Такой же невзрачный снаружи двухэтажный дом Мунков имел очень уютный внутренний вид. Темные шторы скрывали гостиную от ночного города; тусклый свет масляных ламп освещал мягкие ковры и такие же диваны, возле которых стояли старые, но все еще яркие разноцветные палас и диван, у которого валялись потертые, но все еще яркие цветные паласы. Камин весело потрескивал дровами, приглащая к теплу. Девушка приветливо улыбнулась гостю и он сразу же оценил ее возраст: около тридцати лет; светлые волосы, собранные в тугую косу; голубые глаза, немного навыкате; на щеках ямочки, придающие ей детское выражение. А вот простое синее платье, которое было на девушке, наоборот скрывало ее достоинства. Да, это деревенская девушка. И даже если ее причесать, оделить, как следует, научить манерам – это не будет выглядеть неприлично.
– Прошу вас, господин советник, проходите! – суетилась женщина, принимая у гостя пальто и шляпу. А что вы будете делать на ужине? Или, может, вы хотите принять горячую ванну? – С пожеланиями к ним обратились оба листа, а также лист с просьбой. Не успел он насладиться вкусом приготовленной им «горячей ванны», как его разочаровал – Катарине не удалось приготовить ничего хорошего из-за ее неумения обращаться с горячей водой и ведром с кипятком. Из-под чердака было плохо отапливаться, а в комнате был плохой ремонт. Но разбуженный посреди ночи распахнувшейся подушкой-ловушкой, он понял по ее поведению – хозяйка вовсе не рада гостю, пытаясь всеми способами избавиться от него. Он читал, а сон все не шел, поэтому советник решил почитать дела.
Второй погибший – Адам Хорст, шестидесяти двух лет – согласно заключению доктора Штайна, он скончался под копытами лошади поздней ночью. После этого Бурмистр написал на полях пометку, что это происшествие очень странное. Неожиданные странности обнаружились в следе копыта лошади, который оставил несчастный на земле возле него: лошадь была подкована, а таких в деревне не было. Самого преступника так и не нашли, как и его хозяина. Второй, спустя три дня, скончался Герберт Мунк, местный трактирный работник. Ему удалось обнаружить себя ранним утром в собственном кафе, где он был найден с пробитой головой. Ничего не нашли, ни орудия преступления, ни каких-либо других следов убийцы. По прошествии двух недель таким же образом была убита Лайл Броут, двадцативосьмилетняя жена владельца пекарни. Она была дочерью богатых родителей и имела хорошее наследство, которое с каждым годом только увеличивалось. Вдова за два года своего вдовства ни в чем предосудительном замечена не была, вела скромный и благочестивый образ жизнь, жертвовала немалые суммы приходу, а также была любимицей всех женщин и предметом их восхищения. В описании бурмистра есть много положительных моментов. В этом месте Лист скептически хмыкнул: в профессиональном опыте Листа не было сомнений, что у молодой, богатой и одинокой девушки нет врагов. Наверное, найдется много завистников и отверженных поклонников. В общем, завтрак был неплохим. Вкусный ароматный чай с травами, свежие булки и жареный бекон – это то, что вернул ему хорошее настроение.
– А еще булочку, господин советник? – Катарина присела рядом, подперевая щеки кулаками.
– Нет, спасибо.
– А вы какой-то худой, сразу видно, что холостой.
В ее глазах он увидел смущение и поспешил перейти к расспросам.
– У меня есть к вам несколько вопросов о вашем отце. А кто же теперь управляет трактиром?
Неохотно женщина поднялась и стала убирать со стола.
– А я вообще ничего не знаю в этой сфере, поэтому мне приходится его продавать.
– В наличии ли покупатели на данный момент?
– Что вы! А в последнее время от трактира остались одни убытки, да и денег у народа нет. Неурожай был в прошлом году.
– Раньше он приносил хороший доход?
– Когда-то раньше? А ведь когда-то давным-давно, когда мой бывший муж был похож скорее на человека, чем на свинью, – Катарина снова нахмурилась, надолго задумавшись над полотенцем, потом махнула рукой, словно отгоняя воспоминания.
– Есть ли враги? Есть ли у вашего отца были враги?
– В этом недостатка не было. Никогда не брал в долг и местные пьяницы всегда угрожали, говорили о том, чтобы он больше к ним не обращался. И это их самих они считали людьми!
– Какой-то старый волчара? – удивился Лист, прервав гневные слова женщины.
– Кто-то из прежних владельцев трактира. Когда-то давно в этом трактире он скончался от старости, и его жена продала его отцу. А он столько сил истратил, чтобы привести дела в порядок, но теперь приходится продавать… Не хватало мне еще такого мужа, который бы взял на себя все мои проблемы…
– И последний вопрос, – опять торопливо перебил ее советник. – Кто обнаружил тело?
– А мой сын.
– Есть ли у вас сын?
– Ого! Ему только что исполнилось двенадцать лет. А бедный мальчик так испугался, что я решила отправить их к тете.
– Детишек?
– Анджей и Ребекка. Такие они замечательные.
– Я не сомневаюсь, – сказал Лист, – что вы можете быть довольны. И он вышел во двор с Катариной и ее рассказами о маленьких ангелах, надел шляпу и вышел во двор.
Его удобно расположили на кожаном кресле. Рабочий кабинет его был не столь роскошно обставлен, как у других членов городского совета. Ничего антикварного здесь не было замечено. Зато много пыли и сквозняка в комнате. С трудом поместившись на узком стуле, он пытался объяснить свои ошибки в записях дела. А с властью в Киллте дела обстоят неважно. Бурмистр являлся и главой города и судьей. Ему служили два депутата от народа – народные заседатели (полиции) и блюстители порядка (народных дружинники). Они следили за порядком, но на деле их чаще всего видели в трактире с кружкой пива и распевающими песни или ругающимися, там же, кулаки, по случаю и без. По словам очевидцев происшествия, утром они обнаружили труп молочника на пороге его дома.Полиция проснулась в тарелках с закусками и следов крови или других повреждений не было.
– Если у тебя есть другие помощники, то почему бы тебе не нанять их? – возмущался Лист, когда бурмистр рассказал ему о подробностях расследования.
– Но я знаю точно, что ни один человек не был в этой должности больше десяти лет. Им необходимо облачиться в шкуру избранника и тогда законы и правила перестанут для них существовать.
«Мэрибор» развел руками и печально посмотрел на друга, ожидая сочувствия. У советника были тонкие губы, он кривил их и возвращался к бумагам.
О проекте
О подписке