ГЛАВА 5

Будильник не сработал, и потому меня разбудил не он, а телефонный звонок Константина Эдуардовича, напомнившего мне о предстоящих событиях. Я глянула на циферблат и ошалела. Уже пошёл десятый час.

Пришлось все делать впопыхах, хотя я ненавижу собираться в ускоренном режиме. Макияж – это дело, не требующее суеты и форс-мажорных обстоятельств.

Я знаю, часы придумали мужчины! Если бы сейчас был матриархат, то первым делом под бульдозер пошли все часы. Вы кстати видели часовщика – женщину? Не на фабричной сборке, а в часовой мастерской? Не видели? И я не видела. Потому что часы – это враги женщин! И с этими врагами нам приходится мириться из-за мужчин.

Так что мне пришлось пить чай и одновременно завивать волосы. А это никуда не годится! Я прижгла себе щипцами шею, а потом и висок. В общем, когда затренькал дверной звонок, я пребывала в самом дурном расположении духа.

– Доброе утро, Валерия Михайловна! Надеюсь, что оно для нас будет действительно добрым, – поздоровался Красовский, целуя мне руку.

Я тут же отрефлексировала на это прикосновение как собачка Павлова, привычно обмякнув (правда внешне постаралась этого не показать) и, улыбнувшись, ответила, что вручаю судьбу своей семьи в его руки.

В это время Константин Эдуардович раскрыл кейс, принесённый с собой:

– Вот, здесь лежит ровно сто тысяч долларов, как они и просили.

В чреве кейса сиротливо лежали десять пачек новеньких стодолларовых купюр – эквивалент жизни моего мужа. Почему-то это напомнило мне сказки о Кащее Бессмертном. Смерть его в ларце и так далее. А здесь жизнь Сергея по сути хранится в «дипломате».

И тут позвонил похититель:

– Ха-ха! Вот и первое задание. Одевайся-ка ты, подруга, в горнолыжный костюм, бери под руку своего хмыря и дуй на базу. Если через полчаса я не вижу тебя там, сделку буду считать аннулированной.

Пришлось подчиниться, хотя я и стала подозревать, что задумана какая-то хитрая махинация. Но свои мысли я оставила при себе. Конечно, времени на сборы похититель мне почти не оставил, но все же мы успели вовремя. Едва мы поднялись к административному домику, рядом с которым стоял сломанный ратрак, как вновь дал о себе знать похититель:

– Молодец! А теперь получай свои лыжи и бери билет на «Латвию», а хмырь твой пусть остаётся внизу, и стоит неподвижно у ратрака. Чтобы я его мог видеть, пока ты будешь подниматься на склон. Всё, действуй.

Я повторила полученную инструкцию Константину Эдуардовичу и от себя добавила:

– Что делаем? Ведь он явно решил взять деньги наверху!

Но мой спутник уже что-то решил про себя и, улыбнувшись, сказал:

– Все хорошо, пойдёмте лучше переодеваться!

И мы направились в пункт проката. Пока я брала свои лыжи, Красовский успел договориться с каким-то инструктором, похожим на него по телосложению, и за пятьсот рублей тот согласился постоять у ратрака в течении получаса. Константин Эдуардович отдал ему свою куртку, а сам взял тот же, что и в прошлый раз, яркий красно-белый комбинезон. Ну и для полного комплекта – лыжи.

– Вы что? – воскликнула я. – Тоже хотите подняться? Это же «Латвия»! Там один спуск наверняка больше километра!

– Замечательно! Вот мы и проверим себя! Пошли на пользу уроки или нет! Итак, Валерия Михайловна! Вы сейчас выйдете с моим двойником и, оставив его, отправитесь на склон. Я тронусь за вами чуть позже. Надеюсь, что жадный до денег деятель следит за нами из бинокля и не заметит подмены. Не паникуйте и ничего не бойтесь. Вы правы, очевидно, что передача денег пройдёт наверху. Нам главное его увидеть. А уж внизу его ребята поведут.

Мой мобильник опять ожил:

– Ну, что такое? Почему я никого не вижу у подъёмника?

Но я не растерялась:

– Сейчас иду, просто у меня крепление на лыже разболталось, и его мастер подтягивает.

– Давай в темпе! – приказал похититель и отключился.

Я сунула за пазуху свёрток с деньгами, а чуть погодя из подсобки вышел двойник Красовского, и мы с ним под руку вышли наружу. В кассе я купила один билет на «Латвию» и, изобразив трепетное прощание у ратрака, отправилась в одиночестве к подъёмнику.

Мне повезло. Как раз передо мной в очереди оказалась такая же, как и я, одинокая лыжница и мы с ней составили удачную пару на бугеле. Добравшись до конца подъёма, я сумела сохранить равновесие и не упала.

Вот это да! Я оглянулась вокруг и застыла в восхищении! База скрылась от нас, ее заслонил выпуклый склон горы. Лишь вдалеке просматривался Кировск, но расплывчато, скрытый лёгкой дымкой.

А вокруг простиралась невероятная картина: заснеженные горы, синее небо и много солнца. А какой воздух! Я даже поневоле задышала полной грудью! Все так, как я мечтала. Вот только забралась я сюда не видами любоваться, а выкуп отдавать. И похититель не заставил себя ждать. Я вытащила из кармана беснующийся мобильник и вслушалась в очередные указания:

– Повернись к солнцу спиной. И начинай подъем на гребень. Понятно?

– Но я не могу, – возразила я. – Я же на лыжах.

– А ты лыжи-то сними и возьми в руки. Короче, там выйдешь на большой камень. Не ошибёшься. Он один такой. Зайдёшь за него и увидишь деревянный ящик. Вот в него и положишь деньги. Ясно? Действуй.

– А как же мой муж?

– Как только я проверю полученные деньги, так сразу и отпущу твоего мужа, – ответил вражина. – Так что, часа через два ты с ним встретишься. Ну все, вперёд. Клади деньги и сваливай вниз!

– Но…, – хотела я возразить.

– Никаких «но»! – рявкнуло в трубке. – Катишься вниз и там со своим хмырём не тусуешься, а валишь домой, и ждёшь мужа.

И вот тут началась каторга. К проклятущему камню не было протоптанной дорожки, и я двинулась по целине, проваливаясь только что не по пояс. А на мне – ботинки, а в руках – лыжи с палками. Может быть, преодолённое расстояние было с километр, а может – двадцать метров, я не поняла. Но похудела килограмм на пять – это точно.

Едва я выбралась на небольшую, более-менее ровную площадку, как обнаружила сразу за ней громадную глыбу. Интересно, какой Сизиф её сюда закатил? Впрочем, мне было уже все равно. Отыскав торчащий из-под снега ящик, я обессиленно прислонилась к камню и, вытащив телефон, позвонила Константину Эдуардовичу, скрытому от меня мощным снежным валом. Коротко отчитавшись о своей «экспедиции», я поинтересовалась, что же мне делать.

– Всё, как велел похититель, – ответствовал мне руководитель операции. – Кладите деньги и спускайтесь.

И тут во мне взыграло ретивое:

– Нет! Я остаюсь здесь!

И прервала разговор. А сама принялась осматриваться. Я пока не понимала, что буду делать, но и просто так отдавать деньги не собиралась.

До вершины, оставшейся сбоку, оставалось приличное расстояние, зато я сейчас как раз стояла на перевале, и теперь моему взору открылся противоположный склон горы. А за ним простиралась небольшая долина, за которой опять возвышались горы. Поблизости не было никого, зато метрах в трёхстах от меня несколько человек карабкались вдоль гребня к вершине. Вряд ли они имели ко мне отношение. И уж совсем далеко виднелся злополучный Южный склон. Лыжники на нем отсюда вообще казались точками. Я немного поосматривалась, затем вытащила деньги и положила их в ящик. Жаль, конечно, не догадалась попросить у Константина Эдуардовича пистолет. С ним было бы надёжнее. Хотя зачем он мне, раз я все равно стрелять не умею? В это время, прервав мои раздумья, зазвонил мобильник, но это оказался Красовский:

– Валерия Михайловна! Немедленно спускайтесь!

Но я ответила коротко:

– Не занимайте линию.

И нажала красную кнопку. И тут же телефон вновь завибрировал. Теперь меня беспокоил настоящий враг:

– Ну что такое опять? Не хочешь расставаться с деньгами?

– Не хочу, – честно ответила я.

– Понимаю, – отозвался он. – Но ничего не поделаешь. Уходи.

– Не уйду, – огрызнулась я.

– Не понял? – изумился похититель. – Ты что, взбунтовалась? Последний раз говорю, немедленно спускайся вниз!

– Нет, – ответила я.

А у самой сердце так и ухнуло в пятки, неужто я окажусь неправой в своих предположениях?

– Спускайся, – сердито рявкнул вымогатель.

Но даже через металлический тембр я ощутила его растерянность и начала свою игру:

– Послушай меня, ты, трус. Я здесь одна и без оружия. Мне просто хочется взглянуть в твоё лицо, чтобы удостовериться, что ты не врёшь, и с моим мужем ничего не случится. И тогда ты сможешь забрать деньги, жалкое ничтожество. Или ты смелый только исподтишка?

– Хорошо, – после некоторого размышления ответил он. – Отойди от камня на десять метров и жди.

Я отступила шагов на пять от ящика, а заодно позвонила Константину Эдуардовичу, чтобы он не беспокоился.

– Так, я сейчас поднимусь к вам, – немедленно отреагировал он.

– Ни в коем случае, – испугалась я. – Лучше давайте сделаем так. Как только он заберёт у меня деньги, я тут же сообщу вам.

И наступило затишье перед бурей. По крайней мере, мне так казалось, хотя здесь дул пронзительный ветер. Вокруг ослепительно сверкал искрящийся на солнце снег, так что я не могла снять очки. Сердце колотилось так отчаянно, будто хотело выбраться наружу. Но я застыла на месте, решив, что это будет моя последняя линия обороны, и приготовилась ждать.

Я почему-то решила, что за выкупом явится Влад, и мне очень захотелось посмотреть ему в глаза. Интересно, откуда он может появиться?

Как раз к этому времени лыжники, штурмовавшие вершину, достигли своей цели и теперь один за другим устремлялись вниз. Как это было красиво. У них это получалось так изящно, так здорово, что я поневоле засмотрелась.

Между тем они стремительно приближались, и я, к стыду своему, поняла, что это сноубордисты, а не лыжники. Вот первый обогнул камень, и быстро скрылся из глаз. Один за другим сноубордисты проносились мимо, взметая в воздух снежную завесу, и уходили вниз. И только скрип и шорох сминаемого доской снега нарушал тишину.

Как я им завидовала в этот миг. Весёлые, довольные собой и жизнью, они пролетали мимо яркими цветными пятнами.

И уж так мне захотелось устремиться вслед за ними и забыть весь этот кошмар последних дней, что я осталась на месте лишь волевым усилием. И в этот момент произошло невероятное. Сноубордист, спускавшийся последним, вдруг так резко затормозил перед камнем, что меня обдало волной взметнувшегося в воздух снега.

«Ну, дурак!» – подумала я, отряхиваясь и протирая очки. – «Ведь легко мог на камень налететь».

И взглянула на неумеху.

Однако тот не выглядел смущённым. Если уж быть точной, он больше выглядел как инопланетянин: на разукрашенной доске, в синем комбинезоне и шлеме с черным забралом.

И тут сноубордист сноровисто вынул из ящика пакет с деньгами, спрятал за пазуху и, сделав рукой прощальный жест, устремился прочь от камня. Только не вслед за своими товарищами, в сторону базы, а на противоположный склон.

– Эй! Ты что делаешь? – растерянно крикнула я ему вслед.

И только потом поняла, что это не случайность, что меня только что нагло обманул похититель. Черт! Все пропало! Красовский и его люди устроили засаду со стороны базы, а он уходит совсем в другую сторону. И остановить его некому. И тогда, сделав короткий звонок Константину Эдуардовичу:

– Деньги у меня забрали! Преследую противника!

Я устремилась в погоню! Опыта у меня было в общей сложности – несколько часов на учебном склоне, да десятка три падений на Южном. К тому же здесь была настоящая целина. Может быть, мастер здесь бы и проехал. Но я-то не мастер.

К тому времени, как я встала после второго падения и, отряхнувшись от снега, подобрала разбросанные лыжи, синее пятно уже давно превратилось в юркую точку. С места моего падения открывался хороший обзор на происходящее внизу, и я осознала всю тщетность своих усилий. Похититель уже достиг подножия горы. И там его поджидал сообщник на снегоходе. Взревел мотор, взметнулся снег, и погоня стала абсолютно бесцельной. Я проиграла – оставалось только позвонить Константину Эдуардовичу. Я сунула руку в карман, и с ужасом обнаружила, что мобильник выпал в одно из моих злосчастных падений. Это был сильный удар. Теперь мне оставалось вернуться обратно и отчитаться о проваленной работе.

Так я и поступила. Только встретилась с Константином Эдуардовичем не у подъёмника, а чуть раньше – у каменной глыбы, рядом с которой и разыгралась драма.

– Что… случилось?.. Почему… вы не отвечали… по телефону? – задыхаясь после тяжкого подъема, спросил Красовский.

– Поте… ряла…, – также хватая ртом воздух, отвечала я.

– А где… похититель?..

– Вон там…, – махнула я рукой в сторону долины. – Его на снегоходе… напарник поджидал…

– Вот черт, – прислонился Константин Эдуардович к камню и усмехнулся. – Хороший ход!.. Вам удалось взглянуть в его бесстыжие глаза?

– Нет, – я уныло повесила голову. – Все произошло так внезапно, и он был в шлеме.

Красовский достал телефон и стал давать инструкции своим ребятам. Но, судя по его тону, это он устроил маленькое шоу для меня, чтобы я не расстраивалась раньше времени, нежели для пользы дела. Он явно не верил, что его ребята сейчас, по горячим следам, сумеют что-то сделать. По крайней мере, не верила я.

Мною овладели прострация и ужасная слабость, так что я просто уселась на снег и, упёршись подбородком в колени, уставилась вдаль. Мой спутник пристроился рядом.

– А хорошо здесь! Очень даже хорошо! – через несколько минут высказался об открывающихся видах Константин Эдуардович. – Откровенно говоря, я очень рад, что благодаря вам нахожусь здесь! В противном случае я бы сейчас сидел в кабинете и смотрел в окно на унылую петербуржскую зиму с ее слякотью.

Я несколько опешила от его жизнерадостного настроения.

– Не знаю, не знаю, – покосилась я на него. – Я бы предпочла вообще не ездить сюда, лишь бы не было всего этого кошмара.

– Какого кошмара? – удивился он. – Истории с похищением, что ли? Лично я рассматриваю это больше как приключение, внёсшее струю свежего воздуха в моё рутинное существование.

– Ага, – обиделась я. – Я бы посмотрела на вас, если бы вашего мужа похитили! Вряд ли бы вы тогда охарактеризовали сей казус приключением.

– Мужа? – усмехнулся Константин Эдуардович, затем он посерьёзнел и повернулся ко мне. – Валерия Михайловна! Я буду с вами откровенен! Все происшедшее лишь утвердило меня во мнении, что вы в центре масштабной инсценировки. Девяносто девять процентов за то, что ваш муж является активным участником всего этого спектакля. Поэтому, когда мы спустимся вниз, не позднее сегодняшнего вечера он объявится с готовой версией своего похищения. Он станет изображать из себя героя, который сумел вычислить, где его держали, даст очень чёткие портреты похитителей. Одним словом вывалит на нас кучу правдоподобной информации. И вся моя задача будет заключаться в том, чтобы убедить его сказать нам настоящую правду. Не скрою, деньги у нас из-под носа увели весьма ловко. И я видимо начал терять форму, раз не предусмотрел подобное развитие событий. Однако мы с вами находимся в самом начале разыгрываемой партии. Теперь наш ход.

– Вы это серьёзно? – взглянула я на Красовского.

– Абсолютно, – кивнул он головой. – Я бы рад ошибиться, но все будет происходить именно в таком духе. Тем не менее, хочу сказать: не беспокойтесь! Я и мои ребята по отношению к вашему мужу будем предельно корректны.

И только тут до меня стала доходить истинная подоплёка развёрнутой передо мной перспективы. Если прав Константин Эдуардович, то получается, что Верницкий решил меня обмануть, и не просто обмануть… А я… Я даже не знаю, как это назвать! Это предательство! Это хуже предательства!

Нет, я не хочу в это верить! И я так и заявила Красовскому.

– Да я все понимаю, – виновато улыбнулся он. – И откровенно говоря, с удовольствием извинюсь перед вашим мужем в том случае, если окажусь не прав. Вы не продрогли? Может, потихоньку поедем вниз?

Едва он произнёс эти слова, как я ощутила, что действительно слегка подмёрзла и согласно кивнула головой. Тогда он помог мне подняться, и мы стали спускаться – потихоньку, с остановками, тщательно выбирая маршрут. Я совершила чудо! За все время спуска я упала всего четыре раза! Зато каждый раз на глазах Константина Эдуардовича. Ну почему я такая нескладёха?

Двойник уже давно покинул свой пост. Оказавшись, наконец, на ровной площадке у административного корпуса, я взглянула на часы и ахнула. Эпопея с передачей выкупа продолжалась почти полтора часа.

Отправляться куда-либо, на люди, у меня не было никакого желания. Красовский с пониманием отнёсся к моим отшельническим устремлениям и, проводив до дома, откланялся. Подозреваю, что вряд ли он отправился спать в гостиницу. Скорей всего, он развернул бурную деятельность по розыску похитителей. Но в этом я ему была не помощница. Хватило проявленного геройства в горах.

Первым делом я устроила себе горячую ванну, где, отлёживаясь после всех перипетий, заново прокрутила в памяти события последних дней. Интересный факт, сознание проделало эту операцию совершенно спокойно, как беспристрастный исследователь, словно все эмоции остались на горе. И то ли я перележала в ванне, то ли слишком долго думала, только, в конце концов, мной овладело философское отношение к ближайшему будущему, хорошо укладывающееся во фразу: «Как будет, так и будет».