Цитаты из книги «Чайка Джонатан Ливингстон»

Джонатан почти совсем не вспоминал о том мире, из которого вышел он сам и в котором обитала Стая – сообщество существ, упорно не желавших открыть глаза и увидеть радость полета и потому превративших свои крылья в ограниченный инструмент для поиска пропитания и борьбы за него друг с другом.

Здесь были чайки, мыслившие так же, как он. Для каждой из этих птиц самым важным в жизни было устремление к совершенству в том, что они любили больше всего

Флетчер твердил, что Джонатан был такой же чайкой, как все, просто он много учился – и то же самое могут делать все остальные.

Ты летаешь для того, чтобы есть. И не стоит об этом забывать.

Но Чайки по имени Джонатан Ливингстон не было в толпе. Он тренировался – вдали от остальных, один, высоко над лодкой и берегом. Поднявшись на сто футов в небо, он опустил перепончатые лапки, поднял клюв и напряженно выгнул крылья, придав им форму жесткой, болезненно изогнутой кривой. Такая форма крыльев должна была, по его мнению, до предела замедлить полет. И Джонатан скользил все медленнее и медленнее. Свист ветра в ушах сменился едва слышным шепотом, и океан застыл внизу неподвижно. Прищурившись в чудовищном сосредоточении, Джонатан задержал дыхание. Еще… на один… единственный… дюйм… круче… эту… кривую… Перья его дрогнули, спутались, он окончательно потерял скорость, опрокинулся и рухнул вниз.

А еда – это так… Потому что больше всего на свете Джонатан любил летать

Неужели ты сам не видишь? Они стараются сделать ваш мир безопасным, но не свободным.

Если раньше всех интересовала практическая сторона учения… тренировки, свободный, быстрый и величественный полет в бескрайнем небе… то теперь чайки стали отлынивать от трудной работы, зато с безумной жаждой в глазах слушали легенды о Джонатане – так члены какого-нибудь фан-клуба ловят каждое слово о своем идоле.

Его голос был чист и приветлив, как ветер.

И тогда сразу станет ясно, как летать