– Да, сегодня останется.

– Здорово!

Пока я ходила за сыном, Женька уже успела согреть чайник и соорудила для Вани бутерброд с сыром.

– Давай-ка, мой руки и садись, – велела она ему.

Сынок, довольный, что его не сразу погнали в постель, послушно потер ладошки под водой и уселся за стол. Я слушала, как они болтают. Нет, все-таки Женьке давно пора родить! Невостребованное материнство так и лезет из нее. Я конечно, очень рада, что она любит моего сына, но уверена, что ее любви с избытком хватило бы и на парочку своих детей! И чего ее муж так упирается? Все ему кажется, что время пока не настало… Когда оно настанет, на пенсии что ли?

Мне понадобилось лишь десять минут, чтобы уложить Ваньку спать. Мы помыли ему пятки, я проследила, чтобы он почистил зубки, и, как обещала, немного почитала ему. Несколько минут спустя он уже сладко спал. Вот ведь организм – целый день бегает как заводной, потом попадает в кровать и все – пять минут – и наступает крепкий здоровый сон. Мне бы так…

Я тихонько погладила его по голове. За прошедшую половину лета он успел здорово загореть, а от постоянной беготни на свежем воздухе несколько похудел, так что теперь выглядел поджарым. Но это ничего, наступит осень – бабушка в городе в два счета восполнит ему потерянные килограммы. Еще и попилит меня от души, что не кормила ребенка. Когда ж его кормить, если он бегает без остановки?

Ванька дернул во сне руками, потер мордашку. Я усмехнулась, заметив, что умылся он абы как, за ушами темнела грязь, и под носом тянулась подозрительная темная полоса. Поправила ему тонкое летнее одеяло, погасила лампу, оставив лишь маленький ночничок. И тихонько закрыла за собой дверь. Все, теперь можно спокойно расслабляться, мой мальчик будет крепко спать до самого утра.

***

– Ну вот, детское время кончилось, – вздохнула я, усаживаясь на любимый диванчик, стоящий на открытом крылечке моего небольшого дачного домика.

– Угу. Можно теперь и нам наконец-то пообщаться спокойно, – Женя взяла со спинки кресла красную шерстяную шаль, укуталась в нее.

Я тоже накинула на колени мягкий плед. Солнышко село, и на свежем воздухе стало немного прохладно, но в дом идти не хотелось. У меня на даче замечательное крылечко, можно даже сказать, небольшая терраса: из светлого некрашеного дерева, с крышей, со стенками из реек, увитых плющом, с кашпо, из которых кудрявятся густые заросли бегоний, с круглым столиком, уютным диванчиком и креслом-качалкой. В общем, уютное местечко.

Пока я укладывала сына, Женя уже успела принести и открыть вино, поставила на стол вазу с фруктами.

– Ну, давай, подружка, – она взяла бокал за тонкую ножку. – Наконец-то мы с тобой встретились и можем пообщаться. Я по тебе жуть как соскучилась!

– И я по тебе! – согласилась я. Мы звякнули бокалами. – Послушай-ка, расскажи мне про этого моего соседа.

– А, ну да, – Женька отщипнула кисточку винограда, и по одной отправляла ягодины в рот. – Странные они, вот что.

– В каком смысле – странные?

– В самом прямом. Еще когда они только переехали, я с ними познакомилась. Все банально до крайности, соль у меня кончилась. Мои соседки обе в город умотали, до магазина лень было идти…

– А я где была?

– А ты с мелкими в очередной раз на речке пропадала, наверное. По крайней мере, я тебе стучала, но мне никто не открыл.

– Точно, скорее всего, на речке, – согласилась я, скинула босоножки и с ногами забралась на диванчик. Ступни немного замерзли, и я замотала их в плед.

– Ну да. Я пошла обратно к себе, а тут смотрю – на соседнем участке шевеление какое-то. Я сначала решила, что это баба Олеся. Калитку открыла, на участок зашла, без церемоний, как мы к ней всегда заруливали. Потом смотрю, машина какая-то новая, чужая, точно уж не ее сыночка, и как раз на крыльцо женщина вышла незнакомая. Ну, я и поняла, что кто-то новый приехал. Подумала, что у меня как раз замечательный повод узнать, что и как…

Она остановилась перевести дух и глотнуть вина. Я усмехнулась. Все-таки Женька – на удивление любопытное создание, во все свой нос сунет, куда только можно! Ей бы в разведке работать! Или хотя бы в журналистике.

– Я, короче, поздоровалась, а она так уставилась на меня, подозрительно так, и говорит: «Вы зачем пришли?». Ни здрасте тебе, ни добрый день… никакого воспитания! Ну, я ей про соль, значит, объясняю. Она на меня смотрела-смотрела, потом спрашивает: «А вы разве не к моему мужу пришли?». Я так удивилась, честное слово! Ответила ей, что я даже не в курсе, что тут еще какой-то муж есть. Тут ее вдруг в другую сторону видать клинануло: вся такая разулыбалась, спустилась ко мне. «Вы за солью» – говорит, – «Конечно, я вам одолжу, вот в дом пройдите…». И тут на крыльцо этот самый Вадим вышел, и как прикрикнет на нее: «Лиза! Ты что тут делаешь!?». Я аж испугалась! Если честно, прямо подпрыгнула, так он рявкнул! А он стоит, такой, и кажется, злится. Я растерялась, а она на него уставилась таким взглядом… Знаешь, там столько обожания было… Я от Влада без ума, конечно, и то мне кажется, что я на него такими глазами не гляжу… как на икону, честное слово!

– Это еще спорный вопрос, – буркнула я себе под нос. Отношение моей подруги к своему мужу давно уже вызывало во мне глухое чувство раздражения. Она без преувеличения ловила каждое его слово, и таяла от одного взгляда. Нет, само по себе это может и не плохо, если бы такое же обожание шло и с другой стороны…

– Да только ему, видно, по фигу, он ей строго так: «Иди в дом! Быстро!». Приказал. И она пошла! Не попрощалась даже… Как будто вообще забыла, что я есть, когда его увидела.

Женя продолжала автоматически покачиваться в кресле, я тянула сладкое вино.

– Потом он ко мне подошел, и невежливо так спрашивает: « Вам что нужно?». Я ему опять про соль свою задвигаю. Он меня послушал, ушел в дом, и через минуту вернулся аж с целой пачкой. Я ему говорю: «Мне столько не надо!», а он мне вручил, ну чуть ли не насильно. «Это», – говорит, – «Чтобы два раза бегать не пришлось». Читай между строк – чтобы я тебя тут больше не видел! И потом спрашивает: «Еще что-то надо?». Я говорю: «Ничего не надо, давайте просто познакомимся, почти что соседи, все-таки…». Улыбаюсь стою, как дура.. А он мне грубо так: «Я не намерен со всеми соседями тут знакомиться. Мы с женой сами по себе, ни с кем тут общаться не собираемся!». Представляешь? Хамло натуральное! Я ж им ничего плохого не сделала, чтобы так со мной разговаривать! А тут ни с того ни с сего твоему сыну лодочку дарит… Так что ты смотри – держи ухо востро! – предостерегла она меня.

– Обязательно! – согласилась я. То, что она мне рассказала, мне не понравилось. И в самом деле, странный какой-то… Лучше, если Ваня от него подальше держаться будет!

– А вообще-то я завтра сама туда наведаюсь, – решила я. – Лично с ним пообщаюсь и скажу, чтобы не лез к моему ребенку.

– Вот это правильно! – одобрила мое решение Женька, подливая вина в оба бокала. – Вот это по-нашему!

***

– Нет, Лола, ты все-таки не права! – упрямо спорила со мной подруга. Язык у нее чуть заплетался, она быстро пьянела. Ноги тоже заплетались, поэтому передвигались мы в обнимку. От Женьки вкусно пахло ее любимым «Герленом», у меня в голове тоже уже шумело. – Когда рядом есть любимый мужчина – это такое счастье!

– Счастье у каждого свое! – фыркнула я. Мы медленно брели по дорожке в сторону Женькиной дачи. Выяснилось, что она забыла мобильник, и теперь страшно переживала, а вдруг ее драгоценный Влад звонил? Он сегодня вынужден был остаться в городе, поэтому, собственно, Женька и пришла ко мне на посиделки с вином. Мы проверили, как спит Ваня, и решили быстренько сходить за ее телефоном, благо ее дача располагалась всего через две улицы от моей.

– Ясен перец, свое, – согласилась она. – И мужчина у каждого свой должен быть.

– У каждой, – поправила я ее.

– Чего? – Не поняла Женька.

– Мужчина, говорю, свой должен быть не у каждого, а у каждой.

– А! – она хихикнула. – Точно! Вот именно! У каждой – свой!

– И вовсе не обязательно, чтобы у каждой! – возразила я. – Лично мне прекрасно живется и без мужчины!

Я сорвала несколько веток полыни и принялась легонько обмахивать ноги бархатными листиками, отгоняя жаждущих крови комаров.

– Лол, ну сколько можно? Пора уже вылезать из этой скорлупы! Ты посмотри на себя!

– Ну, смотрю, – усмехнулась я, и демонстративно обернулась вокруг своей оси, оглядывая себя со всех сторон. – Все со мной в порядке, по-моему.

– Вот именно! Именно, что в порядке! Ты посмотри на себя! – повторила она, огляделась и тоже надрала себе полыни. Вечер выдался теплый, и маленькие монстры тучами лезли из расположенного неподалеку оврага. – Тебе тридцать один год! Ты выглядишь замечательно, сиськи отпад, задница как у кобылы, глаза как звезды… и все это каждый вечер ложится спать в гордом одиночестве!

– Ну, ты и выражаешься! – засмеялась я.

– Выражаюсь, как умею! – отмахнулась она. – Ты свои лучшие годы тратишь на одиночество! Заделалась монашкой!

– Я сына воспитываю!

– Да воспитывай на здоровье, кто тебе не дает? Только и о себе забывать не надо! Любить надо, понимаешь, Лола? Любить! У человека должна быть пара.

– Нет уж, спасибо! – скривилась я, устав слушать. – Я свое уже отпарилась! Хватило мне на всю оставшуюся жизнь!

– Лолита, солнышко мое! Ну, попался тебе один раз урод. Да, жаль, конечно, но это же не означает, что теперь все мужики козлы!

– Не все, но большинство!

– И вовсе не большинство! Просто ты видишь то, что хочешь! Вот Влад, например, – ввернула она (куда ж без него!). – Я ведь тоже сначала его не разглядела, зато теперь… Я так счастлива с ним!

Женька блаженно прикрыла глаза, на губах заиграла довольная улыбка. Я благоразумно промолчала. Моя подруга и в самом деле была влюблена в своего мужа по уши, но мне он активно не нравился. Я всем нутром чуяла, что он притворяется, что он совсем не такой белый и пушистый, каким хочет казаться. Только ведь это было лишь ощущение, на «горячем» я его не ловила, и Женьке, я, конечно же, о своих чувствах старалась не говорить лишний раз. Не хватало еще, чтобы она смертельно на меня обиделась за попрание кумира.

– Дорогая моя подружка! Я понимаю, что любовь это прекрасное чувство, на собственной шкуре испытала все