуться и отбросить досужую болтовню о цвете глаз!

Не верь глазам своим. Ибо глазам видны лишь ограничивающие нашу свободу оковы. Чтобы рассмотреть главное, нужно пользоваться пониманием

. Изгнав тебя, они навредили только самим себе. Когда-нибудь они это поймут. И они поймут то, что понимаешь сейчас ты. А тебе следует простить их и помочь им понять.

если кто-то и способен научить кого-нибудь на Земле видеть нечто, определенное расстоянием в тысячи миль, то этот кто-то, безусловно, Чайка Джонатан Ливингстон.

цель жизни – поиск совершенства, а задача каждого из нас – максимально приблизить его проявление в самом себе, в собственном состоянии и образе действий. Закон на всех уровнях бытия – один и тот же: свой следующий мир мы выбираем посредством знания, обретенного здесь. И если здесь мы предпочли невежество и знание наше осталось прежним – следующий наш мир ничем не будет отличаться от нынешнего, все его ограничения сохранятся и таким же неподъемным будет свинцовый груз непонятного вызова. Салливэн расправил крылья и повернулся лицом к ветру: – Но ты, Джон, умудрился столько узнать за одну жизнь, что попал прямо сюда, сэкономив как минимум тысячу воплощений. Мгновение спустя они снова были в воздухе. Тренировка продолжалась. Синхронная полубочка – штука сложная. На перевернутом участке траектории Джонатану приходилось, летя кверху лапами, соображать, как придать крылу обратную кривизну. Причем делать это нужно было в абсолютной гармонии с действиями инструктора. – Давай-ка еще раз, – снова и снова повторял Салливэн. Еще раз… И еще… И наконец: – Вот теперь – хорошо! И они перешли к отработке внешней

Усердно размахивая крыльями, он устремился к берегу.Он

внутри него зазвучали глухие раскаты странного голоса:«Ерунда все это. Я – чайка. Ограниченность – мой удел. Если бы моим предназначением была скорость и столь глубокое постижение искусства полета, тело мое от рождения обладало бы соответствующими особыми свойствами, и тогда ум естественным образом работал бы в нужном направлении. Для скорости полета требуются короткие крылья сокола, а их у меня нет. И питаюсь я холодной рыбой, а не мышами. Прав был отец. Нужно оставить всю эту чушь. Нужно вернуться домой – в Стаю – и быть довольным тем, что я есть. Ибо я – всего лишь жалкая чайка, возможности мои ограничены, и я должен с этим смириться».

Мы слышим послания тела, послания духа и, наконец, послания души. Тело говорит с нами на языке страха и боли, предупреждая об опасности и смерти. Или тело говорит с нами на языке вдохновения и удовольствия, побуждая строить планы, преодолевать трудности, стремиться к сексу. Слушать язык тела – то радость, то огорчение. Голос духа – это речь без слов. Голосом духа разговаривают наши ушедшие друзья, обитающие по ту сторону, ангелы-хранители и наше высшее «Я». Это как внезапное озарение или предупреждение, своего рода послание от тех, кто призван заботиться о сохранении нашей земной жизни. Душа говорит на языке жизни и любви. Ее не волнуют наши представления о мире, и она не печется о судьбе тела. Когда нам кажется, что мы умираем, она продолжает любить нас. Любовь – это и есть высший язык вселенной.

Или вот Элайя Хоу, которому приснилась игла для швейной машинки, приснилось отверстие на кончике иглы. Было ли это чем-то нереальным, что превратилось затем в реальность?

«Тысячелетнее гостеприимство» – одна из пяти книг Чарльза Холла. Это подробное описание его жизни в 1967–68 годах, когда он служил метеорологом на базе ВВС, в пустынной местности к северу от Лас-Вегаса. Холл рассказывает о встречах с существами, которых сам он называет Высокими Белыми Пришельцами. Происходило это неподалеку от полигонов авиабазы «Неллис».